Ты - мой личный запас морфия 2: Прощение ангелов

Чайник протяжно засвистел, разрушая абсолютную тишину в комнате. Эмма резко, даже поспешно схватила его за ручку и перекрыла газ. Вскипевшая вода выплеснулась на руку из-за резких движений. Эмма зашипела и отставила чайник обратно. Кожа покраснела, ее сильно жгло. — Черт, Эмма! Энди злился. И, если честно, он не был уверен, на кого злился больше: на Эмму с её неуклюжестью, на чертов чайник, или же на себя за то, что не уследил, за то, что отпустил, и за ещё очень длинный список претензий к себе в данной ситуации. Эмма попыталась протестовать, когда Энди потянул её за руку к раковине, но спустя тридцать секунд поняла, что это бесполезно. Нет, она могла сейчас заупрямится, могла выдернуть руку, послать парня к чертям и остановить всё это, но у неё попросту не было сил. Как Энди и говорил, им нужно было уже наконец-то поговорить. Она не могла прятаться вечно в родительском доме и бояться, когда Ди вздумается подкинуть очередной «подарок», или, что еще хуже, пойти к Фрэнку. Этого пожалуй Эмма боялась больше всего. Ей было хорошо с Фейном, она боялась и не хотела открывать те двери, за которыми остался Энди. — Сильно болит? Где аптечка? — В ван… ванной, наверное, — Эмма заикается и едва выдавливает из себя слова. Так странно стоять здесь рядом с ним и говорить. Не ссориться, не убегать и не плакать, а просто говорить. Они оба растеряны и смотрят друг на друга так, словно поехали крышей. Энди бормочет что-то себе под нос и уходит за аптечкой, а Эмма все же делает проклятый чай. Бирсак влетает на кухню вихрем, забирает аккуратно чайник и что-то там бурчит о растяпах и несносных девках, но Эмма не особо и слушает. Она ещё где-то там в параллельной вселенной, пытается собраться с мыслями и думает, что говорить. — Ты покрасила волосы? — Энди прикусывает язык и где-то у себя в голове закатывает глаза. Как он догадался задать такой банальный вопрос? Эмма хлопает глазами, а спустя несколько секунд поджимает губы и кивает головой. Ей хочется стукнуть себя чем-то тяжелым, чтобы наконец перестать быть тряпкой и начать хоть что-то говорить. — Да, мне хотелось что-то изменить. — И постригла, они больше не такие густые, как прежде и… -Ди тараторит, словно это что-то очень важное. — Мы так и будем обсуждать мои волосы? — Эмма резко обрывает парня и смотрит в сторону. Ей не хотелось грубить, но это всё, что она умеет. Почему-то так было проще - кусать, чтобы тебя не укусили первее. Энди умолкает и смотрит на неё в упор, а затем издает тихий смешок. На самом деле он в восторге, потому что уже и забыл, как это, когда Эмма бесится или хамит. — Да, прости. Я хочу поговорить о нас. — О нас? Нас давно уже нет, Энди, — девушка фыркает и всячески делает вид, что ей плевать, но Ди все равно слышит эту едва уловимую дрожь в голосе. — Это ты так решила, не я, — Эмма запускает руки в волосы и отворачивается к окну, отчего Энди бесится еще больше и рывком разворачивает её к себе. — Не отворачивайся от меня, Эммс. Ты нужна мне, а я тебе. — Не нужен, ты больше не нужен мне, Энди, — Эмма говорит тихо и качает головой, но Ди не верит, потому что знает обратное. Он так же сильно нужен ей, как и она ему. — Нужен! Нужен, черт возьми. Эмма, ты знаешь это! Хватит лгать и мне, и Катчерам, что тебе плевать, хватит лгать самой себе. Мы оба знаем, что если бы я был не прав, тебя бы не было сейчас здесь. Ты прячешься ото всех, потому что тебе не все равно. Ну же, Эммс, просто вернись ко мне и я всё исправлю, — Энди переходит с крика на шепот. Он обхватывает аккуратно ладонями лицо Эммы и смотрит в такие родные и одновременно чужие глаза. Эмма кажется вот-вот заплачет и рухнет к нему в объятия. Ей так сильно этого хочется, но внутри что-то щелкает и события пятилетней давности всплывают в памяти. Энди видит, как меняются её глаза, как она вся сжимается и хмурится. -Мои родители мертвы. Это ты исправишь? Энди убирает руки и тяжело вздыхает. Это будет сложнее, чем он себе представлял. — Я не убивал их. Ты знаешь это. — Ты не нажимал на чертов курок, но ты виновен не меньше. Они оказались там, потому что я послушала тебя. Мне нужно было сразу согласиться на план того ушлого полицейского. Температура в комнате начинает накаляться и Энди сжимает кулаки. Ему хочется разнести всё в этой кухне к дьяволу, так сильно его цепляют слова Эмми. От неё буквально исходят волны злобы и ненависти. Ей ужасно больно и он понимает её, потому что помнит, каково это - терять близких. — Но ты пошла ко мне. Ты осталась со мной той ночью, хотя и узнала, кто я и что из себя представляю. Почему? — Что? — на лице Эммы пробегает удивление и растерянность. Она буквально прикусывает язык, оттого что ответ рвётся наружу. — Почему ты осталась тогда со мной, а не убежала? — Что за бредовые вопросы ты задаешь? — она снова начинает злиться и хамить. И Энди знает этот ход. Эмма всегда так делает, когда хочет избежать ответа. — Ты любила меня. И любишь сейчас, — Ди делает шаг вперед, а Эмма - два назад. - И как бы сильно ты не бесилась, ты ничего не можешь с этим сделать. Хватит этой ненависти. Я не убивал твоих родителей, я сделал бы всё, если бы только мог их тебе вернуть. Пять сраных лет прошло, Эммс. Это невыносимо больно - просыпаться каждый раз среди ночи и искать тебя. Я люблю тебя. Эмма упирается спиной в стену и вся сжимается. Энди загнал её в угол, преграждая путь своим телом. Он непозволительно близко, и внутри всё сжимается от желания прикоснуться. Сердце разрывает грудную клетку и просит послать всё в Преисподнюю, взять его за руку и больше никогда не отпускать, а мозг упрямо твердит, что нужно бежать от него как можно дальше. Энди проводит кончиком носа ей по щеке, так ненавязчиво и почти не касаясь. Эмма сглатывает ком, подступивший к горлу и закрывает глаза, когда чувствует прикосновения пальцев на своей шее. Бирсак продолжает шептать, как сильно она нужна ему, и оставляет невесомый поцелуй под ухом. Это словно пытка. Хотеть чего-то так сильно и запрещать себе. Кожа буквально плавится под прикосновениями, и воздуха становится мало. Эмма рвано выдыхает и подается вперед, впиваясь жадным поцелуем. Плевать! Плевать, на то, что она предает Фейна, плевать на то, что ей больно, и она всё ещё не может простить Энди. Плевать на всё! Эмма подумает об этом завтра, не сейчас, когда все, чего хочется - оказаться как можно ближе. Энди, словно озверевший, сильнее вжимает её в стену и бессвязно блуждает руками по телу, сжимает волосы на затылке и тянет назад, покрывая поцелуями шею. Эмма стонет и дрожащими руками пытается стянуть футболку, но пальцы не слушаются, и ноги совсем уж подкашиваются. Ей кажется, что она сейчас сгорит или попросту взорвётся от переизбытка чувств. Всё завертелось, словно в безумном вихре, и Эмма поняла, что к чему, лишь когда они завалились на кровать в ее комнате. Ткань рубашки треснула, и мелкие пуговицы покатились по паркету, но Ди это заботило меньше всего. Его вообще это не заботило, как и возмущения Эммы, что это её любимая рубашка. К черту, купит новую! Эмма продолжает что-то бессвязно шептать, запускает пальцы в волосы и тянет к себе для очередного поцелуя. Ди уже давно снесло крышу. Она, такая горячая и желанная, была в его руках, такая податливая, и вся его. Ему нравилось чертить дорожку из поцелуев от пупка до линии нижнего белья, а потом возвращаться вверх и легонько покусывать соски, отчего Эмма выгибалась до хруста в позвоночнике. Энди встает на колени и тянет девушку за собой. Он покрывает её шею поцелуями, сжимая талию горячими ладонями почти до синяков. Они вдвоем — это какое-то безумие, они просто больны друг другом, вот и всё. Остатки одежды летят на пол, и Эмма оказывается ближе, прижимаясь грудью к Энди, отчего того накрывает новой волной возбуждения. В комнате невыносимо жарко, движения до одури резкие, Эмма почти задыхается от наслаждения, пытаясь подстроиться под ритм парня, жадно хватает воздух ртом и отвечает на рваные поцелуи. Его руки блуждают по всему телу, задевая грудь, живот и бедра, а она в ответ оставляет красные полосы от ногтей на его спине. С ним сладко и горячо. В голове нет ни одной мысли, только яркие вспышки перед глазами, сознание уже давно унеслось куда-то далеко, потому что Эмма просто умерла бы на месте, позволь она себе сейчас думать. Она словно на грани, так прекрасно и страшно одновременно. Страшно от того, как Ди влияет на неё, страшно представить, как потом будет хреново и больно. Впрочем плевать, убивать себя этими мыслями она будет завтра. Энди падает рядом и тяжело дышит. С Эммой всегда так: или на всю или никак. У них никогда не было золотой середины, чего бы это не касалось. Эмма смотрит ему в глаза, а потом переворачивается на бок и прижимает к себе одеяло. Ей слишком хорошо, но дерьмовые мысли уже начинают ворочаться в голове. Нежные руки Ди обхватывают её за талию, он оставляет короткий поцелуй на её плече прежде чем попытаться уснуть. Эмма успокаивается.Когда он рядом, и вот так обнимает ее ,тьма немного отступает. В комнате всё ещё безумно душно, а за окном вовсю метет метель.