"Прости меня, Господи, ибо я совратил..."

Спрингер пришел утром, пока Перси спал, и когда тот проснулся, лекарь обрабатывал рыцарю спину и плечи и ругался на то, что он себя не бережет: — Эти ваши безумные тренировки! Я же говорил, что нельзя! Ранам нужно дать время хотя бы затянуться! — Да ладно, это совсем не больно! — Заражение крови получишь, будет больно! — зло рычал седой лекарь, накладывая повязки. Спрингер виновато что-то бубунил. Перси зевнул, глядя на сидящего в центре комнаты на табурете рыцаря и ворчащего лекаря, над ним колдующего. Спрингера Перси внезапно стеснялся даже спустя такое количество времени. Это ведь все — что получил бывший подмастерье — его, Спрингера, заслуга, да и не понятно, почему он так печется о незадачливом убийце. Проще бы было вместо этого просто повесить, как и хотел сначала. Встревать в перепалку подмастерье не хотел, просто наблюдал ясными глазами. У Рэтчета он даже стал высыпаться. Впрочем, щеголять в нижнем белье перед гостем не хотелось и Перси просто лежал, расслабленно щурясь на солнечный лучик. — Доброе утро, — отметил проснувшегося Ретчет, позволяя Спрингеру натянуть рубашку. — И никаких тренировок! Я больше не собираюсь чистить и зашивать! — Доброго дня. Как ты себя чувствуешь? — спросил Спрингер у Перси, отмечая, что тот набрал немного веса и выглядит намного лучше, и довольно замычал, когда лекарь в назидание ткнул в одну из ран пальцем. — Доброе утро, — паренек подтянул одеяло повыше, неловко улыбаясь рыцарю. — Спасибо, уже лучше, но, боюсь, что смогу продолжить работу я не так скоро. И твои заказы… ну, которые у мастера остались, я не успел закончить, извини. Не знаю, как быть, меня выгнали, — тихо признался паренек. — Не волнуйся об этом, я сам разберусь. Лучше поправляйся и приводи себя в порядок, — пожелал Спрингер, натягивая свой доспех снова. Лекарь ворчал, но помогал ему подтянуть броню, где надо. — Идиот, — вдогонку проворчал Ретч, находясь сильно не в духе и гремя склянками, когда рыцарь ушел. — А что с ним случилось? — Перси не мог позволить себе любопытство в присутствии Спрингера, а спрашивать, кто его ранил и как он себя чувствует, было бы глупо, учитывая, что сам подмастерье пытался его убить и почти преуспел. Хотя… Спрингер его тоже почти повесил. Один — один. — С ним все будет хорошо? — несмотря на все обстоятельства, паренек почему-то явно беспокоился за рыцаря, хотя, возможно, и сам не особо отдавал себе в этом отчет. — Да эти их… тренировки. Лупят друг друга боевым оружием, долупятся скоро — без головы останется! Хотя он такой, сколько я себя помню — к лекарю веником не загонишь! — Ретчет в сердцах дернул один из пучков травы и вздохнул. — Не бережет себя. А я этого не терплю. Если хочешь, можешь как-нибудь посмотреть, как они тренируются. Развлечение относительное, на самом деле. — А можно? — поинтересовался парень, видя, что лекарь совсем уж не в духе. — Не хочу мешать. — Перси привел себя в порядок, умылся и стал хоть и медленно, но соображать завтрак. Рэтч явно еще не ел. — А Спрингер не боится, что они друг друга покалечат? Да и все же раны мешают в повседневной жизни. — Так войны нет, делать им нечего, вот и лупят друг друга, как очумелые. Какая забота у стражи? Раз в год пырнут кого ножом… Посмотреть можно, — Ретч фыркнул, возвращая себе нормальное настроение. — Я бы хотел посмотреть. У них интересная команда. Необычная, — Перси улыбнулся лекарю. — Отряд самоубийц. Их так раньше называли. Постоянно лезли в пекло… а сейчас мир, цветочки и скукота, — Ретч покачал головой, готовя склянки и садясь за стол к завтраку. — Но они же живые все, верно? Я видел… ну, Капа, Бастера, Сайда, Блерра, Вирля… Отличная компания, они как большая, ударенная на голову семья, — Перси вздохнул. У него полноценной семьи никогда не было. После завтрака Перси таки попросил Рэтча его провести до стрельбища, где все эти ненормальные тренировались. Лекарь согласился — прогулка еще никому не мешала, да и можно проследить, чтобы Спрингер в серьезный спарринг на мечах снова не полез. — Ну да, ты видел всех. Ударный отряд… наверное, теперь уже бывший. Охраннички… Я сменю тебе повязку, и можем пойти. Перси дался лекарю, со вздохом разглядывая уродливый рубец на всю руку — наверняка останется шрам. Впрочем, рука снова скрылась под бинтами, и они направились на ристалище. Парень, разумеется, не хотел, чтобы Спрингер пострадал и получил еще нагоняй от Рэтча, но любопытство снедало изнутри, наверняка красиво: мощный рыцарь с мечом в бою… Всё оказалось намного проще. Элементарная драка, использованием незаконных приемчиков, а Спрингер сидел и наблюдал, хохоча, когда Сайду не удавалось подсечь скачущего вокруг него в бешеном темпе Вирля. И это несмотря на его доспехи! Он удивился, увидев Перси и Ретчета, но приветственно помахал им рукой, всем своим видом показывая, что в драке участвовать вообще не собирался ни разу. Подмастерье во все глаза наблюдал за дружеской потасовкой, косясь заодно и на стрельбище, где сейчас никого не было и стояла подставка с луками. В команде Спрингера стрелков не было. Слишком без башни, либо очень тяжелые. На кой-черт палочки с наконечником тому, кто одним ударом может по уши в землю вогнать? Так что им это оружие было не к месту, а вот Перси когда-то в детстве стрелял, в чем признался, когда Рэтчет заметил взгляд. — Руку залечишь и попробуй, чего ты смущаешься? — лекарь фыркнул. — Спрингер наверняка даст пострелять. — А сейчас можно? Я только разок, руку сильно не буду нагружать, — пообещал паренек, горя желанием проверить, что он может. — Один выстрел! — Перси с утра уже знал отношение медика к не долеченным травмам и нагрузкам, но… очень уж хотелось. Эдакий детский азарт подстегивала еще задетая промахом в церкви гордость. — Твое дело. Я последствия лечить не буду, — Ретчет был принципиален — он лечит от того, что было, а не от того, что будет. — Ладно… — Перси вздохнул, но решил не портить отношения с лекарем и покорно остался сидеть, тоскливо глядя на борющихся рыцарей. Красивые, в доспехах. Хотя, по такой жаре вряд ли им можно было позавидовать. Мало кто знал, что из доспехов рыцари только поспать вылезали. Но за силой привычки дискомфорта они явно не ощущали. Спрингер подошел к наблюдателям, когда пара на ристалище устала лупить друг друга и расползлась по своим углам — считать синяки и ушибы. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Спрингер у Перси, плюхнувшись рядом с ним на траву и тяжело отдуваясь. — Я нормально, Рэтчет меня лечит и удерживает от глупостей, — усмехнулся Перси, прислушиваясь к чужому тяжелому дыханию. — Ты в порядке? Такое ощущение, что сейчас сознание потеряешь… солнце, а вы в этих доспехах… — Паренек внимательно смотрел на Спрингера большими голубыми глазами. — Да нормально. Я привык, просто немного тяжеловато иногда бывает, — Спрингер махнул рукой. — Тепловой удар мне не грозит, не волнуйся. Тебе что-нибудь нужно? Ну, там… из одежды, или продуктов? Я могу купить, ты только скажи. Перси чуть наклонил голову. — Мне ничего не нужно, но у меня есть вопрос… я все же не понимаю. Почему ты обо так заботишься? Я же, ну, я тебе ничего не могу дать, а ты внезапно взял на себя полностью мое обеспечение. Нет, я очень благодарен, честно, так бы я уже, наверное, без руки остался, но все же. Почему? — Перси внимательно смотрел на рыцаря, желая понять истинные мотивы. — На то воля Господа нашего, — просто ответил Спрингер. Еще ему было приятно о ком-то заботиться, чего там душой кривить. Вот и заботился, как мог и как умел. — Расслабься. Никаких тайных целей я не преследую. Просто хочу позаботиться о тебе. — Не верится, только не обижайся. Сам понимаешь, доверия у меня к этому миру немного. И в бога вашего нарисованного я не верю, зато верю в поступки и людей, которые рядом. Вот и хочу доверять тебе… но вполне логично боюсь, — Перси разглядывал траву перед собой. — Я всё понимаю, — кивнул Спрингер. — Просто пока лечись, ладно? А там уж придумаем, чем тебе заняться, чтобы не быть должным, — рыцарь попрощался и отправился проверять наряды стражи. — Пойдем на рынок? Мне нужно посмотреть новые склянки, — Рэтчет приблизился и тронул подмастерье за плечо, обращая на себя внимание. — Да… Идем… — Перси еще пару шагов сделал просто на автомате, глядя вслед уходящему рыцарю. Его не отпускало такое немного странное ощущение… Перси помотал головой, стараясь сосредоточиться на беседе с Рэтчем. Про Спрингера он подумает потом. И про то, что он, возможно, захочет в уплату долга, — тоже. Прежде чем окончательно отвлечься, Перси еще поймал себя на мысли, что даже если Спрингер и потребует отдать долг… он, наверное, не сможет сопротивляться. Не захочет. Впрочем, незамутненный Спрингер не имел ничего такого в виду. Ну, отработает парень в кузнице, что с того? А там, глядишь, пообвыкнет и контактировать с местным кузнецом не придется. По уровню навыков Перси и сам уже мог бы держать кузницу. Спасибо ленивому мастеру — практики у него было огромное количество, и многие вещи он умел делать на высшем уровне уже давно, да и сам учился в свободное время. Из кузницы не выпускали, а сидеть без дела скучно. Спрингер теперь часто заходил к лекарю — поболтать с Перси, справиться о его самочувствии и потравить рыцарские байки да получить нагоняй от лекаря, который был недоволен восстановлением рыцаря — раны заживали слишком медленно, и Ретчет недовольно бубнил, перетягивая и накладывая повязки снова. Перси же шел на поправку быстрее, незаметно для себя все больше привыкая к Спрингеру и поглядывая на него уже без прежнего страха. Однажды, будучи в городе, он мимоходом заглянул на ристалище и таки понял, почему на рыцаре не заживает ничего. Мечом он рубиться перестал, а бороться врукопашную — нет. Вот раны и кровоточили регулярно, не заживая в жаре и поте под доспехом. В этот раз Спрингер боролся с Сайдом — мокрые и оба уже озверевшие, они напоминали двух титанов, уступать не собирался никто. Остальные члены отряда уже попытались разнять, но тоже получили по ходу борьбы, поэтому изрядно потрепанный отряд уже сидел в стороне и недовольно считал царапины и синяки, поглядывая на противостояние и гадая, кто кого и как скоро. Закономерно победил Сайд, который в отличие от командира не был ослаблен ранениями и вполне держал себя в тонусе. Да и побольше командира он был, эдакая ходячая скала. Перси аж вздрогнул, когда Спрингера впечатали в землю многострадальной спиной, только доспехи лязгнули. Уйти просто так кузнец тоже почему-то не смог. Пошел к команде и к Спрингеру, чтобы убедить того отправиться к Рэтчету и остаться у него на недельку. Действительно себя не бережет ведь. Спрингер внезапно согласился и даже покорно вынес разнос возмущенного таким пренебрежением лекаря. Он даже выглядел… виновато. — Мне надоело! Перси, будешь ходить за ним и смотреть, чтобы никуда не лез! — в конце тирады выдал лекарь. — Тебе развлечение, а этот хоть может думать начнет! С лекарем Перси не спорил. Во-первых, чревато, а во-вторых, действительно, развлечение ему и присмотр Спрингеру. У кузнеца до сих пор видел перед внутренним взором стояла картина, как Спрингера впечатывают в землю и тот на несколько секунд теряет ориентацию в пространстве от удара… А вдруг реальная битва, а он не в форме? На поле боя ему руку не подадут. Паренек даже вздрогнул от плохих мыслей. Получив придаток в виде кузнеца, Спрингер даже чудить перестал, с удовольствием таская за собой везде Перси, объясняя, рассказывая и показывая, как он живет со своим отрядом и как выполняет определенные обязанности. — Это скучно, но мы уже привыкли, — из всего отряда только Спрингер постоянно ходил в своих доспехах — остальные надевали их в наряды или на ристалище, но между тем щеголяли и в обычной одежде, когда выдавался свободный день. Перси нравилось, Спрингер в них выглядел монументально. Особенно, когда доспехи блестели на солнце. — Лучше скучно… чем война и смерть повсюду, — покачал головой Перси, глазея по сторонам. — Давай сходим на стрельбище? — Перси запрокинул голову, глядя в глаза Спрингеру. Ну разница в росте, что сделаешь? — Пойдем, — согласился Спрингер, заинтересовавшись тем, что там собирается делать Перси. Ну ладно, пусть тешится. Рыцарю нравилось ухаживать за парнем и в последнее время он ходил в церковь чаще — его смущали неправильные мысли, приходящие ему в голову. На стрельбище Перси выбрал себе лук, осмотрел его, немного пофыркал, что оружие негодно, и стал пристреливаться. Три из четырех стрел попали в центр с большого расстояния. Еще одна, потерявшая часть оперения в полете, чуть сместилась, и воткнулась в сантиметре от центра. — Да ты отлично стреляешь! — удивился Спрингер. Прямо сокровище — столько всего интересного… и кузнец, и алхимик, и вон, стреляет здорово! Значит и правда, тогда только доспех и спас, парень легко мог попасть и с большего расстояния. — Можешь ходить тренироваться, думаю тебе будет на пользу. — Мать стреляла… и меня научила, — отозвался Перси и продолжил, — арбалеты не люблю. Тяжелые и не точные. Да и луки у вас тут отвратные, уж извини. Новички на этом не научатся даже если ты их этими луками лупить будешь, — фыркнул Перси. — Треснут корпус, бахрома на тетиве… ужас. Мне нужно мое оружие чтобы тренироваться, — Перси вернул общий лук на стойку. — Да и руку еще тянет немного… — У нас лучников нет, поэтому никто этим не занимается. Хотя оружие нужно держать в порядке, тут ты прав, — он кивнул, беря чужие слова на заметку. Они остались на ристалище, только присели под деревом, наблюдая за тем, как лениво выползает потренироваться отряд. — Рэтчет в последнее время какой-то странный, — сказал рыцарь, чтобы поддержать беседу. — Ты о чем? — рассеянно отозвался кузнец, сидящий рядом со Спрингером. Тот был в своих вечных доспехах, и Перси внезапно очень захотелось, чтобы можно было хотя бы день посмотреть на рыцаря без них. Проверить, что он там под ними живой и теплый. — Меньше ругаться стал, — сам рыцарь небогоугодные мысли пока от себя гнал, но становилось все сложнее избавляться от них. Особенно, когда причина этих мыслей сидит рядом. — Не знаю, — пожал плечами Перси, — может устал, может последить за тобой хочет. А может, захаживает наш лекарь к какой-нибудь вдовушке по вечерам на чай. Хотя не видел, не буду утверждать. Перси снова покосился на броню. Металл… кожанная подкладка… — Вдовушки вроде как все заняты, город небольшой, — немного неловко отозвался Спрингер, смутившись взгляда. То есть, у него и до обета никого не было и сейчас, чувства к опекаемому его смущали, да еще и… тьфу! Перси с усиленным интересом уставился на ристалище. Хотя… Внезапная ревность окрашивала диалог в новые цвета. — Вы с ним… были вместе? — тактично принтересовался Перси. Ну, а откуда Спрингер столько знает и зачем еще интересуется? — Нет, конечно! — возмутился рыцарь. — На мне обет, я не могу иметь ни с кем близких… связей. Ну, ты понимаешь. — А почему у вас обет какой-то? Вы же не священники. Да даже им можно, насколько я знаю, — удивился Перси, невольно выдавая заинтересованность в вопросе, но смотреть стараясь в сторону оружейного склада, например. — Раньше в Ордене запрещались даже дружеские связи. Но со временем кодекс претерпел изменения и… я просто хотел посвятить себя делу рыцарства целиком и полностью, поэтому и принял обет. Спрингер сам иногда думал, что совершил тогда ошибку — зов плоти иногда был очень силен и тогда он много времени проводил в церкви. Или в боях. — Разве Ордены не были расформированы? Перси упрямо смотрел на ристалище, не глядя на рыцаря. Вот прав был Рэтчет — мастерски вляпывается. И нужен был ему тот обет? Хотел воевать — воевал бы и без всяких обетов, в чем проблема? Паренек уже не мог следить за боями. Внимание было рассеяно, думал он о другом. — Орден есть, пока есть мы — те, кто ему служит. И Господу, — Спрингер вздохнул. — Ладно… я пойду… мне там надо… в общем, надо, — Перси неловко поднялся, собираясь слинять. — Эй, что-то случилось? — встревожился Спрингер, тоже поднимаясь с земли. — Нет, все в порядке, мне правда надо уйти… Не будет же ему Перси говорить, что… да он сам не понимал, откуда внезапная ненависть, смешанная с ревностью к чертовому ордену, который больше секту напоминал. Спрингер смотрел ему вслед в расстроенных чувствах, не понимая, чем обидел Перси. *** Перси домой не вернулся. И на следующий день тоже. Вообще, как сквозь землю провалился. Пришел к Рэтчету назад паренек только через неделю. Вернулся вечером с луком и каким-то мешком за плечами и смущенно извинился перед лекарем, что задержался в пути, потратив на свое путешествие дольше, чем планировал. — Зато я все сделал, что хотел, — довольно усмехнулся паренек. — Меня приняли в рыцари. Утром я принял обет, — кузнец развернул холщовый мешок, показывая Рэтчету свои доспехи, за которыми, собственно и ходил в соседний город. — Еще один стукнутый на мою голову, — мягко говоря удивился Рэтчет. — Ты бы хоть предупредил, что уходишь ненадолго. Я уж и не думал, что вернешься. Спрингер тебя искал. — Я просто… ну, хотел подумать и забрать свое. А для этого пришлось идти в другой город. Не хотел волновать, — извинился кузнец. — Понимаю, молодо зелено, — кивнул лекарь. — Зайди к Спрингеру, когда у тебя будет время, а то опять ударится в эту церковь… нет, священник тут хороший, но Спрингер явно перебарщивает с верой. Ушлые церковники… раз запудрили ему мозги, теперь не отходит от этого, — лекарь поморщился. — Я заметил, — хмыкнул Перси, невольно вспоминая обстоятельства их знакомства. — Я теперь буду постоянно с ним рядом вертеться. Меня же приняли сегодня в Орден. И может и не в команде Спрингера, но мелькать я там буду, — Перси передернул плечами, укладываясь спать. — И еще… Рэтчет, ты не мог бы мне поподробнее рассказать, что именно творится в голове Спрингера благодаря церкви? — Он очень управляем, к сожалению. Он неплохой человек, отличный друг, но он всегда следует тому, что вложили ему в голову церковники. Он слепо верит их россказням и ненавидит то, что ему говорят ненавидеть. К сожалению, он прожил так всю жизнь и не думаю, что если его избавить от это власти, то он сможет жить по-другому, — ответил лекарь, хмурясь и задувая свечу на столе. — Хм… — задумчиво протянул Перси. — Но можно же попробовать, как думаешь? *** Новоявленного рыцаря устроили в казарму. Как оказалось, в городе была не только команда Спрингера, даже еще целых две. К одной из них, за меньшинством, Перси и приписали. Впрочем, кузнец зря полагал, что Спрингер не узнает о его манипуляциях. Узнал и серьезно обиделся, когда Перси так к нему не заглянул. Вот она благодарность! Вот они слова священника! Впрочем, возможно, он сам делал что-то не так? В любом случае, рыцарь был рад, что парень на правильном пути. А Перси банально… испугался. Ну действительно, исчез вот так вот… Осмелился он показаться на глаза Спрингеру только к вечеру. Пришел на ристалище, когда все уже разошлись, а Спрингер зачем-то остался, сидя под любимым деревом и глядя на небо. — Я хотел извиниться за долгое отсутствие и сказать спасибо за все, что ты для меня сделал, — серьезно сообщил парнишка, глядя прямо в глаза рыцарю. — Спасибо за все. Правда. Ты меня фактически спас, — Перси не отводил взгляда. — И извини, что сбежал. Мне надо было подумать… ну и забрать свои вещи. Хотел удивить… — парень вздохнул. Удивил. Ничего не скажешь. — Хорошо. Я рад, что ты нашел свой путь. А теперь мне нужно проверить ночные наряды, — Спрингер одобряюще похлопал Перси по плечу и просто ушел. Перси так и осел на траву, глядя вслед Спрингеру. Вот так вот просто? Игнорирование? Лучше бы накричал. Еще как-то выразил недовольство, чем вот так… Перси даже растерялся, впрочем, идея появилась быстро и сразу же была реализована. После каких-то темных разборок, в которых командир второй команды так и не признался, Перси с матом и руганью выперли под командование Спрингера, заявив, что психопаты-самоубийцы — его профиль. Перси же невинно хлопал голубыми глазами и делал вид, что он вообще не при чем. Впрочем, даже когда он попал в отряд Спрингера, тот относился к нему подчеркнуто ровно и ни в чем не огранчивал, только навалив нагрузки сразу — как и на остальных — хочет доказать, что достоин Ордена — пусть работает наравне со всеми, хотя в дни тренировок к вечеру отряд с ног валился, но командир им роздыху не давал. Перси был кузнецом, притом довольно тощим, так что это ему очень облегчало нагрузки. После стольких лет, проведенных в кузнице, он мог по выносливости кому угодно фору дать. По сути говоря, плевать он хотел на Орден. Причины, вынудившие его поступить так, как он поступил были совершенно иного толка, нежели желание приобщиться к очередной секте, которой он ни на толику не доверял. Впрочем, пока что Спрингеру это было знать не обязательно. Перси тренировался, широко улыбаясь на все изуверские нагрузки капитана, хотя уставал, как и все, очень сильно, особенно первое время. В один из таких особенно напряженных Вирл объяснил Перси, что у каждого из рыцарей свой обет, который порой портит жизнь. — Ну, вот, например, у меня — я не ем. Только то, что требуется, без изысков. — Это не мешает тебе бухать, как проклятому, когда Спрингер не видит, — проворчал Сайд. — Ой, да это мелочи! У Спрингера вообще воздержание. — Идиотизм. — Воздержание, Блерр! Почему ты не дал обет молчания, а? — Иди к дьяволу, Роад! — И как, обет служить помогает? — с долей скептицизма поинтересовался Перси, возвращаясь к теме и не спеша озвучивать, что он сам выбрал, когда у него спросили, от чего он откажется для удачной службы Ордену. Благо, что глава ордена оказался глуховатым старцем. Иначе был бы шокирован, наверное. — По мне так это полная хрень. Но это ведь путь Господа нашего, и… Вирл не договорил — со второго этажа прилетела табуретка и раздался гневный вопль Спрингера: — Хватит болтать! Ложитесь отдыхать, а то сейчас пойдете драить мостовую! — Изверг! — хрипло ругнулся Вирл, которого задела метко брошенная табуретка. Судя по хохотнувшим парням, Перси понял, что похоже, отряд Спрингера был далеко не искренними верующими. А над ними, видимо, именно поэтому поставили религиозного фанатика в лице Спрингера. Однако, идея была не лишена логики. — Кажется, командир не в духе, — тихо хмыкнул Перси и, попрощавшись со своими, пошел на второй этаж. Видимо, в отсутствие драк и кое-чего еще, Спрингер сходил с ума от незнания, куда себя деть. Рыцарь честно пытался отдыхать, но зудящая болтовня с первого этажа — из спальни отряда ему мешала. Ему вообще все мешало, когда он пытался отдыхать, поэтому он лежал, хмуро рассматривая потолок и вдыхая свежий ночной воздух из открытого окна. Перси вошел почти бесшумно: — Не спится? С первого этажа на втором было слышно, со второго на первый не очень. Удивительно, но факт. Поговорить они могли. В темноте при лунном свете красиво блеснули доспехи, а волосы у Перси в лунном свете казались серебристыми, почти в цвет стали. — Вали спать, — порекомендовал Спрингер, косясь на него и натягивая одеяло повыше, — и хватит голосить, я вас реально отправлю отмывать мостовую, — заворчал он. — Вот прям отправишь ночью за пару разговоров? — Перси нимало не смущаясь скинул обувь, чтобы не пылить, после чего перекинул ногу через лежащего Спрингера и уселся сверху, нависая над командиром. — И часто у тебя так портится характер от недостатка чужого внимания? — синие глаза нагло сверкнули. — Э? — сначала лицо у Спрингера стало просто удивленным, а после он смутился, явно стараясь не поддаться панике. — Послушай, иди спать, а? Уже поздно. А утром в патруль вокруг города, — голос командира слегка дрожал, его смущала чужая близость. Слишком близко и не в битве… — Ничего страшного. Как показывает опыт, я вполне могу не спать двое суток. — Перси почувствовал слабину и усилил напор. — К слову, иногда лучше потратить час без сна, чтобы потом хорошо спалось еще шесть… Веришь? Кузнец не стал дожидаться ответа, просто налег на растерявшегося командира всем весом и положив ладонь ему на щеку, поцеловал, мягко, настойчиво, демонстрируя, что он пришел сюда не просто так, да и вообще, надо бы пересмотреть все последнее время их общения… Спрингер вздрогнул от неожиданности, от шока даже не отталкивая Перси, но и не отвечая ему, и только через долгих пару секунд, нашел в себе силы обхватить чужие плечи и попытаться просто отстранить от себя новобранца: — Послушай я не… я не могу ответить взаимностью, в любом случае. Пожалуйста, перестань. — Почему? — Перси явно был настроен серьезно и неловкий отпор командира его не заставил отступить. Кузнец медленно облизнул верхнюю губу, смотря прямо в глаза Спрингеру. Их разделяло каких-то сантиметров десять. Перси не отстранялся, находясь на минимальном расстоянии. Спрингер мог почувствовать чужое дыхание. — Я… я дал обет. Слезь с меня, пожалуйста, — парня попытались аккуратно и вежливо спихнуть. Впрочем, близость чужого тела подействовала однозначно, и Спрингер окончательно смутился, громко сопя носом и пытаясь успокоить свою плоть. Перси сел ровно только для того, чтобы потянуть за собой одеяло и оставить командира без такой защиты. Слезать парень совершенно не собирался. — Да, я тоже. Но пришел я в этот Орден за тобой… — «чтобы забрать тебя отсюда» Перси не сказал вслух, но уверенно тряхнул темными волосами. — Впрочем, как скажешь… сегодня мы с тобой можем и не ложиться вместе… есть и другой способ с сохранением твоего обета не заниматься любовью. С рыцаря стянули исподнее. — Не надо! — Спрингер паниковал и был растерян. И как-то совершенно забыл, что может применить силу. настоять на своём и попросту выкинуть Перси из своей комнатушки на все четыре стороны. Он был сбит с толку и полностью дезориентирован — типичное поведение для того, кто вообще никогда не занимался интимной стороной жизни. — Перси, уходи. Немедленно. — Если поднимешь шум, сюда сбежится вся казарма, а Вирл быстро новости озвучивает… думаю, нас могут слишком правильно понять, нам же зрители не нужны, верно? Перси пошел на банальный шантаж, пользуясь тем, что Спрингер растерян, не может сопротивляться, а еще боится, что общественность узнает о попытке нарушить обет. Борьба была короткой. Белье с командира таки стянули, и Перси был приятно удивлен, увидев, что Спрингер таки возбудился в короткой борьбе и своем милом смущении. Не теряя больше времени, Перси просто уложил ладони на чужие бедра и длинно лизнул член, прежде чем глубоко взять в рот, хитро поглядывая, как на такой финт отреагирует девственник под ним. Спрингеру хотелось три вещи: оторвать голову Перси, задрожать от удовольствия и что бы это не кончалось. Тяжелая ладонь легла на чужой затылок, а чувство сменяли друг друга на лице командира, как калейдоскоп. И бастион треснул, но не пал — по крайней мере отрывать от занятия Перси не стали, блаженно жмурясь — ну, тут любой будет блаженно жмуриться, когда показали сладкий пряник и даже дали попробовать. Перси наконец-то расслабился, получив то, что хотел, и активно доставляя удовольствие командиру. Кто бы мог подумать, что его будет так трудно соблазнить… Кузнец с наслаждением делал свое дело, ощущая, как дрожит под ним красивое мускулистое тело. Спрингер сейчас был таким беспомощным, таким открытым… Идеальная жертва. Для совращения. Кончил он быстро — без опыта не мог оттянуть момент удовольствия, но был произошедшим сильно напуган. То есть… это грех, как и до того были греховные мысли! Он глубоко дышал сквозь зубы, пытаясь натянуть на себя одеяло и дико смущаясь того, что не смог себя контролировать. Перси снова сел ровно и показательно облизнулся, глядя прямо в глаза командиру с наглой пошловатой усмешкой. — За что ты извиняешься? Было же хорошо, — чуть с хрипотцой отозвался Перси. Спрингеру даже отдали одеяло. Для первого раза парень посчитал, что достаточно смущать командира, хотя потом… когда-нибудь потом он не даст Спрингеру одеться или прикрыться, будет лежать рядом и лениво гладить массивное плечо… Лучник даже слез с командира. Сейчас оргазм отшумит в голове и отрубится сразу же. — Уходи. Пожалуйста, — хрипло попросил командир, окончательно испуганный и сбитый с толку. Перси и так уже уходил, ничего не сказав и тихо забрав свои вещи. Он еще какое-то время не мог уснуть, тихо пробравшись в свою кровать… перед глазами стоял образ Спрингера в момент наивысшего удовольствия. Утром отряд строил веселый Вирл. — Командир с рассветом уперся в свою церковь. Опять грехи какие-то замаливает, так что сегодня развлекаемся! — судя по всему, Вирл уже бахнул и бурно радовался жизни. — До скольки его не будет? — поинтересовался Перси. Его самого ничто не выдавало. Чуть хрипотца в голосе, но мало ли простыл. — На сколько можно уйти? — Обычно до вечера торчит, пока спина не заболит. Так что гуляй. Но только сегодня. Завтра он будет злой и с цепи сорвавшийся. Всегда так, когда он отмаливается, — Сайд пожал плечами, давая Вирлу подзатыльник, чтобы не лез с объятиями к нему. Спрингер действительно был в церкви. И действительно неистово молился, сцепив пальцы и почти уткнувшись в них лбом. — Здравствуй, сын мой, — Проул с мягкой улыбкой приблизился. Ряса колыхалась у самого пола. — Ты снова пришел. Я рад тебя видеть. Спрингер неожиданно не ответил, полностью проигнорировав присутствие Проула, хотя, скорее всего, он попросту его не заметил, прося прощения, знака, совета, да чего угодно, лишь бы избавиться от зова плоти и щемящего чувства дикого стыда! — Спрингер, ты слышишь меня? — Проул нахмурился, озаботившись состоянием друга. Тот явно был не совсем в порядке. — С тобой все хорошо? — священник положил ладонь на плечо рыцаря. Спрингер аж вздрогнул от неожиданности и поднялся, глухо лязгнув доспехом. — Я… все в порядке, святой отец. Оставьте меня наедине с Господом, пожалуйста, — попросил он, нервно сглатывая и снова опускаясь на колени. Стоять так было неудобно, но что это по сравнению с его греховными мыслями?! Проул аж рот открыл. На его памяти такое было впервые. Священник отошел, незаметно покачав головой и решив, что у друга окончательно поехала крыша. Перси же в это время зашел к Рэтчету на чай, расспрашивая про жизнь и рассказывая немного про их казарменные будни под руководством Спрингера. — Нервный он какой-то стал, — как ни в чем ни бывало поделился лучник, впрочем, не собираясь делиться событиями ночи. — Сегодня опять в церковь убежал на рассвете, — пожал плечами Перси. — О, у него такое бывает. Ну, знаешь, может женщину какую увидел, которая ему глянулась. Вот и побежал отмаливать греховные мысли. По мне так лучше бы уже женился давно, чем дурью страдал… хотя не знаю, как у них там с обетом и можно ли его нарушать. Кодекс меняется время от времени, — пожал плечами Ретчет, наливая гостю еще чаю. — При чем тут женщины, — лучник фыркнул. — Вообще, этот обет какая-то глупость. Он вроде бы дается церкви, но мой обет состоял в отказе от веры в церковь. И меня как-то туда пустили. Да и все эти обеты… формальность. Отряд Спрингера — отсаженные психи, видали они эту церковь… Просто Спрингера любят, а он лоб расшибет когда-нибудь в своих молитвах. — Он не воспринимает это как формальность. Для него это часть жизни, точно такая же, как и та, где ему нужно тренироваться, есть и пить, чтобы выжить, — вздохнул Ретчет, отпивая из своей кружки. — Увы. Такой уж он. — А если ему доказать, что все это пустой звук и никакой кары свыше и прочего не будет даже если он и нарушит эти каракули, подписанные в церкви? Как думаешь? — Перси аж чуть вперед наклонился, азартно сверкая глазами. — Он ведь хороший… Просто… немного не туда был направлен в свое время. — Не думаю, что это хорошая идея, Перси. Он потеряет себя. И что тогда останется от него? Сам подумай, — лекарь нахмурился — ох, не нравился ему Перси с таким блеском в глазах, ох, как не нравился! Лучник как-то сразу потух, съеживаясь на стуле. — Но он же сейчас не живет почти! У него церковные колокола в голове и лики святых перед глазами! Он скоро в туалет будет только после молитвы ходить! Он же рыцарь… Это опасно в бою. Ему скажут, что Боги сказали не воевать — он и ляжет прямо там за церковь, — Перси нервно вертел кружку. — Ляжет. Как раньше ложился. У меня на руках почти умирал, но с таким… одухотворением и верой в то, что он делает что-то хорошее… Перси, не играй с огнём, прошу тебя. Оставь ты его, он всю жизнь жил по церковной указке, я даже не представляю, что будет, если лишить его этого! Побереги и себя, и его. — Но Рэтчет! — вскинулся Перси, впрочем, сразу же затих, подав голос только через несколько секунд, вздохнув и решив признаться. — Наверное, не играть уже поздно, Рэтч… я его соблазнил вчера ночью.