Гори, чума...

      С момента, как новообразовавшийся дуэт из убийцы и альбиноса, покинул умерший город, прошло около восьми часов. Солнце клонилось к горизонту, испещренному верхушками сосен, черными от закатного света, и Сигма решил, что пора бы уже посмотреть, не умер ли по дороге его спутник. К большому его удивлению, Тину, серьезно хромавший на правую ногу всю дорогу, ещё шел за ним, хотя и существенно отставал. Стоило альбиносу приблизиться к чумному доктору походкой инвалида, до слуха последнего донеслись звуки ужасной одышки.       — Что, не привык ногами шевелить? — с легкой усмешкой спросил мужчина, вынимая из сумки фляжку воды и протягивая ее несчастному снежку. Подросток впился в горлышко с таким остервенением, что рисковал захлебнуться, но и в этот раз избежал глупой смерти.       — Ты и… издеваешься, что ли?.. — даже смочив горло, красноглазый, когда оторвался от спасительной фляги, еле выговаривал слова,. — Я столько времени… жил взаперти, а тут с точки да в путешествие… Я же не хоббит какой…       — На самом деле я искренне поражен тем, что ты ещё дышишь. На вид ты хиленький, думал, уже через пять километров от города мне придется нести тебя на себе. — Наемник дал Тину время отдохнуть, сделав своеобразный привал у развилки дороги.       — А сколько… сколько мы уже прошли?.. — понемногу выравнивая дыхание, подросток уперся в колени руками и наклонил голову. Вся пушная копна его белоснежных волос свисала вниз под собственным весом, пока тот отчаянно игнорировал ноющую боль в ноге.       — Ну, уже вечереет, а из города мы вышли примерно в полдень. Так что километров пятьдесят, может. Я почти тобой горжусь.       — Спас… спасибо, что сказать… У меня голова кружится… — не успел Сигма повернуть голову на Тину, как тот начал заваливаться, и, резко дернувшись в его сторону, мужчина подхватил на руки подростка, не дав ему почесать лоб об гравий дороги. Выдохшийся мальчишка лежал на руках Ротта уже без сознания, и тот тяжело вздохнул.       — Ясно. Это был твой предел, — выдохнул он, закидывая бессознательное худое тельце на свое широкое плечо.       Решено было свернуть на этой самой развилке в достаточно крупный торговый город, снять комнату в таверне и дать ребенку отдохнуть. Да и совершить некоторые покупки не мешало бы, как-никак все это время его бесцветный друг шел босиком по горячей дороге из мелких острых камней. Сигма хотел его приодеть, и, возможно, купить скакуна. Благо финансовое состояние у него было достаточным для подобного.       До города идти оставалось еще часа три, поэтому наемник выдвинулся сразу, и, когда вышла луна, оказался в засыпающем центре.       Всё это место оживилось, стоило первым лучам коснуться каменной площади. Все выносили товары на свои торговые точки, расставляли палатки, шумели, гремели, зазывали покупателей, словом — торговали. Но суматоха утреннего рынка обошла стороной спящего альбиноса. Правда, стоило ему открыть рубиновые глаза, как его взору его предстал бревенчатый потолок. Ошалев, парень резко вскочил с кровати и огляделся вокруг. На кресле подле стены, тихо подперев скулу кулаком, дремал чумной доктор, его верхняя одежда лежала на расслабленно расставленных коленях, а сумку он даже во сне крепко сжимал второй рукой. Шевеление в кровати вынудило мужчину открыть оранжевые глаза и посмотреть на отчего-то так сильно перепуганного парнишку.       — Кошмар приснился? — тихо спросил он, спокойно снимая голову с подпорки из собственной руки. Тину, прожигающий его пронзительным взглядом испуганного кота, тяжело дышал, сжимая пальцами простынь, ровно до момента как услышал голос Сигмы.       — Нет, просто… Просто я увидел до боли знакомый потолок и подумал…       — Решил, что я тебе приснился? — Хмыкнув Ротт, зевнув после, и, поднявшись со своего кресла, пересел на угол кровати Тину, потрепав его по волосам. — Взбодрись, малец. Такие события так просто не придумаешь, боль в твоих ногах это подтвердит. — Облегченно вздохнув, Тину действительно почувствовал как его ноги ужасно ныли, и, отвернув край одеяла, нашел их обе перебинтованными. Он даже немного обрадовался, слабо заулыбался. Всё же это ему не приснилось. Салем протянул тонкую бледную руку, на которой можно было увидеть выступающие венки, к своему уху и снова, чуть запаниковав, начал нервно вертеть головой в поисках чего-то.        — Это ищешь? — Мужчина протянул паникующему его коронку с перьями, за которую подросток в тот же миг схватился и нацепил на ухо. — Что, важная вещь?       — Да… Сестра подарила, перед тем как сбежать. — Пожав плечами, юноша снова выдохнул с облегчением и, наконец, осмотрелся. — Мы что, в городе?       — Именно. Занес нас в Торговый город. Надо приодеть тебя, и еще несколько покупок сделать. Собирайся. Осмотришься по дороге.       Через полчаса они оба шли по главной площади, битком заполненной людьми и нелюдями. Парнишка нервно дрожа держал чумного доктора за рукав, чтобы не отбиться от него и не потеряться в толпе. Они продвигались сквозь массу тел, каждое из которых хочет ухватить свой кусок от нужного продавца. Кого в этой толпе только не было: аргониане*, каджиты**, прочие антропоморфные звери, люди, орки, эльфы, самый разный контингент населения. Да и товар на рынке был разнообразен. От банальных украшений, предметов одежды, экзотических животных до рабов. Последнее стало для альбиноса неожиданным и пугающим открытием.       — Сигма, они что… продают людей? — Тревожно спросил юноша, остановившись и тем самым тормознув и своего спутника. Ротт, оглянувшись на мелкого, нашел его в замешательстве смотрящим на проходящий аукцион рабов. Потенциальные покупатели тянули руки вверх, повышая ставки на очередной «лот», которым была замученная на вид, но симпатичная девушка с русыми волосами. И таких там было много, разного пола, возраста, цвета кожи и расы, но все сравнительно привлекательной внешности.       — Да, снежок. Для этого города продажа рабов — обычное дело, как и для всех торговых городов в целом. Но нам надо бы отсюда уйти, а то посчитают, что я и тебя на таком аукционе купил, и захотят заполучить необычный экземпляр в свое распоряжение.       — Меня? С чего бы это? — возмутившись, Тину посмотрел на Сигму, оскорблено сдвинув свои белые брови, слабо видимые на снежном лице. — Я что, по-вашему, на раба похож?       — Без обид, конечно, но да. Ты одет как раб, по-своему симпатичен и чистый альбинос. И если сейчас ты не раб — тут тебя могут запросто украсть у меня из-под носа, заковать в кандалы, посадить на поводок и продать какому-нибудь извращенцу. И что с тобой будет тогда, я не знаю, Тину. Тебя могут заставить драить полы, выполнять прихоти и сделать игрушкой, а могут и вовсе съесть. — Пусть и не намеренно, но этими словами чумной доктор попросту запугивал мальчика, не знающего о мире толком ничего, тем самым обучая опасаться. — Раб — это полная собственность своего хозяина. А мне не нужно, чтобы ты стал чьим-то рабом, так что, идем отсюда.       Опешивший и испуганный парень тихо опустил голову и, кивнув, пошел дальше, только крепче держать за одежду Сигмы. Покинув площадь, тот вдруг взошел на невысокие ступеньки, ведущие к высокой резной двери, перед которой стояла пара охранников. Сперва альбиносу показалось, что это здание суда или что-то похожее, так как снаружи оно выглядело достаточно официально и хмуро, так что он задался вопросом, почему они идут в это место. Ротт тем временем что-то говорил одному из охранников и те, смиренно кивнув, распахнули для дуэта тяжелые двери, впуская их в огромный торговый павильон. Тину сразу же с интересом и восторгом начал осматривать помещение: светлый мраморный пол, стены глубокого багрового цвета, белоснежные колонны, подпирающие столь же белоснежный потолок. Народу в помещении было куда меньше, чем на улице, а вот разнообразие товаров не уменьшилось. То, что отличало их от товаров снаружи — было качество и редкость. Одежда ручной работы, диковинные вещи, даже более экзотические животные, которых можно было встретить раз в жизнь или не встретить вовсе, разные охотничьи трофеи и большой ассортимент предметов магии.       — Что это за место? — поинтересовался любопытный ко всему новому Салем, осматривая все вокруг себя.       — Своеобразный черный рынок. Только вполне законный, просто намного более качественный и намного менее людный. Здешние называют его Королевской ярмаркой за недоступность простому народу.       — Тогда почему нас пропустили?       — Трупных ворон всегда пропускают на королевскую ярмарку. Это наш золотой ключ, который дает пройти куда угодно, плюс предоставляет всяческие подарки и бонусы. Когда-то таким образом мне в дополнение к купленному зелью еще и фею дали. Мне она была без надобности, так что оставил Карлайлу.       — Фею… Погоди, а где твой ворон?       — Баль? Он сейчас в лесу. Они со стаей наелись и теперь чистят перья от пепла, ожидая, когда мы пойдем дальше.       — Откуда ты знаешь?..       — Потом как-нибудь расскажу, пошли. Нам вон туда. — Мужчина показал пальцем в сторону вывески, висящей в центре арки, ведущей в отдел одежды для дальних походов. Он отодвинул красный шелковый занавес и рукой, держа за спину подростка, завел внутрь.       Там было достаточно красиво. Вдоль основного прохода стояли манекены в виде торса на подставке, одетые в разные необычные наряды и костюмы. Было два поворота, один вел в кузницу, где ковали броню, а второй парнишка не разглядел. Они подошли к одному из продавцов, аргонианину, стоящему в проеме и о чем-то говорящем с соседом.       — Привет, Морт. Давно не виделись. — Обратился к нему док.       — Сколько лет, сколько зим, Сигма! Совсем забыл о старике Морте? А ведь пару лет назад ты так рьяно сюда стремился. — Ящер, как показалось альбиносу, ухмыльнулся. — Что привело великого и ужасного черепоголового сюда на этот раз?       — Мне нужно парнишку снарядить, нам предстоит долгая дорога. — Наемник положил весьма тяжелую жилистую руку на костлявое плечо белоснежного худышки, заставив того чуть прогнуться под ней. Морт вдумчиво осмотрел парнишку с ног до головы и потер с усмешкой подбородок.       — Хиленький у тебя, однако, товарищ. Ну, ничего, у меня и на таких путешественников найдется снаряжение. Пошли, снежинка.       Аргонианин забрал альбиноса в завешанную занавеской комнату, выходил и входил в нее пару-тройку раз, после каждого из которых оттуда слышалось его по-детски радостное хихиканье, иногда перерастающее в злодейское. Правда Сигму это не волновало, пока его подопечный не пищал и не вскрикивал. Спустя где-то пятнадцать минут Морган вывел из комнаты Тину, одетого в своеобразную кожаную броню с заклепками, ремешками, наплечниками и набедренной сумкой, на которой был прикреплен кинжал. Все это сидело на парне так, будто было сшито специально на него. Правда во всем этом парню было, пока что, неуютно и он, выразительно смущаясь, пытался закрыться руками. Подобный наряд казался ему каким-то пошлым, хотя по настоящему пошлого он никогда не видел.       — Ну как тебе? Помнится, ты и сам когда-то такое носил, друг. А потом тебе стало достаточно пары брюк и плаща. — Хихикнул ящер, прижимая мальчика к себе за плечико.       Сигма пальцем подманил к себе альбиноса, поднял ему руки, покрутил, осмотрел спереди и сзади, потрепал парню белоснежные волосы и спросил, удобно ли ему. Тину удовлетворительно покивал, едва-едва потряхивая головой, и призрачно улыбнулся. Пусть костюм и был для него странным — все же он чертовски удобен. Сигма расплатился с Мортом, они по-братски обнялись и разошлись.       Покинув павильон, Ротт не спеша направился ко вторым воротам города, ведущим в сторону конюшен. Пока он шел впереди, за его спиной альбинос, не отставая, рассматривал палатки и людей, пока не заметил, что за ними идут. Пара человек в странных черных балахонах и с капюшонами на голове. Можно было предположить, что они идут просто в ту же сторону, но предположение Тину подтвердило то, что Сигма взял его под руку и выровнял с собой.       — Не смотри на них. Они преследуют тебя еще с главного рынка.       — Работорговцы?.. — тихо и с опаской спросил парень, но ему не ответили. Сигма просто молча вывел парня за ворота и продолжил идти по своему маршруту, вскоре достигнув конюшни.       Первое, что бросилось в глаза — полное отсутствие лошадей как таковых. Вместо них в загонах стояли большие ездовые птицы, похожие на какую-то смесь курицы и страуса с большой головой и клювом как у попугая, мощные козлы с длинными ногами, больше напоминающие антилоп, крупные ездовые волки, такие же крупные большие хищники вроде пум и тигров, ящеры и грифоны со связанными крыльями. Это было обусловлено тем, что чтобы совершать воздушные переправы на них, необходимо было обучиться в летной школе и получить лицензию. Помимо всего перечисленного были и не подходящие под описание ничего прочего. Чумной окликнул парня, разглядывающего невероятно огромного ворона, что, к сожалению, не продавался.       — Можешь выбрать себе зверя, на котором поедешь. Я его снаряжу, и сразу поедем дальше.       — Откуда у тебя столько золота? Я думал, что чумным докторам не платят. — Обрадованный Салем тут же завертел головой, выискивая себе зверя.       — Не нужно таких вопросов. — фыркнув Сигма уклонился от вопроса, хотя Тину и сам успешно отвлекся, подойдя к красивому, полностью черному оленю с белыми глазами и достаточно небольшими рогами. Ротт ухмыльнулся, поняв выбор подопечного, и направился в небольшой домик с соломенной крышей, чтобы там расплатился за коня. Только из домика он вышел еще и с очень высокой охотничьей собакой, держа ее за веревочный поводок на шее, пепельный окрас делал ее практически голубого оттенка. Мужчина помог Тину впервые в его жизни сесть в седло и привязал узду к ошейнику собаки, а сам пошел пешком, ведя ту возле себя.       — А тебе не нужен конь? — возбужденный от количества впечатлений, парень ерзал в седле, практически забыл про боль в ногах, постоянно поглаживая оленя по загривку.       — Я всю жизнь хожу пешком, парень. Если понадобится бежать, я просто сяду с тобой в одно седло, олень-то большой. — На горизонте показалась небольшая черная точка, в которой альбинос сразу признал Карнибаля и даже помахал ему рукой. Но, судя по месту, из которого летела птица и словам Сигмы чуть раньше — впереди лежал лес.       До самого вечера передвижение через огромное озеро хвойных деревьев шло достаточно спокойно. Тину задавал интересующие его вопросы, Сигма достаточно исчерпывающе на них отвечал, проявляя недюжинное терпение к надоедливости парнишки. На самом деле бесконечное любопытство Салема можно было понять, и Ротт понимающе относился к этой ситуации, пока не настала темнота. Стоило последнему лучу покинуть рощу, как мужчина резким шиком заткнул подростка и стал прислушиваться, остановившись. Собака подле его ноги так же замерла, насторожившись, а вот олень начал сильно пятиться, чем напугал своего легкого наездника так, что чумному доктору пришлось схватить того за узду, чтобы успокоить. Альбинос, и без того напуганный тем, что они едут через жутковатый лес уже довольно долго, да так что уже успело стемнеть, паниковал вдвое сильнее. Но Сигма не давал его панике разрастись. Он подтянул оленя за узду поближе, прижал к себе собаку и шепнул непонятное слово на неизвестном языке. Как только Ротт это сделал, из земли под ними начал струиться белый свет, открывший взору людей страшную картину. Вокруг них, везде, с каждой стороны были страшные создания, которых и сравнить-то не с кем. Они завозились под светом и отошли на пару метров назад, но совсем уходить не собирались. Единственными, кого свет не смутил, были энты. Они, не двигаясь, наблюдали за людьми и их сопровождающими, будто специально еще больше нагнетая обстановку. Наемник связал одной веревкой собаку и ездового зверя, серьезно приказал Тину держать эту самую веревку, что бы ни произошло, и ни за что не покидать круг света, и, оставив так парня, отбежал в гущу леса, с той стороны, где чудовищ не было, не дав мальчишке даже пикнуть против этого. Из лесу послышался стук топора или чего еще по дереву, а позже и звук упавшего бревна. Спустя время тот возвратился к своим, держа руку энта. Проведя пару махинаций с кремнем и мечом, хоть и без пороха (дабы избежать взрыва) доктор поджег деревяшку. Огонь отпугнул и энтов, и тварей, да так, что те разбежались вовсе. Собака перестали волноваться, олень не брыкался, как минуту назад, и всем стало понятно, что опасность миновала. Чумной доктор развязал животных и достал из своей сумки плащ, которым и накрыл в итоге своего спутника. Красные огоньки с новой силой засияли, глядя на своего спасителя. Тину уж было хотел что-то спросить у Сигмы, но тот приложил руку к его рту, осматривая все вокруг. Убедившись в безопасности, он убрал ее и позволил снежку говорить.       — Что хотел? — тихо спросил он, снимая парнишку с оленя на землю и принявшись разжигать костер, в который кинул руку древесного существа.       — Что ты сделал и как? Откуда этот свет? Как ты получил эту руку? Что это за огонек между деревьями?! — прилив адреналина возбудил белобрысого мальчика.       — Какой огонек? — Сигма напрягшись оглянулся в сторону, указанную альбиносом, полагая что какой-то из зверей не сбежал, но увидев его успокоился. — А, блуждающий огонек. Синие огоньки, которые встречаются только в лесах, помогают заблудившимся покинуть его границы. — Расправившись с одним вопросом, мужчина начал отвечать на другой. — Что я сделал и как вызвал свет вопрос интересный… В гарнизоне учили базовой магии, как у ведьмаков, вызвать священный свет, поджечь что-то, по мелочи. Руку я отрубил энта, которого убил и теперь на мне висит проклятие этого леса за совершенное. Ну, оно не первое — оно и не последнее.       — За убийство энтов накладывается проклятие? В чем оно проявляется?       — Многовато вопросов на сегодня, малец. Да, накладывается примерно на всю жизнь, а проявление — это повышенная опасность ночевки в лесу. Всякая лесная нечисть будет яростно пытаться тебя убить. На мне таких висит уже где-то шесть, и все в разных лесах. Никогда не убивай энтов, Снежок… Это практически преступление против природы.       На этом вечер превратился в беззвездную ночь, и абсолютная тьма поглотила все, оставив лишь крохотный островок света, в котором остались наши герои. Но, как и все плохое, ночь кончилась, уступив место утру. Восход солнца слепил красным светом, день обещал быть ветреным и жарким. Сигма разбудил альбиноса, уснувшего на его плече, аккуратно потрепав его волосы, после чего покормил и помог взобраться на оленя, чтобы отправиться дальше, но двигаться с места не спешил.       — Хэй, что случилось? Нам ехать не пора?       — Да пора бы, — он оглядел верхушки елей в поисках своего ворона, — ты не видел Карнибаля? Я потерял связь с ним еще вчерашним вечером.       — Какую связь?       — Между хозяином и вороном заключается союз, как с фамильяром, посредством которого образуется некая связь разумов. Я могу слышать его мысли, а он, следовательно, может слышать мои. Это обеспечивает верность и не дает нам потеряться, но сейчас я его не слышу…       — Вот откуда ты знал, где он… — сообразил юноша, так же начав смотреть наверх в поисках ворон. — Может он просто слишком далеко отлетел?       — Чтобы связь прервалась, нужно быть примерно в ста километрах друг от друга, или… Или ворон должен умереть. А когда умирает вожак — вся стая превращается в пепел.       — То есть… Думаешь Карнибаль мертв?..       — Есть еще один способ потерять связь с вороном. Он должен разорвать ее сам. Или спрятаться где-нибудь, например в пещере со стаей летучих мышей за водопадом, охраняемым рыбой-монстром, в желудке у которой лежит принцесса, проглотившая жемчуг.       — Это что за бред такой?       — Вот именно, что бред… А значит он либо умер, либо уже у Карлайла. Там наша связь не действует, потому что Карлайл тренирует питомцев вдали от их хозяев, и чтобы те не сбегали на территории его дома связь не действует. Я буду очень надеяться, что это именно так.       — Я тоже… А какой из себя Карлайл? Ну, какой он человек, как выглядит?..       — Кто тебе сказал, что Карлайл — человек? Это кот.       — Кот?.. — немного смутно насупив брови, альбинос посчитал, что наставник над ним издевается.       — Да, именно кот. Белый и пушистый, но не стоит его гладить. Это каджит. — Тину немного склонил голову на бок, от чего челка, прикрывающая левый глаз съехала в сторону и открыла взору внушительную темную полоску на виске парня, напоминающую шрам. Сигма, заинтересованный этим, жестом попросил мальца нагнуться к себе и пощупал полоску. — Что это, родимое пятно?       — Да, у моей сестры тоже было, на этом же месте.       — На одном и том же месте, вы что, еще и близнецы?       — Ага. Мы до восьми лет даже прическу одинаковую носили, так что соседи думали, что у моей семьи два сына. В любом случае это не важно, сейчас она далеко, волосы у нее наверняка длиннющие, и она красавица…       — Уверен, что она в порядке?       — Я просто знаю это. Чувствую.       Они проехали еще километров двадцать, прежде чем увидели на выходе из леса небольшой домик, но со множеством пристроек и большими газонами. К общему их облегчению над домом кружила стая Карнибаля. Когда люди уже подъехали к дому, из него вышел довольно высокий каджит с белоснежной шерстью и ярко оранжевыми глазами, который, как только гость подошел к нему в надежде пожать руку в знак приветствия, пнул его в плечо.       — Остолоп безмозглый! Почему твой ворон прилетает ко мне раньше тебя, голодный и взволнованный?       — Так его и спроси! Я из-за него чуть инфаркт не схватил! Мы уже было гадали, что этот пернатый ублюдок помер! — он подвигал ушибленным плечом, потер его рукой и, обменявшись с котом парой неодобрительных взглядов, слегка зловеще улыбнулся во все тридцать два, — Привет, Карлайл! Давно не виделись, кошелка ты старая!       Человек и кот сжали друг друга в крепких объятиях, от которых у кого помельче уже треснули бы ребра. Карл отпустил старого приятеля, похлопал того по плечу и, наконец, заметил альбиноса, недоумевающего, сидевшего на олене. Мальчику было просто страшно самостоятельно с него спускаться, а, заметив янтарный взгляд, он еще и смущенно опустил глаза, чуть крепче сжав узду.       — Это твой дружок? — каджит вопросительно обернулся на чумного, одновременно указывая пальцем на мальчика.       — Я бы назвал его вынужденным спутником. Сжег его деревню, а он мало того, что не обжегся, так даже и не болен. — Все еще слегка пораженный таким совпадением обстоятельств, мужчина, наконец, снял подростка с его животного, поставив ватными от волнения ногами на траву.       — Неудобно, наверное, получилось. — подойдя к снежинке кот стал внимательно всматриваться в него янтарным взглядом, наводя на того мурашки, вдруг воскликнув следующее — Да ты же вылитая моя воспитанница! Прямо одно лицо… Даже одежда одинаковая, вот так поворот. — он поднял парню руки и покрутил того, и вдруг заметил на ухе коронку из перьев и громко засмеялся, — и даже перья на ушах! Ты просто ее копия, только в короткими волосами и менее женственными глазами. — он вытер слезу, что появилась от хохота, — я обязан буду вас познакомить.       Сигма на пару с котом завели животных в конюшню, что тоже входила в состав пристроек к дому Карла и прошли в сам домик. Внутри было довольно уютно, высокие бревенчатые потолки, такие же стены и пол. Словом полностью деревянный дом. Тину любопытно крутил головой, осматривая помещение: резные полки открытых шкафов, на которых стоит всякая интересная мелочь, трофейные головы животных на деревянных медалях, странные ритуальные маски, фигурки.       — Откуда все это? — поинтересовался юноша, оглядывая предметы.       — Та, по мелочи отовсюду, где был. Наверное, весь мир на своих двоих обошел, вот понабирал сувениров. И не только. Из путешествий я привез помимо масок и трофеев еще и несколько зверушек в свою коллекцию, а одна из поездок обернулась появлением в моем доме Тисы. Удачно съездил. — бормотал кот до момента, пока не поймал на себе какой-то отчаянный взгляд парня. — Что?..       — Вы сказали Тиса? — протянул тот тихо, как будто боялся услышать собственный голос.       — Ну да, Тиса, а что? Ты ее знаешь разве? Тину похолодел в момент и осел бы на пол от потери сознания, не подхвати его Сигма.