Ты не достоин жалости.

Когда Гарри под утро возвращается домой на такси, ему кажется, что он не в силах существовать. В штанах по-прежнему чувствовалось неприятное жжение от того, что на члене Гарри побывала рука Луи, и это его убивало. Он знал, что это провокационное действие было предназначено для того, чтобы запугать его и выбить землю у него из-под ног. Но Луи не смог сломить его уверенность в том, что этот маленький засранец не заслуживает ни единого усилия со стороны Гарри. Сколько бы Томлинсон ни пытался завладеть троном, Гарри не готов так просто отдавать свой титул. Ему кажется, что крепкий кофе сможет подготовить его к работе с клиентом, но на самом деле после маленького шажка к отрезвлению, всё стало ещё хуже. Глаза Луи по-прежнему занимали его мысли. Тот животный взгляд брата, когда Гарри осознал, что рыжая бестия исчезла, уступив место маленькому ублюдку, не хотел оставлять его ни на секунду, пробуждая где-то в районе грудной клетки острое чувство вины. Наверное, стоило сказать отцу о том, что оставить на попечение Гарри буйного молодого фрика — это тупая идея, но это вряд ли изменит его решение. Гарри обречён нести на себе этот крест до тех пор, пока Луи не образумится. А этого не случится никогда. Неутешительные выводы совершенно не прибавили ему уверенности. Гарри кинул пустую чашку из-под кофе в раковину и устало поплёлся в сторону ванной комнаты, игнорируя назойливые звонки друзей. Он включил холодную воду и, глубоко вдохнув, залез под ледяные струи с одеждой, чувствуя, как ткань пропитывается до нитки, обжигая горячую кожу. — Ёбанный Томлинсон, — шепчет он, подставляя лицо под падающую воду, и прикрывает глаза, чувствуя легкую дрожь во всём теле. Когда в голове проясняется, а неприятные ощущения в груди немного ослабевают, Гарри вытаскивает промокшее неконтролируемое тело из душевой кабинки и укутывается в полотенце сразу же после того, как скидывает с себя потяжелевшую одежду. Он идёт в сторону входной двери, когда глупый звонок больно ударяет по барабанным перепонкам. Ему плевать на то, что его бёдра прикрыты одним лишь голубым полотенцем, потому что он не до конца трезв, и лишь это его оправдывает. Он видит перед собой ухмыляющую морду Томлинсона и уже собирается захлопнуть перед его носом дверь, но проворная ладонь Луи хватается за дверную ручку, не давая Гарри никаких шансов избавить себя от присутствия противного существа. Понимая, что у него просто нет выбора, парень пропускает его в студию, наблюдая за тем, как босые ноги шлёпают по его паркету, а сам Луи двигается в сторону кухни. Он, совершенно не смущаясь, открывает холодильник и достаёт пару завёрнутых в фольгу сэндвичей, которые Гарри как раз-таки оставил себе на завтрак со вчерашнего дня, зная, что после бурной гулянки он ни в коем случае не сможет заставить себя приготовить себе даже жалкую подгоревшую яичницу. — Ты, блять, всегда такой мудак или только в моём присутствии? — спрашивает Гарри, захлопывая дверцу холодильника, которую младший парень даже не удосужился прикрыть. — Разве ты не должен быть на занятиях? — Разве ты не должен быть сводным братом, а не моим папочкой? — спрашивает Луи, откусывая огромный кусок от сэндвича Гарри, и он сжимает кулаки, чтобы удержать себя от незапланированного насилия. — Если ты не положишь сэндвич… Гарри жалеет о сказанном тогда, когда голубые глаза отрываются от лакомства и сосредотачиваются на собеседнике. В один момент радужку перекрыла чернота зрачков, и Гарри готов поклясться, что видел там опасные огоньки. — То что, Гарольд? Позвонишь отчиму? — его губы изгибаются в неприятной ухмылке, а колечко на нижней губе дёргается. — Нет. Мне нужно завтракать, потому что через час у меня дома будет клиент. Я, блять, должен выглядеть, как человек. Гарри подходит к парню и вырывает сэндвич из рук недоумевающего Луи, который недовольно хмурится после того, как Гарри жадно припадает к лакомству, приготовленному своими собственными руками. — Замечательно, — фыркает он и обессиленно разводит руками. — Скажи мне, где я буду спать. Гарри давится последним куском и бежит к раковине, чтобы выплюнуть остатки. Он медленно поворачивается к Луи, опираясь о край раковины и надеясь увидеть в глазах Томлинсона намёк на шутку. Но он был серьезен. Чертовски естественно серьезен, поэтому Гарри не уверен, что всё это было какой-то тупой театральной постановкой. — Ты будешь жить, где угодно, только не в моей студии, — говорит он, поправляя спадающее с бёдер полотенце. — Я тебя на дух не переношу, разве это не ясно? — Я тебя тоже, — живо отзывается Томлинсон. — Но разве это меняет тот факт, что ты по-прежнему в ответе за своего младшего сводного братца? И, думаю, папочка очень сильно разозлится, когда я приду к нему домой вместо того, чтобы просиживать свои шикарные булочки в институте. — Пошёл ты, — Гарри бросает в него полотенце, но Луи ловко уворачивается, и его глаза чуть расширяются при виде достоинств, которыми теперь без всякого смущения сверкал Гарри. — На ощупь он не казался настолько большим, — ухмыляется он, и Гарри лишь закатывает глаза, несмотря на то, что смущение предательски готово окрасить его щёки. — Я хотел сказать тебе пару слов как раз-таки об этом, — медленно произносит он, опираясь о кухонную тумбу и складывая руки на груди. — Ты никогда и ни за что не вспомнишь о том, что касался моего члена своими грязными руками. Я знаю, что ты сделал это лишь для того, чтобы впоследствии его оторвать, но это не отменяет того факта, что ты дрочил мне, Томлинсон. Дрочил собственному брату. — Ой, вот давай без громких слов о морали, ладно? — на его лице проскользнуло раздражение, и Гарри был доволен этим результатом. — Я не собирался ублажать тебя, ясно? Я просто предупредил. И, кстати говоря, результатов я пока что не наблюдаю. Если тебе нужно предупреждение номер два, я готов тебе его обеспечить. — Пошёл нахуй, — шипит Гарри, взглядом прожигая два сапфира, смотрящие на него с явным недовольством. — Ещё слово, и я вышвырну тебя отсюда за шкирку. — Твои угрозы для меня, как сладкий леденец для ребёнка, — Луи поднимается с насиженного места и медленно двигается в сторону Гарри, как хищное животное, отыскавшее желанную добычу. — Они только раззадоривают. — Ещё шаг, и я тебе врежу, — предупреждает Гарри, чувствуя мурашки, пробежавшие по коже, когда Луи окидывает его изучающим взглядом, — хренов извращенец. Звонок в дверь стал для Гарри спасением. — Пойди и открой дверь, пока я буду одеваться, — он пальцем указывает на вход. — Ляпнешь какую-нибудь хрень — тебе не жить, Томлинсон. Помяни моё слово. Гарри бежит в спальню и распахивает двери шкафа, отыскав любимую жёлтую рубашку, через которую чудесным образом проглядывало его подтянутое татуированное тело. И она ему нужна не для того, чтобы показать себя в лучшем свете, просто молодым и не только молодым клиенткам это нравится, а на повестке дня у него как раз-таки была молодая и красивая девушка. Гарри приводит в относительный порядок ещё влажные после душа волосы и скрепя сердце выходит из своего безопасного уголка. Как он и ожидал, его клиентка была хороша. Длинные шелковистые блондинистые волосы были заплетены в длинную косу, а тонкое девичье тело облегал деловой костюм, который Гарри в своём воображении уже давно с неё сорвал. Луи крутился рядом, как надоедливый щенок, и отпускал дерзкие шуточки по поводу неубранности квартиры и самого её хозяина, и девушке это нравилось. А вот Гарри не совсем. — Доброе утро, — он приветливо улыбается, сжимая в рукопожатии миниатюрную ручку модели. — Прошу прощение за то, что не настроил оборудование до вашего прихода. Я надеюсь, вы не утрудитесь провести время с моим… братом, пока я занимаюсь этим недочётом? — Мистер Стайлс, я готова подождать вечность ради того, чтобы оказаться на ваших снимках, — девушка снисходительно улыбается. — Меня зовут Лия Джексон. — Очень приятно, можете называть меня просто Гарри. Луи закатывает глаза и ухмыляется, наблюдая за тем, как неумело флиртует Гарри и как неловко девушке смотреть на проступающие через рубашку очертания его тела. На секунду она краснеет, но потом берёт себя в руки. — Луи может приготовить вам чай. В общем, этот при… он полностью в вашем распоряжении. — Какого чёрта? — воскликнул Томлинсон, когда Гарри, наградив его предупреждающим взглядом, исчезает в комнате, заставленной оборудованием. Луи громко сглатывает, замечая, что Лия скрещивает руки на груди, глядя на него с нескрываемым любопытством. — Вы живёте вместе? — спрашивает она, когда парень рыскает по тумбочкам в поисках зелёного чая. — Я пока что в этом не уверен, — усмехается он. — Но я двигаюсь именно в этом направлении. — Вы действительно братья? — спрашивает она, и Луи готов поклясться, что уловил в этом голосе насмешку. — Нет, блять, любовники. Конечно, братья. Вы вообще меня видели? Я похож на того, кто трахает этого кудрявого засранца? — Видимо, ваши отношения заставляют желать лучшего, — язвительно замечает она, и Луи замирает, вглядываясь в пустую полку подвесной тумбы. — Мы просто ненавидим друг друга. Мы это обсуждали, всё взаимно, — почти шёпотом произносит он и нервно захлопывает дверцу, разочаровавшись в собственных усилиях быть полезным. Брови Лии взметнулись вверх, когда Луи махнул рукой, не сумев найти среди всего хлама жалкую коробочку с чаем. Он вальяжно развалился на длинном черном диване, подложив под голову руки. — Лия, всё готово, можете проходить. Стайлс выглядит запыхавшимся, а его волосы в полном беспорядке. Он так сильно торопился исправить свой косяк, что практически выбился из сил, переставляя всё необходимое с места на место и переключая спутавшиеся провода. Девушка модельной походкой проследовала за фотографом, напоследок коротко махнув Луи рукой, и тот самодовольно ухмыляется, осознавая, что ему всё-таки удалось зацепить симпатичную пай-девочку. Гарри наслаждается процессом, каждым изгибом тела девушки, каждой позой, которую она преподносит ему, как на блюдечке. Фотографии получаются терпимыми не сразу, потому что Стайлс слишком придирчив к своей собственной работе. Луи наблюдает за процессом через едва приоткрытую дверь. Гарри выглядит так, будто он действительно знает своё дело. Парень находится в своей среде и точно знает, как должна стоять девушка, как должен падать свет и что нужно делать с ненужными тенями. Он профессионал, и Луи немного завидовал тому, что Гарри нашёл себя в то время, как он всё ещё скитается по пустыне своих собственных возможностей. Они работали около двух с половиной часов, нервничая после каждого неудачного снимка. Гарри удалось найти золотую середину лишь тогда, когда Лия уже едва стояла на ногах, но, как она сказала, всё это стоило любых мучений. Она благодарит Гарри за проделанную работу и оставляет на столе плотный конверт, после чего сжимает его в объятиях, просовывая под ремень клочок бумаги с её номером. Всё это время Гарри чувствует чужой взгляд на своей спине, но это не мешает ему насладиться моментом. — Может быть, увидимся сегодня вечером, — шепчет он на ухо девушке, и она кивает, оставляя короткий поцелуй на щетинистой щеке. Модельной походкой Лия шагает к выходу, игнорируя Луи, которого эта ситуация, судя по насмешливому взгляду, забавляла. Дверь за девушкой закрывается, и Гарри расслабленно выдыхает, нащупывая записку новой знакомой. Он осторожно прикладывает её к губам и довольно улыбается. — Не понимаю, что она в тебе нашла, — говорит Луи, взъерошив собственные волосы. — По-моему, ты омерзителен. — То же самое могу сказать о тебе, Томлинсон, — добавляет Гарри и засовывает записку в собственный карман. — Если бы ты не был дерьмом, ты бы понравился любой девушке. — Я бисексуал, не стоит меня ограничивать. — Да, тебе постоянно нужно всего и побольше, — ухмыляется Гарри и Луи утвердительно кивает, соглашаясь с мыслями сводного брата. И это было первым разом, когда они действительно на чём-то сошлись. Гарри позволил себе проспать до вечера. Он чёртов трудоголик, и большую часть дня просто спустить в дыру унитаза было для него в новинку. Постоянные препирания с Луи буквально выжимали из него все силы, тогда как Луи всё это забавляло. Он открыто издевался над каждым действием Гарри, и Стайлсу безумно хотелось ему вмазать. Отцу он сказал, что с парнем всё в порядке, и он находится под строгим контролем. Гарри не стал врать и честно признался, что Луи пропустил сегодняшний день в институте, за что потом весь оставшийся день Гарри получал злобные взгляды и абсолютное молчание со стороны Томлинсона. И Стайлс открыто готов заявить, что эти несколько часов были лучшими в его жизни. Он снова принял душ перед тем, как начать собираться на маленькое свидание. У Гарри было множество планов на эту девушку в постели, но ни один из них не включал долговременные и серьезные отношения. Возможно, Лия достаточно красива для того, чтобы каждое утро просыпаться рядом с ней и приносить ей кофе в постель, но Гарри не чувствовал, что готов к этому. Это просто было не для него. Пока Гарри носился по студии в поисках одеколона, Луи лишь хмуро следил за ним, выкуривая очередную сигарету. Не стоит говорить о том, что все попытки выгнать его на балкон остались позади совершенно уничтоженными. Луи слишком упрям и невыносим, и Гарри не уверен, что сможет вытерпеть ещё один день рядом с ним. — Выглядишь смазливо. Таким девчонкам не нравятся сладенькие мальчики, — нервно говорит он, бросая окурок в сторону пепельницы, и Гарри отмахивается от него, как от назойливой мухи. — Девушкам не нравятся моральные уроды, которые суют свой член во все дыры и дрочат своим сводным братьям, — лениво отвечает Гарри, ловко завязывая пучок перед зеркалом. Луи следит за каждым его движением и, когда Гарри уже готов выходить, похож на тёмную грозовую тучу. — Я не уверен, что ты можешь просто так оставить меня здесь. Знаешь ли, я очень непостоянен и чрезмерно активен. Мало ли, что может произойти, — отвечает Луи, на что Гарри лишь закатывает глаза и хватает ключи от машины с журнального столика. — Научись вести себя, как взрослый мужчина. Ты просто смешон. Гарри поворачивается к Луи, чтобы попрощаться, но замирает, заметив в его руках то, чего там быть не должно. Долбанный косяк. — Ты и травкой балуешься? — недоумённо спрашивает Гарри. Его голос повысился на половину октавы, и Луи, довольный произведённым эффектом, кивает. — Ещё, может быть, коксом и парочкой других психотропных веществ, — произносит он так, будто это было в порядке вещей. — Поверить не могу, что ты зашел так далеко, — Гарри смотрит на часы, понимая, что опаздывает на встречу, но он просто не в состоянии оторвать взгляд от Луи, затягивающегося ядовитым дымом. — Ты ведь уже под кайфом, верно? Ты что-то принял до этого? Луи нездорово улыбается, слегка кивнув, и прикрывает глаза, откинувшись на спинку дивана. — Может быть, таблетку. Может быть, две. Тебе ли не всё равно? — говорит он уже серьёзно, и от этого тона Гарри передёргивает. Его сердце сжимается при мысли, что этот маленький человек мог зайти так далеко. Он практически на дне, но Гарри не тот, кто будет его оттуда вытаскивать. — Совершенно всё равно, — холодно бросает он, на что Луи громко истерично смеётся. — Надеюсь, у тебя на неё не встанет, — язвительность в голосе Луи жжёт Гарри изнутри. — Можешь думать обо мне и моей руке в твоих штанах. Может, хоть тогда от тебя будет прок. Гарри чувствуется злость. Он точно не знает, что побудило его подскочить к Луи и, схватив его за запястье, поднять с дивана. Он не уверен, из-за чего больше он злился: из-за лютой ненависти в голосе брата или обидных слов, которые откладывались в голове Гарри ровной толстой стопочкой. Ему просто необходимо было вмазать Луи прямиком в район его острых скул. И он это сделал. Косяк летит на пол, после этого раскрошившись под давлением ботинка Гарри. Луи хватается за место удара, но в следующую секунду сшибает Гарри с ног ударом в то же самое место, но уже сильнее. И только тогда Гарри понял, что он не собирается его жалеть. Он тянет Луи за ноги, и тот падает на холодный пол, с болезненным для слуха Стайлса грохотом ударяясь головой об пол. Гарри перекидывает через него ноги и устраивается на плоском животе, снова и снова занося кулак для удара. Его не волнует кровь, льющаяся из его носа, разбитая кровоточащая губа или жалкие попытки Луи скинуть с себя Гарри, вес которого превышал вес Томлинсона. Но когда тот перестал вырываться и потерял всю свою энергию, Гарри осознал, что с него хватит. Наркотик ослабил его. Луи не в состоянии не то что думать, парень не в силах занести руку для удара. Гарри знал, что эта дрянь действует на людей по-разному, и именно поэтому ему было жалко Томлинсона. Жалко настолько, что он чуть не расплакался, глядя на его попытки подняться на ноги. Гарри закрывается в ванной комнате и набирает номер Лии для того, чтобы отменить свидание. Он знает, что эта встреча больше не состоится, потому что весь его интерес к телу девушки отошел на задний план. На его полу лежит окровавленный сводный брат, и это полностью его вина. Гарри точно не хочет помогать ему и проявлять слабость. Гарри не хочет открываться для него, показывая, что Томлинсону всё дозволено, и он может пользоваться добротой совестливого братца, потому что Луи не заслуживает этого. Луи и его настрой не заслуживают никаких стараний для того, чтобы вытянуть его из этого дерьма. Единственное, что он делает для Луи этим вечером — помогает ему встать на ноги и улечься на диван, позволив Томлинсону заляпать обивку его же кровью. Когда дрожащий парень сворачивается в калачик, будто пытаясь спрятаться от окружающего мира и сделать себя невидимым для всех напастей, Гарри как будто больно ударяет током. Он не в состоянии на это смотреть. Именно поэтому он обнимает свои плечи и идёт в сторону спальни. Луи — крупная заноза в заднице Гарри. Вот, о чем он думал, пялясь в белоснежный потолок его уютной спальни, пока Луи с засохшей коркой крови на лице спал на диване его гостиной. Возможно, Гарри должен был ещё вчера как-либо загладить свою вину и помочь ему прийти в порядок. Но разве это было бы справедливо по отношению к самому Стайлсу? Он не считал себя слабохарактерным наивным парнем, которого можно унижать без всяких последствий для своего здоровья, и Томлинсону необходимо усвоить этот урок для того, чтобы его нос однажды не превратился в небольшое кровавое месиво, а его задница не мёрзла на холодном асфальте около родительского дома. Луи — проблема, и она не только перекрывает своей масштабностью прочие проблемы, которым Гарри предпочёл бы уделить больше своего драгоценного внимания и времени, но и полностью уничтожает все его построенные упорным трудом планы. А вместе с планами на темное грязное дно уходит карьера Гарри, но хуже всего того, что вместе с ней исчезает желание общаться с противоположным полом. Не то, чтобы Гарри это было не нужно, просто Луи рушит все возможности для коротких ночных встреч. Уже второй раз Гарри без всякого на то основания лишается незабываемой ночи благодаря стараниям младшего парня. Он не мог точно знать, были ли эти два раза всего лишь случайностью, или Луи лишал его секса преднамеренно в качестве глупого наказания за все сказанные им слова, но в любом случае Стайлса это бесило. Очень сильно. Луи импульсивен и груб, слишком самоуверен и озлоблен на весь окружающий мир, как будто все невзгоды крутятся вокруг него одного. Его сущность не вызывала в Гарри ни капли симпатии. А если нет симпатии, нет и желания помогать и заботиться о новом члене семьи. Томлинсон всегда будет получать то, что он заслужил. Гарри услышал шлепки босых ступней по паркету и перевел взгляд на дверь, где, облокотившись о косяк, стоял Луи. Мешки под его глазами, казалось бы, можно было разглядеть с далекого темного космоса. Гарри видел слезу, скатившуюся по его щеке вчера ночью, когда Стайлс перетаскивал тело парня на диван. Его трясло от страха за чужую жизнь, и он не придал маленькому порыву чувств Томлинсона никакого особого значения. Луи не спал? Луи плакал всю ночь? Гарри пытается забыть об этом, чтобы не разжалобиться у него на глазах, и у парня это замечательно получается. — Иди в гостиную, я обработаю ранки, — в конце концов сдаётся он и с трудом приподнимается с кровати, чувствуя легкую ноющую боль в районе скулы и правового колена. — Я не дерусь, как девчонка, — говорит Луи хриплым после тяжелого сна голосом. — Что? — На самом деле я мог бы тебя уложить, только вчера что-то пошло не так, — говорит он, пряча два сапфира за сухой чёлкой, которой досталась маленькая порция крови её обладателя. — Я должен поблагодарить тебя за то, что отделался синяком под глазом? Луи пожимает плечами и слегка улыбается, обратив на Гарри задорный взгляд. — Иди нахрен отсюда, мне нужно переодеться, — сухо бросает он, но Луи не двигается с места, а Гарри на самом-то деле было совершенно плевать. Он старательно делает вид, будто не замечает пару внимательных глаз, скользящих по его телу, пока Гарри стягивает с себя рубашку и джинсы, чувствуя лёгкое жжение в районе колена. Он здорово ударился, пока падал на пол. — Если ты не перестанешь пялиться, я клянусь, что добавлю тебе парочку синяков, — бормочет Стайлс. — В этот раз я буду готов к твоим истерическим выпадам. И вообще, я тебя смущаю? — После того, как ты дрочил мне в спальне Найла? Определённо смущаешь, Томлинсон. Луи смеётся и в конце концов выходит из комнаты, дав Гарри время на то, чтобы прийти в себя после всех злоключений Луи, которые ему пришлось перенести в последние два тяжёлых дня. Ему определенно нужно выпить, так много, чтобы навсегда выкинуть из памяти каждый эпизод, в котором Луи оказался непосредственным участником. Он пишет смс отцу с толстым намеком на то, что ему всё чертовски надоело, и идёт в гостиную, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Сама мысль, что ему придётся касаться Луи, казалась Гарри бредовой. Этот наглый мальчишка не заслуживает даже находиться в студии, питаться едой Гарри и пользоваться его услугами. Стайлс даже не помнит, чтобы он в здравом уме и трезвой памяти разрешал Томлинсону жить в его маленькой уютной берлоге, где до этого никому не было места кроме него самого. — Ты снова пропускаешь занятия, — говорит Гарри, пока вытаскивает аптечку, по весу казавшуюся почти что пустой. — У отца хватит денег, чтобы всё это замять, — отвечает Луи и устраивается на высоком стуле в ожидании своей дальнейшей участи. — Я не уверен, что ты можешь сесть на шею человеку, с которым тебя связывает лишь узы брака между ним и твоей матерью. Гарри знал, что задел его за живое по тому, как он мгновенно сжал кулаки до побеления костяшек, как губы Луи превратились в тонкую бледную линию. Затем он шипит, чувствуя боль. Гарри лишь устало вздыхает и осторожно подносит вату, пропитанную антисептиком, к лицу парня, но Луи отчаянно сопротивляется, кривясь и вертя головой. — Ну и ладно, — кричит Гарри после нескольких неудачных попыток и яростно бросает кусок материи в лицо Луи. — Я нянькой не нанимался. Ты меня так заебал. Это было последней каплей. Он разворачивается и идёт к холодильнику, намереваясь съесть свой завтрак перед тем, как отправиться к Зейну с целью продумать последние детали для будущей масштабной фотосессии. — Гарри? Стайлс сдерживает порыв окинуть мальца отборным матом и, набравшись терпения, сила которого присуща одному лишь Богу, внимательно смотрит на Луи в ожидании. — Если уж начал работу, то закончи её, — с холодной сталью в голосе произносит он. — С чего это? Что я получу? Очередную порцию унижений? Брови Луи приподнимаются, а рот приоткрыт в немом вопросе. — Да ты сам постоянно оскорбляешь меня, — кричит он, скривившись при виде холодного равнодушия сводного брата. — Ты такой же моральный урод, как и я, не строй из себя грёбанного святошу. Хренов Стайлс, я так сильно тебя ненавижу. Гарри хотел бы сказать, что единственное, чего ему тогда хотелось — успокоить импульсивного юношу и обсудить с ним всё в спокойной обстановке за вкусным завтраком, но перед его глазами по-прежнему был тот самый Томлинсон, безответственный прогульщик, алкоголик и конченный наркоман. В свои девятнадцать он сам вырыл себе могилу. Гарри не собирался вталкивать Луи в неё, но в трудную минуту он не окажется тем, кто подаст ему руку помощи. Только не в этой жизни. И это не потому, что он урод, каким описывает его Луи. Томлинсон сам не собирается признавать, что ему необходима поддержка. Он слишком зависим от направления, которое выбрал и которому он следует. Луи хватает свою куртку, висевшую на вешалке, и мчится к двери, пока Гарри не сдаётся. — Вернись. Но его голос тонет в пустоте гостиной. Хлопок двери заставляет его сердце совершить кульбит. И, черт возьми, это очередной повод получить трепку от отца.