Временный мир
Kwabs — Perfect Ruin
Каюта Дарта Вейдера удивила двоих пленников своей простотой. Лея была бы удивлена гораздо меньше, если бы увидела на стенах головы преступников, голограммы с Палпатином или растяжки с надписями «Славься, Империя!». В действительности же их встретило серое покрытие, неприметный стол с удобными, но довольно громоздкими на вид креслами возле него, огромный иллюминатор во всю стену и... ничего больше. Минимализм, покрытый легким слоем сероватой мелкой пыли, — вот и все, что было в каюте Лорда. Впрочем, даже полноценной каютой помещение назвать язык не поворачивался. Всего лишь маленький кабинет, тесноватый даже для хрупкой Леи. Принцесса поежилась, оглядывая окружающий их с Ханом интерьер, и всего лишь на секунду ей вдруг показалась, что стены вновь начали сжиматься, как это уже было на «Звезде Смерти» в прессе для мусора. Что поразило больше всего, так это пустота. Дарт Вейдер, якобы так срочно требовавший появления принцессы Органы, отсутствовал, и Лея, повернувшаяся к Пиетту с немым вопросом в глазах, ожидала подробного объяснения ситуации. Но адмирала уже и след простыл. Девушка удрученно хмыкнула и, устало растирая виски, осмелилась опуститься в одно из кресел напротив стола. Едва не утонув в своем сидении, Лея, вновь ощутив себя маленькой девочкой, закинула ногу на ногу и выпрямилась, ожидая прихода Лорда. Хан же по-хозяйски развалился в кресле рядом с Органой, с явной насмешкой во взгляде рассматривая каюту. Ему бы в руки бутылку виски, и можно было бы представить, что Соло, судя по выражению лица, попал домой. — А ничего тут, — хмыкнул он, — уютно. Я бы добавил диванчики, бар, пару зеленых кустиков по углам, но в целом, да, прекрасно. В стиле Вейдера. — У него есть стиль? — насмешливо отозвалась Органа, рассматривая пустой стол с одиноко лежащей на гладкой поверхности декой. Тонкими и чрезмерно холодными пальцами она провела по металлической поверхности, словно смахнув в раздражении несуществующую пыль. — Ну да, знаешь, такой, — Хан наигранно нахмурился и приподнял руки, изображая когти. — Оригинальный. Раз посмотришь — жить не захочешь. — Мне льстит Ваша оценка, капитан, — прогремел голос Вейдера, неожиданно появившегося в проеме. Выглядел он, как и всегда, чересчур пугающе. Но, кажется, принцесса Лея начинала привыкать к пугающему застывшему лику черного цвета: уж слишком часто за последнюю неделю ей доводилось его видеть. Она лишь повела плечом при его появлении, в то время как упомянутый капитан Соло по-настоящему вздрогнул, округлив глаза. Однако, спустя лишь мгновение, принял невозмутимый вид, такой, будто вовсе и не он испугался внезапного появления Лорда. Принцессе на один короткий миг показалось, что кто-то под маской сдавленно хмыкнул. Возможно ли представить улыбающегося Вейдера? Лея поджала губы и вскинула брови. — Вы хотели видеть меня, милорд. — Не хотел и не хочу до сих пор. Обстоятельства, увы, вынуждают. — Дело, по словам адмирала, касается моей матери. Что же, смею заметить, давно не слышала подобных заявлений, учитывая то, что моя мать отошла к Силе двенадцать лет назад, — заметила Органа, гордо вскидывая подбородок. Дарт Вейдер, опустившись в кресло по другую сторону стола, сложил руки и едва склонил голову, словно стараясь уличить маленькую принцессу во лжи. Лея по-прежнему стойко держалась, потому как, в ее понимании, говорила правду. Частично. — Мы все знаем, что Вы лжете, принцесса, — нарочито спокойно протянул Лорд и чуть подался вперед. Лея не могла разглядеть под плотными визорами маски. Но отчего-то была уверена, что глаза под ними недобро сверкнули. — Бреха Органа никогда не была Вашей матерью. Биологически. Вы на нее даже не похожи. — Да будет Вам известно, что у каждого человека есть два родителя, — растянула губы в подобии вежливой улыбки Лея. — Я похожа на отца, мне многие говорили об этом. — Не замечал. Вы копия своей матери, — Вейдер помедлил, и принцесса напряглась. Увиливать смысла не было, верно? — Назовите имена врагов Дорме Исис, и я, возможно, предложу Вам дальнейшее сотрудничество. Принцесса задохнулась от негодования. Ладошку начало неприятно жечь, и девушка едва подавила в себе желание огреть Лорда по лицу. Но бить по маске себе дороже, а потому Лея просто шумно втянула носом воздух и прикрыла глаза. Интересный переход: сразу спрашивать о врагах матери. Если то, что сказал Пиетт правда, то Вейдер не с того начал. При всей ее доброжелательности и поистине ангельской внешности, врагов Дорме нельзя было сосчитать; их было так много, что Лея, даже будучи маленькой, запомнила, как отец обещал Исис неприкосновенность. Играть по правилам Вейдера — вот, что требовалось от нее, и Лея, в силу характера, не готова была мириться с данным фактом. Принцесса вскинула брови и с усмешкой — так, словно ее и вовсе не касался этот разговор — посмотрела на Главнокамнующего. — Введите меня в курс дела и, возможно, я поделюсь интересующей Вас информацией. — Вы диктуете условия, — не вопрос, а утверждение, произнесенное металлическим голосом только раззадорило Лею, и она вздернула уголок губ, глядя на Лорда из-под полуопущенных ресниц. Играла? Верно. Насмехалась? Неумолимо. Принцесса Органа ходила по краю и прекрасно понимала это. Как и то, что без нее у Вейдера вряд ли получится разыскать Дорме. — Что и требовалось доказать: ни одного гена от семейства Органа. Те только спины гнуть умеют. — Полагаю, сейчас не самое подходящее время для обсуждения черт характера моих родственников. Я Вас слушаю. Вейдер рывком поднялся со своего места, и за это ничтожное мгновение Лея уже приготовилась если не к смерти, то к ужасным пыткам. Однако Темный Лорд всего лишь повернулся к ней широкой спиной, размашистыми шагами преодолел расстояние до иллюминатора и, сложив руки за пояс, встал возле него. Словно обдумывал, пронеслось в голове у Леи, и она перевела взгляд на недоумевающего Хана Соло. Тот мотнул головой в сторону Вейдера и приподнял брови. Впрочем, не один он не понимал, что происходит, и почему Вейдеру так важна Дорме. На самом деле, этот вопрос и правда волновал Лею чересчур сильно. Не будь она в заточении, то непременно бы навела справки о Вейдере. Хотя, что-то ей подсказывало, что узнать об общем прошлом Главнокомандующего и Дорме, если даже оно и существовало, было практически невозможно. Дорме, по ее словам, много лет провела при дворе семейства Органа, Лорд Вейдер же... Кем он был до того, как стал Главнокомандующим, никто не знал. Или не распространялся — все одно. Шанс на встречу двух непохожих людей был равен нулю, но отчего-то Лея была уверена, что и мама могла многое не договаривать. Девушка вздохнула, привлекая внимание ситха. — Разговор, так понимаю, окончен? — Неверно понимаете, Ваше Высочество. Что Вы хотите узнать? Лея пораженно приоткрыла рот. Надо же: сам Вейдер согласился на ее условия. Подозрительно просто, стоило заметить, и принцесса не могла проигнорировать сей факт. Принцесса поудобнее устроилась в кресле, закинув ногу на ногу, и сложила руки на груди. — Что случилось с Дорме? — Со мной связался Фетт. Наемник. — Она?.. — В его руках. Или лапах того, кто его нанял. Разговор вышел коротким, но принцесса Органа узнала то, что требовалось: мать в плену. Девушка устало вздохнула и потерла переносицу. Она, несомненно, могла бы закатить истерику, начать метаться из стороны в сторону, требовать освобождения, но какой в том прок? Маму не вернуть одними криками, и Лея усвоила это еще в детстве. Органа бы очень хотела вырваться из заключения, чтобы просить Мон о помощи, чтобы собрать поисковые отряды, чтобы... Девушка тяжело вздохнула и закрыла ладонями лицо. Где искать Дорме? Кто мог знать местоположение Исис, кроме самого Фетта? С другой стороны... — Каковы Ваши условия, Лорд Вейдер? — Вы позволяете мне их предъявлять? Какая щедрость, — Лея все еще не могла привыкнуть к тому, что Главнокомандующий Имперскими силами мог иногда... шутить? Принцесса подернула плечами, понимая, насколько абсурдны ее мысли. — Я уже озвучил свои требования, и Вы,кажется, успешно их проигнорировали, Ваше Сиятельство. — Я готова их выслушать. Если, конечно, Вы согласитесь на мои. — Вы не в том положении, чтобы торговаться со мной. — Правда? — улыбнулась Лея. — Ну, полагаю, без моей помощи Вам не обойтись. Если Вы и правда знакомы с госпожой Исис, то должны понимать, что врагов у нее и впрямь много; куда больше, чем друзей, готовых помочь. Откуда мне знать, что Вы выслеживаете ее не для того, чтобы собственноручно задушить? У меня нет гарантий. — В обмен на Вашу помощь, я, так уж и быть, буду считать Вас гостьей на «Исполнителе», то есть, заключу с Вами временное перемирие в личностных пределах, — он протянул ей деку с составленным договором. — Это достаточная гарантия? — Только если Вы обычно держите свое слово. Лея медленно выдохнула, словно почувствовала сладкий привкус свободы на языке. Она едва сдержалась, чтобы не расхохотаться: а Вейдером, оказывается, можно было легко управлять, если использовать правильные аргументы и так называемые «больные места». Что бы там ни связывало мать и Ситха, он готов был даже отпустить принцессу из плена, а это значило что-то очень серьезное. Как минимум то, что к спасению главы Альянса повстанцев теперь готовы подключиться некоторые Имперские силы. Кто знает, как подобный расклад может повлиять на ход Гражданской войны? — Вполне, — склонила голову Лея и сцепила пальцы в замок. — Я полагаю, в камеру можно не возвращаться? — На Ваше счастье. Но не обольщайтесь: я приставлю к вам конвой. Привык, знаете ли, контролировать лично особо важных личностей. Вдруг Вы попытаетесь сбежать. — Если я по-настоящему захочу сбежать, то Ваши хваленые адмиралы узнают об этом лишь после того, как я буду в нескольких парсеках отсюда, — принцесса самодовольно улыбнулась. Лорд Вейдер понял, что она играла с ним. Так же умело, как это делала когда-то Падме. Он смерил принцессу оценивающим взглядом, понимая, что та все равно этого не увидит, и хмыкнул про себя. То, как она была похожа на мать, выводило Лорда из себя, и зависть жгла грудную клетку. У него тоже могла быть такая дочь: напористая, уверенная, целеустремленная. И красивая, как Ангел. Пальцы механической руки сжались в громадный кулак. Он потерял слишком много времени, а потому медлить теперь было совершенно глупо. Собственно, столь же глупо, как и препираться с принцессой Органой. Удивительно, в кого она была настолько упряма? — Так кого вы подозреваете? — с тяжелым вздохом произнес Вейдер, понимая, что его ждет слишком долгий вечер.***
Ночной Корусант практически не отличался от дневного: он был так же оживлен, блестящ и холоден. За долгое время, проведенное на Дальних Рубежах, джедай отвык от вечной суеты столицы, и Скайуокеру надоела эта планета уже после нескольких секунд пребывания здесь. Энакин повел плечом и резко дернул на себя руль кара, уходя в крутое пике. Добираться до здания Сената нужно было еще, как минимум, минут десять, а ему не терпелось расправиться со всеми важными делами, куда входило, впрочем, лишь собрание у канцлера Палпатина в Сенате, и отправиться домой. Хотя бы на одну ночь — и то счастье. Завтра вновь придется покидать Корусант, а не увидеться с Падме он не мог. Хорошо, что Энакин Скайуокер сумел изучить Корусант вдоль и поперек; так хорошо, что с легкостью мог срезать на очередном повороте и сократить время в пути до критического минимума. Ему потребовалось всего шесть минут и тридцать семь секунд — он засек — для того, чтобы добраться до Сената и подняться на самый высокий его уровень, к кабинету канцлера. Шаги Энакина были внушительно большими и быстрыми, поэтому случайные встретившиеся представители секторов и другие работники Сената смиренно отступали в сторону, чуть ссутулив плечи. Словно он, Энакин Скайуокер, джедай, внушал страх. Мужчина покачал головой и едва приподнял уголок рта в легкой ухмылке. Вот ведь... политики. Приостановился Энакин, когда увидел две фигуры в самом конце дугообразного коридора. Мужчина, высокий и широкоплечий, что-то увлеченно и почти самозабвенно рассказывал хрупкой и изящной женщине в громоздком платье и с мудреной прической. Она стояла спиной к Скайуокеру, но он без труда смог узнать в фигуре стоящей перед Бейлом Органой свою возлюбленную жену. С которой не виделся три месяца. По которой непомерно сильно скучал. Сорваться бы, подбежать, подхватить ее на руки, закружить... Но на людях они с ней всего лишь друзья, близкие ровно настолько, насколько позволял Кодекс Джедаев. Чересчур медленно, словно растягивая время для того, чтобы выровнять сбившееся вмиг дыхание, Энакин приблизился к сенаторам с несколько нервным оскалом, в который за мгновение превратилась его самоуверенная ухмылка. Хотел было рукой коснуться плеча Падме, но вовремя себя одернул: всего-то подождать какие-то полчаса, и уже можно не ограничиваться только лишь неловкими «дружескими» прикосновениями. Энакин постарался успокоиться и деликатно кашлянул, привлекая внимание увлекшегося Бейла и смущенно улыбающейся Падме. Она словно держала себя в руках, чтобы не рассмеяться, и Энакину это не то чтобы не понравилось... Это его взбесило. На самом деле, каждый раз, когда Скайуокер видел Падме — его законную жену, на минуточку — рядом с Органой, то ревность яростным вулканом взрывалось внутри него, а ярость жгучей лавой растекалась по венам. Приходилось держать себя в руках. Исключительно ради Падме, ведь, по ее словам, Бейл был лишь ее хорошим другом. Также сенатор Амидала недвусмысленно намекала на то, что Бейл гораздо старше ее самой, и мыслей о странного рода отношениях никогда не было и не могло быть. — Коммандер Скайуокер, — склонил голову Бейл. Падме, услышав почтительное обращение к стоящему за ее спиной мужчине, напряглась, и Энакин увидел, как дернулись ее плечи и выпрямилась спина. Хотя, казалось бы, куда еще прямее — осанка жены и без того была чересчур идеальной. Она едва повернулась к нему и кивнула в знак приветствия. Почти холодно, почти надменно, но Энакин прекрасно знал, насколько напускным было ее поведение. Игра на публику? Отлично, Скайуокер и сам был не против развлечься. Ответил он ей тем же полукивком и легким наклоном вперед. — Вы словно первый раз увиделись. — Первый раз за долгое время, ты, Бейл, не сильно ошибся. — На то, полагаю, были причины. Коммандер занят делами, которые ему поручил канцлер. Неужели ты обижаешься на своего давнего друга за то, что он защищает Республику, Падме? — О, что Вы, Бейл, — притворно удивился Энакин и покачал головой, стараясь спрятать улыбку. — Мы с сенатором Амидалой вовсе не друзья. — И верно, — подтвердила Падме. — Возможно, хорошие приятели. Мы не настолько... — Близки? — подсказал Энакин, и женщина кивнула, улыбаясь. Она посмотрела на Энакина из-под полуопущенных ресниц, и карие глаза ярко блеснули в полумраке коридора. Поймав этот взгляд, Скайуокер подавил в себе яростное желание рассмеяться. А потом рывком прижать ее к себе и поцеловать так, чтобы показать ей, насколько они не-близки. — Странные у вас разговоры, — покачал головой Бейл, добродушно улыбаясь. Собрание длилось чуть дольше, чем предполагалось: канцлер долго не появлялся, а когда пересек порог своего личного кабинета, то едва не сорвался на крик. Палпатин был не в самом добром расположении духа и умудрился лишь парой незначительных фраз испортить настроение всем присутствующим. Энакин безуспешно пытался хоть как-то себя отвлечь после своего монолога о ситуации на Фелуции и во Внешнем Кольце, времени на который потребовалось чрезмерно мало, мол, отступили, план действий на стадии разработки. Время тянулось непомерно долго, и, как только собрание закончилось, Скайуокер вылетел из кабинета, даже не глянув на Падме. Подожди еще немного, Энакин. В их апартаментах было пыльно и темно. Судя по сероватому слою на обычно блестящем полу, у Падме не было и секунды свободного времени даже на вызов прислуги или, на худой конец, какого-нибудь дроида. Она, кажется, вообще ночевала в Сенате, потому что постель была застелена, а диван в главном зале аккуратно заправлен мягким зеленым покрывалом. Энакин прошел на балкон и всмотрелся в яркий свет оживленных воздушных проспектов. Сердце его неприятно щемило от странных домыслов: какая из них нормальная семья, если их дом — единственный островок тихого счастья — мог долго пустовать? Единственным желанием Энакина было сгрести жену в охапку и улететь куда-нибудь. На Набу, например, где можно было бы остаться навсегда в Озерном краю, выстроить там небольшой и уютный дом, завести детей и прожить оставшуюся жизнь в спокойствии и счастье. Но такой расклад был слишком сказочным, ведь и Падме, и Энакин боролись за Республику и мир, отдавали будущее своей семьи в жертву, чтобы разделить свое неосуществимое счастье между другими семьями Галактики. Казалось, что их обоих хватит на год, может, два. Потом оба себя изживут, не то что любовь, но ведь ни один не остановится. Скайуокеры слишком упрямы. Из омута горестных переживаний Энакина грубо выдернул механический протяжный писк открывающейся двери. Неспешные шаги Падме были почти неразличимы, и Энакин понял, что жена рядом, только по цоканью невысоких каблуков за его спиной. Нежные руки обвились вокруг его торса. — Я так скучала, Энакин, — шепнула Падме, носом утыкаясь между его лопаток. Скайуокер выдохнул накрывая ее замерзшие ладони своими. — Ты ведь ненадолго. Снова. — Да. — Я и не спрашивала, — женщина хрипло рассмеялась и крепче обняла мужа, поспешив сменить тему: — Как же ты терпишь это? Неужели все близкие приятели обнимают тебя? — На каждом шагу, — улыбнулся Энакин и, резко развернувшись, подхватил Падме выше колен так, что она словно сидела на его руках. Амидала заливисто рассмеялась, запуская пальцы в растрепанные медовые волосы. — Я тоже скучал, Ангел, и ты даже не представляешь, насколько сильно. — О, это я не представляю? Как Вы самоуверенны, коммандер. — Не без этого, — улыбнулся он и поставил женщину на ноги уже в спальне. — Я понимаю, что ты дико устала, но я утром улетаю, и... — Ты, вроде, не политик, отчего же так много болтаешь? И Падме, поднявшись на носочки, притянула лицо Энакина ближе, целуя его губы. Так ярко, остро и пламенно, словно через секунду мир взорвется или земля пропадет из-под ног. То, впрочем, и произошло, едва его рука легла на хрупкую талию и принялась развязывать тысячи шнурков. Пусть завтра ему улетать еще до восхода солнца, пусть ей вновь придется поспать не больше двух часов, пусть-пусть-пусть. Они оба слишком упрямы, чтобы отступать друг от друга.