Совпадение? Не думаю...

Семь месяцев спустя… Смерть Кассиопеи переживали все, а как иначе? Но время шло, и раны затягивались. Вот и мне пришло время, еще раз пережить это страшное и волнительное событие — роды. Но на этот раз, я ждала их сильнее и боялась до паники. Не каждый раз Темного Лорда рожаешь. Утро начиналось прекрасно. Абракхас все-таки отвоевал Драко, а Люциус уехал из страны. Это было и хорошо, и плохо с одной стороны, но… Так было спокойно. Люц злился, видя Нарциссу беременной не от него, а меня в её теле считал предательницей. У меня так чуть раздвоение личности не случилось. — Цисса, как ты? — меня обняли. — Все хорошо, — вежливый чмок в щеку, дети здесь. — Доброе утро. — Деда! — улыбнулся Драко. Все таки, я не понимаю, как из такого живого и милого ребенка вырос тот засранец. Может так, на него влияют маленькие Блэки-Прюэтты-Уизли, а может и то, что он теперь не один. Проведя кучу ритуалов, мы таки ввели малышку Адалин в семью Малфой. Теперь нас двое таких: Малфой, урожденных Блэк. Только я жена, а она приемная дочь. Драко недавно исполнилось четыре года. Июнь был жаркий, а скоро день рождения Гарольда. — Ой, — вскрикнула я, — Отпустило. Не волнуйся, — улыбнулась я вскочившему Абу. В конце завтрака, я взяла малышку и пошла относить её в детскую. «Ведь есть же эльфы», — скажете вы. Но мне нравилось проводить время с детьми. А общество бурлило. Всплыло возрождение Блэков, нападения Светлых, а так же наш брак с Абракхасом. Но что самое странное, все считали, что меня силой заставили это сделать и теперь не выпускают из поместья. «Кап, кап, кап»… — Дилли! — заорала я. — Хозяйка Цисса? Хозяйка Цисса! — и меня аппарировали в спальню. КАК проходили роды, я рассказывать не буду — это интимный процесс. Но когда в спальню зашел Аб… Мы были очень счастливы, несмотря на то, что наш сын — его бывший начальник. — Я не думаю что стоит менять ему имя, — прошептал муж. — Стоит, — улыбнулась я, — Теперь он чистокровный сын Малфоя. Анри Абракхас Томас Малфой. Потом он может пользоваться любым именем. — Что ж, пусть будет так… А маленькую принцессу мы назовем Элизабет Нарцисса. Тебе нравится? — Конечно, любимый, — улыбнулась я, — Элизабет Кларисса Цисс Малфой. — Спасибо, — он аккуратно взял меня за руку, — Ты не Нарцисса, а моя Цисс. Как я мог забыть.

***

Первое время никому нельзя общаться с детьми и матерью, ведь ауры еще слабы, ритуалы не проведены. Но Драко и Аделин уже познакомились с братом и сестрой. Но вот если Аделин еще не понимала что это за пищащие свертки, то с Драко было сложнее. Сначала малыш долго смотрел на них. Потом два дня не хотел общаться с нами. На пятый день случилась буря. — Я хочу к папе! — твердо сказал сынок на завтраке. — Почему? — я выронила вилку. Все таки Драко стал для меня моим, самым родным сыночком. — Дети должны жить с родителями, а не с дедушкой и бабушкой! — выдало это чудо, — Так папа сказал. Я выпала в осадок, по другому не скажешь. — Но, Драко, — начал Аб, — Цисса твоя мама. — А папа сказал, что моя мама умерла, а Цисса моя бабушка… — растерялся малыш. И не только он. — Нет, дорогой, — я встала и подошла к нему, — У тебя было две мамы, но мама Нарцисса уснула, а проснулась уже я, — обняла я его. — А как тебя зовут? Звали? — тут же начал бросать вопросами малыш. Я растерялась. Здесь я Цисса, но это было не всегда… — Меня зовут Алла, сынок, — слабо улыбнулась я — от звука смутно родного имени, ведь прошло уже около двух лет. — Мама Алла? — Мама Цисса, — прижала я сына к груди, — Так назвали меня здесь, чтобы я могла быть твоей мамой. — А Анри и Лиз? Они только твои дети? — Они мои дети и дети твоего дедушки, твои брат и сестра… — как же я боялась этого разговора. — А почему я твой и папин, а они твои и дедушки? — набрался храбрости Драко. — Драко, — позвал Аб. — Что? — Ты папин и мамин, потому что мама Нарцисса перед тем как уснуть была женой твоего папы, — начал он, — а Анри и Элизабет мои и мамины, потому что мама Цисси моя жена, которую мне подарили Нарцисса и бабушка Кларисса. Судя по лицу старшего ребенка он что-то для себя понял и этот разговор еще долго не повторится, но… — То есть их вы будете любить немножко больше, чем меня, а Аделин — меньше всех? — Конечно нет, — подняла и закружила сына я, — Вы все — мои дети, а значит любить всех я буду одинаково. И пусть все у нас будет хорошо…