Дух леса

С того дня, как Проул покинул деревню, а Спрингер вновь обрел крылья, прошло едва ли больше месяца. Инквизитор смотрел, как в реке бликует лунный свет, прислушиваясь к тишине вокруг. Разумеется, совершенно тихо в лесу не бывало никогда, да и дини ши вполне мог услышать куда больше, чем ведьмак, при желании, но, если не брать в расчет легкий шум воды, шелест листвы и шорохи ночного зверья, в лесу было тихо. Даже тише, чем после ухода Духа леса. В последнее время не случалось стычек, никто не призывал инквизитора на разборки магических споров или нарушений. Магических существ в лесу почти не осталось, как и магии в нем. Инквизитор чувствовал потенциал леса, будто огромную сеть пустых вен, по которым ранее текла магия, а ныне пустующих. Весь магический мир накрыло полной тишиной, и Перси это не нравилось. Тишина не расслабляла, она навевала мысли о затишье перед бурей. — Ты тоже это чувствуешь? — спросил ведьмак, спиной ощутив приближение партнера. Спрингер был сгустком теплой энергии рядом, такой привычной, что Перси бы не удивился, обнаружив однажды между ними некий общий энергетический контур. — Лес молчит, — отозвался хранитель, — мы не разговаривали после ухода Духа, но сейчас… сейчас замолкает последний шепот. — Что-то грядет, Спрингер, мне это не нравится, — вздохнул инквизитор, делая шаг назад, позволяя себе опереться спиной о широкую грудь дини ши. Дивный пожал плечами. — Это мой лес, я в любом случае останусь здесь. — Мы останемся, — поправил ведьмак, оборачиваясь и позволяя партнеру отвлечь себя от мыслей поцелуями, закончившимися объятиями в траве до самого рассвета. Инквизитор не мог точно сказать, что произошло, но подхватился от того, что что-то было не так. Засыпал он определенно в траве у реки, но проснулся в собственной постели, очевидно, партнер его перенес во сне. Самого дини ши в доме не было. — Спрингер?.. Дивный, обнаружившийся на пороге дома, однозначно лучше ощущал зов на языке древней магии и был уже полностью готов к бою. — Лес кричит. Люди снова пришли уничтожать, — мрачно изрек хранитель, обнажая двуручный меч. — Я возьму оружие, — инквизитор вернулся в дом, размышляя о том, как дрожали крылья нервничающего дини ши и жалея, что им так и не удалось восстановить его полет. Так мало времени и так много ненависти глупых жалких в своем агрессивном страхе людей… Лес не трогал их, пока они не трогали лес, но нет, им не сиделось спокойно, пока все не будет уничтожено. Перси ненавидел убивать, но еще больше он ненавидел чужую глупость. — Надо было вырезать всю деревню, пока Проул и Кейд были еще здесь, — вздохнул инквизитор, когда они с дини ши шли магической тропой, сокращая дорогу через лес. Там, где человек шел бы больше десяти часов, им потребовалось едва ли десять минут. — Ты не думаешь так, — покачал головой дини ши, — агрессия — это страх, ты сам говорил. Так чего же ты настолько боишься, могучий инквизитор? Ведьмаку показалось, что дивный над ним смеется, но тот был мрачен и сосредоточен, было видно, что ответ он хочет услышать. Перси на какое-то время задумался над вопросом, внезапно осознавая, насколько тонко и верно его ощутил и понял дини ши. — Я боюсь потерять то, что стало важным, — отозвался инквизитор, — мы вообще не должны были встретиться, а когда встретились, должны были разойтись на века через пару дней. Но вот уже столько времени мы вместе, вопреки всему. Так много связано с тобой. Я боюсь, что не готов снова остаться один. Спрингер посмотрел на него так внимательно, будто заглядывал прямо в душу насквозь. — Когда мы вернемся домой, я тебе спою, — пообещал дивный, будто они сейчас и не подходили к полыхающему пожаром лесу, в котором слышались агрессивные выкрики толпы, подбадривающей саму себя. Инквизитор и дини ши вместе вышли из-за деревьев, прекрасно зная, что вступают в заведомо неравный бой. Люди давили числом, несмотря на то, что нескольких магов удалось убить еще в самом начале. Глупые самоуверенные недоучки могли закрыться от стрелы и огня, но защититься от магического удара тысячелетнего ведьмака им было не под силу. Перси не любил убивать, но делал это без колебаний и сожаления. Чужая скорлупа плохой защиты трескалась, как упавшее наземь яйцо, будь поединок магическим и без постороннего вмешательства, инквизитор мог убить всех четверых, едва взглянув на них, а то и вовсе проходя мимо, но одновременно с этим ему приходилось пытаться сдержать мечом и магией целую толпу. Спрингера он уже даже не пытался найти, их давно оттеснили друг от друга, но Перси слышал, что бой идет, и надеялся, что дивный в порядке. Отдельной проблемой был какой-то маг-недоумок, способный лишь на поджигание деревьев, усиливающийся пожар заставлял Перси отступать глубже в лес, сдавая позиции, чтобы хотя бы как-то попытаться опередить огонь. Все вокруг горело, и ведьмак не мог это остановить. Ощущая, как в него входит меч последнего, остававшегося в живых преследователя, он еще успел проткнуть его насквозь, прежде чем упасть и закрыть глаза, сосредотачиваясь на поиске. Лес горит, где-то рядом ходит последний маг, поджигающий его, остальных нападавших уже отрезал пожар или зарезал инквизитор. Сознание путалось от многочисленных ран, мысли то и дело возвращались к Спрингеру, но Перси очень старался сосредоточиться. Остановить пожар, помочь дини ши, защитить лес. Инквизитор не до конца понимал, видит ли он алым маревом полыхающий пожар или пустоты в своих ментальных поисках, но пытался дотянуться, выискивая источник магии и огня. Защиты даже не было — вряд ли тот человек хотя бы почувствовал, как у него остановилось сердце, но огонь прекратил усиливаться, хотя, казалось, что сильнее уже некуда. Все вокруг полыхало, и Перси ощущал, что он сам долго не протянет. Слишком много ран, слишком мало времени, больше нет Проула, чтобы хотя бы попытаться помочь тому, кто на этот раз уже не жилец. Всплыло обещание Спрингера спеть ему после возвращения домой. Спрингер. Перси не собирался умирать без прощального подарка. Если он не может помочь своему дивному самостоятельно — он попросит о помощи для него. Сосредоточившись, ведьмак забормотал на древнем языке заклинание передачи силы. — …отдаю свою силу этому лесу, всю без остатка, вливаю в зеленые линии жизни свою жизнь кровью, по собственному желанию и до полной передачи, взамен прошу защитить дини ши этого леса… На секунду весь мир полыхнул молнией среди огня, а уже в следующий момент хлынула стена дождя, останавливая пожар. Лес зашумел, впитывая предложенную силу древнего ведьмака вместе с кровью, неконтролируемо поглощая на самом грубом и простом уровне дикой магии, пробуждаясь, негодуя и обозлившись на тех, кто посмел вторгнуться с недобрыми намерениями. Инквизитор этого уже не увидел. *** Спрингер знал, что им с Перси не удастся держаться рядом. Помимо того, что обоим требовалось пространство для маневра — сказывались столетия одиночества — так и люди не стремились предоставить им преимущество, разделяя в бою. Дини ши прорубался, как мог — все же он был физически сильнее любого человека, но даже его сил не хватало, чтобы противостоять такому численному превосходству. Несмотря на отнюдь не кроткий нрав, дивный не понимал страсти людей к тому, чтобы остаться одним на каком-то куске земли и прилежащих территориях. Да, случалось в лесу, что оборотни загрызали кого-нибудь в полнолуние, или же сильфы могли покусать, дриады порой подсказывали дорогу не на выход, а в глубину леса, но они вообще глупые, не со зла же. Чего проще: не ходить в лес в полнолуние, не блуждать там, где не знаешь дороги, не провоцировать местных жителей. Однако, вместо того, чтобы узнать и учесть особую жизнь магического леса, люди упорно пытались выжить, выжечь или просто уничтожить всех, кто отличался от них и не вписывался в их выдуманные нормы. Как Спрингер ни пытался, он не мог уяснить, что же не так с этой слабой, но очень агрессивной расой. Впрочем, на данный момент ему было не до глубоких размышлений. В попытках сохранить лес, а то и свою жизнь, он мог думать только о том, как бы убить как можно больше нападающих и продержаться дольше, не подставляя под удар уязвимые крылья. Он столько о них мечтал, но сейчас, в бою, он предпочел бы остаться без них. Огромные, но достаточно бесполезные, они не могли дать возможность подняться в воздух, но при этом чисто инстинктивно раскрывались, хотя и распугивая нападающих эффектом внезапности, но и одновременно с этим создавая большую площадь для получения повреждений. Почему-то дини ши был уверен, что, если даже он выживет в этой огненной бойне, его не побрезгуют снова лишить крыльев. Переживать второй раз такое он не собирался. Однозначно лучше было остаться лежать в лесу, позволяя себя поглотить распространяющемуся пожару, чем снова служить игрушкой в чьих-то безжалостных руках. Меч в руках потяжелел, раны не давали свободно шевелиться, а пожар окружал со всех сторон, начиная подпаливать раскрывающиеся крылья. За спиной был огонь, спереди наступала словно бесконечная толпа. Спрингер отбивался из последних сил, морщась от запаха паленых перьев и человечины, смирившись со своей участью и мысленно прося прощения у инквизитора за то, что спеть, видимо, уже не доведется, когда в одно мгновение хлынул дождь, лес ожил, из чащи рванулись дикие звери, корни вздыбились. Сама природа набросилась на вторженцев, в воздухе зазвенела магия. Огромный объем, сумасшедший выброс силы, обласкавший Спрингера знакомым теплом, будто в лес вернулся Дух и снова влил магию в каждый листочек, каждую травинку, каждый глоток воздуха. Дини ши отступил в чащу без страха и на секунду даже расслабился, ощущая, как затягиваются раны и становится легче дышать — лес лечил своего хранителя, — а потом его как молнией поразило осознанием. Огромный выброс природной магической энергии, чистой и грубой, как сама жизнь. Или как сама смерть. — Перси! Дивный предоставил возможность лесу прогонять обидчиков, по следу из человеческих трупов находя спокойного, будто просто спящего в окровавленной одежде инквизитора. Дини ши не надо было приближаться, чтобы понять, что произошло. Его ведьмака больше не было среди живых. Он был вокруг: в каждой капле чересчур сильного дождя, в деревьях, в легких касаниях магии, исцеляющей тело хранителя. Хранителя, который защитил лес, но не защитил того, кто стал его частью. Упав на колени рядом, дини ши запел, но даже для него самого эта песня была слишком похожа на отчаянный вой. Спрингер не сразу заметил движение. Имея дело с другими представителями дивных или ведьмаков, он привык полагаться на другие органы чувств, и они сейчас молчали — воздух был перенасыщен магией, как никогда на его памяти, поэтому то, что что инквизитор, еще секунду назад лежащий без движения и без дыхания, сейчас сел рядом, удивленно глядя на дини ши и свою окровавленную одежду, хранитель заметил недопустимо поздно. — Перси, — дивный был рад, но не понимал. Все его органы чувств говорили, что рядом с ним никого нет, только тепло лесной магии, как если бы ведьмак был мертвецом или человеком. — Мы оба умерли? — поинтересовался такой же сбитый с толку инквизитор, взяв дивного за руку. — Я жив, мне помог лес, — опроверг версию смерти дини ши. Перси задумался. — Но я умирал. Я помню, что отдал все, что мог лесу… Спрингер издал необычно высокий неясный звук, склоняясь перед партнером в жесте глубокого уважения, чем очень удивил и так растерянного инквизитора. Перси прожил в этом лесу сотни лет, на земле — около тысячи, но ни разу не видел, чтобы гордые нелюдимые дини ши так себя вели с кем-то. Догадка мелькнула за секунду до того, как Спрингер ее подтвердил: — Ты отдал свою жизнь лесу, а лес доверил охранять свою жизнь тебе, Дух леса. Прими меня своим Хранителем и позволь сопровождать тебя до скончания веков. — Надеюсь, что ты скрасишь эти века утомительного бессмертия, — инквизитор усмехнулся, целуя сияющего в прямом смысле дини ши. Удивительно, но несмотря на то, что он сидел в мокрой окровавленной одежде и по сути умер, сливаясь с лесом в источнике жизненной силы, все закончилось лучше, чем можно было бы представить — Спрингер жив, лес жив, он сам… ну, почти жив, и все они связаны воедино. Была лишь одна вещь, которая могла сделать все еще лучше. — Ты обещал мне песню. И хотя у нас теперь есть все время в мире, я думаю, что по воздуху мы доберемся домой быстрее, — намекнул Перси, с интересом наблюдая, как дини ши уверенно расправляет светящиеся в темноте крылья. Спрингер усмехнулся, легко подхватывая инквизитора на руки и без усилия поднимаясь в воздух вместе со своей ношей. Ощущение полета было таким естественным, будто и не было всех этих лет без крыльев. — Все, чего пожелает мой Дух леса. — Он пожелает много чего, будь уверен, — отозвался Перси. Возможно, к нему еще не пришло осознание произошедшего в полной мере, но в конкретный момент времени он ощущал себя едва ли не лучше, чем когда-либо. — У нас впереди для этого целая вечность, — согласился Хранитель, поднимаясь над верхушками деревьев. Лес внизу только тихо шумел листвой, обещая своим обитателям новую жизнь во всех ее проявлениях.