Вот как это происходит, Ты запал мне в душу и так... Потому что, друг сердечный, Никто меня не знает И не сможет понять, о-о-о, Пришло время стать моим, моим…
Леонардо явственно увидел перемены, которые произошли перед его глазами после приезда начальника. Были ли они в том, что Лукреция прекратила краситься и поглядывать в маленькое зеркальце каждые пять минут или что угрюмое молчание вечного болтающего Зо вмиг заполонило их небольшое, но уютное помещение, сказать точно нельзя. Но вот то, что все заработали упорно и рьяно - было видно сразу. А еще, и что самое важное, теперь сам Лео почувствовал всю прелесть работы - пришлось рисовать все эскизы, обрабатывать старые варианты и придумывать новые, да еще так, чтобы подошли, с таким старанием, что пронзительный взгляд черных глаз, выглядывающего из кабинета напротив, почти не ощущался. Ну разве что только тогда, когда Да Винчи бессовестно отдыхал, когда время обеда давно закончилось. Вчера художник имел честь познакомиться с Риарио поближе. Или, по крайней мере, получше его разглядеть, сидящего в большом коричневом кресле и расслабленно перебирающего почту. Что поделаешь, Лео - эстет, так что неприкрытое разглядывание объяснялось как желание насладиться красотой. У всех свои слабости. Джироламо расспрашивал его о бывших местах работы, причинах увольнения (кто виноват, что Леонардо увольняли из-за того, что он упорно доказывал свое мнение насчет собственных эскизов и прочих работ), а так же о том, как ему работается сейчас - в новом коллективе. Тогда Да Винчи чуть не ляпнул, что очень весело ему работалось, хотя и жаль, что веселье быстро кончилось, не уточняя даже из-за кого. Вместо этого мужчина держался молодцом, сказал все, как надо, пытаясь не приврать, где стоило бы это сделать, и смело выдержал очередной испытывающий взгляд из-под ресниц. "К этому вполне можно привыкнуть", - промелькнула мысль, а потом затерялась, потому что на бедную голову художника посыпалась уйма, просто невероятно большая уйма новых поручений. "Сделай то, перерисуй это, переделай старое, отнеси это туда, а потом вернись и перенеси остальное", - как будто он какой-то посыльный, а не дизайнер наружной рекламы. Впрочем, жаловаться не стоило. Где-то в глубине души Лео понимал, что он справится, даже больше того - он хочет справляться. Прошлые места работы зарывали его талант, убивали желание творить, но тут, находясь в такой знакомой за пару недель атмосфере, где все старались работать на совесть, подчиняясь миловидному начальнику, у него есть шанс добиться успехов. И плевать, если придется носить туда и назад ненужные бумажки. Все будет хорошо.***
Новый клиент попался ну просто отвратительный. Лео не любил таких людей, которые думают, что знают что-либо лучше всех остальных, и уперто, прямо до скрежёта зубов, доказывают свою точку зрения. Хреновы выпендрёжники. Если бы то, что хотел их новый клиент, было стоящим и достойным внимания, Да Винчи бы смолчал и не пикнул, но рекламировать часы на оранжевом фоне бигборда? Вот уж господи упаси. У этого человека совсем нету чувства красоты, о чем Лео не преминул сообщить. Благо, в то время, когда он это ляпнул, в кабинете не было Риарио, так что на сей раз судьба сжалилась над художником и не собиралась пока что выпроваживать его с очередной работы. Время текло медленно. Прохлаждаясь в кабинете босса в присутствии Роберта Даллена (так, оказывается, звали их клиента), Лео думал, чем его загрузят на сей раз. Джироламо, кстати, жутко, просто вопиюще, опаздывал. Причины не оглашались для простых смертных, поэтому художник уже предвкушал те моменты, когда сможет отразить выпад начальника в свою сторону, вспомнив о его сегодняшнем опоздании. Стоило мужчине только подумать об этом, как в кабинет буквально влетел виновник его мыслей. "Будто солнце из-под туч выглянуло", - мелькнуло в голове Леонардо, когда он увидел просто ослепляющую улыбку Риарио. - Простите, что опоздал, - обратился он к Роберту, который и так был на взводе из-за художника, но теперь к его взрывному состоянию прибавилась еще одна проблема в виде непунктуальности директора рекламного агентства. Что там дальше лепетал босс, Да Винчи не слышал. Более значимым для него делом стало разглядывание запыхавшегося, но жутко довольного Джироламо. Тот грациозно сел в свое кресло и начал с глубоким интересом слушать клиента. Его облегающая темно-синяя рубашка сидела на нём настолько безукоризненно, что казалось, будто это вторая кожа мужчины. Ну правда, зачем же носить такую плотно облегающую одежду? Это надо запретить законом. Пытаясь отвлечься, Лео прислушался к разговору, и, как оказалось, как раз вовремя. Решалась судьба цвета фона бигборда. Уж тут художник не смог стерпеть. - Прощу прощения, но, думаю, мистер Даллен не вполне представляет картину, которая складывается перед ним. Такой дорогой бренд часов люди не должны лицезреть на оранжевом фоне. Это будет смотреться вульгарно и ни коим образом не привлечет потенциальных покупателей. Клиент надулся, как воздушный шар, и всеми силами старался послать в надменного художника молнии из глаз. Лео, впрочем, особо не заморачивался желаниями мужчины, уставившись только на босса. И на его засос слева. Почти под самой мочкой уха. Что? - У вас есть варианты получше? - поинтересовался Риарио, сложив пальцы в замок. Откуда у него засос? - Естественно, есть, - самодовольно произнес Да Винчи и осторожно положил мужчине на стол бумагу, которую до этого времени мял в руках. - За время нашего ожидания я успел набросать пару вариаций, как и на каком фоне могли бы расположиться часы. Он с кем-то встречается? Джироламо просмотрел то, что предложил художник, и неопределенно хмыкнул. "Да перестань ты хмыкать, скажи уже нормально!" - взбесился Леонардо, всем сердцем уже ненавидя это хмыканье. Хоть он знаком с боссом всего ничего, но уже успел познать пару вещей, которые его жутко раздражали в Риарио. - Мистер Даллен, прошу, вы можете ознакомиться с этими вариантами, - не обращая внимания на своего сотрудника, произнес директор и сунул рисунки клиенту. - Я тоже считаю, что оранжевый фон не совсем корректен в нашем случае. В таких ситуациях мы чаще всего полагаемся именно на наших художников, которые точно умеют работать с цветами и знают, что с чем гармонирует, - и это был совсем не комплимент в сторону Леонардо, нет. Просто констатация факта про каждого художника. Даллен уж слишком долго разглядывал предложенные Лео варианты и, скорее всего, делал это из-за вредности. Все-таки тот успел изрядно потрепать ему нервы за все эти 20 минут, которые они провели наедине в кабинете. - Хм, ну, в принципе, ничего, - наконец произнёс клиент. - Ладно, сойдет и так. - Отлично. Тогда мы созвонимся с вами, когда будут готовы окончательные эскизы, - Джироламо поднялся на ноги, намереваясь попрощаться с Робертом Далленом чем поскорее. Да Винчи с ним был единогласен. Уж очень тот его нервировал. - Приятно было с вами пообщаться, - послышался слащавый голос "оскорбителя красоты", как успел окрестить Даллена Лео, и вскоре в кабинете остались только он и начальник. Мысли крутились в голове художника просто с вопиющей скоростью. Как-то не был он готов лицезреть с утра пораньше засосы на шее своего босса. Конечно, каждый имел право на личную жизнь, и Риарио не был исключением, но ведь что-то всколыхнуло Лео, когда тот увидел эту мерзкую красную метку. Очевидно, что партнёрша досталась Джироламо та еще, раз посмела оставлять тому такие сюрпризы. Хоть бы замазал чем-то, подлец. Раздражённый, Да Винчи прослушал то, что сказал ему начальник, и теперь, состроив умилительное лицо, попросил повторить его снова. - Я говорю, что вы должны подготовить те документы, которые вы взяли вчера. Завтра отправитесь к еще одному клиенту вместе с Ванессой. Она знает, что делать, - великодушно произнёс еще раз Риарио, внимательно следя своими чертовыми черными глазами за любыми изменениями в лице Леонардо. - Х-хорошо, - кивнул художник, всеми силами стараясь смотреть куда-то поверх шеи босса. - Я могу идти? - Ступайте, - усмехнулся Джироламо и показательно занялся изучением бумаг, которые лежали на его столе. "Я тоже могу создать такую бурную деятельность, - фыркнул про себя Лео, уходя из кабинета, - а еще я точно узнаю, есть ли у меня шанс оставить засос не только на твоей шее, но и по всему телу".***
- Над чем ты так задумался? - спросила Ванесса, увидев художника за одним из столиков в их любимом кафе. Сейчас был разгар обеда, и поэтому удивительно, как к Леонардо еще никто не подсел. Хотя нет, все ясно - с таким сосредоточенным лицом, как будто он решал проблему Вселенной - к мужчине никто бы не посмел подсесть. Но Ванесса - девушка храбрая, её этим не пронять. - Слушай, а ты не знаешь...у Риарио есть кто-то? - этот чертов вопрос крутился в его голове все чертово утро, и Лео не хотел бы, чтобы тот продолжал крутиться и до конца дня. - Вау, какой поворот, - удивилась рыжая, откинувшись на стул. Она подозвала официанта и заказала чашечку эспрессо. - С чего такие вопросы? - Сегодня он приперся с засосом на шее, - буркнул Да Винчи, откусывая кусочек своей любимой булочки. Он понимал, что ведёт себя как ревнивая баба, но ничего не мог с собой поделать. Просто так показалось, что едва увидев своего начальника, Леонардо утвердился в том, что тот будет только его. Ведь терять такой интересный экземпляр было не в правилах художника. - Любопытно, - протянула Ванесса. - На самом деле, я не знаю, есть ли у него кто-то. Это могла быть просто интрижка на одну ночь, не думал об этом? - Когда он только пришел, то весь светился от счастья! - воскликнул с негодованием Лео. Незнание чего-то ужасно бесило его. - Не думаю, что он бы так лыбился из-за простой интрижки. - Риарио довольно скрытный человек, - фыркнула девушка и отпила из своей чашки, которую только принесли. - Но... однажды я увидела его в одном ресторане в компании мужчины. Обстановка была весьма интимной. Они еще так за руки держались, - мечтательно протянула Ванесса, но, увидев злобный взгляд Да Винчи, осеклась. - Впрочем, это было где-то год назад. Уверена, что все могло поменяться. Как никак, информация хоть и была скудной, но все-таки была. Значит, Риарио играет за другую команду. Это очень здорово, значит, Лео не придется слишком напрягаться. - Ты его хочешь охмурить, да? - в лоб спросила девушка. Художник уверенно кивнул головой. Скрывать ему нечего - он действительно хотел бы попробовать заполучить этого прекрасного брюнета и узнать о нем побольше. Что-то он зацепил в Леонардо. - Тогда тебе понадобится план. - Ты поможешь мне? - в хитрих глазах Да Винчи загорелась огромная надежда. Свой человек в деле явно лишним не будет. Из Ванессы мог бы получиться отличный шпион, если что. Рыжая помедлила с ответом, отпив еще раз свой эспрессо, а потом откинулась на спинку стула и кивнула: - Да, я помогу тебе, но! - она подняла указательный палец вверх и грозно глянула на мужчину, продолжив: - Если ты ему сделаешь больно - учти, тебе не поздоровится. Понял? - Ой, да что я ему сделаю... - опешил таким резким переходом Лео. Вот и доверяй после этого женщинам. - Обещаю, что не сделаю ему больно. По крайней мере, постараюсь. В ответ он был вознагражден подозрительным взглядом Ванессы. - План составим после работы, окей? - предложила она после минутной паузы. - План? - не понял художник, доев булочку до конца. - Естественно. Каждое дело требует плана. Даже если это - попытка охмурить начальника, - уверенно произнесла девушка, улыбнувшись. - Это точно будет весело, - протянула Ванесса, уже представляя, какие интересные картины она с ребятами будет наблюдать в офисе. Да Винчи хоть довольно красив и талантлив, но Риарио тоже не первый день от поклонников отмахивается. Это в любом случае обещает веселье.***
Если вспомнить всех любовников Лео, хотя их было немало... Ладно, если вспомнить всех любовников Лео, с которыми отношения длились больше недели, то можно с легкостью сказать, как он действовал, встречаясь с кем-то. Художник был в меру настойчив и внимателен, но он не утруждал себя звонками в духе "Привет! Ну, как у тебя дела, милый? Я соскучился." Может из-за того, что сам ждал, когда ему позвонят и скажут такое. Свидания Да Винчи устраивал всегда интересные, чтобы не было скучно ни ему, ни его спутнику. По крайней мере, еще никто не жаловался. Что насчет постели, то тут действовал способ быстрых прелюдий и перехода к главному, но это самое главное могло продолжаться долго. Хоть всю ночь. Частенько он засыпал лишь под утро, натомившись от множества оргазмов. Что поделаешь, вот такие у художника были запросы. И снова, никто еще не жаловался. В принципе, Да Винчи считал себя отлично осведомленным в отношениях, только чья вина, что он был слишком требователен? Иногда. Его любовник должен был полностью подходить под все нужные критерии, которые придумал Леонардо. В меру умный, в меру начитанный, в меру красивый, и в меру настойчивый. Потому что слишком настойчивых мужчина пинками выгонял еще с постели. Хотя пару раз случались казусы в виде измен. Вот тогда Лео бесился, что есть силы, психовал, бил тарелки, кидал свои неудачные картины прямо в виновника и выпроваживал его из дому под отборный трехэтажный мат. Но, как ни крути, с мужчинами Да Винчи было проще. Его не нагружали на свидании витиеватыми и запутывающими выражениями, над которыми он ломал голову полчаса, пытаясь разгадать смысл. Вот мужик сказал, что хочет, сказал, что думает, сказал, что не нравится - и всё всем ясно, все довольны. А женщина долго будет ходить вокруг да около, она станет пытливо заглядывать в глаза, странно улыбаться, а после бурной ночи может резко обидеться из-за простой мелочи, да еще так, чтобы ты поначалу не увидел её обиду. А потом она будет упрекать тебя в черством отношении к ней, посылать на твою голову тучу проклятий, но причину свой обиды так и не скажет. "А самому догадаться мозгов нет?" - частенькая фраза любовниц Лео. Да и секс с мужчиной был художнику ближе по душе. Ему нравилось покорять непокорных представителей мужского пола, Леонардо обожал чувствовать власть над ними в минуты оргазма, он сходил с ума от всех тех ласк, которые дарили ему сильные руки темными ночами. Поэтому оно и неудивительно, что вместо того, чтобы засматриваться на грудь Лукреции, Да Винчи пускает слюни на задницу Риарио.***
День проходил очень быстро. Джироламо крутился возле Нико, все отдавая какие-то распоряжения, Зороастр пытался подкатить к Лукреции, тихонько шепча ей разные комплименты так, чтобы начальник, стоявший в двух столах от него, не догадался о том, что тот говорит девушке. Ванесса зарылась в документы, время от времени поднимая глаза на Лео, окидывала его задумчивым взглядом, переводила этот самый взгляд на Риарио, потом обратно на художника и, будто что-то решив, опускала голову снова в документы и что-то яростно строчила. Да Винчи такое поведение выводило из себя. Он уже успел такое надумать, что впору фантастический фильм снимать. И ладно уж, с этой Ванессой и её странными взглядами. Дело-то было в другом. За все время, которое Джироламо соизволил выползить из своего кабинета, он ни разу, нет, не так, НИ РАЗУ ВООБЩЕ, не глянул в сторону художника. Будто его там и не было совсем. И вот это раздражало похуже сломанных карандашей, которых набралось целая куча. И, как на зло, не было ни единого предлога, чтобы подойти или просто позвать начальника. Психанув, Леонардо отправился в бухгалтерию. Он слышал, что у них есть очень вкусный ромашковый чай. А этот чай, как известно, успокаивает нервы. Как только Да Винчи скрылся в лифте, Риарио нарочито безразличным голосом поинтересовался: - Никто не знает, что же гложет нашего друга? - под словом "друг" он имел в виду, конечно же, художника. - Небольшие неурядицы на личном фронте, - бессовестно сдала мужчину Ваннеса. Услышав ответ, Джироламо развернулся к ней и пытливо посмотрел на девушку. - Думаешь, стоит протянуть руку помощи? Или он сам справится? - Я не была бы так уверена, что он справится сам, но, думаю, помощь надо предлагать постепенно, дабы... не уничтожить запал, - рыжая подмигнула боссу. - Стоит ли оно этого? - с сомнением протянул Риарио, закусив нижнюю губу. - Конечно, стоит... Тем более, первый шаг уже сделан, - онa выразительно посмотрела на шею начальника, и тот, перехватив взгляд, нервно потер засос. Мужчина улыбнулся и ответил: - Тогда будем ждать ответного хода.