Crossover

Если бы Лили Луну Поттер попросили охарактеризовать Кая Паркера одним словом, она бы задумалась на миг, очаровательно нахмурив рыжие брови, и, презрительно усмехнувшись, выдала бы ёмкое «засранец». Если бы Кая Паркера попросили охарактеризовать Лили Луну Поттер одним словом, он бы даже не стал задумываться, а просто выдавил «стерва» и поспешил исчезнуть, потому что любое упоминание имени Лили в сочетании с фамилией Поттер неизменно вызывало неприятные ассоциации и сильно портило настроение. Их отношения не заладились с того самого дня, как третьекурсник Паркер, столкнувшись с неизвестной рыжей первокурсницей, прошипел «с дороги, мелкая грязнокровка» и исчез за поворотом, оставив ту зло сжимать маленькие кулачки. Конечно, если бы он знал, что эта самая «грязнокровка» была очень даже полукровкой, да ещё и дочерью самого Гарри Поттера, то подумал бы несколько раз прежде, чем позволять подобным выражениям сорваться с губ. Но Кай об этом не имел ни малейшего понятия, поэтому только поздно ночью обзавёлся этим знанием в виде пестревших на боку синяков и струйки крови (чистой крови!) под носом. С тех пор он старался её избегать, а она его просто не замечала – у неё было много других важных дел (стащить что-нибудь из кабинета Филча, написать письмо папочке, похвастаться одной из миллиона кузин очередным «Превосходно»), кроме Паркера. И он уже было вздохнул с облегчением, решив ,что история осталась позади, когда понял, что расслабляться, живя всего лишь на другом конце замка от младшей Поттер – большая, огромная, гигантская ошибка. Лили Луне, судя по всему, синяков и крови (чистой крови!) показалось мало, а может она о них и не знала – так или иначе, она отомстила ему, и к своей мести подошла основательно, творчески. Кай Паркер был чистокровным волшебником и, следовательно, ничегошеньки не знал о несмывающихся красках, имевших большой успех в мире магглов – этим и воспользовалась Лили. Это было глупо, по-детски (она, впрочем, и была ребёнком), но вид неделю щеголявшего разноцветным лицом а-ля поплывший грим клоуна Паркера был бесценным – Поттер смеялась до колик в животе. А потом наступила очередь Кая мстить и злобно хохотать – Лилс чуточку не рассчитала мстительность натуры слизеринцев. Они в таком режиме прожили пять лет – ровно до того момента, как выходка Паркера пересекла все мыслимые (для Лили) границы. Кай, подговорив (запугав) пятикурсника со Слизерина, покусился на святое – испоганил зелье, над которым Поттер кропотливо трудилась последний месяц. Она не стала изобретать велосипед – просто подкараулила его в тёмном вечернем коридоре (десять минут до отбоя идеальны: учеников уже нет, патрулирующих учителей – ещё) и набросилась на его высокую, статную фигуру, своими маленькими кулачками стараясь ударить как можно болезненнее. Лили прекрасно осознавала, что они были в разных весовых категориях, но эффект неожиданности и бушевавшая в её душе ярость были на её стороне, так что она была уверена в своих силах. Паркер действительно на миг опешил прежде, чем, нахмурившись, оторвать от себя гриффиндорку. - Ты сошла с ума, Поттер? – деловито поинтересовался он, осторожно коснувшись кровоточившего уголка губы – Лили успела дотянуться до лица. - Это я сошла с ума? Ты что себе позволяешь? – Лили почти кричала, не обращая внимания на то, что половина замка давно мирно посапывала в своих постелях, - Ты. Испортил. Моё. Зелье. Ты хоть представляешь, сколько я над ним работала?! Я первые сутки вообще не спала, боясь пропустить время добавления дурацкой настойки шалфея! А Кай вдруг подумал, что Поттер в гневе выглядела чертовски привлекательно, начиная с полыхавших в зелёных глазах костров злости и заканчивая вздымающейся от частых вздохов грудью. Потому не стал слушать затянувшуюся тираду до конца, а просто притянул слабо сопротивляющуюся после выплеснутых эмоций гриффиндорку к себе и накрыл её губы поцелуем – сумасшедшим, пьянящим, кружащим голову и до безумия нравящимся обоим. Лили, опомнившись, отскочила и обожгла его щёку ударом прежде, чем скрыться в тени ночи. Кай не знал точно, куда она направилась, но почему-то подумал о потайной нише за гобеленом этажом ниже, в которой она (он узнал случайно) любила прятаться, и был уверен, что не ошибся. Но навестить её там он не спешил – у него теперь было много времени, у них было много времени – целая жизнь впереди. Поэтому Кай просто тихо рассмеялся своим мыслям и отправился бродить по ночному замку, легко избегая Филча и МакГонагалл. А на следующее утро около своей кровати Лили обнаружила букет волшебных лилий и плитку шоколада – её любимого, кстати. Может, Каю Паркеру куда больше подходило определение «романтик»? Лили не знала, но пока продолжала придерживаться привычного «засранец» - так было спокойнее, хотя улыбка не покидала её губ весь день, а вечер принёс пылкие объятия холодного слизеринца и моральное удовлетворение от небольшого синяка на аристократичной скуле.