свергнутый

      POV Билл       Сегодня я с рьяным нетерпением ожидал прихода Марш. Мне казалось, что это именно то, что мне нужно на каждый день, пока я здесь — её пустой трёп о том, что у неё в Колорадо, где-то в округе Денвера, есть горячо любимый пёс — золотистый ретривер. Как она недовольна тем, что он запрыгивает на её кровать среди ночи и начинает облизывать её, толкать своими мощными лапами, требуя к себе внимания.       И я слушал её.       Мне приходится слушать.       Отчего-то мне становилось спокойнее и легче, когда я понимал, что Вивиан рядом со мной. Что она вторглась в моё пространство, проделывая трещину в этом вакууме. Отчего-то мне казалось, что Вивиан — мой ключ отсюда. Ключ ко всем дверям. Она — марионетка, которая самостоятельно поддаётся моим нитям, а я не прикладываю никаких усилий, чтобы управлять ею; она будто сама себе и кукловод, и податливая кукла, готовая беспрекословно выполнять трудные поручения.       Никогда не встречал ничего подобного.       Она вытащит меня отсюда, и я сделаю её своей рабыней. Применю насилие, если понадобится. Вивиан сама вернёт мне сущность демона, сама того не осознавая.       А потом я заставлю её заключить со мной сделку и овладею её телом.       На глаза попалась квадратная фотография, прикреплённая к холодильнику, сделанная вивианским стареньким (как она говорила) полароидом.       На этой фотографии были запечатлены мы с Вивиан, оба испачканные в муке и тесте. Я окинул взглядом очеловеченного себя, на фото, где было чётко изображено моё непонимающее выражение лица: распахнутые глаза, слегка приоткрытый рот, небольшое количество белых мазков муки на щеках. Затем лениво пробежался глазами по бледной руке, обхватывающей моё плечо — руке Вивиан.       Глядя на фото, я вновь могу возобновить с лёгкостью те ощущения, когда она прижимала меня к себе, чтобы мы влезли в кадр.       Особое внимание привлекло к себе личико самой Вивиан Марш. На фото она выглядит беззаботнее, чем в реальности. Её искренне улыбающееся лицо не хочет и на секунду исчезать у меня из памяти, следом за которым выстраивается цепочка с неясными, как туман, силуэтами Вив: как она смотрит на меня с порога дома, как энергично шарит по пакетам, улыбаясь своим случайным мыслям, как она бросает на меня робкий взгляд и тут же переключается на что-то другое, будто избегая меня.       Я ломаю пальцы, когда думаю об этом.       Мне хочется вцепиться ей в шею и наблюдать за тем, как она конвульсивно корчится от боли и отрывисто хватает вздымающейся грудью воздух, лишь краем уха улавливая её отрывистые, сжатые в ком стоны. Мне хочется чувствовать её под собой и запоминать последние следы эмоций на её детском лице.       От этих мыслей меня разбудил бешеный стук сердца, оглушающий меня, заставляя вслушиваться в этот странный, пугающий меня ритм.       Так непривычно, твою мать...       Стук усилился, отдаваясь грохотом в черепной коробке и грозясь разнести в клочья грудную клетку, стоило мне ещё раз окинуть взглядом фотографию.       «Что это? Я умираю? Какое странное чувство, оно мне не нравится! Хватит!» — Ударяю себя в грудь, ощущаю раздающуюся по ударенному месту боль, пытаюсь сорвать её цветы удовольствия, пытаюсь её принять. Но даже она не в силах затмить ту, что так навязчиво отбивает этот беспрестанно бьющийся ненужный мне орган.       «Хватит...»       Падаю со стула и обхватываю колени, вертя в одной руке лежащий рядом чёрный (некогда чёрный!) цилиндр, поверженный временем. Мне казалось, что время в этом измерении особенное, — нет. Оно просто движется быстрее. Не успею я и одуматься, как Вивиан уедет вместе со Звёздочкой и Сосновым Деревцем, а я так и останусь сидеть взаперти здесь, если не начну действовать сиюминутно.       Но кого я обманываю?       Всё потеряло смысл! Звёздочка, Сосновое Деревце, Полночь... Они победили. На «Странногеддоне» всё должно было закончиться, Вселенная была у меня в руках, но я отпустил свои силы и поддался искушению, глупец.       Я просто упустил свой шанс править миром.       Раздался решительный стук в дверь, а я крепче сжал в руках цилиндр, пытаясь подняться с пола, опираясь рукой на поверхность ветхого стула (затёкшие от долгого пребывания в одной позе ноги совсем ослабли и не желали меня слушаться, отзываясь взамен только ноющей, словно насмехающейся надо мной, болью).       «Кого там уже ветром принесло!»       Открываю входную дверь, насколько позволяет мне ограничивающее поле. Цилиндр расхристанно выпал из рук, и я пнул его ногой в сторону, подальше от чужих глаз. У порога стояла Вивиан, или Полночь, как я любил её иногда называть. Это звучит необычней, чем может показаться. Не так, как «Звёздочка» или «Сосна», да, отличие не только в произношении, но и... в чём-то ещё, даже я не в силах понять, в чём именно.       Сначала я подумал: «Полночь» — идеальное имя для Вивиан. Некоторым людям подходят их имена просто потому, что они им к лицу, а Вивиан... Позже я стал просто одержим этой идеей!       И, произнося её имя, на ум мне лезли разные извращённые мысли.       А ночью я делал чудные вещи. Мои губы вторили одно-единственное слово, вкладывая в него столько смысла, что он заполнил бы всю Вселенную!       «Полночь».       Ночами я не спал только потому, что много размышлял о ней, опасался того, что она может мне присниться! А мои руки блуждали по всему телу (такому непривычно-человеческому!), и я представлял, будто это её руки.       Такие нежные и гладкие.       Я представлял, как из-под кожи на её кистях выступают тонкие косточки, представлял, как её извилистые вены блуждают по её рукам, в то время как те блуждали по моему телу.       Такие ледяные и неуверенные.       Я не знал границ своему безумию, зато теперь знаю: их просто нет.       Ночами напролёт я шептал это заветное имя, которое только мне одному может многое сказать. Произнося его, с каждым разом я пытался вложить в него частицу себя. Я мечтал стать одним целым с ней, с моей мисс Полночь. Я размышлял о том, как бы она продолжала свою сладкую пытку, напористым скользким языком двигаясь вниз, вдоль по моей оголённой груди, спускаясь так медленно, как только может. В тот момент меня переполняло множество чувств, которых я и не воображал, будучи летающим демоном, Повелителем Вселенной. И только в тот момент я постиг первую страшную тайну: демону никогда не узнать о людских чувствах; это водоворот неповторимых сладострастных ощущений, куда тебя безжалостно засасывают невидимые руки природы. Это затягивает, как может затянуть пушинку в гигантский торнадо — с неимоверной скоростью.       А когда она бросала на меня исподлобья свой взгляд, в то время как её язык почти приблизился к области паха, её глаза сверкали дьявольским огоньком, а зрачки ссужались почти что до полного исчезновения. Она была похожа на обворожительного демона, напоминая некогда меня. В одну чудесную секунду меня наполнило ещё одно странное чувство: я вкушал кожей её горячее дыхание, в том месте, где так неизъяснимо приятно накатывали волны тепла, там, внизу живота; что-то оттягивало это удовольствие, будто время замедлилось, а вместе с ним — движения, даже мысли.       Я трогал себя.       И ощущал это внезапно возникшее, острое сексуальное влечение довольно продолжительное время, но мне всё равно было мало.       И я думал, что всё это — нормально. Нормально! Но под утро я чувствовал себя просто омерзительно, тошно, как никогда отвратно и болезненно. Из груди, в том месте, где у меня никогда не было сердца (до этих дней!), как будто торчали натянутые до предела струны. Я думал, что если их порвать, то станет легче. Но легче не стало.       Вивиан стояла передо мной, поправляя своё коротенькое чёрное — совсем как полночь! — пальто, опустив голову и напевая под нос какую-то незнакомую мне мелодию. При виде неё я вспоминал прошлую ночь, и моё истосковавшееся по былой ласке тело (но это вовсе не моё тело, нет!) интуитивно задрожало, приятно заныло где-то внизу живота. Перед глазами теперь пронеслась вся пережитая ночь, и я ненадолго погрузился в воспоминания. Ноги подкосились.       Наконец, заметив меня, «мисс Полночь» даже вздрогнула от неожиданности, или из-за моего усталого внешнего вида, выдавив из себя:       — Утра.       И тут я понял, что настал мой шанс. Это мой шанс!