Ты не достоин жалости.

Гарри никогда не планировал становиться нянькой для своего новоявленного сводного брата. Гарри даже не планировал выходить на контакт с его заново сформировавшейся семейкой, но из давно поутихших и ослабших родственных чувств он никак не мог проигнорировать приглашение отца проведать их после завтрака. Знал бы Стайлс, чем всё это закончится. Он даже нервно хохотал, когда отец, сидя в кресле своего кабинета, рассказывал сыну о проблемах сына его новой жены. Рассказывал о тех проблемах, которые его никоем случаем не волнуют, но мужчина по-прежнему думал, что Гарри необходимо быть в курсе, как будто он мог бы по одному щелчку пальцев исправить заблудившегося в этом пустом мире парня. Возможно, Гарри был похож на сумасшедшего, но ситуация, в которую его втянули, казалась ему до абсурда безумной. — Я не говорю о том, что ты должен следить за каждым его шагом, — отец нервно барабанит по толстой папке своими морщинистыми пальцами. — Просто будь рядом, когда ему станет совсем плохо. Гарри удивлённо распахивает глаза, и его взметнувшиеся вверх брови практически достают до потолка. — Прости, конечно, но ты сейчас шутишь? — язвительная улыбка на его лице даёт место искреннему недоумению, которое не может скрыться от любопытного взгляда мужчины. Он лишь сжимает пальцами ручку, как будто может уместить в маленьком предмете всё своё волнение из-за давно запланированного неловкого разговора. Если родители действительно хотят заставить Гарри принять участие в нахождении истинного пути какого-то там глупого Луи Томлинсона, который якобы стал его сводным проблемным братом, то Гарри не собирается поддаваться жалости или теплившемуся в его груди врождённому желанию помогать людям. Ни за что на свете. — Мы должны уважать друг друга и заботиться о каждом члене семьи в равной степени, — медленно произносит мужчина, указательным пальцем поглаживая кожу между бровями и зажмурив заспанные глаза. — Он мне не семья, — яростно выплёвывает Гарри. — Я его даже в лицо не видел. Мне достаточно того, что я едва свожу концы с концами. С этим вашим Луи я совсем загнусь. — У него очень симпатичное лицо, поверь мне, — старший Стайлс хмурится. — Прояви уважение и помоги нам хотя бы раз. Ты ничего не потеряешь, если впустишь в свою зону комфорта кого-то кроме распутных девиц, которых ты приводишь в свою квартиру после каждой пьянки. — По крайней мере, мне не приходится нянчиться с девушками после того, как я трахнусь с ними. Гарри проходит мимо своей мачехи, не сказав ей ни слова, быстро спускается по лестнице вниз, чуть ли не перепрыгивая через несколько ступеней. Его сердце бьётся о грудную клетку, как заведённое, а лёгкие отказываются качать воздух в привычных пропорциях. Дворецкий открывает ему дверь, недоумённо глядя в след парню, который буквально сгорает от неистовой ярости. Сев в машину, Гарри дрожащими пальцами выуживает сигарету из кармана джинсовой куртки и поджигает, вдыхая давно полюбившийся запах дыма. Курение — единственная привычка, которая способна привести его в чувства, пусть эта привычка рушит его без того хлипкое здоровье. В какой-то степени Гарри это не заботит, когда дым медленно спускается в лёгкие, а потом вновь окутывает салон автомобиля. Сощурившись, он наблюдает, как к дому подъезжает старая колымага, останавливаясь в метре от припаркованной машины Гарри, которая отчётливо контрастирует на фоне ржавой развалюхи благодаря своим габаритам и, естественно, стоимости. Гарри даже не был уверен, что за модель стоит так близко к его красавице. Дверца со скрипом приоткрывается, и на улицу выскакивает небольшого роста паренёк с сигаретой, зажатой между зубами. Его каштановые волосы в катастрофическом беспорядке, сухие пряди торчат в разные стороны, создавая впечатление человека, которого головой протащили по асфальту. На плечи была накинута кожаная куртка, чёрные джинсы обтягивали тонкие ноги мальчишки, оставляя открытыми его голени, на одной из которых Гарри умудрился приметить маленькую татуировку в виде треугольника. И он готов был поклясться, что смог разглядеть очертания маленького колечка в его губе. Он думал, могли ли эти детали рассказать о парне чуть больше, но в его голове на тот момент не было никаких путных идей. Лишь некая заинтересованность в миниатюрном человеке, глаза которого горят двумя сапфирами. Гарри точно знал, что это Луи. По его небрежной походке парня, который слишком высокого мнения о себе, по лёгкой небритости на подбородке и в местечке над верхней губой, по тому, как он зажимает сигарету между средним и указательным пальцами и поправляет падающие на глаза волосы. Он не видел Луи, но он ожидал увидеть кого-то вроде этого парня. Так выглядят те, кто наслаждаются жизнью. На губах мальчишки играет ухмылка, когда дворецкий открывает перед ним дверь и втягивает в свои объятия. — Маленький демон, прячущийся под маской ангела. Интересно, — шепчет Гарри, опуская взгляд на догорающую сигарету. Повернув ключ зажигания, он отъезжает от дома, чувствуя отвращение при мысли, что парень вроде Луи Томлинсона теперь находится под его опекой. Под опекой парня, который сам только недавно встал на ноги. Теперь Гарри, как безбашенная мамочка, обязан звонить ему каждый вечер, ругать за прогулы занятий в институте и чрезмерное употребление алкоголя по вечерам в тухлых молодёжных клубах. Гарри должен, но он не будет этого делать. В любом случае это не первый раз, когда он нарушает глупые правила, установленные его глупым отцом, а Луи без него уж точно не погибнет, судя по тому, как ловко он втёрся в доверие к чёрствому узколобому дворецкому. Гарри пытался добиться снисходительности отца двадцать три года, а теперь появляется какой-то сосунок и неведомым образом умудряется перевернуть жизнь Гарри и его семьи с ног на голову. Да пошло оно. Гарри припарковывается у собственной квартиры-студии, чувствуя накатившую на него усталость. Прошла только половина дня, а Стайлс выжат, как старый переспелый лимон. У него есть работа, которую ему необходимо выполнить, но назойливые родственники своими глупыми идеями и многочисленными поручениями заняли все его мысли. Он сбрасывает с себя куртку, не утруждаясь повесить её на вешалку, и падает на диван, устало прикрыв глаза, когда в его джинсах начинает вибрировать телефон. Если бы Гарри был миллионером, он бы непременно выбросил назойливую технику в окно, но вместо этого он, сощурившись от света экрана, смотрит на номер и выдавливает лёгкую улыбку, нажав на кнопку принятия вызова. — Хей, мой маленький Хазз, — голос Лиама возвращает Гарри в реальность. — Ты готов к сегодняшнему вечеру? Или твоей шаловливой заднице требуется ещё день для того, чтобы прийти в себя? — Заткнись, Лиам, — Гарри смеётся, запустив пальцы в собственные кудри. — Это было всего лишь раз, и я не соображал, что делаю. — Глядя на тебя, я бы не сказал, что ты сильно об этом жалел. Интересно, что случилось с тем парнем, которому ты засадил? Он оставил тебе свой номер? — Когда и где мы встречаемся? — перебивает его Гарри, не желая развивать затронутую другом тему однажды оттраханной им задницы. — Найл с нами? Гарри просыпается за десять минут до их маленькой вечеринки и слышит противный звонок телефона, натягивая на себя одежду и пытаясь хоть каким-либо образом вернуть волосам порядок. Он делает глоток прохладной воды и выбегает из студии, не забыв закрыть дверь на замок. Прохладный ветер ударяет ему в лицо сразу же, как только парень оказывается на улице. Машина ждёт прямо у входа, и Гарри запрыгивает в неё в тот самый момент, когда видит пошатывающую фигуру, двигающуюся прямо к его дому. От удивления Гарри неосознанно приоткрывает рот. Знакомые сухие волосы под натянутой на голову серой шапкой и два сапфира, прожигающие его через переднее стекло автомобиля. Луи заметил его, как только его рука поднялась над поверхностью двери в студию, а ведь он даже не принял тот факт, что рядом висит домофон. Затем он неловко разворачивается и неосторожным шагом двигается в сторону тачки. За это время Гарри успел проклясть всех, кто причастен к появлению этого парня в его жизни и вообще на белом свете. Стайлс даже подумал о том, чтобы прямо сейчас завести в машину и рвануть к Найлу, пока мальчишка ещё не успел посягнуться на пассажирское сидение. Но он открывает дверь и падает на кресло, и в этот момент рецепторы Гарри ударяет резкий запах перегара. — Привет, братик, — хихикает Луи, расслабленно откидываясь на спинку сидения и расправляя продрогшие на холоде плечи. — Я скучал. Луи лениво наклоняется в сторону Гарри и смотрит на него, игриво дёргая бровями и приподняв один из уголков его тонких губ. Гарри протяжно стонет, прикрыв лицо руками и около пяти минут пытается сдержать в себе нарастающее раздражение. — Ты прикалываешься? — спрашивает он, полностью повернув корпус в сторону нахального мальчишки. — Съёбывай отсюда, пока я не выпихнул тебя собственноручно. Луи смеётся, откидывая голову назад. Смеётся звонко и заразительно, что бесит Гарри ещё больше, чем его невменяемое состояние. Мальчишка просто бессовестно играет на его нервах, при этом издеваясь над его беспомощностью. — Каким образом я провинился в прошлой жизни, что теперь намерен отдуваться в этой? — тихо говорит Гарри, повернув ключ зажигания и, бросив на парня ядовитый взгляд, вдавил педаль. — А куда ты меня везёшь, папочка? — Луи забирается на сидение с ногами и выуживает очередную сигарету из картонной упаковки. — Во-первых, я тебе не папочка, — вкрадчиво объясняет Гарри и, выхватив сигарету из тонких пальцев Луи, выбрасывает её в окно. — Во-вторых, в моей машине не курят. — Что за херня? — возмущённо воскликнул он, наблюдая, как сигарета исчезает за пределами автомобиля. — Тут херня только одна, и она сидит на пассажирском сидении, — фыркает Гарри и видит злость в глазах Луи. Возможно, в этот момент он чуточку протрезвел. — Ты хочешь войну — ты её получишь, кудрявый ублюдок, — он нервно прикусывает губу, вытаскивает новую сигарету и поджигает её, ядовитым взглядом наблюдая за реакцией Гарри, которая не заставила себя ждать. Он жмёт на педаль, и машина резко останавливается, заставив Луи подпрыгнуть на месте. — Вышел отсюда нахер, — шипит Гарри, на что Луи упрямо качает головой, делая очередную затяжку. — Сколько раз я должен повторять, чтобы моя мысль дошла до твоего сухого сжавшегося до размеров куриного яйца мозга? — Столько же, сколько ты будешь вести себя со мной, как конченный мудак. Впрочем, мне это нравится, это добавляет азарта, не так ли? — Какой, к чёрту, азарт? — вскрикивает Гарри. — Я не хочу иметь с тобой ничего общего, поэтому проваливай, пока не поздно. — Что скажет новоявленный папочка, — начинает он, выдыхая плотный дым Гарри в лицо, — когда ему позвонят, чтобы сообщить, что его бухого сына нашли на какой-нибудь сранной обочине, в то время, как его сводный братец развлекается где-нибудь и даже не думает об ответственности, которую на него возложили одним прекрасным весенним днём? Его лицо так близко, что Гарри начинает ёрзать на месте, пытаясь увеличить дистанцию. Но Луи упрямо заглядывает в его душу через изумрудные глаза, как будто пытаясь найти в них лазейку. Но как бы он не пытался, Гарри не собирался впускать внутрь того, кто не вызывает у него ничего, кроме открытого отвращения. — Какое же ты дерьмо, — почти шепчет Гарри, прожигая взглядом острые скулы Луи, на что тот лишь невинно пожимает плечами и возвращается на место. — Слышу это каждый день, спасибо за то, что не сломал систему. Гарри не хочет появляться с маленьким выродком на пороге дома Найла, но он не может оставить его спать на лавочке в парке. Стайлс решает, что Хоран не будет против одолжить Луи своё спальное место, пока они с Лиамом будут весело проводить время в компании симпатичных девушек. Ведь Найл хороший друг, не такой, как Гарри. — Я думал, что ты уже не придёшь, малыш. Как только распахивается дверь квартиры, Лиам втягивает Гарри в уютные объятия и треплет по голове. — Малыш? Гарри слышит голос Луи за своей спиной и закатывает глаза. Лиам мгновенно отпускает Гарри и чуть отодвигает его, чтобы освободить себе обзор. Пальцами он потирает подбородок и задумчиво осматривает его с ног до головы, после чего Луи вопросительно изгибает тонкие брови. В воздухе повисли электрические заряды, которые проходят через Гарри с каждым вздохом Луи, с каждым движением пальцев Лиама, с каждой мыслью о том, что он совершил ошибку, подобрав это ничтожество у своего дома. — Вы тут, ребята, заднеприводные? — спрашивает он и проскальзывает между Гарри и Лиамом, стаскивая с себя кожаную куртку и оставляя её на полу посреди коридора. — Это что ещё за хрень? — поражённо спрашивает Лиам, провожая спину парня взглядом. — Стайлс, во что ты опять вляпался? — Очередная очень неприятная история, обсудим позже, — Гарри судорожно вздыхает и, схватив бутылку пива из рук Лиама, шагает в гостиную, где Найл встречает его приветливой улыбкой. Ирландец одет по-домашнему, в старую и свободную спортивную одежду, которая прятала его от сырой погоды на улице и лёгкой прохлады в квартире. Гарри любил это место, здесь он чувствовал себя, как дома, наверняка потому, что проводил здесь большую часть своего свободного времени. Только Найл мог позволить устраивать в своём уютном помещении громкие вечеринки, а потом терпеливо собирать остатки бурной ночи утром, наблюдая, как его друзья корчатся на полу от дикой головной боли. — Ещё раз ты так опоздаешь, никто тебе не откроет дверь, — говорит он, на что Луи, сидящий в кресле, лишь фыркает. Парень с любопытством осматривает светлую комнату, обращая особое внимание на снимки на стене, помещённые в симпатичные чёрные рамки. Гарри не хочет говорить о том, что это его снимки, мало ли, что после этого может подумать о нём его глупый сводный братец. — Маленький ублюдок уже представился тебе? — спрашивает Гарри, делая большой глоток бодрящей жидкости. — Да. У вас двоих очень милые прозвища. Луи сказал, что он брат того самого «пидора с завышенным самомнением». Это он о тебе, верно? — Если не учитывать его странные представления о моей натуральности, то да, он мой сводный брат, — говорит Гарри и падает на мягкий диван, в котором тонет его тело. Это то, чего ему так сильно не хватало — комфорт. — Так вы с этим плюшевым мишкой встречаетесь? — спрашивает Луи, пальцем указывая на Лиама, отчего тот возмущённо фыркает. — Я встречаюсь с другим парнем, слава богу, — он игнорирует недовольный взгляд Гарри и протягивает Луи бутылку с пивом. — А Гарри, насколько я знаю, не питает страсть к парням, хотя… — Закрой рот, — командует Гарри, и Лиам замирает, прикрыв рот ладонью. — Просто заткнись. Луи ухмыляется, наблюдая за тем, как стремительно Гарри опустошает бутылку. На мгновение их взгляды пересекаются, и Гарри клянётся, что больше никогда не позволит этому случиться. — Да брось ты, Гарольд, я не буду стебаться по этому поводу, обещаю, — Луи гаденько хихикает, на что все парни реагируют сведёнными к переносице бровями. – Я, например, тоже парней временами потрахиваю. И, вроде как, ничего. — Томлинсон, я не гей, забудь об этом, — Гарри ставит бутылку пива на пол и двигается в сторону входной двери, в которую усиленно барабанил Зейн. Его стиль был похож на стиль Луи, но в Зейне была элегантность, какая-то особая утончённость, которая отличала его от парня, вальяжно расположившегося в чужом кресле и припавшего жадными губами к горлышку бутылки. Луи был хулиганом, Зейн был похож на модель. Но вокруг обоих витала аура опасного бунтарства. Гарри крепко сжимает руку парня, напоминая тому, что он безумно скучал. Они видятся редко, так как Малик постоянно занят в агентстве, где он продвигает начинающих звёзд подиума. Сейчас он работает с одним парнем, который уверенными шагами движется к высокой моде, и никто не посмеет поспорить, что у Зейна определённо был талант в области модельного бизнеса. Когда они с Зейном проходят в гостиную, Лиам подрывается со своего места и прижимается к нему так крепко, будто он был его воздухом, его жизненной необходимостью, второй половиной его сердца. На самом деле так было. После пяти минут, которые они потратили на нежные объятия, Зейн набирается храбрости и целует своего парня так, что Луи картинно прикрывает глаза ладонями и широко улыбается. Отношения Лиама и Зейна были полны любви, но помимо этого между ними проскакивали яркие искры страсти, которые приводили в краску остальных присутствующих чаще, чем их самим. Они позволяли себе многие вещи на публике, включая взаимную дрочку в комнате, где остальные парни играли в приставку. Они отчаянно игнорировали стоны за своими спинами, но Найл всегда сдавался последним, и когда один из них доходил до оргазма, смущённый ирландец с грохотом опускал джойстик на пол и выходил из комнаты. Гарри же оставался на месте, расширенными глазами пялясь в экран телевизора и игнорируя сильнейшие порывы повернуться в сторону двух возбуждённых друзей и послать их обоих куда подальше. — Эй, эй, парни, — Найл кашляет в кулак, и Зейн фокусирует на нём усталый взгляд. — Не сейчас, пожалуйста. Лиам с нежеланием отлипает от Малика, одаривая того невинной улыбкой, на что пакистанец судорожно вздыхает и обращает всё своё внимание на Луи, который смотрит на него с открытой издёвкой в голубых глазах. — Представишься? Парень поднимается с места и театрально важно подходит к собеседнику. — «Маленький ублюдок», приятно познакомиться, — Луи протягивает ему ладонь для рукопожатия и кивает в сторону Гарри. — А там сидит мой сводный брат, «пидор с высоким самомнением». — Если это шутка, то она не очень-то смешная, но, по крайней мере, ты пытался, — ухмыляется Зейн и жмёт ладонь парня. — Природа не одарила меня хорошим чувством юмора, — саркастически подмечает он, и когда натыкается на озлобленный взгляд Гарри, невинно пожимает плечами. Ещё немного, и Стайлс вышвырнет его в окно. Только перед этим нужно придумать себе достаточно хорошее алиби. Небольшая вечеринка проходит достаточно спокойно до тех пор, пока в квартире не появляются девушки по вызову. Стайлс уже достаточно пьян и возбуждён, чтобы не уделять внимание деталям, поэтому он хватает за руку рыжую симпатичную девушку, что уже десять минут извивается у него на коленях, и ведёт в сторону спальни. Луи мирно посапывает на кровати, свернувшись калачиком, и Гарри чувствует едва ощутимый укол вины, когда силой сталкивает его с кровати. Тело парня с грохотом ударяется о пол, и он громко стонет, на что никто из присутствующих не обращает никакого внимания. Гарри опускается на кровать, притягивая к себе девушку, и, обхватив тонкую талию руками, располагает её на коленях, а после чего рукой проскальзывает под тонкую ткань наполовину расстёгнутой блузки. — Ты еблан, Гарри? — шипит Луи сквозь сомкнутые зубы, но Гарри не обращает на него никакого внимания, считая, что его брат этого просто-напросто не заслуживает. Он уже чувствует, как рука девушки проскальзывает в его джинсы и прикрывает глаза, пытаясь отдаться эмоциям и заглушить недовольный голос Луи в своей голове. Ладонь начинает двигаться уверенно, профессионально, но после небольшой заминки что-то меняется, движения становятся медленнее и осторожнее, как будто теперь член Гарри не желанное лакомство, а сокровище, которому нельзя навредить. Этот контраст настолько выбивается из того, к чему Гарри привык, что он распахивает глаза и встречается с взглядом голубых глаз. На мгновение Гарри теряет способность мыслить и дышать. Перед ним на коленях сидит его брат и надрачивает ему. Его член в руке его брата. Брата. — Ты вообще охренел? — рычит Гарри, дёрнувшись, но хватка Луи становится крепче, и он непонимающе заглядывает в глаза, в которых отчётливо проявляется опасная чернота. Луи злится, очень сильно. Его ладонь сжимает член Гарри так, что тот вскрикивает, после чего плотно сжав зубы. Это не то, чего он ожидал от сегодняшнего вечера. — Ты будешь вести себя со мной так, как подобает нормальному брату, — говорит Луи медленно, акцентируя каждое произнесённое слово. В его глазах огонь, который обжигает кожу Гарри. Возбуждение давно отошло на десятый план. — Если ты думаешь, что у тебя есть право разговаривать со мной в таком тоне при других, то ты глубоко ошибаешься. Ты ещё пожалеешь о сегодняшнем дне, Стайлс, помяни моё слово. Луи выпускает член Гарри и поднимается на ноги, отряхивая колени. Окинув брата презрительным взглядом и натянув на лицо довольную ухмылку, он разворачивается и двигается в сторону двери, а Гарри ещё час сидит на краю кровати, уткнувшись лицом в собственные ладони.