За семью печатями

Я ненавижу тебя, Широгане. Ты не только отверг меня, ты променял меня на ЭТО! Мало того, что ты предпочел мне парня, так еще такое ничтожество, такого червяка и уродца! И ты решил, что я спущу тебе это с рук, забуду такое унижение?! Даже не мечтай! Я была бы не я, если б не отомстила. Пускай Платиновая Роза и исполнила свое предназначение, это еще не значит, что нам остается просто сложить лапки. Мне плевать на все цели, которые преследует Хомураби. Для меня важно только одно: уничтожить тебя лично, раздавить, разрушить твою жизнь, лишить того, чем ты больше всего дорожишь и заставить страдать так, что смерть станет для тебя мечтой! И я добьюсь своего. Ты, видимо, считал меня безобидной? Ну что ж, скоро ты поймешь, как сильно ошибался, потому что если я за бортом, то топлю корабль! Наслаждайся безмятежным временем: теми часами, которые можно пересчитать на пальцах. 1.1 Солнце уже садится, а я все еще неподвижно сижу на лавке, которую облюбовал с утра. Тогда я проснулся первым, прокрутил в голове события этой ночи и понял: лучше мне тебе на глаза пока не попадаться. Я догадываюсь, с каким настроением ты сегодня проснулся. Оно и не странно! У тебя после всего был шок, ты забыл о здравом смысле, …а я так легко поддался тебе, и вот ЭТО снова случилось! Догадываюсь, что весь день твои мысли только об одном: лишь бы я тебе глаза не мозолил! Я понимаю это. Потому, собственно, и ушел до того, как ты проснулся, и целый день просидел на этой скамейке. Вот только уже темнеет, так что все равно нужно возвращаться – мало ли что может произойти. Потому неохотно поднимаюсь с насиженной лавки, иду домой. Когда захожу в твою комнату, ты встречаешь меня, сидя на стуле, и даришь строгий, возмущенный взгляд. - И где ты был? – холодно спрашиваешь ты. - Да так, бродил… - пытаюсь уйти от ответа. - Чудненько, бродил он! – кривишься ты, встаешь и подходишь ко мне. – Ничего никому не сказав, С САМОГО УТРА пойти гулять, оставив меня одного в постели! Ничего не скажешь. - Да что там. Я и сам понял, что ты после всего не хочешь меня видеть. Акира-кун… - сглатываю, опускаю глаза. – Прости, я снова сделал то, на что не имел права. У тебя был шок, а я… - Нет, он издевается! – вздыхаешь ты и, подойдя ко мне вплотную, строго говоришь: - Мало того, что после ВСЕГО он ушел, слова мне не сказав, так еще и решил все за меня! - О чем ты, Акира-кун? - О том, что у меня, блин, не было никакого шока! Или ты не веришь в то, что я способен принимать решения? Широгане, чтоб тебя… Ты что, думал я могу решиться на ПОДОБНОЕ, только ничего не соображая? - То есть?.. - То есть я принял решение, - говоришь ты абсолютно серьезно. – Тогда, в битве за Платиновую Розу… когда я сказал, что люблю тебя… Признаюсь, я сам не ожидал, что произнесу эти слова. И, тем не менее, от этого они не перестают быть чистейшей правдой, - шепчешь ты, скашивая взгляд. – И мое решение на счет вчерашней ночи было не спонтанным импульсом. Я хорошо все обдумал и понял, решил, что не могу и не хочу больше убегать. Пускай ты все время что-то мне недоговариваешь; пускай я ничего не знаю о твоих истинных намереньях; пускай все это может значить для тебя совершенно не то, что это значит для меня… НО Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЧЕРТ ПОБЕРИ! – срываешься ты начинаешь кричать. – И все, чего я хочу, это быть с тобой! - Акира-кун, - тихо шепчу тебе, обнимаю и прижимаю к себе. – Из всех вещей в этом мире ты можешь не сомневаться только в одном: я люблю тебя. Наверное, глупо сейчас, после всего того, что уже было между нами, так застенчиво смотреть друг другу в глаза; так робко касаться губ: будто берешь в руки что-то хрупкое, что может рассыпаться от одного неосторожного движения. Прикосновение такое легкое: на секунду замираю, делаю несколько несмелых движений губами, а потом резко углубляю поцелуй и прижимаю тебя к себе. Ты с нежностью отвечаешь, немного растеряно кладешь руки мне на бедра. Я ощущаю дрожь каждой клетки твоего тела и понимаю, что ты сейчас так же чувствуешь, как дрожу я. Голова кружится. Немного теряем равновесие и, чтобы не упасть, ты опираешься спиной о стену, я прижимаю тебя к ней всем телом. Твоя рука сама случайно задевает выключатель. Комната погружается во тьму. Моя шляпа слетает с головы и падает на пол, рядом с давно валяющейся там тростью. Этой ночью я уже с уверенностью могу назвать себя твоим, мой мальчик. 1.2 Ну вот, я снова проснулся рядом с тобой. Только на этот раз я лежу здесь, имея на то полное право. Это не может не радовать меня, не вызывать улыбку на лице – так же как и то, что за всю ночь я, похоже, так и не выпустил тебя из объятий. Ты сейчас так и лежишь, свернувшись комочком, уткнувшись лицом в мою грудь. Кажется, в уголках моих глаз выступило несколько счастливых слезинок. Прижимаюсь к тебе сильнее, зарываю нос в твои волосы и вдыхаю их запах. Как же я люблю тебя, Акира-кун. - И что это у тебя за мода – просыпаться раньше меня? – бурчишь ты, заставляя меня улыбаться с еще большей нежностью. Ты мой, только мой – мой драгоценный мальчик, мое сокровище… Ты даже не представляешь, как мне дорог. Смотришь мне в глаза, даришь легкий поцелуй. Я так счастлив и безмятежен… …вот только… - Что случилось, Широгане? – обеспокоено спрашиваешь ты: я резко замер, устремив взгляд в окно. Я не уверен в том, что видел там, но душу будто пронзил холод. Откуда в такое чудесное утро могло взяться настолько плохое предчувствие? - Ничего, Акира-кун, - успокаиваю тебя, пытаясь вернуть на лицо спокойную улыбку. – Тебе не о чем волноваться. - Угу, ты всегда так говоришь, - возмущаешься ты и строго смотришь на меня. – А потом… Я не даю тебе договорить – мой поцелуй внаглую тебя перебивает. Ты инстинктивно прижимаешься ко мне сильнее, обвиваешь руками плечи… - Нет уж, Широгане! – пытаешься возразить, отстраниться. – На этот раз тебе не удастся подобным образом уйти от ответа!.. Углубляю поцелуй, вожу пальцами по твоей спине, чувствую тебя каждой клеточкой своей кожи. …Удастся, Акира-кун, удастся! 1.3 Ну Широгане, ну зараза! Не успел дать ему понять, что люблю его, а он уже нагло этим пользуется! Эта его привычка вечно что-то скрывать… я надеялся, что хоть сейчас он ее оставит. Но нет, этот извращенец неисправим. Можешь стреляться, вешаться, смотреть Телепузиков... все равно его ничем не пробьешь. Вот и сейчас, по дороге в бар Мастера, он делает вид, что ничего особенного не происходит – все так же хитренько улыбается, бросает подленькие взгляды из-под шляпы… так, что хочется… хочется... схватить за ворот пальто и… да что уж там, жадно впиться губами в эти бессовестно улыбающиеся губы! Сдерживает меня только то, что мы: во-первых, идем по улице; во-вторых, его никто не видит, а если я вдруг начну страстно обнимать воздух и вожделенно чмокать, то до бара точно не дойду – санитары быстрее подоспеют и заберут в тихий желтый домик. - Всем привет! – как всегда в своей манере улыбается он, заходя в бар. - Привет! – хором отвечает уже собравшаяся компания: похоже, мы пришли последними. - А знаешь, Акира-кун! Почему бы нам… – подленько улыбается он, садится рядом со мной за стол и... ОХ, ЧЕРТ! Обвивает меня рукой за талию и засовывает руку в штаны! К счастью, мы сидим так, что стол прикрывает все эти его манипуляции… но то, как покраснели мои щеки, стол не может прикрыть при всем желании! - Широгане, ты что, сдурел? – судорожно сглатываю я: ступор дело серьезное, даже пошевелиться не могу! - А в чем дело, Акира-кун? – шепчет он мне прямо в ухо, так близко, что его волосы щекочут мне лицо. – Я ведь вижу, что ты совсем не против! – ухмыляется этот псих и… МАМА РОДНАЯ, немного сжимает руку! - Не на людях, придурок! – тихо выдыхаю я, моля Бога о том, чтоб никто из присутствующих ничего не заметил. Чего я сейчас точно не хочу, так это давать кому-либо объяснения. - Как скажешь, Акира-кун! – так же нагло ухмыляется и вынимает руку из моих штанов. Пытаюсь вздохнуть свободно, но это не очень-то получается. Нет, точно убью его, покалечу, оторву голову… - Эй, Акира, ты нас слушаешь вообще? – слышу, как кричит Кенго, пытаясь привлечь мое внимание тем, что размахивает руками прямо у меня перед носом. – Мастер и Ко говорят, что прошлой ночью произошло что-то странное! О да, Кенго, ты даже не представляешь, насколько странное то что-то, которое произошло этой ночью. - Неужели? – безразлично бросаю я, пытаясь убрать из общего фокуса раскрасневшееся лицо. - Да, что-то в мире теней будто вырвалось, был скачок энергии. Мастер говорил, это может быть очень серьезно… да ты бы и сам это знал, если б Мастера с Ко слушал! Слышь, Акира, что с тобой! Ты сегодня какой-то… напряженный, что ли? - Кенго! - А? - Заткнись, - бурчу я и откидываюсь на стуле, скрестив руки на груди в «позе Наполеона» и, естественно, положив ногу на ногу (последнее, похоже, очень разочаровало Широгане: обломись, извращенец!). – Так что там у вас такое? - Да собственно… - начинает Ко, но не успевает сказать больше ни слова: в окно, разбив стекло, влетает и падает на стойку… КИРПИЧ?! - ЧТО ЗА НАФИГ?! – орет Кенго и уже рвется на улицу ловить хулиганов, но я перехватываю его за руку, не пускаю. – Акира, в чем дело? - Успокойся, - холодно говорю я. Он непонимающе вырывается, кричит что-то.. но вот, наконец, его взгляд падает на кирпич, и он молча замирает, как и все мы: из кирпича, будто из куска выдранной плоти, сочится кровь! Алые струйки стекают вниз, на пол, где вырисовывают надпись: «Кровь умоет Серебро». Все молчат. Я лишь перевожу взгляд на Широгане и впервые вижу у него подобное выражение лица: такой гнев, такую строгость, властность… обеспокоенность и страх. 1.4 Сижу на кровати, поджав ноги, и смотрю в окно, за которым бушует гроза. Такая же, как и тогда, когда Широгане, обессиленный из-за множества сражений, в агонии лежал на этой самой кровати. Тогда я был так близок к тому, чтоб потерять его! Вспоминаю, как сидел возле кровати на коленях, склонившись над ним, держал его за руку и мысленно молил лишь об одном: не покидай меня, только не покидай!.. И он не покинул, он сумел, выкарабкался и остался со мной. Тогда я еще отрицал свои чувства, а теперь вижу, каким дураком был. Ведь все равно не вытерпел, не смог противостоять томящей нежности и пылкому желанию, которые охватили меня с первой нашей встречи. И в результате просто потратил столько времени, которое можно было бы использовать для того, чтобы обнимать его, целовать… - О чем думаешь, Акира-кун? – слышу тихий голос над своим ухом и чувствую, как серебряные волоски щекочут щеку, а руки в белых перчатках обнимают сзади вокруг талии и прижимают к себе. Как хорошо, как тепло, это приятное чувство защищенности от всего на свете. Не могу не радоваться тому, что больше не нужно отталкивать его, непонятно зачем притворяться, будто мне неприятны подобные объятья… и что можно просто немного повернуть голову и встретить губами его мягкие горячие губы. Такое легкое, любящее прикосновение… - Вот о чем, - тихо улыбаюсь ему и расслабляюсь, позволяя себе полностью утонуть в его руках. - Я тут принес кое-что, - говорит он, тянется рукой к тумбочке и подает мне чашку горячего шоколада. Интересно, где он его взял? Впрочем, не важно! Делаю глоток и ощущаю, как по телу разливается приятное тепло, которого мне не хватало из-за холодной погоды. …Холод… он так неожиданно пробегает по моей коже - вспоминаю сегодняшний день, бар, ту кровавую надпись… - Послушай, Широгане, - задумчиво говорю я, держа в ладонях горячую чашку. – Ты ведь догадываешься, что может означать произошедшее сегодня? - Догадываюсь, - соглашается он, немного помрачнев. – Но мои догадки очень приблизительные. Конечно, у меня есть одна мысль, но ведь кто-то мог просто захотеть сбить меня с толку. Потому лучше пока я не буду ничего говорить, чтоб не ввести тебя в заблуждение. - Помнится, что-то подобное ты говорил не так давно, когда речь шла о Платиновой Розе. - Да, было дело, - вздыхает он, но потом беззаботно улыбается и сам делает глоток горячего шоколада. – И все же, лучше я для начала сам немного разберусь в ситуации, а потом буду делать выводы, которыми и поделюсь с тобой. - Нет уж, не увиливай! – хочу вскочить, но все же я слишком разомлел в его объятиях, потому остаюсь так же полулежать, опираясь на него спиной. Даже не обращаю внимания на то, как он измученно, немного шутливо закатил глаза. – Мне надоело, что ты постоянно недоговариваешь что-то, а потом мне приходится… Ну вот, опять он применил свой, уже стандартный, способ ухода от ответа! И знает же, что я не могу противостоять его поцелуям! Он никогда не перестанет сводить меня с ума! Вкус шоколада на его губах – сладкий, слегка терпкий, немного горький… Он забирает чашку из моих рук и ставит на тумбочку, разворачивает меня лицом к себе, ладонью легонько толкает в грудь и кладет на подушку. Склоняется надо мной, чувствую, как его руки пробираются под мою футболку и стягивают ее. Даже не знаю, когда он успел снять свое пальто и галстук, просто замечаю что он уже только в расстегнутой рубахе, которую я снимаю с него и бросаю на пол. Притягиваю его к себе, чувствую его кожу своей, не могу оторваться от этих губ! А он кладет руку мне на ширинку, начинает массировать, вырывая из моей груди стон… целует мою шею, грудь, живот, расстегивает змейку, стягивает штаны, целуя пупок и ниже… Кусаю губы, чтоб не закричать! А он тянется рукой к тумбочке и… КАМИ-САМА, берет с нее чашку шоколада, который тонкой струйкой разливает по моему телу - еще немного горячий, заставляющий вздрагивать! Не могу сдержаться, кричу от возбуждения, когда он начинает слизывать струйку шоколада, начиная от живота – задерживается на пупке, потом вверх, к солнечному сплетению, оттуда к правому соску, который несколько секунд посасывает, после чего по шоколадной дорожке поднимается к шее, к подбородку и, наконец, к губам! Меня трясет, как в лихорадке! Больше не могу! Переворачиваю его, сажусь сверху, стягиваю с него штаны, жадно впиваюсь в его губы, чувствую, как ко вкусу шоколада примешивается соленый привкус крови… Если до этого у меня в глазах были звезды и радуги, то как описать то, что со мной теперь, я просто не знаю! Это непередаваемо, невообразимо… Хочу сейчас только одного: поскорее избавиться от этих глупых плавок и без остатка раствориться в Широгане. Впрочем, он, похоже, солидарен со мной, потому что я чувствую, как его руки скользят по моим бедрам, избавляя их от этой последней преграды. Я же только сильнее впиваюсь губами в его тонкие губы со вкусом крови и шоколада. 1.5 За окном в ночном небе продолжает бушевать гроза, но нам хорошо вдвоем – под одеялом, в объятиях друг друга. Ты полностью изможден и крепко спишь, а я уже открыл глаза и несколько минут смотрю на такое дорогое мне лицо. Если бы на свете были слова, способные выразить все то, что я к тебе чувствую, Акира-кун… …Очередной раскат грома, удар молнии, вырывающий в окне темный силуэт!.. По телу пробегает холод: ну почему именно сейчас?! В считанные секунды одеваюсь и, поморщившись, выхожу на улицу, прямо под дождь. В два прыжка оказываюсь на крыше дома и вижу ЕЕ – стройную фигуру в длинном красном платье, с черными, как смоль, волосами до пояса, алыми губами и кроваво-красными глазами, в которых невиданная ненависть. - Зачем ты пришла, Сэнкэцу? – строго говорю я, глядя ей в глаза не моргая. - А можно было без этого «Чего тебе надобно, старче»? – насмешливо ухмыляется она. – Ну извини конечно, что прервала твой увлекательный досуг… Гнев лишает рассудка, делаю прыжок в ее сторону, взмахиваю тростью, но в последний момент немного прихожу в себя, мешкаю, и она, воспользовавшись моментом, отступает вправо от линии удара и перехватывает мою трость длинным тонким мечом. - Что, все-таки помнишь данное моему братику обещание? – криво ухмыляется она, и я изо всех сил сдерживаю себя, чтоб не убить ее на месте. - Давно ты здесь? - Я видела достаточно, - снова ухмыляется эта дрянь и мне кажется, что ногти сейчас продавят кожу до крови даже сквозь перчатки. - Так какого черта ты сюда явилась?! – процеживаю я сквозь сжатые зубы. – Ты же должна сидеть дома при отце! - Увы, увы! – смеется она. – Посидит папуля немного и без меня, зато я сделаю то… - яростно шепчет она и приближает свое лицо к моему так близко, что я чувствую ее ледяное дыхание, - …о чем мечтаю в своих самых черных снах уже очень давно! - Никак неймётся? – выпаливаю и отстраняюсь от нее. - Да, никак неймётся! – нахально выдает девушка и молниеносно приближается. Я пытаюсь увернуться, но она все же задевает губами мою, к счастью, только щеку. - Думай, перед кем ты стоишь, Сэнкэцу! – яростно шепчу ей, а она в ответ только еще больше ухмыляется: - Перед королем, потерявшим престол! – смеется эта стерва и быстро исчезает. Ну вот, просто прекрасно! Остается только морально приготовиться к тому, что теперь может случиться все, что угодно! Сжимаю кулаки и возвращаюсь в дом, в твою... нашу комнату. Снимаю пальто, сажусь на край кровати и только потом думаю о том, какой я дурак: конечно же, я разбудил тебя! Да еще и капли воды с мокрых волос и одежды падают тебе на лицо! - Широгане? – сонно бормочешь ты. - Ничего, Акира-кун, - успокаивающе шепчу тебе, нежно гладя твои волосы. - Что-то случилось? Ты где-то был? Почему ты весь мокрый? - Завтра расскажу, - улыбаюсь тебе так безмятежно, как только могу. – Спи, спи, я сейчас! Быстро раздеваюсь, вытираюсь и снова ложусь к тебе, снова обнимаю и легонько целую. Спи, мой мальчик, спи. Возможно, тебе уже и не удастся больше так спокойно поспать. 1.6 Черт, ничего не понимаю! Когда мы сегодня проснулись, и я уже хотел потребовать объяснений, Широгане сам сказал, что имеется очень важный разговор. И более того - попросил меня передать всем нашим, чтоб вечером собрались в баре у Мастера. А когда я поинтересовался, откуда столько беспокойства, он просто взял мое лицо в ладони, несколько секунд посмотрел в глаза и сказал, что скоро я все узнаю… а потом с его губ, как раз перед поцелуем, слетело грустное «Я люблю тебя». Мне никогда не надоест слышать от него эти слова… вот только почему то, как он это сказал, отозвалось в моей душе болью… предчувствием неотвратимой беды? И вот наступил вечер, все мы в баре и ждем, пока Широгане решится сказать то, ради чего нас здесь собрал. Он молчит, я смотрю на его лицо и вижу, чувствую как ему сейчас тяжело. Не имею понятия о причине, но хочу как-то утешить, придать сил. Сажусь совсем рядом с ним и тихо беру его за руку. Хотя наши руки и прикрывает крышка стола, но все равно могут заметить… хотя, если честно, мне на это плевать. Все, чего я сейчас хочу, это поддержать его, дать понять, как сильно люблю. Его пальцы переплетаются с моими, в ответ вижу переполненные нежной благодарностью синие глаза, в которые хочу смотреть, пока дышу. Тихая улыбка… после чего такие желанные для меня губы наконец начинают шевелиться и я слышу, как он говорит: - Похоже, у нас очень серьезные неприятности, - тихий вздох, веки прикрывают грустные глаза. – Все мои надежды на то, что кто-то просто пытался нас запутать, ввести в заблуждение, рассыпались в прах прошлой ночью. И теперь мне остается только объявить вам, что пора готовиться к серьезной войне, потому что на сцену вышла… Его перебивает тихий, ледяной смех, от которого у всех волосы стают дыбом. Мы смотрим на приоткрывшуюся входную дверь, в которой стоит пугающе-красивая брюнетка в длинном красном платье. - Широгане, милый, так ты называешь меня неприятностью? – нахально говорит она и, подойдя к Широгане с видом мартовской кошки (особенно похожа на кошку из-за этих своих черных атласных перчаток до локтя), слегка похлопывает его по щеке и грациозно делает несколько шагов назад. – Ух ты, какие сердитые глазоньки! – хихикает она и дразняще шевелит направленными на меня указательным и средним пальцами. Порываюсь вскочить и броситься на нее, но Широгане еще держит мою руку и только сильнее сжимает ее. - Дамы и господа! – произносит она с видом зазывалы в цирке. – Позвольте представиться, Леди Сэнкэцу из дома Раион, невеста Широгане! - Невеста? – наконец выдыхает Ая, пытаясь выйти из всеобщего ступора. - Да, конечно! – утвердительно смеется девушка. – Единственная, неповторимая, самая любимая и незаменимая! Вот и решила прийти в гости к любимому, потому что не очень меня это положение дел устраивает! - Положение дел? – медленно выговаривает Харука. – Какое еще положение дел? - Как какое? Ну вы еще и спрашиваете! Скажите, как невеста может спокойно сидеть дома, когда ее будущий супруг кувыркается с каким-то мальчишкой? – бросает она с такой ухмылкой… если до этого каждое ее слово вонзалось в мое сердце ледяным ножом, то теперь она просто разодрала его на части! - О чем это ты? – непонимающе бормочет Ая. - Как о чем? О том мелком пацаненке, который устроился моему жениху постельной грелкой и сейчас сидит с такими выпученными глазками… – кислотно щебечет она, в то время как все шокировано смотрят на мое уже триста раз побледневшее до трупной белизны лицо. - Да что ты за бредятину несешь? – пытается смеяться Кенго. – Я Акиру уже сто лет знаю! Да, он с девушками не общался… так он вообще ни с кем не общался, просто без разбора посылал нафиг всех, кто к нему подходил! Но это-то еще ничего не значит, и с Широгане они только… - Бла-бла-бла! - кривляется эта стерва. – Раз ты так уверен, то почему же у него сам не спросишь? Вот скажи… как тебя… Акира?.. Вы с Широгане далеко не просто друзья, друзья-то ТАКОЕ в постели не вытворяют, правда? Ведь по сравнению с тем, что я вчера наблюдала в окошко его комнаты, «Sensitive Pornograph» – вечерняя сказка для самых маленьких! Я ничего не могу сказать, просто скашиваю взгляд. Да, я мог бы отрицать… но я не буду делать этого, это просто не в моих силах – соврать о самых счастливых минутах моей жизни… которые, похоже, были ложью. И мое молчание – самый ясный ответ. Кенго, Ая, Ко, Мастер, Харука… никто не в состоянии ни вымолвить ни слова, ни отвести от меня взгляд. Хочу просто провалиться сквозь землю, не существовать тут, чтоб никто меня не видел. …Хотя ей, похоже, мало, потому что она продолжает: - Теперь, думаю, все поняли, почему я здесь? Нет, я, конечно, все понимаю - хочется поразвлечься, и игрушечка довольно забавная, но всему же есть предел! Потому и решила напомнить Широгане, что у него есть я, так что пускай оставит своего щенка и… Резкий звук – хлопок – Широгане с лицом, полным неведомой мне ярости, и распростершаяся по полу Сэнкэцу, которая держится за раскрасневшуюся щеку. Ее волосы растрепаны, в глазах пылает гнев. - Заткнись, дрянь! – говорит Широгане голосом, от которого мурашки по коже. Никогда не думал, что он способен на такую холодную ярость. - КАК… КАК ТЫ ПОСМЕЛ?! – выдыхает она, захлебываясь от негодования. – Да разве ты забыл клятву, которую дал моему брату перед его смертью? Что позаботишься о его сестрах, не позволишь, чтоб с наших голов волосинка упала… - Не волнуйся, я отрублю твою голову так, что все волосинки останутся на ней! – яростно говорит он, приставив к тонкой шее девушки трость. – И я не остановлюсь ни перед чем, если твой паршивый рот посмеет сказать еще хоть что-то оскорбительное в адрес Акиры-куна. Ты же, мерзавка, никогда не была и не будешь мне никем, кроме надоедливой мухи, которая возомнила, что сможет получить все, что захочет, не зависимо от того, что на этот счет думают другие. - О да, просто чудо! – шепчет она, будто змея. – Хорошо, что тебя изгнали! Еще не хватало нам короля, которого интересуют парни! - Позволь тебе объяснить, - говорит Широгане ледяным тоном, и с его трости опадает дерево, обнажая острое лезвие катаны! – Меня не интересуют парни. И меня не интересуют девушки. Мне нужен только Акира-кун, и больше никто. И ты тоже входишь в число этих «никто»! Ты проявила верх бестактности и опозорила свою семью ради того, чтоб получить отказ. Так что тебя еще интересует? - И ты еще спрашиваешь? – выдыхает она, когда Широгане, наконец, убирает лезвие от ее горла и позволяет встать на ноги. – Разве не понятно? Я ВСЕГДА получаю то, чего хочу. Один раз, в детстве, я захотела зайчика, который бы показывал фокусы. Мне подарили его, но фокусы он не показывал. И тогда я сказала зайчику: либо показывай фокусы, либо я тебя накажу! Он не стал показывать фокусы. На следующий день его выпотрошенное моими собственными руками тельце нашли под окном моей комнаты. Надеюсь, ты понял, что меня интересует? – говорит она замогильным голосом, подойдя к Широгане сзади, практически шепча ему на ухо. Она делает какой-то странный жест рукой… но прежде чем я успеваю что-то понять, откуда ни возьмись выскакивает девушка в черных брюках и блузке! Ее длинные белоснежные волосы собраны в конский хвост на затылке, а белесо-голубые глаза на фоне снежно-белой кожи сверкают так, что я вижу их дикий боевой блеск даже на таком расстоянии! Одно ловкое движение, и в руках девушки уже блестит короткий кинжал, который до этого был в руке у Сэнкэцу! Внимательно осматривает кончик лезвия… - Концентрированный яд кокучи? Со спины? Я знала, что ты играешь грязно, но чтоб НАСТОЛЬКО!.. – презрительно фыркнула она, не выпуская зажатого второй рукой запястья. - Пусти! Не вздумай оставить синяки! – завизжала Сэнкэцу, пытаясь вырваться. - Нет уж, милая! – прошипела девушка. – Теперь-то ты… Но она не успевает договорить – в бар врывается какой-то одержимый кокучи мужчина, и я слышу противный смешок Лулу. Видимо, эта вредная девчонка прибежала на помощь, потому что Сэнкэцу воспользовалась моментом, вырвалась из рук замешкавшейся девушки и куда-то исчезла. Мужчина продолжал бушевать, но я не обращал внимания больше ни на что. Только краем глаза заметил, что та девушка с ним ловко разобралась. Но мне это не важно. После всего услышанного… после всего, что произошло… в какой-то момент понимаю, что Кенго и Ая бросают на меня взгляды, которые, как они надеются, я не замечаю. ТАК паршиво мне еще, кажется, не было никогда. Знаю, что сейчас должен собраться… но не выходит, просто не выходит. - С кокучи покончено, Мой Король, - сообщает девушка… и стает перед Широгане на колено! Тот в недоумении смотрит на нее, а потом строго говорит: - Немедленно встань, Юки! - …а когда она поднимается, по-братски обнимает ее и тепло говорит: - Ты мне друг, а не слуга. - И тем не менее, я всегда буду предана только одному Королю, – отвечает она ровным голосом и ее сурового лица касается улыбка, которая ей очень идет. Она чем-то похожа на только что сбежавшую Сэнкэцу, вот только… да, она красива, но эта красота какая-то спокойная, не броская, и в то же время приятная. - Я рад тебя видеть… но почему ты здесь? – серьезно спрашивает Широгане. - Потому что просто не могла остаться в стороне, зная, какое задание получила эта сумасшедшая. - Юки… Только не говори, что тебе хватило ума шпионить за Хомураби! – побледнел Широгане (никогда бы не подумал, что он может быть ЕЩЕ бледнее). – Да это же полоумный убийца, которому ничего не стоит лишить жизни своих же помощников, если они станут ему обузой, или просто перестанут приносить пользу! К тебе он и так неровно дышит, а если бы тебя поймали… - Да, я знаю, что рисковала, - перебивает девушка с металлическими нотками в голосе. – Но я знала, на что шла, и понимала, что риск не напрасен. Как оказалось, я была права. Та информация, которую я добыла, действительно стоила того, чтобы отдать жизнь ради нее. - Так что же за задание у Сэнкэцу? – насторожился он. – Уж точно не портить мне жизнь. - Верно, - горько ухмыльнулась Юки. – Портить тебе жизнь – это ее личное удовольствие, ради которого она пошла на это задание. Однако… и она, и Хомураби просто психи, если решились на ТАКОЕ! То, что они делают, противоречит любому проявлению здравого смысла… потому что они собрались освободить Великую Тьму. Повисла такая атмосфера… будто что-то оборвалось. Широгане стал не просто бледным - синим; Мастер уронил на пол стакан, и тот с треском разбился; Ко выпустил изо рта сигарету, которая упала на пол, где не прекращала тлеть, пока Кенго с непонимающим видом ее не потушил, после чего уставился на такую же растерянную Аю. Даже Харука немного насторожился. Я, в свою очередь, никак не отреагировал на это по той простой причине, что сейчас, после всего произошедшего, мне было попросту безразлично. - Не могу проверить… они не могут быть НАСТОЛЬКО полоумными. - Правда? – еще раз грустно ухмыляется Юки. – Кто не может быть НАСТОЛЬКО полоумным? Хомураби, устроивший Восстание Границ? Или, может, моя младшая сестрица, которая ради своей прихоти готова пустить мир прахом? …А вот теперь и я уронил челюсть.