. . .
Когда через пятнадцать минут пришел Канда, Аллен не мог не усмехнуться, увидев желтую краску на кончиках его волос. Он встал с кровати, подошел к Канде, и, не задумываясь, взял прядь в руку, рассматривая. - Что ты вообще делал? – спросил он, не удержавшись. Улыбка на его лице была больше, чем просто дразнящей. – Только не говори, что ты пытался рисовать ими или что-то в этом роде. Из груди Канды вырвался низкий рык, но это рассмешило Аллена только сильнее. - Заткнись, черт тебя побери! - Тебе идет желтый, – выдавил Аллен между смешками, его глаза сверкали весельем и чем-то похожим на нежность. Но дальше смеяться у него не было возможности, Канда снова его заткнул. Читай как: Канда целовал его. Недолго, но вполне хватило, чтобы остановить его смех. - Я иду в душ, – сказал Канда, отстранившись, а затем просто развернулся, чтобы схватить полотенце и свежую одежду, прежде чем исчезнуть за дверью ванной. А Аллен? Он просто стоял посреди комнаты и пялился на дверь в ванную дольше положенного, потому что… Его губы тоже покалывало дольше, чем нужно.. . .
С его животом было что-то не так. Аллен не мог вспомнить, когда это началось, но он начал думать, что надо потреблять меньше полуфабрикатов и больше настоящей пищи. Его живот постоянно сводило время от времени. Прямо как сейчас. Все было нормально, когда он бездельничал, поедая печенье и читая книгу, в сопровождении своей успокаивающей музыкальной коллекции, звучащей в наушниках. Потом пришел Канда, и выяснилось, что Аллен съел большую часть печенья, так что он подошел к кровати Аллена и засунул руку в банку, но получил от Аллена легкий шлепок по руке. - Ты руки помыл? – Спросил он нахмурившись. Канда усмехнулся и снял рюкзак, чтобы достать бутылочку дезинфицирующего средства для рук. Он выдавил немного геля на ладонь, а затем протер обе руки, прежде чем повернуться к Аллену. - Доволен? - Я бы предпочел, чтобы ты помыл руки с мылом, – пробубнил Аллен, засовывая руку в банку, чтобы взять еще кусочек, и когда он вытаскивал её, его рука коснулась руки Канды, который наоборот просовывал свою руку внутрь. Ну вот, опять что-то не так с его животом. Аллен хлопал глазами, не понимая, что это было, и, списал мысль на счет его чрезмерного увлечения печеньем. В банке осталось немного, так как оба провалились в своих попытках есть печенье понемногу. Так что они скоро прикончат и эту порцию. Когда Канда присел на его кровать, Аллен ничего не сказал, потому что практически обнимал банку с печеньем рукой. Какое-то время они ели молча. Аллен пытался вернуться к чтению, но не мог сконцентрироваться. Скоро он заметил, что в банке осталась только одно печенье, так что он решил поторопиться и засунул руку внутрь, но Канда ударил по ней. Длинные, тонкие пальцы уже поймали последнюю печеньку, поднесли её ближе к тонкой паре губ и… Хруст. Аллен мог только смотреть как хрустящее и вкусное печенье встретило свой конец во рту Канды. - Она была последней, – Аллен был готов расплакаться. Канда поднял бровь глядя на него, прожевав последний кусочек, прежде чем ответить: «И что? Ты съел их кучу». - Да, но последняя всегда самая вкусная, – надулся он. - Ты несешь какой-то бред, – усмехнулся темноволосый. Затем провел языком по губам собирая крошки, и Аллен застыл, наблюдая как язык Канды проходится по мягким губам и… Канда понял этот взгляд как траур по последнему печенью – разве он не должен был? – так что он вздохнул, наклонился вперед и прижался к губам Аллена, заставая его врасплох. Да. Этого Аллен уж точно не ожидал. Но опять же, он не должен был бы удивляться, учитывая то, как часто они целовались в последнее время. Не то чтобы Аллен возражал, но оно появилось снова, это странное чувство в животе, когда Канда начал шевелить губами, прижимаясь к Аллену теснее, позволяя ему почувствовать крошки, что еще остались на губах. Странное ощущение усилилось, когда Канда раскрыл губы шире, позволяя Аллену проникнуть глубже и… Появилась неприятная боль где-то в груди… Аллен прервал поцелуй. Канда бросил на него вопросительный взгляд, но Аллен только положил руку на живот и скорчил рожицу. - Странное чувство в животе, – ответил он. Канда усмехнулся и встал с кровати. - Слишком много печенья, – ответил тот, подходя к своей кровати и ставя сумку на рабочий стол. Аллен надеялся, что все действительно так просто.. . .
- Знаешь, это называют бабочками в животе, – сказала Линали, и Аллен подавился содовой. Он огляделся, одной рукой слепо хватаясь за коробочку с сухими салфетками, когда закашлялся, прежде чем вытащить одну и вытереть рот, затем он заговорил снова: «Но это…» - Не невозможно, ты знаешь это, – прокомментировала она, и Аллен представил, как она пренебрежительно махнула на него рукой. В ошеломленной тишине со стороны Аллена, она сказала, – Что? У нас свободная страна. - Это как раз таки не проблема… - Оу, а что тогда? - Это, – начал Аллен, поворачивая голову в сторону телефона, как если бы он мог посмотреть каким-то образом на Линали через устройство, – просто невозможно. Я имею в виду… Это же Канда… - Что Канда? Аллена тряхнуло от чужого голоса, и он действительно чуть не выронил свой телефон от удивления. Там, в дверном проеме их общей спальни, стоял Канда. Влажные волосы прилипли к лицу, обрамляя острые линии его лица. Аллен сказал себе, что его сердце екнуло только из-за удивления, которое вызвал Канда появившись из ниоткуда, когда Аллен только заговорил о нем. - Почему ты мокрый? – вместо этого спросил он, пытаясь сменить тему. Бровь Канды поднялась. - На улице снег, – ответил он, кивая головой в сторону окна и, да, верно. В этом году снег выпал довольно поздно. – С кем, черт побери, ты разговариваешь? Аллен повернулся обратно, когда услышал вопрос. - Ох, хмм… Это Лина. - И? – его сосед подошел ближе, наклонился так, чтобы его лицо было напротив лица Аллена, глаза его были прищурены. – И почему это вы говорили обо мне? - Это не я… – Канда еще приблизился, и даже через прорези его глаз, Аллен мог увидеть, какими темными были глаза Канды. – Просто сказал, что ты придурок! – наконец ему удалось выдавить из себя ответ. Лицо как назло покраснело. Канда нахмурился еще сильнее, он наклонился и врезал Аллену головой в лоб, достаточно сильно, чтобы Аллен вскрикнул и начал потирать ушибленное место. Сделав это, Канда отстранился и бросил сумку на стол, прежде чем выйти из комнаты. Аллен наблюдал за этим, прижимая руку к саднящему лбу, в то время как Линали хихикала. Это произошло, прежде чем он понял, что все еще прижимает телефон к правому уху и… И снова это чувство в животе. Дерьмо.. . .
Большую часть времени Аллен старался не думать о том, что Линали называла «бабочками в животе». Потому что это значило бы, что… Нет уж, не-а, об этом он думать не хотел. И, кроме того, это же Канда, придурок, который ведет себя как пятилетний. Ужасно хорошо выглядящий пятилетка, который целуется как чемпион, но, тем не менее, пятилетка. Он попытался сфокусироваться на домашней работе. Через несколько дней будет экзамен, домашней работы скопилось выше крыши, и это уже даже не было смешно. Ему надо написать ноты, сочинить куплеты и отработать отрывки. Пытаясь жонглировать всеми этими заданиями, Аллен иногда забывал странные чувства, растущие внутри него. В любом случае, так было только до того момента, как Канда возвращался в общежитие, потому что все, что ни было в голове Аллена, вставало в ступор, когда его глаза автоматически следили за ним. Прямо как сейчас, когда он был занят тем, что пытался закончить короткий отрывок, который нужно сдать через два дня, а Канда вернулся в комнату. Он следил за тем, как Канда ставит сумку на стол без обычной грации, явный признак того, что тот устал и будет либо с еще более мерзким настроением, чем обычно, либо будет необычно тихим. Глаза Аллена следили за тонкими пальцами, запущенными в толстые, черные пряди, чтобы снять резинку для волос, освобождая длинные волосы и давая им каскадом упасть на спину. Затем Аллен моргнул, потому что он делал это снова, не так ли? Пялился на Канду. Аллен винил во всем Линали. Именно она посадила ростки этой мысли в его голову. - Что ты делаешь? Аллен взглянул наверх, и внезапно Канда оказался уже рядом с его кроватью. - Ч-что? - Ты опять выпадаешь куда-то в астрал, дурак. – Он прищелкнул языком и взъерошил волосы Аллена. – Ты часто это делаешь в последнее время. Правда? Аллен, хмурясь, посмотрел вниз на рабочий лист. - Я просто устал. Ответом ему было фырканье. - Не могу винить тебя за это, – он вздохнул и только сейчас заметил, что рука Канды все еще находится на его голове. Это осознание также принесло запах краски и мяты от распущенных волос Канды, затем выше, лицо Канды, глаза, которые смотрели прямо на него и… И они оставались в таком положении так долго, пока атмосфера не стала неловкой. Аллен прервал зрительный контакт, когда Канда убрал руку, оставив его с чувством облегчения и тоски по теплу его рук. Он не взглянул на него снова, когда Канда отошел на свою сторону комнаты, стараясь смотреть на рабочий лист, как если бы тот был самой интересной на свете вещью. Он не хотел снова смотреть на Канду сейчас, потому что… Аллен посмотрел на свой живот, желая наконец убить этих бабочек.. . .
Аллен ударял карандашом по поверхности деревянного стола, стараясь думать о песне, которую он пытался сочинить. Выяснилось, что профессор хочет, чтобы они написали текст для мелодии, которая была домашним заданием в прошлый раз. Сейчас же Аллен пытался выстрадать из себя хоть что-нибудь. Мелодия звучала не очень жизнерадостно. Прислонившись к деревянным панелям на стене, перед тем, как закрыть глаза, Аллен посмотрел на высокий потолок веранды. Он сидел тут, кажется, с восьми вечера. Ему нужно было сменить атмосферу, поскольку запирать себя в комнате не слишком способствовало прогрессу. И здесь не было Канды. Аллен выяснил, что его сосед останется допоздна в арт-студии, как он это делал в последнее время, так что Аллен решил сменить обстановку и пришел сюда подышать свежим воздухом. Веранда находилась рядом с обеденной зоной, с деревянными скамейками и столами. Когда Аллен пришел, тут был только один человек. Студенты обычно предпочитают проводить время в обеденной зоне, так что веранда была идеальным местом для того, чтобы побыть в одиночестве и подумать о своих делах. Он сидел тут уже… Честно говоря, Аллен потерял счет времени, но сейчас он находился тут один - едва ли кто-то был в прилегающей столовой. Аллен поднял ноги на скамейку и прижал колени к груди. Было холодно, даже несмотря на то, что он был одет в свой любимый толстый свитер. От скамьи веяло холодом, но это помогало ему концентрироваться и не заснуть. Его взгляд упал на бежевую стену, украшенную арт-блоками в шахматном порядке с резным цветочным орнаментом. Он снова посмотрел вниз на листок, лежащий на столе. Глаза скользили по строкам уже написанного на бумаге текста. Ему захотелось удариться головой об ближайшую твердую поверхность. Что он и сделал. Аллен повернул голову в сторону и ударил ей об стенку раз, второй и… - …Какого черта, стручок. Совсем уже рехнулся? Аллена тряхнуло от неожиданного знакомого голоса, его колени ударились о стол, заставив тем самым карандаш скатиться на пол. Он немедленно склонился, чтобы поднять его, но другая рука ударилась об его руку, а когда Аллен поднял взгляд, то увидел нахмуренное лицо Канды. Аллен моргнул. - Я думал, ты все еще в студии. - Уже закончил. Ты вообще знаешь, сколько сейчас времени? – он только захлопал глазами и Канда выдохнул. – Уже полночь. - Ха… ты серьезно? - Ага, – отрезал Канда и рухнул на скамейку рядом с Алленом. Он увидел на столе лист и схватил его, Аллен даже моргнуть не успел. – Что это? - Эй, не… – тот попытался отобрать его, но Канда держал лист на расстоянии и начал читать наполовину написанный текст. Поняв, что пытаться отнять и спрятать его уже поздно, Аллен просто прислонился к стене и затащил ноги назад на скамейку. Он обнял колени, глядя куда-то в сторону. Господи, как же было стыдно! То, что там было написано, практически обнажало его чувства перед Кандой. Стихи в основном об одиночестве. Взгляд в пустую комнату, где когда-то раньше был кто-то, чье отсутствие оставило бездну в сердце. Он прислонился к стене, нерешительно смотря на Канду, как тот скосил глаза, пытаясь прочесть текст в довольно тусклом освещении. Лицо Канды было заинтересованно нахмурено. - Это... - Домашняя работа, – смирившись, ответил Аллен. Да, он должен признать хотя бы самому себе, что он в основном черпал вдохновение из того чувства одиночества, когда он сидел один в их общей с Кандой комнате. Даже если песня и не была полностью о его соседе, это стало причиной того, что на свет всплыли воспоминания Аллена о том, как он жил до переезда в общежитие и подселения к Канде. Возвращаясь к тому времени… Он привык быть совсем один в доме, который казался ему большим, хотя, на самом деле, он был не слишком большим, но ощущался огромным для него одного. Кросса обычно не бывало дома, и были времена, когда Аллен сидел там совершенно один в темноте, вызывая свои воспоминания. Каждый раз, когда он делал это, Аллен чувствовал, что огромная дыра, названная одиночеством, раскрывалась под ним и поглощала его и… Канда щелкнул пальцами перед лицом Аллена, вытряхивая его этим из размышлений. - Ты опять путешествовал в астрале, – он вздохнул и положил лист обратно на стол. – Когда ты должен сдать это? Аллен моргнул, не зная, должен ли он быть счастлив, что это единственная вещь, которую спросил Канда. - М-м… Через два дня. Канда хмыкнул и встал. - Тогда пошли спать. Ты можешь закончить это позже. Аллен просто посмотрел вверх. И когда он не сделал ни единого телодвижения, чтобы слезть со скамейки, Канда нахмурился, жестом головы показывая «Встань и иди уже». Прежде чем встать, Аллен взял свои бумаги и карандаш, при этом отставая от Канды. У Канды не было с собой рюкзака. Это означало… Что Канда сначала вернулся в их комнату, а затем пошел искать его? Это… Это было просто… Это было слащаво, наверно. Даже глупо, но осознание этого заставило тепло в его груди расти и… И Канда был прямо тут, шел впереди него. Его ощутимое присутствие. Он был тут и Аллен больше не чувствовал себя одиноким. Канда повернул голову и нахмурился, потому что Аллен остановился как вкопанный. Он издал что-то вроде многострадального вздоха, прежде чем схватить запястье Аллена и потащить его по коридору и вверх по лестнице, что была на углу. Аллен мог только наблюдать, чувствуя теплую руку, крепкий захват на запястье, и как сердце ёкнуло. А живот? Аллен больше не мог сказать, что чувствует волнение, это чувство вышло за эти рамки. Аллен застонал, кажется от разочарования. Когда Канда бросил на него странный взгляд, он только покачал головой. Черт, кажется, он действительно влюбился в Канду.. . .
- Это ты виноват, – сказал Аллен осуждающим тоном, угрюмо смотря на ноты. Лунный свет, попадавший в комнату через окно, был не таким уж ярким. Аллен не видел уличных ламп, стоявших рядом с дорогой, которую он привык каждый день видеть из окна. - Что? – сердито ответил Канда. - Это. Ты. Виноват. Канда усмехнулся. - Как будто это я виноват в перебоях электричества. Как докажешь это? С чего ты это взял? - Да с того! – парировал Аллен, поворачиваясь на стуле в сторону Канды. Да, он знал, что выглядел как ребенок, но остановиться было выше его сил. Он был, по меньшей мере, расстроен. – Теперь я ничего не могу делать, потому что даже синтезатор работает от сети! - Эта штуковина работает не от батареек? - Работает, но их нужно заменить, а я не купил новые. – Аллен практически вопил, закрыв лицо руками. Да, он знал, что Канда ничего не мог поделать с его старым синтезатором или с проклятым электричеством, которое сдохло из-за пары упавших деревьев, оборвавших кабель. Вот как теперь закончить отрывок для домашней работы? Но Канда сыграл в этом свою роль, не дав Аллену поработать тогда. Это была его вина, что… - Ты все еще винишь меня? - Да. Потому что Канда постоянно вторгался в его мысли. Особенно часто с той ночи, когда Аллен осознал свои чувства к этой жалкой пародии на соседа по комнате. Канда усмехнулся, и Аллен даже в темноте увидел, как его брови раздраженно сошлись на лице. Это Аллен, а не Канда должен быть в бешенстве, черт побери! Канда продолжил, очевидно, не обращая внимания на внутреннюю борьбу Аллена. - Это самый дерьмовый аргумент… И прежде чем он понял хоть что-то, их губы уже столкнулись. Он даже не знал, в какой момент вскочил со стула и сделал пару шагов к столу Канды. Единственно важным было для него в тот момент то, что губы Канды, как ни парадоксально, были такими мягкими в отличие от слов, что они произносили. Канда попытался протестовать, предупреждающе сжимая руки на плечах Аллена, но тот только сильнее прижался к нему, раскрывая его губы своим языком. Аллен задавался вопросом, заметно ли то напряжение, что он испытывает по тому, как он целуется, потому что Канда сдался без долгой борьбы. Его язык скользнул внутрь, движения были неловкими и, стоит признать, раздраженными. Спина и шея Аллена начали затекать, потому что Канда все еще сидел на стуле. Он не двинулся ни на дюйм и, кажется, даже не собирался облегчать ему жизнь. Аллен начал чувствовать, что еще немного и растяжение мышц ему обеспечено. Поэтому он наклонил голову, чтобы уменьшить неприятные ощущения и сел на колени Канды. Он был благодарен, что Канда не сбросил его в ту же секунду. Но Канда показал свое недовольство тем, что выталкивал язык Аллен из своего рта. Аллен нахмурился и укусил нижнюю губу Канды. Это действительно стоило того, потому Канда понял и усмехнулся через нос, откинувшись на спинку сидения. Воздух становился все холоднее. Обогреватель не работал из-за отсутствия электричества. А Аллен был как раз из тех людей, которые очень легко замерзали. Наверно, он даже не осознавал этого, прижимаясь теснее к Канде в поисках тепла. Наверно, Канда тоже не замечал того, что его руки свободно обнимали другого за поясницу. Аллен приоткрыл глаза. Их губы еще прижимались друг к другу, но теперь у него была возможность увидеть в лунном свете длинные ресницы Канды. Он даже был рад своему хорошему ночному зрению, ведь он мог разглядеть детали лица Канды, видеть то, каким расслабленным стало его лицо, когда поцелуй из жесткого стал медленным и целомудренным и… Его живот скрутило, сердце отбивало двойной ритм, или может быть даже тройной и боль в груди стала сильнее. Аллен прервал поцелуй, лицо горело огнём. И не дай Бог, кто-то услышит, как громко бьётся сердце в его груди. Неожиданно в дверь постучали, и та распахнулась, явив взору юношей Майкла, который вломился к ним и выглядел очень возбужденным. - Эй, ребят, я тут кое-чего нашел… О… Парни застыли, морщась от направленного на их лица луча света, который медленно опустился на их прижатые друг к другу тела. О, нет. Вот же дерьмо. Аллен буквально отпрыгнул назад, ошарашивая этим Канду, чьи руки обнимали того за поясницу. - Какого ху… - Это не то, что ты подумал! – воскликнул Аллен, краснея от смущения. Майкл только засмеялся. - Чувак, да не беспокойся ты так. Меня вообще не волнует, что вы двое встречаетесь, – заметил он беззаботно, размахивая рукой с фонариком и выставляя его в центр внимания, двигая им вверх и вниз по стене. Челюсть Аллена упала. - Мы не встре… - Ах, ну да, конечно, чувак. Кого ты обманываешь? Все океюшки. Вы ведь уже давненько вместе, так? – брюнет улыбался во все тридцать два, растягивая свои пухлые веснушчатые щеки. Он сделал шаг в комнату, показывая руку, держащую аварийный фонарь. – Я просто пришел сказать, что нашел аварийный фонарь. Я собираюсь свалить, так что вы, голубки, можете взять его на время. Вот, держи. Он протянул маленькую лампу с ярким белым светом, и Канда принял её, продолжая хмуриться. - Какие мы тебе нахрен голубки? Ты где-то крылья видишь, придурок? Аллен бросил на Канду полный неверия взгляд, Майкл же только сильнее рассмеялся. - У вас двоих они есть, – Майкл махнул свободной рукой. – Крылья любви. - Какого хр… - Мне уже пора валить, так что оставлю вас наедине. Бай-бай! – сказав это, Майкл развернулся на пятках и вышел из комнаты, оставляя соседей за закрытой дверью. Канда подошел к столу и поставил лампу между двумя деревянными столами. Аллен же снова следил за ним серьезными серыми глазами. Было что-то… Что-то неправильное в этом разговоре с Майклом. Но что? Покачав головой, Аллен подошел к столу. - Я думаю, мы должны делиться лампой. Ты же ведь все еще работаешь над наброском? А мне нужно хотя бы взглянуть на нотную запись, – даже если будет тяжело работать без синтезатора. Может, ему стоит поправить текст песни. Это можно сделать и без электричества. Канда просто пожал плечами и поставил стул рядом с лампой, снова открывая скетчбук. Он вернулся к работе так, как будто ничего и не происходило. Как будто этого поцелуя… И не было вовсе. И какого черта Аллен опять об этом думает? Аллен вернулся к работе, схватив нотную запись и карандаш, пододвигая свой стул на место рядом с Кандой. Аварийный фонарь был не таким уж большим, так что им приходилось сидеть близко друг к другу, если они хотели делиться светом. Пытаясь сосредоточиться, Аллен решил не задумываться о том, как их колени соприкасаются, или о поцелуе, или… Или… О чем-то, что скреблось в дальнем углу его сознания… Да. Точно. Канда не отрицал комментарий о «голубкаааааааах», не так ли?. . .
Время летело незаметно, и сессия началась как всегда неожиданно. Аллену хотелось побиться головой об стол, когда он понял, что зря он витал в облаках во время лекций, но в его голове постоянно крутились какие-то другие мысли. Например, отсутствие реакции у Канды на «голубков» Майкла. Конечно, это не обязательно должно значить что-то. Кроме того он знал, Канда мог подумать, что это и объяснять не нужно, поскольку Майкл был из тех, кто быстро делал выводы, и как только это случилось, его становится сложно переубедить. Но сейчас сознание Аллена не слушало никаких доводов и продолжало подкидывать ему воспоминания. Другая мысль, которая не покидала его, была о боли в груди, которая с каждым разом становилась все сильнее, когда они целовались. Он только недавно начал замечать её, но он не хотел думать о том, почему она появляется. Потому что знал ответ. Аллен старался меньше целоваться с Кандой перед экзаменами. Это было несложно, так как оба были заняты подготовкой. Канда даже не подозревал, что тот дает им обоим больше «пространства», Аллен надеялся, что так он сможет наконец-то сконцентрироваться на учебе. Канда, кажется, даже не заметил эту неожиданную дистанцию. Видимо, получалось не очень хорошо. Настал четвертый экзамен, который был самым тяжелым для Аллена. Всю ночь он провел, пытаясь впихнуть в свою голову все то, что ему было необходимо выучить. Так он просидел далеко за полночь и сидел бы дальше, если бы Канда не потащил его в кровать мотивируя это тем, что ему самому нужно хорошенько поспать, и что для этого свет должен быть выключен. К тому времени Аллен уже был неспособен спорить и сам чувствовал себя как зомби. Теперь же, когда он выходил из аудитории с тяжелым грузом на плечах, он думал, что лучше бы он учился упорнее. Кажется, он провалился. Его шаги были тяжелыми, когда он выходил из кампуса. И хоть его голова была уныло склонена вниз, он едва ли заметил снег, покрывающий землю, или хруст, сопровождающий каждый его шаг. Он даже представлять не хотел, какие оценки ждут его в конце семестра, но его богатое воображение нарисовала ему его не столь великолепные оценки, написанные красными чернилами, и реакцию Кросса, когда он узнает. Картинка, вставшая перед глазами, была настолько отвратительной, что он захотел пойти и удариться головой обо что-нибудь очень твердое. В последнее время это желание он испытывает слишком часто. - Стручок? Моргнув, Аллен увидел Канду, стоявшего недалеко от того места, где он предавался самобичеванию. Канда шел со стороны другого здания и через пару больших шагов оказался прямо перед Алленом. Он хмурился. - Дерьмово выглядишь. О, дерьмово – это не то слово. - Да что ты говоришь? – неожиданно Аллен сорвался и начал говорить обо всём, что накипело. – Я знаю, что завалил этот экзамен. И позавчера я тоже не блистал. И знаешь что? Профессору не понравился тот отрывок, над которым я провел столько бессонных ночей. - Oi… - Даже не хочу думать о том, как отреагирует на мои оценки Кросс. Хотел бы я, чтобы он не беспокоился о моих оценках так же, как он не беспокоится обо мне, но ведь нет! Я знаю, что он швырнет мне их в лицо и снова заставит работать, как будто я… – Его понесло. Аллен рассказывал и рассказывал, не упуская ни одной неприятной детали. Он не знал, почему это делал. Выкладывать вот так вот все, что накопилось, ему не нравилось, но и остановить этот поток он не мог. Просто что-то внутри него щелкнуло из-за постоянного давления, а Канда… Канда просто был тут. – …только потому, что я не могу сосредоточиться, и не могу никого винить кроме самого себя… Ай! Что-то холодное и мокрое прижалось к его щекам. И когда он сказал холодное, он имел в виду действительно холодное. - Что… – Он посмотрел влево и увидел руку Канды, прижимающую к ней снежок. – Какого черта ты делаешь? Он холодный! – огрызнулся Аллен, хватая его руку, чтобы оттолкнуть от своего лица. - В этом и причина. – Ответил Канда невозмутимо. – Я остужаю твою тупую башку. - Чт… – Закончить он не успел, потому что вышеупомянутый снежок прилетел ему в лицо. Это застало его врасплох, и он громко вскрикнул, когда холодная субстанция коснулась его кожи. Как только он пришел в себя, он посмотрел на Канду, который с ухмылкой взирал на него сверху вниз. На вкус Аллена, тот выглядел слишком самодовольным. – Ты… Так что это не его вина, что он наклонился и сгреб рукой снег и быстро слепил шарик и был готов к мести. Канда заметил это и отпрыгнул подальше, но далеко скрыться не успел, когда Аллен бросил его, только смог немного отклонить голову в сторону, когда снежок врезался в его щеку. Замерзая, Канда медленно повернулся к Аллену, его глаза опасно блеснули, самодовольная ухмылка на лице Аллена дрогнула. Канда быстро наклонился, сгреб горсть снега, сжал её, когда Аллен приготовился бежать, и кинул. Снежок полетел в сторону Аллена и попал точно в затылок парня, который пытался сбежать. Вскрикнув, Аллен повернулся на пятках и быстро схватил горстку снега и с громким «Как тебе это, придурок?» кинул её так сильно, как мог, попадая в этот раз Канде в голову. Вскоре они деградировали до уровня пятилетних мальчишек, которые с громкими взвизгами бросали друг в друга снежки. Когда один из снежков попадал в простого прохожего, тот тоже присоединялся к битве. Все больше и больше людей были вовлечены в игру. Многие кидали снежки в них самих и друг в друга. Как знакомые, так и незнакомые лица теперь участвовали в «сражении», которое состоялось здесь, на землях злосчастного университета. Аллен не знал, как все это так обернулось, но он был не против, даже когда куча снежков прилетела в него со всех сторон. И он явно был не против, когда в Канду врезалось несколько снежков с разных сторон, прямо в лоб и затылок. Канда грозно зарычал. Речитатив проклятий срывался с его тонких губ, когда тот собирал снежки и отправлял их направо и налево. Вид того, как на голове, плечах, и о Боже, на волосах Канды появились сугробы, заставил Аллен рухнуть на колени и разразиться громким смехом. Он все еще продолжал смеяться, даже когда Канда схватил его и прижал горсть снега к его лицу. Но это не означало, что Аллен не сопротивлялся. Схватив охапку снега с земли рядом с собой, он бросил его в лицо Канды. Они продолжали в том же духе. Ноги Аллена тщетно бултыхались в воздухе. Покрытая снегом земля холодила спину, а еще Канда прижимал снег к его лицу, что тоже было не особо приятным. Но в груди все равно было тепло, и оно распространилось, когда Аллен увидел самодовольную ухмылку на симпатичном лице Канды, который вдруг внезапно ущипнул его за нос. Это удивило его, и Аллен взмахнул руками, прежде чем попытаться оттолкнуть руки Канды от его носа. Но затем Канда странно выдохнул, что можно было бы принять за смешок, и это заставило Аллена чувствовать себя лучше, как будто тяжелый груз исчез с его плеч.. . .
Они целовались. Снова. Аллен довольно смутно помнил, как это началось, но он хотя бы знал, что это произошло, когда они вернулись обратно в общежитие и стащили мокрую из-за импровизированной снежной битвы одежду. А еще Аллен не мог вспомнить этого, потому что поцелуй был более напряженным, что делало его только приятнее. Канда был особенно агрессивен, и от этого у Аллена перехватывало дыхание. В прямом смысле. Не то, чтобы он был против. Потому что они долго не целовались и все из-за домашних работ и экзаменов. Но ему все равно хотелось бы, чтобы Канда был нежнее. Он ничего не мог поделать, потому что его буквально вжали в дверь, которая была за его спиной. Аллен был рад, что Канде хватило здравого смысла, чтобы не прижимать его спиной к дверной ручке. Дышать через нос было довольно проблематично, но у Аллена не было другого выхода, ведь он не думал, что Канду так скоро отпустит. Аллен прекратил сопротивление настойчивому языку Канды, и теперь пытался просто издавать как можно меньше звуков, когда его язык ласкал внутреннюю сторону щеки, игрался с нижней поверхностью языка и скользил вверх, чтобы пощекотать нёбо. Аллен почувствовал слабость, поэтому его руки самовольно сжали рубашку на спине Канды. Поэтому он не заметил, как руки Канды перестали прижимать его к двери и оказались на его бедрах. Наконец-то они прервали поцелуй, и Аллен с жадностью вдыхал столь необходимый для легких кислород. С покрасневшим лицом и распухшими от поцелуев губами он пытался отдышаться. Руки на рубашке Канды дернулись, сжались на мгновение сильнее, прежде чем снова расслабиться, когда парень глубоко вздохнул и выдохнул, медленно пытаясь вернуться к своему обычному ритму дыхания. Его глаза не были сосредоточены, он просто смотрел куда-то в пол, но его голова откинулась, когда Канда слегка сжал его бедра. - Уже выдохся, мелочь?– услышал Аллен насмешливый голос, и его брови мгновенно сошлись. Как же он ненавидел этот его самодовольный вид! - Я не… – он остановился, чтобы вдохнуть еще воздуха, – не выдохся. – Закончил он, запинаясь, зная, как сильно его заявление не соответствует действительности, но Аллен не собирался признавать это. Канда ухмыльнулся немного шире и наклонился ближе. Рефлекторно Аллен стал медленно отклоняться назад, пока не почувствовал затылком деревянную поверхность двери. - Да ла-а-адно, – сказал Канда, растягивая слова, растягивая слова! Он приблизился еще ближе. Когда рука соседа прикоснулась к щеке Аллена, тот застыл… Канда снова целовал его. На этот раз поцелуй был медленным и расслабленным. Между поцелуями у Аллена получалось дышать через нос, иногда. В этот раз поцелуй был не таким напористым, так что он расслабился. Но Аллен не мог отрицать, что его сердце ёкнуло, когда рука Канды мягко прошлась по щеке и зарылась в его волосы на затылке, меняя угол наклона головы, чтобы было удобнее. Снова. Тепло распространялось в его груди, а бабочки в животе хаотично порхали и налетали друг на друга. Было такое ощущение, что его желудок делает сальто. Теперь Канда прижался к нему теснее, а движения его губ были хоть и медленными, но настойчивыми. Боль в груди стала сильнее с каждым мгновением, когда их тела прижимались теснее друг к другу. Медленно он начал чувствовать, что его грудь сжимает, и он практически задыхается, но дело было вовсе не в нехватке воздуха. Неожиданно левая рука Канды прошла вверх по бедру Аллена и скользнула под рубашку и… стоп-стоп-стоп, что за… И дело было вовсе не в прохладной руке Канды на его горячей коже, нет. Удивление пришло от физического касания. Аллен не ожидал, что это причинит такую боль. Было слишком больно для того, чтобы ничего не значить. Он оттолкнул Канду обеими руками, чем сильно удивил того таким неожиданным прекращением поцелуя. - Что… Руки Аллена все еще были на груди Канды, держа того буквально на расстоянии вытянутой руки. Он не смог смотреть Канде в лицо. Черт, он даже не знал, какое у него было выражение лица. - ...Oi, Стручок? - …Не могу… – Прохрипел Аллен. Он прочистил горло, желая, чтобы в этот раз его голос звучал нормально, прежде чем он снова начнет говорить. – Прости, я так больше… не могу. Это только еще больше запутало Канду. Он нахмурился сильнее, особенно, когда Аллен не поднял лица и не стал смотреть ему в глаза. Схватив его левое запястье, Канда потянул руку так, что Аллену пришлось посмотреть на него. - Что ты не можешь? Аллен поднял голову, заставив себя смотреть в глаза Канде. Его губы открылись, но слова не шли, так что он снова откашлялся и попробовал еще раз. - Я не могу делать это. Я больше не могу целовать тебя. Ну вот, он сказал это. Сразу после этих слов Аллен вновь опустил взгляд. Понял ли Канда? Что он… - Почему? – Аллен посмотрел ему в глаза, и было в них что-то еще. Что-то кроме взгляда совершенно запутавшегося человека. Но Аллен так и не смог определить, что это было. – Из-за моего прикосновения?.. - Нет, – Аллен помотал головой. – Не из-за этого… - Тогда почему? – голос Канды начал звучать, как будто он расстроен и сбит с толку. Аллен не удержался от улыбки, но и та была горькой. Рука, которую Канда больше не удерживал, безжизненно упала вниз. Аллен снова склонил голову вниз, горькая улыбка все еще была на его лице. – А ты как думаешь? – лишь смог сказать Аллен, но Канда только смотрел на него, молча требуя ответа. Аллен тяжело вздохнул, двигая освобожденной рукой прежде, чем наконец-то ответить. – Потому, тупица, что я люблю тебя. В любой другой ситуации Аллен бы посмеялся над ошарашенным лицом Канды. Но сейчас это только добавило неприятную пульсацию в груди. - Я в душ, – проинформировал Аллен соседа тихим голосом и прошел мимо в сторону ванной комнаты, оставляя Канду в одиночестве, осознавать услышанное. Аллен не обернулся.