«Истинная любовь прощает любые грехи, кроме прегрешения против любви» Оскар Уайльд
Белесый ободок луны едва отражался на чуть мокром асфальте. Пустынные улицы Буэнос-Айреса наполнились прохладой и влажностью. Изредка по улочкам проскакивали единичные пешеходы, быстрым шагом спешившие поскорее добраться домой. В отличие от них, Мануэль Агирре никуда не торопился и домой не бежал. В его квартире было пусто, и хотя тысячи баночек из-под кремов, лосьонов и духов как могли составляли компанию мексиканцу, все-таки заменить собой свою блондинистую владелицу им не удавалось. Ее решение уйти явно было импульсивным, иначе оставила бы она все свои «богатства» какому-то детективу-мексикашке? Да не в жизнь! Почему-то от мысли об этом ему становилось легче, надежда на возвращение любимой вздорной женщины с поддержкой от «клуба неудачников» все-таки не хотела покидать Агирре. Ноги мексиканца неспешно плелись в направлении дома, неся свое бренное тело. Его голова потихоньку начинала трезветь на свежем воздухе, все отчетливее он осознавал, что тянуть эту бессмысленную ссору нет смысла, и если уж Соня с Франко и закадычные подружки Мии не захотели раскрыть ему тайну нахождения его благоверной, то уж Линарес, с которой у него всегда были абсолютно теплые и доверительные отношения, должна спасти его! В голове начал зарождаться план по возвращению «блудной Барби», как выразилась бы Марисса, в семью. Тихим сапом Мануэль дошел до своей слишком просторной для него одного квартиры. Около трех лет назад Мия и Ману переехали в эту четырехкомнатную квартиру, в которой с таким трудом сами делали ремонт: Мануэль чертыхался с сантехникой и проводкой, изучая всевозможные обучающие видео в интернете на эту тему (этот чертов слив из раковины истрепал все нервы бедному парню); Мия страдала, выбирая между тремя оттенками оливкового для их спальни, а после, облачившись в прошлогоднюю коллекцию своего гардероба, усердно красила стены (такому трудолюбию своей дочурки удивился даже Франко!). А как они вместе ездили выбирать новый матрас для кровати и разругались в пух и прах из-за того, что Мия хотела матрас потверже, а Мануэль наоборот, помягче. Как ни старалась блондинка самозабвенно вбить в голову мексиканца мысль о том, что твердый матрас — залог здоровой спины, а в их возрасте уже пора бы думать и о таких вещах, Агирре все равно стоял на своем. Вопрос решился гениально — они просто заказали матрас с разными по мягкости половинками. Поднявшись на свой этаж, детектив щелкнул ключом в замке и шагнул в квартиру. Свет из подъезда прокрался в прихожую, помогая разуться. Закончив небольшую войну со шнурками, Ману выпрямился, — его взгляд приковала застывшая в коридоре хрупкая фигура девушки, облаченная в шелковый халат, подаренный Мануэлем на очередной День святого Валентина. Дверь их квартиры тихонько захлопнулась, а вместе с ней исчез и блеклый луч подъездного света. В коридоре снова стало темно, в воздухе повисла мертвая тишина вперемешку с напряжением и нерешительностью, исходившими от супругов. Минута, две, десять. Сколько они так простояли — неизвестно. Им эти минуты казались непостижимой вечностью, в которой утопали стрелки часов и они вместе с ними. Супруги стояли друг напротив друга, разделенные какой-то парой-тройкой шагов и огромной пропастью недосказанных слов в придачу с охапкой невысказанных чувств. Мануэль попытался заглянуть в глаза стоящей напротив девушки, но темнота так густо укутала ее взгляд, что даже черты ее давно знакомого лица казались сейчас какими-то загадочно другими, манящими, спрятанными под «вуалью из темноты». Будто сама царица Ночь желала, чтобы сегодня он осмелился подойти и своей рукой снять покров ночного маскарада с ее фарфорового лица. И он делает шаг. Шаг навстречу своей судьбе. Сердце Мии бешено застучало, ладони моментально вспотели, по телу пробежался жар. Еще шаг, — она едва дышит. Преодолев разделяющие супругов расстояние, Мануэль приблизился вплотную к сеньоре Агирре. Его сильные руки обвили торс девушки, крепко прижимая к себе такое податливое тело. Мия окончательно обмякла в кольце его объятий, колени предательски дрожали, она положила свою голову на верное и надежное мужское плечо. Ее светлые волосы слегка коснулись щеки и носа детектива, Мануэль тут же уловил тонкий аромат ее любимых «Chanel» и слегка смутился, вспомнив, что от него сейчас исходит запах алкоголя и сигарет. Мексиканцу стало даже немножко стыдно за самого себя: она тут перед ним в этом безумно сексуальном подчеркивающем все прелести ее форм халатике, прекрасно пахнущая и он… в прокуренной насквозь рубашке, запредельно отросшей щетиной и с привкусом алкоголя во рту. Едва коснувшись ладонью ее мягких волос, Мануэль снова вдохнул приятный запах, исходящий от его супруги, и нежно поцеловал ее в макушку. От этого мимолетного и такого простого жеста плечи блондинки чуть вздрогнули, руки обхватили талию Мануэля. Она вдруг всем телом и душой почувствовала, что она «дома», и этот дом, настолько родной и удивительный, будет с ней в любой точке мира, если она вот так просто сможет обнимать своего любимого мужчину, а он будет вот так просто ей подставлять свое плечо и целовать в макушку. Они продолжали стоять, боясь ослабить свои крепкие объятия. По щеке Мии побежали давно рвущиеся наружу слезы, утопая в рубашке на плече Агирре. Пара молчала, но нужны ли им были сейчас слова? Разве что лишь для того, чтобы сказать новость, не озвучить которую было просто нельзя. — Ману, — робко начала Мия, исподлобья заглядывая в лицо своего супруга, — Ты станешь папой.***
Эту ночь Марисса почти не спала. Ей то было душно, то хотелось пить, то после того, как встала попить, не могла уснуть и долго ворочалась. Встав в половине шестого утра с ужасной головной болью, Спиритто решила принять душ и попытаться расслабиться хотя бы там. Теплые струи воды немножко успокаивали, но чувство тревоги и мигрень никак не хотели покидать голову Спиритто. Ей хотелось закрыться дома, лечь под одеяло с головой и никуда-никуда сегодня не выходить, но вместо этого она поплелась на кухню, чтобы заварить себе кофе и выпить обезболивающее. Вряд ли чей-либо хороший день начинается с обезболивающего, и хотя предстоящая поездка в тюрьму к Мартину Андраде радовала Мариссу, перспектива поехать в полицейский участок не особо воодушевляла. Марисса старалась проведывать Мартина в тюрьме каждую субботу. На прошлой неделе ей этого сделать не удалось, так что в эту субботу кровь из носу она должна была приехать к Андраде. Она знала, что он сильно за нее переживает, особенно, когда девушка вот так пропадала на несколько недель подряд, а лишние волнения ему сейчас явно ни к чему. Собравшись, наконец, с мыслями, Марисса приступила к сборам. На сегодня Спиритто выбрала красный пиджак, надетый на светлую майку на бретелях, и черные брюки в обтяжку, слегка идущие в клеш от колена. Пройдя к туалетному столику в своей комнате, Марисса на автомате открыла шкатулку, в которой лежало единственное украшение — подвеска с опалом, напоминающая форму глаза*. Эту подвеску Пабло подарил Мариссе во время их путешествия по Перу, сказав, что кулон будет «приглядывать» за Мари, когда его нет рядом. Рука девушки автоматически потянулась к украшению, но едва дотронувшись до кулона, Спиритто резко одернула ладонь. Сегодня это «око» не сможет ее защитить, скорее наоборот, покажет ее слабой, а этого она допустить не могла. Закрыв шкатулку, Марисса открыла коробочку с другими украшениями и выбрала на сегодня строгое кольцо из белого золота с прозрачным цирконом. Определившись с одеждой и аксессуарами, Мари начала укладывать волосы и наносить макияж. Тот факт, что услугами личного парикмахера дробь стилиста, то есть услугами Мии, воспользоваться сегодня не получится, означал, что придется как-то наводить марафет на голове своими силами. Если с прической Спиритто справилась на твердую четверку, то вот с макияжем пришлось попотеть, — синяк на скуле все никак не хотел скрываться за слоем тонального крема. Пошарив в косметичке, где-то на дне Спиритто все-таки отыскала оставленный Мией консилер. Она не была уверена, на сколько он сможет ей помочь, но решив, что хуже уже не будет, аккуратно нанесла тон поверх тонального средства. Получилось сносно, но небольшое пятнышко все еще виднелось. Оставалось лишь надеяться на то, что детектив Бустаманте не заметит синяк под слоем штукатурки. Хоть вышло и не так идеально, как делает экс-Колуччи, но все же лучше, чем совсем без макияжа. Подкрасив глаза, губы и надев запасную пару линз, Спиритто взглянула на себя в зеркало: на нее смотрела приятная молодая барышня с усталым взглядом. Изучая свое отражение, Марисса не узнавала себя: куда делся ее блеск в глазах? По ту сторону зеркала стояла девушка, которую она не знала. Неужели личина Амелии Ренальдо, которую на себя примерила Спиритто, так сильно отразилась на ней самой? Пытаясь разглядеть себя в отражении и так и не найдя, Марисса тяжело выдохнула и, закрыв глаза, похлопала себя по щекам, отгоняя непрошенные мысли. Андраде нуждался в ее поддержке, не время рассусоливать и жалеть себя. Между тем немного немало, а на часах уже пробило девять утра, и Мари поспешила выдвинуться из квартиры в сторону тюремного блока в пригороде Буэнос-Айреса.***
В тюрьме ее уже знали в лицо и по имени как сеньориту Амелию Ренальдо. Записавшись, как обычно, на входе, Марисса прошла в комнату, куда в скором времени должны были привести Мартина Андраде. Желтоватые стены этой конуры она рассматривала уже в тысячный раз, подмечая про себя, что паутина трещин у двери никуда не исчезла за два года, а одна из лампочек, перегоревшая полгода назад, так и не была заменена. Все это место было лицом равнодушия и запустения. Андраде повезло, — ему попались не буйные сокамерники, в тюрьме в основном содержались осужденные за злодеяния средней тяжести. Количество свиданий в месяц было ограничено, не более 10, однако, даже этому Андраде был несказанно рад. Его 4-6 раза в месяц посещала Мари, остальное время приходили его немногочисленные друзья. Многие отвернулись от него, узнав, что он угодил в тюрьму. Мартин относился ко всему философски и старался не придавать значения тому факту, что впереди его ждали еще 3 долгих года отсидки в стенах этого ненавистного Мариссе здания. Казалось, что только она одна до сих пор верит в невиновность Мартина и возможность оправдать его на апелляционном суде. Железная дверь в комнату со скрипом отворилась, на пороге появился смуглый, худой, немножко ссутулившийся мужчина, с просединами в черных слегка кучерявых густых волосах. На вид ему было около шестидесяти. Глубокие морщины вокруг глаз добавляли его виду усталости. Увидев Мариссу, лицо заключенного сразу озарила улыбка. — Амелия, как я рад тебя видеть! — быстрым шагом Андраде устремился к столу. — Что-то случилось? У тебя все хорошо? — его обеспокоенные глаза не сводили взгляда с сидящей напротив него девушки. — Привет, Мартин! Все хорошо. Не переживай, прошу тебя. — мягко улыбнулась Марисса, виновато потупив глаза в стол. — Как ты? Как самочувствие? — Амели, я волнуюсь за тебя, — проигнорировав вопрос Спиритто, начал мужчина, — Пожалуйста, скажи мне, что ты все-таки решила прекратить то, что делаешь. — Ты каждый раз просишь меня об этом. И каждый раз мой ответ «нет». И ты знаешь, почему. — Марисса сложила на груди руки. — Не пытайся меня отговорить всякий раз, как я прихожу сюда. Точно также как ты волнуешься за меня, я волнуюсь за тебя. — в комнате повисло молчание, Андраде попытался улыбнуться, но вместо улыбки на лице появилась гримаса боли. — Мартин! — Марисса, заметив, что ее собеседнику стало плохо, резким движением схватила того за руку. — Амели… все в порядке. Уже прошло… — заключив руку Спиритто в свою ладонь, Мартин улыбнулся уголками губ. — Не волнуйся. — Как это не волнуйся?! — в глазах девушки бушевал шторм вперемешку с отчаянным желанием помочь Андраде. — Как это я могу не волноваться за тебя? Что говорят местные врачи? Тебе нужно на свободу и к хорошим докторам! — Мар… — поймав себя на слове, Мартин тут же исправился, — Амелия, тебе не нужно этого знать. Все будет хорошо, верь мне. — Андраде с нежной улыбкой смотрел на девушку. В ее взгляде он видел себя в ее возрасте, такого полного сил и энергии изменить мир. Он ей гордился. — Я имею право знать! — Мари притопнула ногой по полу. — Что тебе прогнозируют? — Милая, прошу тебя, не переживай и не смей тратить свое время на то, чтобы вытащить меня отсюда. Ты меня навещаешь, и видеть тебя здесь для меня более чем достаточно! Твоя непоколебимая вера в меня, старика, придает мне сил. — Какой же ты старик, Андраде! — фыркнула Марисса, — У тебя вон, кудри даже не все седые! — девушка показала пальцем на шевелюру Андраде, — Тебе еще жить и жить. — Спиритто всем сердцем верила и желала Мартину долгой счастливой жизни, каждый раз пытаясь убедить его в том, что ему есть смысл жить, жить свободным. Андраде, в свою очередь, всякий раз пытался убедить Мариссу не тратить свою молодую жизнь на освобождение его из тюрьмы. Это было как минимум опасно, как максимум, нервозатратно и морально тяжело. — В конце концов, твоя дочь еще не вышла замуж и не нарожала внуков. — продолжила свою агитацию Спиритто. — Неужели ты не хочешь увидеть своих внуков? — Марисса знала, на что давить. — Это сделало бы меня самым счастливым человеком на планете! А кто сказал, что я отказываюсь увидеть своих внуков? Не хорони дедулю раньше времени! — Мартин слегка пожурил Мариссу за волосы. — Вот выйду отсюда, первым делом куплю вкусняшки своим внучатам, надеюсь, к тому времени их будет хотя бы трое! Так что часики то тикают! Спиритто уже хотела было что-то вставить про то, что «дедуле» следует купить губозакатку, но Андраде, весело подмигнув, так сильно засмеялся своей удачной попытке немножко позлить Мари, что невольно девушка сама начала смеяться. С этим седеющим мужчиной ей всегда и везде было уютно и весело, даже в тюрьме. Два года назад она дала себе обещание, что сделает все, чтобы Андраде вышел на свободу, и она свое обещание сдержит. В дверь постучали, это означало, что время встречи подходит к концу. — Я вытащу тебя отсюда совсем скоро, я обещаю. Потерпи немножко. — Марисса поднялась из-за стола сжав напоследок ладонь мужчины, тот в ответ лишь улыбнулся и кивнул головой. — У тебя все получится, — тихо прошептал Андраде, смотря в спину удаляющейся женской фигуре, — Я это знаю, дочка.***
Утро субботы выдалось нелегким для сеньора Бустаманте, все началось с СМСки от напарника с текстом: «Паблито, я сегодня задержусь, прикрой, плиз. После все объясню». А это буквально означало, что допросы Хуана Карлоса, юриста убитых Лукаса Вираскеса, Хосе Беналеса и Рамиро Тореса (да, его уже в третий раз пригласили на допрос), Кристины Камехо, служанки в доме покойного Вираскеса, и, конечно же, сеньориты Амелии Ренальдо, возможно, придется проводить в одиночку. Такая перспектива откровенно не прельщала, особенно учитывая тот факт, что голова после вчерашней попойки все еще давала знать о лишнем выпитом виски (будь он неладен!). Но работа есть работа, а друг есть друг. Ничего другого, кроме как смириться с ситуацией, не оставалось. Приняв все происходящее как данность, Пабло затянул галстук, уложил волосы рукой и, поправив пиджак, направился в допросную, где уже ожидала своего часа сеньора Камехо. — Сеньор Бустаманте! — окрикнула блондина в коридоре Консуэлла, — Доброе утро! — невозможно было устоять перед ее открытой теплой улыбкой и не улыбнуться в ответ, что и сделал Паблито. — Консуэлла, привет! Приятно знать, что для кого-то утро все-таки бывает добрым. — Фандиньо с нескрываемым интересом и легкой тревогой посмотрела на парня. — Что-то случилось? У вас очень уставший вид… — мягкость взгляда и искреннее беспокойство отзывались теплом в груди блондина. — Консуэлла, давай договоримся, что мы общаемся на «ты», идет? — избегая ответа на вопрос о своем усталом виде, ответил вопросом на вопрос Пабло. Глаза блондинки, казалось, даже засияли, улыбка коснулась ее губ, сделав лицо девушки еще привлекательнее. Как же все-таки она хороша собой! И это не могло остаться незамеченным для Пабло. Детектив протянул руку сеньорите Фондиньо для рукопожатия. — Х-хорошо, договорились. — немного неуверенно и слегка неловко Консуэлла ответила на рукопожатие. — Хм… — Пабло наложил на ладонь девушки свою вторую ладонь, слегка проведя по светлой коже блондинки. — А я и не предполагал, что у криминалистов, вечно работающих в перчатках с различными реагентами, могут быть такие нежные руки. — Девушка, никак не ожидавшая такого поворота событий, в изумлении чуть приоткрыла рот, чтобы сказать «спасибо», но почему-то подумала, что будет это выглядеть глупо/неуместно, и выпалила первое, что пришло в голову. — И у вас! Ой, то есть у тебя! — детектив искренне удивился, даже глаза немножко округлились от услышанного. — У меня… Гладкие руки? — уточняя, правильно ли он понял девушку, спросил Бустаманте. — Да! И еще теплые… такие. — понимая, что сказала несусветную глупость, и что надо было сказать простое «спасибо», Консуэлла слегка покрылась румянцем. И зачем она вообще про теплоту его рук добавила?! Блондинка внутренне злилась на себя за свою неловкость. — Ахаха! Ты первая, кто мне говорит о моих нежных руках. — от души посмеявшись, Пабло продолжил, — Что ж, спасибо за комплимент. Извини, меня там уже ждут. Увидимся! — детектив пошагал в сторону допросной, а Консуэлла, немного растерянная от всего происходящего, только и успела бросить вслед детективу свое «ага» и поспешила удалиться в кабинет, пока никто не увидел ее смущения. В допросной комнате детектива уже ждала Кристина Камехо, служанка Лукаса Вираскеса. Дама лет шестидесяти, слегка полноватая, но с очень приятными чертами лица, чем-то напомнила Бустаманте его гувернантку, заботившуюся о нем во время частых разъездов отца вместе с матерью. Глава семейства Бустаманте, Серхио, в прошлом мэр Буэнос-Айреса, в настоящем кандидат на пост губернатора провинции, считал, что супруга политика должна всюду следовать за ним и поддерживать его. Поэтому в частые командировки и на визитах к высокопоставленным чиновникам пара везде появлялась вместе, в то время как самый младший среди своих братьев и сестер Паблито оставался под надзором гувернантки, сеньоры Миччи. Бустаманте младший этому был даже рад, ведь она оставляла в тайне его увлечение музыкой и поддерживала желание стать смотрителем закона, которое его отец так не одобрял. Сын должен был пойти по его стопам, стать политиком, и точка. Даже сеньора Мора Бустаманте, мама Паблито, не могла переубедить супруга в его взглядах. Вспомнив о своей гувернантке, блондин еле заметно улыбнулся, надеясь, что сеньора Камехо окажется такой же радушной и располагающей, как и ее внешность. — Доброе утро. — зайдя в комнату допроса, начал разговор Бустаманте. — Меня зовут Пабло Бустаманте, я веду дело об убийстве вашего работодателя, Лукаса Вираскеса. Могу я обращаться к вам «сеньора»? — Утро доброе, сеньор. Да, можете. — женщина учтиво улыбнулась. — Меня наняла супруга покойного, Рената Вираскес… — Скажите, сеньора Камехо, замечали ли вы что-то странное накануне смерти сеньора Вираскеса? Были ли какие-либо ссоры в доме? Возможно, приходили к нему какие-то бизнес-партнеры? — Знаете, все было как обычно. Сеньор обладал немножко вздорным характером, потому ссоры в доме не были чем-то необычным. Бизнес-партнеры, кажется приезжали, не помню точно, за сколько дней до смерти… Кажется, одного зовут сеньор Фернан Фокас, а другого что-то не припомню, но он у сеньора Вираскеса был частым гостем. На сколько я могу судить, он был кем-то вроде юриста… или адвоката. Простите, сеньор, я вряд ли могу вам дать какую-то дельную и нужную информацию. Поймите, я всего лишь служанка, мне не положено знать многого… — женщина замялась, виновато улыбнувшись. — Что вы, сеньора, любая информация для нас важна. Скажите, вот этого юриста, случайно, не Хуан Карлос звали? — Да, что-то такое. Но с этим Хуаном они никогда не вздорили, всегда все проходило тихо и спокойно. А вот со вторым… — С Фернаном Фокасом? — уточнил Бустаманте. — Да, с сеньором Фокасом периодически возникали разногласия. В последний раз они очень сильно повздорили. В тот день они пришли вместе с Хуаном Карлосом. Уходя, сеньор Фокас нарочно уронил дорогую вазу в холле. — А что могло так разозлить партнера по бизнесу Вы можете предположить? — Что вы, сеньор! Даже и представить не могу. — Хорошо, спасибо. Кто-то еще появлялся в доме незадолго до смерти сеньора Вираскеса? — Хм… помнится, приходила одна сеньорита. Она хотела устроиться к сеньору Лукасу личным помощником. — блондин напрягся, он уже понимал, о ком конкретно идет речь. — А имя этой сеньориты не подскажете? — Она представилась сеньоритой Ренальдо, имени не назвала. Выглядела она не как все остальные «ассистенты» сеньора. — женщина на слове «ассистенты» показала руками кавычки. — Что вы имеете в виду? — не совсем понимая, к чему клонит Кристина, Пабло задал уточняющий вопрос. — Ну… сеньор, мне право неловко об этом говорить, но раз уж вы спрашиваете напрямую… — женщина сильно смутилась, но продолжила, — Обычно в ассистенты сеньор Лукас брал девиц не только для выполнения его прямых поручений по работе, должность личного ассистента включала в себя весь спектр услуг, надеюсь, вы понимаете, о чем я. Все в доме знали, что значит быть личным помощником сеньора Лукаса. Да и бывшие его помощницы были не против такого сотрудничества — им перепадали неплохие деньги, Вираскес знакомил их со своими партнерами, они обрастали связями, взамен сеньор получал интим-услуги. — Понимаю… — Пабло сделал небольшую паузу, переваривая информацию, — А почему же, вы говорите, что эта сеньорита Ренальдо была не как все остальные? — Она будто пришла именно на позицию самого настоящего ассистента в прямом смысле слова. На ней не было вызывающего наряда, какого-то профессионального макияжа, она выглядела по-деловому серьезной. Поэтому я ни капли не удивилась, когда она выскочила из кабинета сеньора, как кипятком ошпаренная. — А во время так называемого собеседования ничего странного вы не слышали? — Я слышала лишь небольшую перепалку, после чего сеньорита Ренальдо моментально выбежала из кабинета. — Как вы думаете, могла ли сеньорита затаить обиду на покойного? — Сеньор детектив, обиду она, конечно, затаить могла, как и любая женщина. Но это совершенно не говорит о том, что я считаю эту молодую сеньориту причастной к чему-либо, что могло случиться в тот роковой день. — сеньора Камехо замолчала, все видом показывая, что ей больше нечего добавить. — Я вас понял, сеньора. А как реагировала супруга усопшего на его «ассистенток»? — Поймите меня правильно, я совершенно точно не хочу сказать ничего плохого об усопшем и о его супруге. Этим людям я обязана хорошей заработной платой и стабильными условиями труда. Могу сказать лишь одно — они друг друга стоили… — Спасибо за вашу информацию, сеньора, вы очень нам помогли! — Бустаманте протянул руку женщине, дабы помочь ей подняться со стула. — Помогла, чем смогла. Надеюсь, скоро все встанет на свои места. — сеньора приняла руку блондина и направилась к выходу из допросной. В участке уже ожидал своей очереди Хуан Карлос. Лощеный юрист лет тридцати пяти сидел, отрешенно смотря куда-то в пол. Он был одет в деловой синий костюм, на правой руке красовались часы небезызвестной марки, черные прямые волосы аккуратно зачесаны на затылок. Все говорило о том, что сеньор Карлос явно был на хорошем счету у покойного, точнее покойных. На самом деле, это было не редкостью, когда хорошие юристы вели дела нескольких авторитетных личностей. Хуан сидел слегка сгорбившись. Пабло, уже знакомый с мужчиной, не ожидал от этого допроса чего-то нового, каждый раз юрист лишь в общих фразах говорил про то, какие дела усопшего он вел (обычно банкротство компании, закрытие кредитов, заключение договоров с контрагентами, налоговые вопросы, в общем, ничего такого, что могло бы показаться подозрительным для богатых личностей такого масштаба). Что уж говорить, юристу платили хорошие деньги явно не за просто так, — умение ловко выкруживать из неоднозначных ситуаций и расплывчато отвечать на неудобные вопросы было одним из «коньков» Хуана. В кармане завибрировал телефон. Достав девайс, Паблито обнаружил новое СМС сообщение от своего напарника: «Пабло, меня сегодня не будет до вечера, сорри. Я на УЗИ! Объясню все позже.» — Какое еще УЗИ?! Мексиканец совсем совесть потерял уже! — выругался Бустаманте. — Ну я тебе устрою потом, неделю будешь макулатуру оформлять! — Доброго утра вам, сеньор Бустаманте! — юрист решил поздороваться первым, прервав поток негодования, исходящий от блондина, по поводу отсутствующего на работе напарника. — Давненько мы с вами не виделись. — Кажется, ситуация забавляла Хуана Карлоса, иначе как объяснить его улыбку чуть ли не во все тридцать два зуба перед допросом? — И вам доброго утра. — блондин подал юристу знак, чтобы тот проходил в допросную. — Вот только я не разделяю вашего позитивного настроя. Будь я на вашем месте, вряд ли был радовался тому, что третий мой клиент отошел в мир иной, оставив меня без хорошей доли заработка. — закрывая дверь допросной, сказал Пабло. — На что вы намекаете, сеньор детектив? — хитро улыбнулся Хуан, усаживаясь на стул в допросной. — Хотите сказать, что я сам все подстроил, чтобы таким образом лишить себя большой части заработка? Так что ли? — Я этого не говорил. Лишь заметил, что больно у вас хорошее настроение для человека, который потерял третьего немало важного клиента. Только и всего. — парировал Бустаманте. — Но ваша теория, конечно, тоже заслуживает внимания. Я это учту. — Интересные времена настали: подозреваемый сам накидывает версии детективам. — Хуан Карлос не собирался сдаваться в этой перепалке. — Сеньор Карлос, если вы действительно хотите помочь следствию, то лучше расскажите, что, по вашему могло привести к самоубийству сеньора Вираскеса. — о том, что это убийство никто, кроме полицейских не был осведомлен. Если Хуан Карлос поведется на это, можно предположить, что он либо умен, чтобы не выдать себя, либо действительно не при делах (но Пабло больше склонялся к первому варианту). - Меня это интересует гораздо больше, чем ваши теории о том, каким образом вы хотите лишить себя части заработка. — ответил Бустаманте с отсутствующим выражением лица — Да кто их знает, этих магнатов. У них есть все и даже больше, а им все мало… — с лица Хуана исчезла его лисья ухмылка, глаза потемнели, как перед бурей. — Почему собственно я должен предполагать какие-либо варианты самоубийства своего клиента? Вам не кажется это странным? Я все-таки юрист, а не личный психолог или психотерапевт. — Ну, почему же странно, вы могли бы знать о каких-то пагубных привычках вашего партнера, которые, допустим, могли бы привести к летальному исходу. — Вираскес совершенно точно не употреблял наркотики, по крайней мере я этого никогда не видел, если вы об этом, сеньор детектив. Была у него одна пагубная привычка — нанимать шлюховатых девиц к себе в помощницы… Пожалуй, это все, что я знаю. — А как реагировала супруга усопшего на его «девиц»? — Да как… собственно, у нее можете это и спросить. — А по отношению к вам сеньор Вираскес когда-либо проявлял грубость или несдержанность? — Проявлял грубость? — Хуан задумался. — Легче сказать, к кому он эту грубость не проявлял. Знаете, богатейшие люди страны в большинстве своем не особо приятные личности в общении. — Снова ехидная ухмылка озарила лицо мужчины. — Но смею вас заверить, что по роду своей деятельности я уже на столько привык ко всем этим «замашкам» богачей, что не обращаю на это все никакого, слышите, НИКАКОГО внимания. Я просто делаю свою работу и делаю ее хорошо. Еще вопросы? — Не спешите, сеньор Карлос. — Пабло сложил губы в ироничной улыбке. — Не хотите ли вы рассказать мне о том самом дне, когда вы накануне смерти приехали вместе с еще одним партнером сеньора Вираскеса, сеньором Фернаном Фокасом? Я располагаю информацией, что в этот день вы были свидетелем их ссоры. — Хуан немного скривился в лице, но быстро взял себя в руки. — Да, это правда. Такой разговор действительно имел место быть. — А не подскажете, о чем конкретно спорили усопший с сеньором Фокасом? — прощупывая почву, начал давить на Хуана Пабло. — Вы же непосредственно находились с ними двумя в кабинете. — Речь шла о бизнесе, конечно же. — Подробности, сеньор Карлос, мне нужны подробности. — Этот юрист уже начинал действовать Пабло на нервы. — Они обсуждали дележ бизнеса и перекуп акций покойных Хосе Беналеса и Рамиро Тореса. После их смерти 15% ценных бумаг наследуют их жены, а вот остальные проценты можно было выкупить. Сеньор Вираскес и сеньор Фокас разошлись во мнениях, кому сколько акций «причитается». Меня позвали как независимого эксперта, но моя позиция, что все можно поделить поровну, их не устроила. То, что было дальше, вы знаете. — Хм… то есть дело было только в дележке акций? — Не просто в дележке акций. Тот, у кого больше акций, имеет право решать, что делать компании, другими словами, принимать управленческие решения. Если делить поровну, то в случае каких-либо конфликтов, какая-то сторона должна будет бороться за благоговение жен усопших, чтобы их 15% примкнули либо к одному, либо к другому. А кто захочет выстелаться перед супругами почивших партнеров для решения важных стратегических задач? — Справедливо. Как вы считаете, насколько сильна была злость сеньора Фокаса в тот вечер по шкале от одного до десяти? — Где-то на семь-восемь баллов. — Понятно, спасибо. — Бустаманте сделал небольшую паузу. — Может, есть еще что-то, что вы хотели бы мне рассказать? Возможно, вы видели кого-то незнакомого или что-то необычное перед смертью сеньора Вираскеса? — Да нет, ничего такого, что могло бы привлечь ваше внимание, детектив. — А каких-либо новых сотрудников сеньор Лукас не набирал в штаб в последнее время? — Кажется, вроде бы, он искал новую помощницу, но я не уверен. Мне не приходилось пересекаться с новым сотрудником на встречах, а помощницы обычно всегда ходили за Лукасом по пятам. Думаю, если бы новая помощница все-таки была, я бы с ней обязательно пересекся хотя бы единожды. — Понятно. Большое спасибо за информацию, сеньор Карлос. Сегодня вы мне действительно были полезны. — Бустаманте встал и протянул руку Хуану. — Надеюсь, больше никто из моих клиентов не умрет, и я здесь больше не появлюсь. — съехидничал Хуан, но руку все-таки пожал. — Надейтесь. — Ответил с сарказмом Бустаманте. На выходе из допросной Хуан столкнулся с Мариссой, то ли от самого столкновения, то ли еще от чего, на лице Хуана Карлоса читалось явное удивление, которое быстро сменилось на холодное равнодушие. Понаблюдав за Хуаном Карлосом до самого выхода и заметив его столкновение с Мариссой, Пабло сделал глубокий вдох, выдохнул и направился в коридор, чтобы позвать ожидавшую своей очереди сеньориту Ренальдо на допрос. Это будет разговор не из легких. Марисса стояла у подоконника, поставив свою миниатюрную черную сумочку на него. Уложенные волосы, легкий макияж, туфли на каблуке, красный кричащий пиджак — все в девушке говорило о ее уверенности и стати. Она стояла в пол оборота, не замечая изучающего ее взгляда детектива. Бустаманте завис на пару секунд, пробегаясь глазами по ее миниатюрной фигуре. Сначала Пабло даже подумал, что это и не Марисса вовсе, а очередной плод его фантазии, уж настолько она выделялась на фоне полицейского участка, пока его фантазия не открыла свой рот, повернувшись в сторону блондина. — Сеньор, вам не говорили родители, что так в открытую пялиться на девушку, как минимум, неприлично? — Марисса направилась уверенным шагом в сторону комнаты допросов. — А еще более неприлично назначать встречу на два часа дня и заставлять девушку ждать более десяти минут. — Спиритто приблизилась вплотную к детективу. Она явно играла с огнем, остановившись всего в шаге от Бустаманте. Он сначала было удивился такой напористости, но удивление быстро сменилось раздражительностью. Только появившись в полицейском участке, она уже действовала Пабло на нервы. — Не подскажете, где мне все-таки найти детектива Бу-ста-ман-те? — Также по слогам, как когда-то Пабло ей продиктовал свою фамилию во время телефонного звонка, пародировала парня Марисса. Детектив, не ожидавший такого напора с первой же минуты их встречи, на мгновение растерялся и лишь молча смерил презрительным взглядом стоящую рядом девушку. — Что вы на меня так смотрите? Я неправильно назвала фамилию детектива? Не может такого быть! — Спиритто полезла в сумку, — Вот, смотрите, — девушка раскрыла записную книжку с написанной в ней фамилией детектива. — Видите? Четко написано «Бу-ста-ман-те». Никакой ошибки тут быть не может. — Невинно хлопая глазами, сеньорита Спиритто смотрела на детектива снизу вверх, ожидая его ответной реакции. «Общение» с Мариссой только началось, а в голове Пабло уже проскользнула мысль придушить ее своими собственными руками. — Сеньорита Ренальдо, прошу прощения за то, что заставил вас ждать. — Вежливо начал Пабло, подавляя стойкое желание высказать нахальной девице все, что он сейчас о ней думает. И хотя на вид детектив выглядел совершенно спокойным, желваки на его челюсти «заходили» от нарастающего внутри напряжения. — Бустаманте — это я. Прошу, проходите в допросную. — Сквозь зубы процедил блондин, учтиво открыв дверь перед Спиритто и жестом пригласив ее войти. Девушка быстро проскользнула внутрь и, повесив сумочку на ручку стула, села за стол. Бустаманте сел напротив. Воцарилась мертвая тишина на пару минут: детектив и сеньорита просто смотрели друг на друга. Чуткий взгляд голубых глаз врезался в черты такого знакомого лица сеньориты Спиритто, сидящей напротив. Бустаманте с интересом изучал ее очерченные ресницами глаза с измененным на грязно-зеленый с помощью линз цветом радужки, слегка курносый нос, застывшие в фальшивой полуулыбке чувственные губы. Он смотрел на нее, а в голове непроизвольно всплывали кадры воспоминаний, когда он мог просто так взять и в порыве страсти прильнуть своими губами к ее, просто щелкнуть по аккуратному носу, когда Марисса сердилась из-за каких-то глупостей, просто смотреть в ее глаза цвета теплой осени и видеть бесконечную вселенную. В голове мешалось прошлое с настоящим; его разносторонние ощущения от этой одновременно долгожданной и неожиданной встречи сливались, путались, оставляя на душе чувство неопределенности и какой-то еле-еле ощутимой теплоты. Голова детектива готова была взорваться от множества мыслей и чувств, что генерировал мозг. Он злился, нет, он даже был в бешенстве от поведения Спиритто-Ренальдо (Марисса превзошла саму себя); он был подавлен, разбит, но в то же время Пабло ощущал, как по телу разливается жар, как предательски дрожит все внутри, как жадно он смотрит на Спиритто. Единственное, что он сейчас отчетливо для себя осознал, как бы он не хотел себе в этом признаваться, — он скучал по этой бывше-рыжей чертовке. И не было смысла врать самому себе и убеждать себя в обратном. Сегодня, как в тот день, когда она ушла от него, Пабло резким приступом почувствовал ту острую нехватку родного человека, с которой он смирился и научился жить заново. Научился быть один. Все, что ему оставалось в сложившейся ситуации — взять себя в руки и включить весь свой профессионализм на максимум, чтобы вести разговор со Спиритто как с обычной очередной подозреваемой. Марисса держалась изо всех сил и не отводила взгляда с Бустаманте. Она старалась смело смотреть в глаза Пабло, как бы бросая ему вызов. Она понимала, что стоит только детективу, сидящему напротив, засомневаться в ее стойкости и решительности, как она тут же сломается и рухнет к его ногам. Ее колени отплясывали под столом чечетку, и она молилась всем богам, чтобы Бустаманте этого не заметил. Марисса чувствовала себя нашкодившим котенком, которого вот-вот должны за что-то отчитать. Взгляд блондина был для нее таким невыносимо тяжелым, что ей хотелось просто закрыть лицо ладонями и сдаться под натиском голубых глаз. Но редко встречались в жизни Паблито люди, такие же сильные духом, как его бывшая возлюбленная, готовые противостоять в заведомо проигрышной схватке с позиции жертвы. Она не сдастся, не сейчас. — Так о чем вы меня хотели спросить, сеньор детектив? — Первой разорвала тишину Марисса. — Сеньорита Амелия Ренальдо — это ваше имя, верно? — Пабло смотрел прямо в глаза девушки, не отрываясь. — Да. Меня так зовут. — не моргнув и глазом ответила Марисса. Она явно ожидала услышать этот вопрос. — Что ж, сеньорита Ренальдо, в таком случае я бы хотел вас спросить, что вы делали в доме Лукаса Вираскеса, который был найден мертвым в своем особняке? — Бустаманте слегка прищурил глаза, пытаясь разглядеть в лице напротив хоть какую-то истинную эмоцию Мариссы, которая бы могла ему помочь понять Спиритто, но нарочито приветливая улыбка-маска не сходила с лица девушки. — Я проходила собеседование на должность личного ассистента сеньора Лукаса Вираскеса. — Сухо ответила Марисса. — И как же проходило ваше собеседование? Все шло по плану? — Глаза детектива жадно изучали лицо девушки, немного занервничавшей от прозвучавшего вопроса. Марисса растерялась лишь на секунду, вспомнив про пощечину от Вираскеса. — Сеньор Бустаманте, мне не совсем понятен ваш вопрос. Что для вас значит собеседование «по плану»? Лично у меня не было никакого плана, когда я шла на интервью с сеньором Лукасом. Если вы имеете в виду, устроила ли меня вакансия при более детальном ее обсуждении с усопшим, то мой ответ — нет, не устроила. — То есть вы отказались от вакансии личного помощника? — Не отступал Пабло. — Именно так. Рада, что получилось донести до вас эту мысль. — А что же вас не устроило? Или вы чем-то не устроили сеньора Вираскеса? — Детектив специально подводил разговор к произошедшему в кабинете умершего. — Думаю, мы обоюдно пришли к выводу, что я на эту должность не подхожу. — Не собиралась сдаваться Марисса. — Вы пригласили меня, чтобы поговорить о моем неудачном собеседовании? Как мило с вашей стороны. — Язвительно сказала Спиритто, натягивая улыбку. Тучи напряжения еще больше сгустились над столом в допросной, создавался некий вакуум между детективом и подозреваемой, становилось тяжело дышать. Бустаманте резким движением руки потянул петлю галстука, расслабляя его. — Спасибо, что оценили мою попытку узнать вас получше, сеньорита Ренальдо. — Сделав акцент на псевдофамилии, Пабло наконец отвел взгляд с лица Спиритто на ее кисти рук, которые она выставила перед собой на столе, сделав из пальцев рук замок. — Скажите, сеньорита Ренальдо, находясь в доме покойного, вы заметили там что-то или кого-то странного? Возможно, что-то привлекло ваше внимание? — Как можно более беспристрастно продолжил разговор Бустаманте. — Нет. Я в этом доме была впервые, мне сложно говорить о странностях, которые могли происходить там. — От холодных ноток в голосе детектива по телу Спиритто прошла легкая дрожь, в горле пересохло, распущенные волосы еще больше нагоняли жар, поэтому Марисса решила их собрать в хвост, оголив свою шею и открыв овал лица. Пабло, пристально наблюдая за этой картиной, заметил едва видневшееся пятнышко на скуле Спиритто. Пазл в голове сошелся. Почему-то его обуяла злость на покойного, за то что поднял руку на Мариссу, и злость на саму Мариссу, что она сидит перед ним побитая жизнью и выкаблучивается, собственно, все это было в ее стиле. Пабло импульсивно привстал со своего места и едва коснулся кончиками пальцев синяка на лице Спиритто и, будто получив разряд тока от соприкосновения с кожей Мари, резко одернул руку назад. Сам не понимая, как так вышло, что его ладонь потянулась к лицу Спиритто, Пабло нужно было как-то спасать ситуацию. Решив, что перевести стрелки на своего оппонента, то есть на Мариссу, будет самым верным решением, Бустаманте задал вопрос: — Сеньорита Ренальдо, откуда это у вас? — сердце Спиритто пропустило удар, кожа от прикосновения Пабло горела, его пальцы будто оставили ожог. — Это… — Марисса пришла в себя и перешла в наступление, — А вы всегда трогаете подозреваемых своими руками? — сделав максимально недовольное лицо, сеньорита Ренальдо сложила руки на груди, как бы отгораживаясь от Бустаманте. — Это крайне не профессионально, детектив! — Извините, сеньорита Ренальдо. — Выплюнул из себя извинения детектив. — Так откуда это у вас? Мне стало известно, что имела место быть небольшая перепалка с покойным. — снова обретя душевный покой и равновесие, продолжил допрос Пабло. — Как я уже сказала ранее, я не оправдала ожиданий сеньора Вираскеса. Больше мне добавить нечего, сеньор Бустаманте. — А почему вы устраивались именно на эту должность и именно к этому человеку? Вы не знали заранее, какие требования он выдвигает к кандидаткам? Или это в вашем обычном стиле — откликаться на вакансию, не ознакомившись с должностными обязанностями? — ирония вперемешку со злобой детектива сочилась через край. — Жаль, что я не могу, подобно вам, устраивать потенциальному работодателю допрос, так бы я, скорее всего, узнавала бы все, что мне нужно и даже больше. — Спиритто снова улыбнулась, испуская из глаз горящие стрелы в направлении собеседника. Поняв, что вряд ли Марисса скажет еще что-либо, если беседа продолжится в таком ключе, Пабло решил разрядить обстановку: — Сеньорита Амелия, что-то мы с вами на какой-то недружелюбной ноте начали наше общение. — попытался снизить градус напряженности в атмосфере детектив. — Может, вам предложить воды, чай или кофе? Не хочу, чтобы у вас сложилось впечатление, будто я придираюсь лично к вам, это совсем не так. Мне лишь интересны все аспекты вашего нахождения в доме усопшего. Давайте снизим накал вашего недружелюбия чашечкой ароматного кофе? — нарочито вежливо предложил Бустаманте, устало улыбнувшись девушке напротив. Эту улыбку в последний раз Марисса видела пару лет назад и узрев ее снова, она почувствовала себя так, будто и не было этих тяжелых двух лет намеренного одиночества, будто бы время заполночь, а они как раньше сидят после изнурительного рабочего дня на кухне, пьют кофе и уютно молчат. Подавив в себе желание улыбнуться детективу в ответ, Марисса снова предприняла попытку вернуть контроль над ситуацией. — Вы немного припозднились с вашим предложением, не находите? Собственно, это, по всей видимости… как вы там сказали ранее? — в вашем «обычном стиле». Но я, к вашему счастью, человек безмерно отходчивый и готова пойти вам навстречу и выпить примирительную чашку зеленого чая. Без сахара. — Без проблем. — улыбнувшись в своих мыслях тому, что ее ответ про зеленый чай без сахара он предугадал наперед, Пабло встал из-за стола. — Подождите меня пару минут, попрошу принести вам чай. — Бустаманте вышел за дверь и попросил секретаря заварить зеленый чай без сахара для своей непростой гостьи в допросной. Напиток быстро принесли, и детектив продолжил беседу. — Итак, сеньорита Ренальдо, скажите, пожалуйста, где вы были в ночь со среды на четверг? — Я работала. — Пабло несколько напрягся. — Вы работаете по ночам? Не самое безопасное время суток для девушки. — У меня бывают ночные смены. Я не скажу, что сама от этого в восторге, но работа есть работа. — Марисса подула на кружку и осторожно сделал первый глоток чая. — И вы работаете всю ночь? Во сколько вы освобождаетесь? — Сеньор детектив, вам не кажется, что этот вопрос как-то не связан со смертью Лукаса Вираскеса? — Марисса вскинула бровь, показывая, что не хочет дальше продолжать эту тему. — Я должен рассмотреть все возможные сценарии. Вы можете относиться к моим вопросам как вам угодно, но это часть моей работы. — Хорошо. Тогда я говорю вам прямо — я не буду отвечать на вопросы, каким бы то ни было образом связанные с моей личной жизнью. Если у вас на этом все, я бы хотела уйти. Вы еще не назвали ни одного основания, по которому меня могли бы задержать, посему, я хотела бы в тишине допить чай и покинуть эту душную комнату! — закончив свою речь, Марисса демонстративно сделала пару глотков и встала из-за стола. Пабло вскочил вслед за Спиритто, поймав ее за руку. — Мы еще встретимся, и ты об этом знаешь. — в полголоса сказал Пабло, въедаясь синевой своих глаз во взгляд строптивой девушки, бросающий вызов всему миру. Марисса, машинально посмотрев на руку Пабло, державшую ее за локоть, заметила на запястье парня браслет, подаренный ею в Перу, в голове тут же пронеслась какая-то неуловимая надежда… Секунда, и Марисса, словно проснувшись от гипноза, одернула свой локоть и направилась к выходу. — Прощайте, сеньор Бустаманте. — обернувшись у самой входной двери сказала Спиритто, кинула последний взгляд на блондина и дернула ручку двери. — До встречи, Мари… — уже вслед ушедшей девушке ответил Пабло. Покинув полицейский участок, Марисса быстрым шагом направилась в сторону автобусной остановки, чтобы скорее скрыться от голубых глаз, которые, она была уверена, сейчас безотрывно прожигают ее затылок сквозь окно. Она это чувствовала. Как она боялась обернуться и поймать его разочарованный в ней взгляд. Как она боялась! Ее игра зашла слишком далеко, пути назад нет. Марисса понимала, что Пабло, в конечном итоге, скорее всего, докопается до истины… Это лишь вопрос времени. Есть ли у нее другой выбор, кроме как открыть все карты самой? — Она не знала. Спиритто понимала, на что она идет, когда приступала к выполнению своего плана, по которому она должна была отгородить Пабло от всего, во что сейчас Бустаманте оказался втянутым по самые уши. Как получилось так, что все то, что она с таким усердием и трепетом продумывала, сломалось в один момент из-за неудачного собеседования к этому ублюдку Вираскесу?! Как она допустила такое? Неужели эта тщательная подготовка и все, что с таким трудом было сделано — коту под хвост? Когда она прорабатывала свой план, она рассчитывала, что его исполнение займет не более года, а в итоге все вылилось в два, и еще неизвестно, когда все закончится, принимая во внимание происходящее сейчас вещи. Марисса не могла медлить, Мартину становилось хуже. За хорошее поведение отца могли выпустить еще через полгода-год, но в его состоянии неделя играла большую роль. Она была готова бороться, даже если получится выиграть всего пару недель. Слезы комом застряли в горле, стук сердца заглушал собственные мысли. Сейчас она уже не бежала от взгляда Пабло, она убегала от себя, не понимая, что ей делать дальше, и как в итоге помочь отцу. Бустаманте взглядом провожал стремительно удаляющуюся фигуру Спиритто. Он ее не понимал. Не мог оправдать ее действий, не мог оправдать ее ошибок. Она сидела перед ним холодная и неприступная, как Амелия Ренальдо и такая язвительная, ехидная и до безумия красивая, как обычная Марисса пиа Спиритто. Дотронувшись тогда до ее лица, Пабло увидел в глазах Мариссы какой-то изумленный блеск на долю секунды, а возможно, это все ему лишь показалось. И реальная Мари, теперь уже Амелия, открестилась от него как от ненужного хлама в своей жизни, оставила его там, где-то позади и начала с чистого листа, да чего уж там, взяла новое имя, только чтобы ничего не могло связать ее с ним, с Пабло Бустаманте. Горечь обиды и непонимания целой картины происходящего раздирали душу, рвали ее на куски. Старые шрамы снова вскрывались, кровоточили и напоминали о той неугасаемой боли, что была пережита однажды, два года назад. Еще раз пройти через такое блондину совсем не хотелось. А что он ожидал? Что она кинется к нему на шею и все-все расскажет? Что будет просить прощения? Что прекратит весь этот фарс? Нет… Он однозначно понимал, что все должно было случиться именно так, как случилось. Он знал Мариссу и был уверен, что если уж она что-то затеяла, она доведет дело до конца, во что бы то ни стало. Но ради чего она поставила на кон их любовь? За что она так с ним, его мечтами, планами? Что толкнуло ее к бегству от него? Пабло нужны были ответы. Его чутье детектива подсказывало, что ключом к разгадке может быть некий Мартин Андраде, но нужно было в кое-чем убедиться, а для этого требовалась помощь хорошего криминалиста. Взяв салфеткой со стола кружку с недопитым чаем и отпечатком губ Спиритто, Бустаманте направился в кабинет Консуэллы, там и обнаружив криминалиста. — Тук-тук, — блондин постучал в дверь, — это снова я. — Пабло приоткрыл дверь кабинета, заглядывая внутрь. — Вот принес тебе дополнительную работку. — подняв кружку вверх словно кубок, детектив зашел в кабинет с видом победителя. — Пабло! Что это за «трофей» у тебя в руках? — непонимающе уставилась на кружку криминалист. — Консу, сделаешь мне одно одолжение? — Пабло растянул губы в улыбке, как чеширский кот. — Смотря какое… — заинтригованно улыбнулась блондинка в ответ. — Можешь, пожалуйста, пробить этот прекрасный отпечаток губ с этой замечательной кружечки на ДНК по нашей базе на совпадения? Только прошу, оставь результат твоего исследования между нами — это и есть моя небольшая дружеская просьба. Взамен проси, что хочешь, только в рамках приличия, конечно же. Я парень пристойный все-таки. — Консуэлла рассмеялась. — Хорошо, сделаю для тебя прогон биоматериала с отпечатка губ по базе ДНК. И это будет стоить тебе… — девушка сделала задумчивое лицо, — Ужин! Сегодня вечером, в самом крутом ресторане Буэнос-Айреса! — задумавшись, не сильно ли многого она просит, добавила — Ну, или в одном из самых крутых… На твое усмотрение. — По рукам! Можем пойти сразу после проведения исследования. — Пабло подставил свою ладонь для рукопожатия. Окрыленная предстоящим свиданием с Бустаманте, сеньорита Фондиньо пожала руку детектива и унесла кружку для проведения теста ДНК в лабораторию. Блондинка загорелась предстоящим выходом в свет и намеревалась как можно скорее все закончить и отправиться в рЭсторан. Детектив направился к себе ждать Консуэллу с результатами ДНК теста. Решив не терять времени даром, Пабло принялся звонить в ресторан «Душа Пирата», чтобы забронировать на этот вечер столик на двоих… * Подвеска Мариссы: https://cs1.livemaster.ru/storage/d0/5b/5832fcaba3a6fab3010fb9d8b17q--ukrasheniya-podveska-bolder-opal.jpg Кольцо с цирконом: https://dariatoropova.com/image/cache/catalog/obruchalnie-kolca-s-brilliantami/w151225-600x600.png Пиджак Мариссы: https://brandsi.ru/images/goods/201912265627350.jpg Брюки Мариссы: https://img.loveandlive.ua/images/products/1/1779/130279155/DM3002BL-_2_.jpg Прическа и макияж Мариссы: http://www.teenidols4you.com/blink/Actors/camila_bordonova/camila-bordonaba-1454634740.jpg