Гори, чума...

      Чумной доктор, носящий имя Сигма Варттайн, одетый в светло-серый,вечно раскрытый плащ по колено, шел в город, который увидел на горизонте еще час назад. Маска на его лице выглядела нетрадиционно, не была сшита из кожи. Она выглядела ,будто самый настоящий череп огромной вороны, в глазницы которого были вставлены желтые линзы в железных оправах. Кто-то разобрал очки летчика и вставил линзы в маску. Шляпу он не носил.       Закатав рукава по локоть, парень, двадцати трех лет от роду, достал из левого кармана приличного размера кусок кремня, из правого баночку со странным порошком красного цвета. Пошарил по левой стороне головы, той, где фиолетово-голубые волосы были сбриты, проверил наличие на нем вживленной в голову железной ребристой пластины, будто она могла куда-то деться, достал специально расколотый вдоль меч из ножен за спиной и вошел в ворота городка под названием "Ротэбур".       Город этот был очень маленький, домов в нем насчитывалось не больше пятнадцати и все они стояли метрах в двадцати друг от друга. Так как по стране блуждала эпидемия чумы, люди по уезжали из больше чем половины домов в городке, а те, кто остался, наверняка уже заражены. Именно так думал парень, видя выглядывающие из окон редких домов почерневшие и порванные болезнью лица умирающих людей. Один за другим Сигма подрывал дома по уже приевшейся методике: рассеять перед домом тот самый красный порошок, который оказался порохом, чиркнуть кремнем по расколу меча или по пластине на голове, стоя в красном облаке пороха и ждать взрыва. Сам чумной доктор не получал ожогов и не мог заразиться, и помимо всего не обладал сочувствием к молящим о пощаде людям, запертым в горящем доме. Наблюдая за огнем одного костра, он стремился поджечь второй, потом третий, и так далее, вплоть до сожжения всего города. Если на пепелище оставались еще живые зараженные, то Сигма лишал их мучений посредством отрубания головы. И таким образом в городе осталось только тринадцать-четырнадцать костров и последний уцелевший дом. Встав на порог парень прижался к двери и слушал голоса внутри дома:       - (женский голос)Замолчите вы оба, а то Он услышит!       - (грубый мужской)Да ничего он не услышит! Мне как-то рассказали, что чумные доки глухонемые, чтобы жертв не слышать и не сочувствовать им.       - (молодой мужской голос)Мало ли, что тебе там рассказали.       - (грубый)Заткнись, Тину! Я твой отец, и не возражай мне!       Отпрянув от двери, Сигма спустился с порога и подойдя к окну, постучал по стеклу. Не услышав активности внутри, парень развеял порох и уже было хотел подорвать его, как увидел в окне пару красных глаз, прижигающих в нем дырку пристальным взглядом. Секунду погодя глаза отпрыгнули от окна и в доме заверещал чей-то писклявый голос: "ОН СТОИТ ВОЗЛЕ НАШЕГО ОКНА!".       Невольно хихикнув, Сигма резко провел кремнем по зеркальной поверхности меча, вызвав череду искр в центре раскола. Взрыв не заставил себя ждать, и вскоре огонь перекинулся на дом. Бревна в стенах затрещали, заскрипели адскими звуками, моля огонь о пощаде. Алые языки пламени пожирали сухую еловую древесину, и спустя минуту весь дом был охвачен огнем. Не вслушиваясь в вереск паникующих внутри горящего дома людей Сигма вдыхал дым, погружаясь в успокаивающий хвойный запах.       Побродя по остаткам города еще где-то с пол часа, Сигма поднимал сгоревшие перекладины, обуглившиеся доски и щепки в поисках выживших людей. Сигма дорожил своей репутацией чумного доктора, который всегда чисто работал и не оставлял выживших. Не найдя ни одно живого человека, парень направился к последнему сожженному дому, от которого остались истлевающие руины и пепелище когда-то еловых досок. Обнаружив не до конца обвалившуюся часть сарая он приподнял перекладину. Резко вылезшая из под горы пепла белоснежная рука, вцепилась костлявыми пальцами в подол плаща. Сработал профессиональный рефлекс, и парень резко замахнулся быстро вынутым из ножен мечем. Рука сжала подол еще крепче и показалась белокурая голова молодого парня.       Сигма уж было хотел отрубить голову этому альбиносу, но вовремя заметил, что на безупречном лице не видно ни единого следа чумы или ожогов. Лишь яркие, красные, глубокие, словно космос глаза нарушают практически слепящую белизну лица. Они словно загипнотизировали убийцу. Завороженный гранатового цвета камнями глаз простоял он так где-то минуту, по крайней мере так ему показалось. А после очнулся, опомнился и быстро, почти не контролируя свои движения помог альбиносу подняться на ноги. Но он не мог стоять... Ведь у него была сильно повреждена нога. Уже тогда, когда Сигма вынимал худощавое тело в белой футболке из под обломков и бревен, он заметил кровоточащую рану на правой ноге. Подперев мальчишку, закинув его руку себе на плече, Чумной доктор спросил:       - Хей, парень, сильно болит?       - Нет... - как-то смущенно и очень тихо произнес он.       - Тебя как зовут, снежок? - смотря на него из-под маски шептал Сигма.       - Тину... Тину Амерфрайн. А вас как?       - Если ты когда нибудь учил химию, то ты знаешь такой символ, называется Сигма. Вот так меня и зовут. А фамилию не скажу, не нужна она тебе. Давай пока без подробностей, ладно?       Он протянул "снежка" к самому большому бревну, усадил его на обуглившиеся частички коры и разорвал ткань штанины на раненой ноге. Рана была ужасна, если смотреть на нее глазами самого обычного человека,не хирурга, не убийцы-подрывника, а самого обычного городского планктона, живущего своей жизнью, кормящего скот, убирающего урожай и заводящего... заводящего семьи.       Но Сигма не планктон. Он не проявил ни единой эмоции, ни когда увидел кровавый кусок мяса, ни когда доставал из сумки спирт, бинты и иглу с леской, ни когда от криков альбиноса разлетались вороны. Мастерски зашив ногу снежка он снял маску-противогаз и протер вспотевший лоб. Оглядевшись вокруг, разглядывая ворон, которые слетелись на поиски полусгоревших трупов и крутясь вокруг свей оси он остановил свой взор на тех самых рубинах глаз Тину. Парнишка смотрел на него с таким восторгом, такой наивной и доверчивой мордашкой, словно Сигма его от смерти спас. Мгновение погодя он увидел совсем другое направление взгляда. Точнее несколько двусмысленный взгляд. Одна часть снежка смотрела с желанием набросится, крепко обнять и расцеловать Сигму, а другая смотрела с ужасом и опасением.       - Что ты меня сверлишь? Говори что накипело.       - У Вас... шрамы на груди... Это тоже была чума?       - Ааа, вот ты куда смотришь... Да, чума. Понимаешь ли, - Сигма умостился около снежка на обгоревшем бревне, подбирая под себя одну ногу,- чумной доктор - очень необычная профессия. Чтобы стать им, нужно преодолеть чуму. Точнее ты должен обладать такой иммунной системой, которая позволит тебе переболеть и ВЫЖИТЬ, что главное. Ты выживаешь, но болезнь тебя не оставляет, и будет с тобой до самой смерти. Ты переносишь заразу, но не распространяешь ее. Обычно у таких людей не остается ничего, кроме собственного тела. И, чтобы предотвратить гибель целой цивилизации, или просто, чтобы было зачем существовать дальше, они идут на так называемую "службу" в гарнизон "Трупной вороны", или как его тамошние называют "Вороны-Трупоеда". Там нас и готовят... Обучают военному ремеслу, медицине, готовят к неожиданным ситуациям и... вороны. Каждому Чумному доктору положено выбрать себе ворону-спутника, которая хоть и не будет послушно сидеть на плече, но соберет себе стаю таких же ворон и вместе с ними будет поедать трупы, дочиста зачищая пепелища городов. Видишь их? - говорил Сигма, взглядом указывая на кружащих вокруг черных пернатых падальщиков. - Если присмотришься, то найдешь главную.       Тину быстро осмотрел стаю и выхватил взглядом самую красивую ворону с красной ленточкой на лапке.       - Это она? Та красавица? - спросил парнишка, указывая тонким белым пальцем в нее.       - Верно. Знакомься, парень. Это Карнибаль - мой личный ворон-трупоед. Не хочу хвастать, но он был самым красивым среди птенцов в гарнизоне. Ладно, пускай они начинают пир, а ты опирайся на меня и пошли.       - Н-но куда?       - Пока что никуда, просто отойдем от города подальше, куда-нибудь на дорогу. А там дождемся Карнибаля и пойдем в гарнизон.       - Из меня сделают Чумного доктора?       Они покинули границу города и уже шли по дороге.       - В моем гарнизоне нет. Для того, чтобы попасть именно в мой гарнизон необходимо переболеть. А ты, снежок, не сможешь ни заболеть, ни умереть от чумы. Как бы объяснить попонятнее... - Сигма усадил парня на большой валун на обочине дороги и сел перед ним на корточки, - если я переболел, это значит, что больше я не заболею. А ты, - он ткнул пальцем в ключицу снежку, - не болел, значит есть риск заразиться.       - Но вы все равно носите маску, почему?       - Потому что не все чумные доктора болели чумой. Есть и здоровые. Они и должны носить маски, чтобы не заразиться. Таких как я, готовят в "вороне-трупоеде", а здоровых готовят при церквях или в специальных лагерях. Вот только я не знаю как. Если захочешь им стать, то пожалуйста. Но тогда сам будешь искать учителей.       Парень погрузился в раздумья, опустив голову с белоснежными волосами. Сигма посмотрел на эту картину со стороны, и в голове его промелькнуло несколько мыслей:"О чем он думает? Хочет ли пойти в чумные? Злится ли за то, что я спалил его семью? Хочет ли отомстить..."       - Хей, снежок? О чем задумался?       - Что? А. Да так, ни о чем, просто непривычно на улице находиться такое долгое время.       - Как так, тебя что, на улицу не выпускали?       - Ну не так чтобы совсем не выпускали... Минуты на две-три можно было выйти, но только раз в месяц где-то. Родители у меня не самые лучшие были... Точнее они были ужасны. Они опасались меня, все время с головы до пят обрызгивали святой водой, говорили, что я их проклятье, белый демон с красными глазами. Я их ненавидел. Хотя что греха таить - до сих пор ненавижу. Что за жизнь такая, когда тебе уже девятнадцать лет, а ты не имеешь ни друзей, ни образования, ни даже нормальной одежды! Так что я вам благодарен, вы меня в буквальном смысле спасли. - Тин посмотрел на Сигму и улыбнулся, да так мило, что тот аж покраснел слегка.       - Ты, это, парень... Кончай на "Вы" обращаться. Я тебя всего на пару лет старше. А то чувствую себя каким-то дряхлым пнем. И плюс ко всему, привыкай ко мне.       - Привыкать?       - Да. Потому что я тебя одену, натренирую, выучу и воспитаю! Будешь у девчонок нарасхват.       Снежок взглянул на Сигму щенячьими глазами, и шепотом, очень тихо поговорил: " Зачем мне те девчонки? Ты ведь куда лучше". Но тот не услышал.       - Вставай, снежинка, - приказал Сигма, поднимаясь с корточек. - Перед визитом в гарнизон наведаем моего старого приятели и снарядим тебя. И еще нужно будет забрать моего пса у него.       - Собака? - как-то оживился альбиносик, подскочив на камне.       - Да, я оставил Баскервиля на воспитании у Карлайла. Если тебе интересно, то Баскервиль - не совсем собака.       - Что значит "не совсем"? - все с таким же интересом спросил Тин. Помимо белой замурзаной футболки и полурваных штанов на нем не было обуви. Но была одна вещь, которую мало у кого увидишь. На правом ухе у парня была одета коронка, на которой закреплены четыре разноцветных пера: красное, желтое, зеленое и синее. Смотрелось это довольно симпатично и добавляло красок в серо-белого человека.       - Баскер это полуволк. Подобрал его на черном рынке лет пять назад. Ростом около полтора метра. С черной шерстью и выразительными лазурными глазами. А Карлайл мне брат по оружию. Мало того, что он замечательный доктор, превосходный дрессировщик и верный друг, так еще и новобранцев учит. Разносторонняя личность. Можно даже сказать, что своего Карнибаля я крестил в его честь. А вот и он летит. - Сигма указал рукой на черное пятнышко, на большой скорости сокращающее расстояние между ними.       Ворон сел на вытянутую руку чумного доктора, красноречиво каркнул два раза и взлетел к свей стае. Около сотни трупоедов кружили над головами людей, беспрерывно каркая, хлопая крыльями и сталкиваясь друг с другом в воздухе.       - Пошли, - он подал руку альбиносу, помогая тому встать, и они вдвоем пошли по дороге, расследуемой черным облаком из птиц.