Let's practice together

Едва ли Люк успевает выйти из душа и надеть на себя хлопковые домашние штаны, как в его квартиру наглым образом вламывается Майкл. Он долго и усердно звонит в дверь даже после того, как перед ним на пороге появляется злой и растрепанный блондин, а после бесцеремонно толкает его плечом, и молча проходит внутрь. – Ну-ка, посмотрим твои хоромы, дедуля. Хоромы, мягко говоря, не такие уж и хоромы, – маленькая однокомнатная квартирка недалеко от центра, – но Люку хватает. Клиффорд любопытно осматривается по сторонам и беспечно плюхается на стоящий посреди комнаты диван. – Уютненько, – изрекает он, с дразнящей ухмылкой разглядывая теперь уже полуголого Люка. Майкл показательно проходиться взглядом снизу вверх по всему телу блондина и заглядывает в глаза, сверкая веселящимися чертями внутри мутно-зеленоватой радужки. – Готовился? – Что ты здесь делаешь, Майкл? – Хеммингс игнорирует его подначки, решая, что надевать футболку в принципе уже бесполезно – скоро нужно переодеваться для вечеринки, да и мелкий приставала наверняка рассмотрел все, что хотел еще тогда, в примерочной. – Пришел помочь со сборами и проследить, чтобы ты не передумал и не надел дедушкины штаны. Взгляд Майкла нагло очерчивает крепкий пресс, лениво прогуливается по сильным, подкачанным рукам и цепляется за блестящие капельки воды, стекающие с влажных волос вниз по шее. Люк предпочитает не замечать его оценивающего взгляда. – Как ты узнал, где я живу? – он разворачивается к стулу, на котором висят новые джинсы, и направляется в ванную, чтобы переодеться. – Эштон подсказал, – конечно же, Майкл идет следом. Он останавливается ровно в проходе, не оставляя блондину возможности закрыть дверь, и, подпирая плечом косяк, складывает руки на груди. – Мне стоило догадаться, – хмыкает Хеммингс, поднимая на студента укоризненный взгляд синих глаз. – Ты не дашь мне спокойно переодеться и в этот раз, не так ли? – Не-а, – Майкл тянет губы в кривой ухмылке, – тебе лучше смириться, дедуля, и не тратить время на споры, – он кидает быстрый взгляд на наручные часы. – У нас остался час. – Или я могу силой вытолкать тебя за дверь, – беззлобно предлагает Люк. – Но тогда я не смогу полюбоваться твоим шикарным телом, – наигранно хватаясь руками за сердце, Клиффорд отшучивается. В него мокрым клубком летит ворсистое банное полотенце. – Надеюсь, ты вытирал ним лицо, – морщась, поддельно брезгливо ворчит Майкл, двумя пальцами откидывая его от себя в сторону бельевой корзины. – О, просто заткнись уже, – рыкает на него Люк, и отворачивается к стене. – Заставь меня, – студент в ответ лишь ухмыляется, наглым образом наблюдая за перекатывающимися мышцами и острыми, выпирающими лопатками на спине блондина. Хеммингс предпочитает отмолчаться и поскорее натянуть на себя это творение дьявола, в народе именуемое узкими джинсами. Когда молния на штанах не поддается с первого раза, Люк по инерции дергает ее еще, но когда на пятый раз она все еще не застегивается, – разочаровано вздыхает. – В чем дело? – интересуется Майкл, поддаваясь чуть вперед, и заглядывает ему через плечо, пытаясь увидеть по какой причине Люк так долго возиться с джинсами. – Кажется, замок заело, – растерянно сообщает ему блондин, все еще дергая собачку, – не могу застегнуть. – Боже, – Клиффорд смеется, не раздумывая плюхается перед Люком на колени, и хватается руками за его бедра, разворачивая к себе, – ты даже одеться без меня не можешь! Ну-ка, посмотрим, что тут у нас. Почему-то от последней фразы Хеммингс краснеет и ему хочется тут же провалиться сквозь землю. Потому что, черт возьми, студент стоит перед ним на коленях и, практически утыкаясь носом ему в пах, сосредоточенно пыхтит. Ну, вот за какие грехи ему это все, а? Люк замирает, не двигается ни на дюйм, и боится даже дышать; изо всех сил старается думать о чем-то отвратительном и о важности сегодняшней миссии. Но вместо этого, замечает только, как Майкл от усердия прикусывает щеку изнутри, шевелит яркими губами, что-то бубня себе под нос о недалекости блондина, и словно невзначай проезжается горячими пальцами по его члену, стараясь захватить джинсовую ткань изнутри, – Люку стоит огромных усилий, чтобы не дернуться и никак не отреагировать, и еще больших, чтобы остаться спокойным. Хеммингс знает, что это всего лишь очередная провокация подростка, но продолжает стоять столбом, молча наблюдая за его движениями. Когда молния на джинсах наконец-то застегивается, а руки Майкла покидают его бедра, блондин как-то даже отчаянно, облегченно вздыхает, осознавая, что все это время действительно не дышал. Он смотрит сверху вниз на почему-то все еще стоящего перед ним на коленях студента, и встречается с поддельно-наивным взглядом его огромных зеленых глаз-омутов и дерзкой ухмылкой, играющей на его губах. Парень нарочно облизывается, проводя языком по пухлым губам и, все так же смотря в глаза, шепчет: – Нравится то, что видишь? Люк молчит, наблюдая, как дергается кадык Майкла, когда тот, вмиг став серьезным, громко сглатывает. Майкл вмиг становится серьезным потому, что вся эта ситуация скапливается в воздухе ощутимым возбуждением, передаваясь воздушно-капельным путем, и так не вовремя отдается тяжестью в паху, а кончики пальцев все еще покалывает электрическими разрядами от недавних запретных прикосновений к коже блондина. Клиффорд мотает головой, избавляясь от наваждения и длинной, лезущей в глаза челки, и вскакивает с колен, отряхиваясь. – С пуговицей-то без меня справишься? – хмыкает студент, и выходит из душной ванной, закрывая за собой дверь. Люк продолжает неподвижно стоять и пялиться в никуда до тех пор, пока из соседней комнаты не слышится снова привычно-насмешливый голос: – Только шевели задницей, дедуля! Нам еще твои волосы укладывать. Когда Хеммингс, наконец, появляется в гостинной, на нем нереально узкие черные скинни с низкой посадкой из грубой джинсовой ткани и неприлично подчеркивающая все достоинства фигуры, обычная белая футболка с V-образным вырезом. Студент, разглядывающий в это время награды, стоящие на полке Люка, одаривает его немного шальным взглядом и улыбается. – Ну вот, дедуля, – Майкл сглатывает, – теперь тебя вполне можно повысить до папочки. Люк отчаянно вздыхает. – Ты всегда такой? – блондин проводит рукой по лицу, стирая появившуюся не вовремя улыбку, и запускает длинные музыкальные пальцы в еще влажную челку, зачесывая ее назад. – Какой? – облизывается студент. – Красивый? Обаятельный? – он проводит пальцем по влажной нижней губе, чуть оттягивая ее вниз, размазывая влагу и по подбородку. – Сексуальный? – Раздражающий, – Люк отводит взгляд, поднимая со стола кобуру и наручники, взвешивая их в руке. – И куда, по-твоему, я должен это положить? – О, поверь, у меня есть несколько идей, – дерзко усмехается Майкл. – Скажи, – он чешет подбородок, – каковы шансы, что мы останемся дома, и используем твои крутые игрушки не по назначению, но более приятным способом? – О господи, – Хеммингс прячет лицо в ладонях, – ну, где я так провинился? Майкл искренне и с удовольствием хохочет. – Ладно, – он трет ладонью повлажневшие от смеха глаза, и продолжает уже куда более серьезно, – если тебе действительно надо брать с собой все эти штуки, – студент небрежно машет рукой в сторону полицейской пушки и наручников, – то у нас небольшие проблемы. Клиффорд критично осматривает чуть просвечивающуюся светлую футболку и цокает языком, без слов направляясь к шкафу блондина. Он роется там некоторое время, устраивая из идеально сложенной, отсортированной одежды маленький ядерный взрыв, перебирает вешалки и изрекает недовольное: – Ничего не подходит. Парень некоторое время не двигается, обдумывая варианты, после чего усмехается своим мыслям, переводит взгляд с Люка на себя, а потом снова на Люка, снимает с себя клепаную куртку из грубой кожи со знаком Веселого Роджера во всю спину, оставаясь в черной футболке с логотипом «Green Day», и передает ее блондину. – Во внутреннем кармане твоим игрушкам должно быть достаточно удобно. Хеммингс некоторое время с подозрением оглядывает куртку, хмурясь, но все-таки надевает ее, чувствуя тепло и переплетающийся запах сигарет и сладковатого парфюма, отдающийся в его сознании сильным афродизиаком, и складывает оружие в боковой внутренний карман. – Идеально, – сглатывает Клиффорд, облизывая губы, когда Люк передергивает плечами и чуть спускает рукава. – Может, все-таки, останемся дома, и ты арестуешь меня? – невинно интересуется он. – Желательно несколько раз. – Майкл! – предупреждающе рычит Хеммингс, награждает парня злым взглядом (каким-то потрясающе-чудесным образом ему даже удается не покраснеть) и выходит из квартиры, не оставляя студенту иного выбора, кроме как последовать за ним. *** – Так, давай еще раз, – в очередной раз повторяет Люк, когда они уже почти подходят к дому Калума Худа – зачинщика вечеринки. – Ты меня не знаешь, ни во что не лезешь, и позволяешь мне делать свою работу. – Да понял я, – тянет Майкл, прикрывая рот рукой, словно зевает, – ты нудишь об этом всю дорогу. Ты босс, принято. – Ладно, – блондин поправляет уложенную наверх челку, одергивает задравшуюся из-за низкой посадки джинсов футболку, заодно проверяя сохранность оружия, и облизывает пересохшие губы. – Давай сделаем это. Наблюдая, как приоткрывается от волнения широкий рот блондина, как розовый язык еле заметно мажет по обветренным губам, а зубы нервно прикусывают уголок нижней, Майкл вдруг кое-что вспоминает. – Подожди, – Клиффорд останавливает Люка в тени деревьев, хватая за плечи, и поворачивает к себе лицом, – кое-что забыл тебе отдать. Он роется в заднем кармане джинсов, извлекая из его недр небольшой запаянный пакетик внутри которого, сквозь прозрачный полиэтилен призывно поблескивает маленькая, черная сережка. – Подумал, что тебе пойдет. И пока Хеммингс ничего не сообразил и не стал возражать, утверждая, что и так натерпелся многого, Майкл шагает вперед, практически не оставляя между ними пространства, привстает на носочки, вглядываясь в глубину синих глаз, ощущая теплое, учащенное дыхание напротив и, набравшись смелости, оттягивает пальцами нижнюю губу Люка, в несколько движений защелкивая в ее левом уголке клипсу. – Так-то лучше. Люк смотрит в ответ удивленно, на пробу дотрагиваясь языком к пирсингу, сильно скашивает глаза и смешно выпячивает губы, пытаясь его рассмотреть, закусывает, шевелит из стороны в сторону, выталкивает, проверяя комфортность и, наконец, широко улыбается. – Это не так неудобно, как я думал. Но, знаешь, я мог бы сам надеть его, тебе необязательно было, ну, все это, – Хемминг делает шаг назад, вероятно осознавая, как близко они стоят, и взмахивает рукой. – Ты, кстати, обслюнявил меня, – Майкл смеется, специально обтирая руку о джинсы и смешно морщится. – Гадость. – Ты сам сунул пальцы в мой рот, – пожимает плечами Люк и прыскает, когда студент начинает хохотать еще больше. – Боже, – сквозь смех произносит Клиффорд, не в силах остановиться. Он опирается рукой о близ стоящее дерево, чтобы не упасть. – Ты даже не осознаешь, насколько двусмысленно звучит каждая фраза, вылетевшая из твоего слюнявого рта, не так ли, дедуля? Люк мог бы разозлиться или смущенно покраснеть, мог бы в очередной раз прочесть длинную лекцию о несовершеннолетии Майкла и неуместности его шуточек, но вместо этого, почему-то решает отыграться его же оружием. – Вообще-то, – наигранно возмущенно говорит он, чуть приподнимая правую бровь, – я думал, меня повысили до папочки. Студент тут же замолкает, приоткрыв в удивлении рот; Хеммингс мысленно засчитывает себе очко. – Ну, надо же, – скалится Майкл, хлопая блондина по плечу, – кто-то научился воспринимать шутки. Королевство снобов закрыли на ремонт? – Я умею шутить, – Клиффорд на это недоверчиво прищуривается. – А теперь заткнись, и пойдем уже, работа не ждет. – Как скажешь, папочка, – студент кривит губы в подначивающей ухмылке. В этот раз Люк даже не рычит и не зыркает на него, а лишь еле слышно удовлетворенно хмыкает, и продолжает идти, как ни в чем не бывало. *** Розовый язык Майкла дерзко скользит по горлышку бутылки, мимолетно оглаживая его; яркие, пухлые губы, словно дразнят, обхватывают прохладное стекло; а конденсат остается влагой на нежной коже, и Люк смотрит на это безобразие, как завороженный, не в силах отвести помутневшего взгляда. Он и сам не понял, как так получилось, но, когда дверь дома приветливо открылась, показывая темноволосого, улыбчивого мальчишку на пороге, Майкл, словно из-ниоткуда материализовался рядом с ним, весело поприветствовал, – как оказалось, – Калума, непозволительно тесно прижался к его боку и громко сообщил что-то вроде: «Познакомься, Кэл, это мой парень – Люк, старшекурсник, мне с ним очень повезло. Мы войдем, да? Спасибо!», схватил за руку, переплетая их пальцы, и, улыбаясь, потащил ошарашенного Люка внутрь. Блондин только сейчас, очень не вовремя, подумал о том, что его друг Калум совсем не удивился, когда Майкл представил ему своего парня. Парня. Что, в общем-то, наталкивает на определенные мысли. А теперь вот, вместо того, чтобы отвечать на достаточно конкретно заданный Хеммингсом вопрос: какого хрена он творит, и что ему было не понятно во фразе «мы друг друга не знаем, не мешайся под ногами», Майкл самозабвенно отсасывает бутылке, надо признать достаточно умело. – Ты же помнишь, что тебе нет восемнадцати, а перед тобой офицер полиции? – Люк кое-как абстрагируется от взбудораживающего зрелища, и отбирает у того бутылку, не уверенный, что выдержит еще хотя бы пару секунд живого порно с участием студента. – Никакого спиртного. – Сейчас передо мной не офицер полиции, а мой парень Люк. – Кстати, об этом, не хочешь объясниться? – Хеммингс все еще недоволен, он хмурится и, складывая руки на груди, выжидающе смотрит. – Нет, – Майкл кивает кому-то за спиной блондина, и подходит вплотную, прижимаясь к его телу, обвивает руками шею, заставляя чуть наклониться, и шепчет в самое ухо: – А теперь обними меня в ответ, и сделай вид, что рад здесь находиться. Клиффорд продолжает неотрывно буравить кого-то прищуренным взглядом, с каждой секундой все более собственнически обнимая Люка, и когда тот пытается отстраниться, чтобы посмотреть, что или кто привлек внимание студента, Майкл сам чуть отдаляется, утыкается носом ему в шею, легким касанием мажет губами по чувствительной коже и, окончательно отстранившись, широко улыбается, сверкая зубами. – Дело сделано, а сейчас твой доверчивый парень, то есть я, – студент тычет себе пальцем в грудь, – уйдет на танцпол, а ты останешься здесь и, когда к тебе подойдет Колин – изменишь мне. – С чего бы ему ко мне подходить? – недоуменно выгибает бровь Люк, смешивая в стакане сок и газировку. – Потому, что я пометил свою территорию, а парни вроде него обожают отбирать чужое, – со знанием дела поясняет Клиффорд, пытаясь незаметно сделать глоток пива, но Хеммингс вовремя шлепает его по руке. – Так вот, что ты все это время делал? Помечал территорию, – Люк добавляет в стакан лед и передает его Майклу. – То есть, я территория? – Я бы назвал тебя наживкой. Необходимые меры, знаешь ли, – студент благодарно принимает стакан, чуть удивленно приподнимает брови, но все же удовлетворенно улыбается в ответ. – Прекрасно. Я – наживка. – Горячая наживка, – Майкл подмигивает и, направляясь в толпу танцующих, салютует ему стаканом. Люк не может сдержать улыбки, когда видит, как морщится Клиффорд, осознав, что блондин подсунул ему газировку. Спустя некоторое время потягивания апельсинового сока и усердного старания не быть копом (парни, сидящие кучкой в дальнем углу гостинной курят явно не сигареты, алкоголя на кухне слишком много, и Люк отчаянно надеется, что светловолосой девчонке, упрямо продолжающей светить перед ним своим глубоким декольте, даже после того, как блондин намекнул ей, что мягко говоря, не заинтересован, мешающей в данный конкретный момент водку со спрайтом, есть хотя бы шестнадцать), к нему все-таки подходит небезызвестный Колин Морган. Хеммингс делает вид, что удивлен, когда невысокий парень, с копной темных, заплетенных в пучок на макушке волос, мило улыбается ему, оценивающе разглядывая, и, наконец, говорит: – Куда подевался твой парень? – слово «парень» режет уши и заставляет блондина улыбнуться парню в ответ. – Он любит танцевать. – А ты? – Колин прищуривается, сверкая азартными огоньками в карих глазах, и делает глоток из своей бутылки, не разрывая зрительного контакта. Люк мысленно отдает победу Майклу. – А я люблю смотреть, – Хеммингс хмыкает, позволяя словам слететь с губ, и опирается локтями о барную стойку, чуть поддаваясь телом вперед. Наживка, верно? – Могу я угостить тебя? – брюнет чуть приподнимает вверх свою бутылку, намекая, и позволяет себе подойти ближе, чем позволено обычными правилами этикета. – Прости, – Люк чокается с ним своим стаканом с соком, – у меня режим, – он заставляет себя улыбнуться и нарочно прикусывает свой фальшивый пирсинг, играя языком с сережкой. Эффект выходит просто потрясающий – Колин нервно сглатывает в предвкушении, облизывает пересохшие губы, и проходится помутневшим взглядом по телу блондина (Люк ни за что не признается, что в этот момент напрягает пресс, пытаясь сделать мышцы еще рельефнее, чтоб были заметны даже через футболку). Хеммингс выгибается чуть сильнее, словно случайно проводит коленом по ноге брюнета и, скопировав злодейскую ухмылку Майкла, полушепотом говорит: – Но, может, ты можешь предложить мне что-то другое? – А твой парень не будет против? – Ну, – блондин намеренно оглядывается по сторонам, все же замечая внимательный взгляд Майкла из дальнего угла комнаты, – его здесь нет. Люк уверен, что Колин еле сдерживает себя, чтобы не показать, как он рад на самом деле. Вместо этого, парень наклоняется к Хеммингсу почти вплотную, кладет свою руку ему на грудь, вставая на носочки, и, опаляя хмельным дыханием щеку (блондину стоит огромных усилий не поморщиться), шепчет в ответ: – Как на счет меня? Брюнет отступает на шаг, улыбается в ответ на фальшивую, довольную улыбку Люка и берет того за руку, направляясь сквозь толпу на второй этаж. Только когда Колин поворачивается к нему спиной, Хеммингс позволяет себе выдохнуть и поморщиться, нахмурив брови. Дверь в пустующую комнату ему чудом удается оставить открытой, но брюнета, к сожалению, это не останавливает. Как только они оказываются одни, Колин с удивительной силой толкает Люка к стене, сжимая руками его задницу, и настойчиво целует, сразу же толкаясь языком блондину в рот, по-хозяйски оттягивая пирсинг. Хеммингсу тут же хочется оттолкнуть дерзкого мальчишку и приложить пару раз чем-то тяжелым, чтоб не смел даже смотреть в его сторону, но вместо этого мягко отстраняет, упираясь руками ему в грудь, и натянуто улыбается. – Может, мы не будем спешить? – предлагает Люк, поспешно отходя от стены, краем глаза замечая мелькнувшую в коридоре красную макушку, и незаметно хмурится. – Я бы хотел для начала расслабиться. – Думаю, – Колин кривит тонкие губы в ухмылке, – я могу это устроить, – он тянется было руками к ремню блондина, но тот вовремя успевает увильнуть. – Я имею в виду, – Хеммингс садится на кровать, опираясь на нее руками, и смотрит прямо на брюнета, – что-то одурманивающее, если ты понимаешь, о чем я. В глазах Колина мелькает понимание и он, улыбнувшись еще шире, выуживает из недр толстовки небольшой сверток. – Как на счет кокса? Я слышал секс под ним просто потрясающий, – парень машет перед лицом Люка пакетиком с белым порошком, и присаживается на кровать рядом, выгибаясь на встречу. – Колин Морган, – блондин позволяет себе приблизиться, почти касаясь своими губами губ брюнета, и томно шепчет: – Ты предлагаешь мне наркотики? – Да, – Колин льнет ближе, но Люк не позволяет ему. Он перехватывает его запястья, заводя их за спину, и парень даже не сопротивляется, принимая это за очередную игру. – Тогда, я вынужден арестовать тебя за распространение наркотических веществ, – Хеммингс застегивает наручники и поднимается с кровати, доставая из кармана майкловской куртки значок. – Сержант Хеммингс, отдел по борьбе с организованной преступностью несовершеннолетних лиц, – и только когда Люк представляется и машет удостоверением перед лицом Колина, до того доходит, что все взаправду. – Так вот, как сейчас работает современная полиция? – ехидничает брюнет, ворочая руками в наручниках. – Нанимает слащавых мальчиков для грязной работы? У Люка чешутся кулаки, и кривится лицо, но он лишь парирует словестный выпад. – Так вот, чем сейчас занимаются подростки, толкают наркоту для несостоявшихся наркобаронов. – Кстати, о подростках, – Колин смотрит с вызовом, прожигая ненавистью карих глаз, – ты же в курсе, что твоему парнишке еще нет восемнадцати? А то неловко будет встретиться в общей камере из-за такого пустяка, – парень цокает языком, наигранно сочувствующе мотая головой из стороны в сторону. – Колин Морган, – голос блондина скрашивается железными, авторитетными нотками, – вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, будет использовано против вас. Колин кривится. – И хочешь дружеский совет? – доверительно спрашивает Хеммингс, чуть поддаваясь вперед. – Советую сейчас заткнуться, а в участке начать говорить. Расскажешь все, что знаешь, и тогда, возможно, у тебя появится шанс Колин согласно кивает, а Люк звонит в участок, вызывая патруль. Пора разогнать этот очаг разврата и нарушения закона. *** Люк приходит домой немногим позже, чем обычно. Заморочки с Колином и рапорт о проделанной работе довольно-таки ощутимо измотали его, да и вчерашний насыщенный день дает о себе знать головной болью и раздражением. Честно сказать, блондин сейчас немного завидует Майклу, так как за «проявленную ответственность и участливость» Эштон дал ему сегодня выходной, и его целый день не было в участке, что, Хеммингс должен признаться, совсем не позитивно сказалось на его настроении. Люку целый день не хватало шуточек и непринужденной обстановки, и он даже не хочет думать о том, что через неделю практика парня закончится, и он снова станет обычным студентом, нелегально попивающим с друзьями пиво по выходным, а сам блондин – правильным снобом в дедушкиных брюках. Хеммингс с удовольствием принимает горячий душ, разогревает себе пиццу в микроволновке (потому что это то, что едят одинокие холостяки, работающие большую часть своего времени), и включает на ноутбуке пиратскую версию (да, хорошие мальчики тоже иногда нарушают правила) «Стражей галактики», которых, в силу своей загруженности, еще не успел посмотреть (он, правда, надеется, что Майкл никогда об этом не узнает). И именно в этот момент, словно по волшебству, по всей квартире раздается долгая и настойчивая трель дверного звонка. Люк не может ошибиться, – только этот несносный мальчишка умудряется вывести его из себя даже простым звоном в дверь. Майкл влетает в квартиру разъяренной фурией, весь раскрасневшийся и растрепанный, и блондин не может сдержать улыбки. – Вы целовались! – первое, что он говорит, смотря сверху вниз на только что усевшегося на диван и недоумевающего Люка. – Подсматривать не хорошо, Майкл, – Хеммингс мягко улыбается, и хлопает по дивану рядом с собой. – Я и не подсматривал, просто он так вешался на тебя, смотрел, словно ты кусок мяса какой-нибудь! Как ты мог повестись? – Майкл все же садится на диван, но отодвигается как можно дальше, складывая руки на груди, и хмурит брови. – Это была твоя идея. Наживка, помнишь? – Люк иронично вскидывает брови, и еле заметно улыбается, потешаясь над реакцией парня. – Но ты не должен был совать свой язык ему в глотку, разве не понятно? – Я не, – блондин хочет было сказать, что он ничего подобного не делал, но замолкает, пораженный внезапной догадкой. – Майкл, ты ревнуешь что ли? – Что? – Клиффорд в возмущении открывает рот. – Ты что о себе возомнил, дедуля? – Папочка, – на автомате поправляет его Люк, и только после осознает, что сказал (впрочем, как всегда). – Папочка, – послушно повторяет Майкл, и почему-то не выдает ни одной шутки по этому поводу. – Ладно, – Хеммингс машет головой, отмахиваясь от странных мыслей, и поворачивается корпусом к студенту. – Давай, раз ты уже здесь, просто посмотрим фильм, идет? – и когда Клиффорд кивает, продолжает, улыбаясь: – И ни слова о том, что я на самом деле люблю фильмы. Конечно же, студент не сдерживается от подколок и возмущений, но блондин и не ожидает этого. Если бы сдержался, Люк, скорее всего, удивленно потыкал бы в него вилкой и попросил кого-нибудь забрать этого, и вернуть его Майкла обратно. Спустя просмотр «Стражей галактики», две упаковки попкорна, одну грибную пиццу и огромное количество шуточек и подколов, Клиффорд вдруг на несколько минут замолкает, уставившись куда-то в стену, а затем переводит внимательный, изучающий взгляд на блондина, и без предупреждения делает то, что в принципе вообще никогда делать не должен был. В ближайший год, так точно. – Ох, ладно, к черту все, – бубнит Майкл себе под нос, и разворачивается к Люку, усаживаясь к нему на колени. – Майкл! – блондин от неожиданности поддается назад, но за ним спинка дивана, а спереди – Майкл, поэтому, бежать не куда. – Что ты?.. – Ты поцеловал его! – Клиффорд перебивает его, зарывается пальцами в светлую челку, оттягивая голову назад, и проводит носом вниз по шее, утыкаясь губами в острые ключицы, выпирающие из-за широкого ворота домашней футболки. – Поцеловал Колина! – Он меня поцеловал, не я! И я думал мы уже разобрались с этим, – рычит Люк, и поддается бедрами вверх, пытаясь столкнуть с себя Майкла, но в итоге, только усугубляет ситуацию. Студент со свистом втягивает воздух через нос и чуть выгибается, без стеснения заглядывая в потемневшие глаза блондина. – Невозможно поцеловать двухметрового мужика, если он не хочет этого, – Клиффорд провокационно двигает бедрами, притираясь задницей к паху Люка, все еще крепко удерживая его волосы в своей руке. – Ты позволил ему. Майкл мстительно прикусывает молочную кожу на плече, а затем размашисто, влажно проводит языком по шее, – контраст от горячего языка и прохладного металла круглой сережки электрическими разрядами бьет в голову, отдаваясь тяжестью в паху блондина. – Постоянно нудишь о том, что я недостаточно взрослый для тебя, а сам целуешься с подростками! – Клиффорд тянет за волосы сильнее, открывая себе больше доступа к чувствительной коже и, словно выказывая недовольство, покрывает ее мелкими поцелуями-укусами. – Тебе лучше сейчас же прекратить и слезть с меня, а то я… – А то, что? Снова пригрозишь мне наручниками? Думаю, сейчас самое время, – губы Майкла искажает дерзкая кривая ухмылка, и Люк отчаянно хватается руками за талию студента, намереваясь стащить с себя, но вместо этого притягивает еще ближе. Майкл удовлетворенно выдыхает: – Ты хочешь меня. Люк зарывается носом в изгиб между шеей и плечом студента, и втягивает пьянящий аромат кожи. Все, о чем он может сейчас думать – это о податливом и возбужденном Майкле в его руках, но, тем не менее, он кое-как берет себя в руки и пытается еще раз: – Мы не можем, Майкл, тебе нет… – Знаю, знаю, мне нет восемнадцати, – на секунду Майкл снова становится язвительным подростком, к которому так привык Хеммингс, и с надеждой заглядывает своими огромными зелеными глазами в его укоризненно-синие. – Но ты можешь, пожалуйста, забыть о правилах хотя бы на минутку? Ради меня? Люк не удерживается от едкого смешка: – Уж не знаю, как ты себе представляешь то, к чему ты меня сейчас пытаешься склонить, но если мы начнем, вряд ли мне хватит минутки. – Потом сможешь сказать, что не смог удержаться от моего коварного обаяния и позволил себя изнасиловать. – Так и есть, – Майкл в ответ громко смеется, но тут же задыхается стоном, когда Хеммингс, дразнясь, толкается бедрами вверх. Кажется, у нас есть победитель. – Кстати, думаю, я поменял решение, мне определенно нравится твой пирсинг, – Клиффорд на это улыбается ему в плечо, и поднимает на блондина лукавый, прищуренный взгляд. – Значит ли это, что я могу попытаться убедить тебя проколоть губу на манер того, как у тебя было на вечеринке? Ты был таким сексуальным с этим маленьким черным колечком, – студент мечтательно вздыхает, закусывая губу. – Я ведь тогда чуть не поцеловал тебя, там, под деревом. Знаешь, каких усилий мне стоило сдержаться? – Главное, чтобы ты не сдерживался сейчас, – Люк еще раз толкается бедрами вверх, выбивая из уст Майкла тихий стон. – Это значит «да»? – шепчет Клиффорд в ухо блондина, дразняще прикусывая губами мочку. – Это значит «я подумаю», – Люк широко улыбается. – Боже, я попаду в тюрьму из-за тебя, – наигранно сожалеюще выдыхает он Майклу в шею, покрывая ее мягкими поцелуями. – Уверен, ты готов рискнуть, – Майкл стонет, двигая бедрами, словно и вправду оседлал его, и сгребает в кулак хлопковую ткань футболки, стягивая ее с блондина, оглаживает прохладными пальцами напряженные мышцы пресса, цепляясь за резинку тонких домашних штанов. – Или в ад, – Люк перехватывает его руки, рывком переворачивает их, опрокидывая парня спиной на диван, и наконец-то целует желанные губы. Майкл улыбается сквозь поцелуй, мягко засасывает нижнюю губу, чуть прикусывая нежную кожу, и тихо шепчет: – Туда нам и дорога. *** – Знаешь, думаю, я мог бы поговорить с Эштоном и убедить его, что мне не помешал бы помощник на полставки, – тихо говорит Люк, когда они взъерошенные и удовлетворенные лежат в обнимку на узком диване. Блондин лениво перебирает пальцами мягкие волосы парня, уже привычного красного цвета, а Майкл тихо посапывает у него на плече, полностью расслабленный. – Это что, получается, я сейчас получил работу через постель? – Клиффорд приоткрывает один глаз, с интересом изучая Люка, а на его лице медленно расцветает дерзкая ухмылка. Хеммингс рад, что между ними ничего не изменилось. Потому что, вечные препирания и подтрунивания друг над другом, это вроде как основа их взаимоотношений, да? – Ты просто не мог промолчать, не так ли? – Люк улыбается в ответ, наблюдая за счастливым Майклом. – Не-а, – студент довольно мотает головой, и приподнимается на локте, разглядывая вблизи лицо блондина. – Это потому, что я просто безумно хорош в постели? – Нет, это потому, что я вроде-как к тебе привязался. – Пожалуйста, скажи мне, что это не какой-нибудь дедушкин способ сказать, что ты любишь меня, – Майкл недоверчиво прищуривается, переплетая их пальцы у Люка на груди. – О, просто заткнись! – Заставь меня, – Майкл лукаво улыбается, и Люку ничего не остается, как нависнуть над ним и снова поцеловать.