Гнилые семена

— У меня офигенная новость. Херин согласилась пойти со мной куда-нибудь? - Джиен практически не слушает и медленно смаргивает, однако, заметив чересчур счастливое лицо друга — казалось он сейчас взорвется тысячами звездочками — радостно улыбается в ответ. Впрочем, Джиен отлично помнит, как Теян прожужжал уши про самую красивую, умную, распрекрасную девушку на свете из параллельного класса. Наверняка, это она и есть. Ах, чудесное время — это школьные годы. Первая влюбленность, в первый раз разбитое сердце, первый поцелуй и даже первый секс. Как бы то ни было, весна Квона обходила стороной — с ее порхающими бабочками в животе и прочими приложениями — и держалась в сторонке. Последняя его любовь была в лице миленькой брюнетки с розовыми щечками где-то в классе третьем или четвертом. Однако у Джиена была еще одна причина под рукавом. Но об этом позже. Между тем, Квон действительно обрадовался за друга. Теян поистине светился подобно гирляндам в новогоднюю ночь. Друг, тем временем, продолжает свой красочный рассказ о предстоящем событии, как Джиен замечает в толпе напротив приближающий знакомый силуэт. За несколько секунд в голове у Квона двигаются тысячи шестеренок — переставляются сотнями вариантов событий. Несколько мгновений. Они оба спокойно проходят мимо друг друга, на миг зацепившись взглядом. Никто ничего не замечает. Квон знает, что через несколько часов они встретятся снова, как и всегда. ××× — Сонсэним, можно нам по домам. — просьбы разносились из разных уголков аудитории. Одинаково воющие, жалостливые и с претензией чуть ли не на драму. Впрочем, в аудитории было от силы десять человек. — Отпущу, когда время наказания иссякнет. В течении которого вы обдумаете свое поведение. А пока, нет не отпущу. — Ууууу. — жалостливо и с горечью. Джиен разлегся на парте и повернул голову в сторону этой картины. Просиживать штаны на вечернем наказании было неимоверно скучно. Но сегодня был особенный день. Преподаватель, собрав вещи, вдруг встал с места под радостное шушуканье. — Рано радуетесь. У меня возникли кое-какие дела, так что я попросил кое-кого… А вот и он. В помещение, постучавшись, заходит ученик их старшей школы. — Спасибо огромное. У меня появились неотложные дела. Я не знал кого попросить. — учитель благодарно щебечет и выходит за дверь. Кто-то заинтересованно поднимает красноволосую голову — приглядывается к гостю — и чуть удивляется. Аудитория продолжает переговариваться между собой. А Сынри преспокойно присаживается на преподавательское место. Похоже, учителю ничего другого не оставалась, как попросить о помощи президента школы. Джиена вся ситуация забавляет. При свидетелях — как например утром — они даже не здороваются, а зато на крыше становятся чуть ли не закадычными друзьями? Сынри с некоторых пор, сразу замечает огневолосую макушку среди других. Он думает, что это похоже на заинтересованность, но не хочет обращать на это внимание. Все было очень забавно. Школьные годы были довольно скучными как таковыми. Сынри предпочитал считать это застоем перед взлетом и вероятными падениями. Джиен думал по другому, не рассчитывая шагов перед стартом. По сути, никто из них не был абсолютно честен. За окном небо окрашивается в темный, поблескивая редкими блеклыми звездами. Сынри немного клонит в сон. Надеясь отвлечься, он достает начатую еще неделю назад книгу и погружается в ее историю. Просыпается Сынри от того, что некто дергает его за плечо. Значит, все-таки Ли позволил себе заснуть. В конце концов наказанные ученики все равно бы не убежали, боясь, что президент школы наябедничает преподавателю. — Эй, просыпайся. Голос Сынри узнает сразу. В данный момент его вырывал из сна Джиен. Ли различает слипшиеся сонные глаза и растерянно оглядывается по сторонам, в конечном счете наткнувшись на настенные часы. — Йа, почему ты не разбудил меня раньше. — Сынри резко вскочила с места. А дело было в том, что с окончания «Занятия для непослушных старшеклассников» прошло целых два часа. А это значит, что через полчаса школьные ворота закроют. — Эй. Вообще-то я и сам заснул, — Джиен следит за суетившимся Сынри и хитренько ухмыляется. — И можешь не стараться. Аудиторию уже заперли на ключ. — И не смотри на меня так. Я ведь тоже спал. Ну что же, придется нам переночевать здесь. В голосе Джиена не витает полная искренность. И по правде, Сынри сразу догадывается, что за всем этим кроется. Как будто читает Квон Джиена, как открытую книгу. К горлу прикатывает раздражение, что слышно в голосе. — Ты сделал все специально. Все продумал, только я не знаю причин. Целый день маячил перед учителями. Нагрубил одному, обозвал другого, поругался с третьим. И, в конце концов, чуть не разбил окно в кабинете. Прям напрашивался на наказание. Только опять же, я не знаю причин, почему тебе нельзя покидать школу. И почему? Какого я должен страдать с тобой за одно? Спорим, ты не спал, когда аудиторию закрывали на замок? Джиен был абсолютно ошеломлен, но не подал виду. Маски были лучшим оружием Квона. — Все не так, Сынни-а. Ты все напридумывал. И не нервничай ты так — поседеешь. Ли бы лопнул как воздушный, резиновый шар. Но через секунду, его посетило озарение. Все-таки была причина. Если подумать, то серьезная причина. И если сделать глубокий вдох и выдох, то Сынри мог бы отнестись с пониманием. Квон после всех посиделок под лазурным небом, вызывал в нем симпатию. Хотя до сих пор оставалось непонятным, почему Квон решил скоротать свое заключение вместе с ним. Сынри, как и подумывал, сделал глубокий вдох и выдох. Сейчас раздражение почти исчезло. Сынри спокойно садится обратно на учительское место — разложившись на столе. Ли чувствует макушкой пристальный взгляд. — Что, успокоился придурок? — Заткнись, — Ли удосужился поднять голову и посмотреть прямо в лицо Квону. А в школьной сумке Ли Сынри сиротливо лежали запасные ключи от аудитории, которые ему любезно выдал преподаватель. И, судя по всему, о которых Сынри решил не упоминать. Сынри был полностью нечестен.