***
Первые лучи холодного рассвета коснулись земли. Восходящее солнце окрасило небо в кровавые тона, как раз под стать сегодняшний ночи. Кровь тысяч павших воинов будто пропитала землю насквозь, даже трава на поле брани была багровой. Вся Черноводная была завалена обугленными телами и обгоревшими остатками флотилии лорда Станниса. У самих Грязных ворот, словно насмешка, валялся обугленный флаг, на котором гордый олень гарцевал в пылающем красном сердце. Острые шипы розы и могучие когти льва в своём беспощадном альянсе одержали победу, но городской колокол неистово бил совсем по другой причине – убит король. Его безжизненное тело обнаружили только к утру. Десяток золотых плащей вломились в покои Сансы Старк, вышибив при этом тяжёлую дубовую дверь. Но к своему удивлению, ворвавшись в комнату, обнаружили лишь пятна запёкшейся крови и изрезанный белый плащ.Санса
20 февраля 2016 г. в 21:23
Сегодня Бальный Зал Королевы не сверкал обычным изыском убранств — этим вечером здесь царил только мрак и холод. Санса ещё помнила тот восторг, с каким она впервые входила в этот сияющий огнём тысяч свечей зал. За каждым настенным светильником висело зеркало кованого серебра, отчего огни казались вдвое ярче, стены были обшиты тёмными деревянными панелями, а потолок украшала огромная кованая люстра. Она висела на длинных массивных цепях и была украшена позолотой и всевозможными драгоценностями, такой не мог похвастаться ни один чертог из увиденных ею прежде замков. Королева любила роскошь и хотела видеть ее во всём.
Это место всегда полнилось смехом, громкой музыкой и песнями, но только не сегодня. Атмосфера страха будто повисла в воздухе, мешаясь с тяжёлым запахом копоти от свечей. Даже весёлая музыка, доносившаяся с галереи наверху, не снимала всеобщего напряжения. Все окна были плотно закрыты тяжёлыми бархатными шторами, не пропускающими ни света, ни молитв, ни шума битвы. Вот только вряд ли это поможет убежать от войны и смерти, сегодня они всюду, не только за стенами города, но и в воздухе, каждом взгляде и шёпоте.
Толпы горожан — в основном знатные леди и их дети - собрались в этом большом зале, но не ради веселья. Там, за стенами города, огромное войско пытается штурмом взять столицу и свергнуть короля Джоффри. В глубине души Сансе хотелось, чтобы ворота не выдержали и лорд Станнис всё же захватил Королевскую Гавань. Хоть это и грозило ей смертью, а может, чем-то и похуже, но волчице было плевать, она с радостью заплатит такую цену, лишь бы уничтожить всё львиное семейство. Ей хотелось напоследок взглянуть на предсмертную агонию её венценосного жениха и ужас в зелёных глазах королевы-регента. Санса встрепенулась от таких смелых мыслей: когда это она успела стать такой храброй? Она всего лишь глупая, вечно напуганная пичуга, пташка в золотой клетке. Внутренности неприятно свело при воспоминании о том, кто даровал ей эту кличку. Пёс — самый злобный и свирепый рыцарь короля. Хотя нет, не рыцарь, он никогда им не был, никогда не чтил их клятв и насмехался над обетами. Он всегда зол и груб, но всё же Пёс прав — она лишь глупая и наивная Пташка, которая поверила в реальность сказок и была слепа к реальности.
— Санса, дитя, присядь поближе, — медовым голосом проговорила королева.
Девушка невольно вздрогнула и перевела робкий взгляд на Серсею. Сегодня та была прекрасна: платье из тонкого полотна, белое, как плащи королевских гвардейцев, длинные рукава с прорезями показывали золотую атласную подкладку. Грива ярко-жёлтых волос ниспадала локонами на обнажённые плечи, стройную шею окружало ожерелье из бриллиантов с изумрудами. Белое придавало ей невинный, почти девический вид, но яркий адский огонь зелёных глаз выдавал её истинное обличье. Её щёки полыхали румянцем, а изумрудные глаза хищно блестели в полумраке зала. Девушка находилась достаточно близко к королеве, чтобы расслышать каждое слово разговора, но Серсея, видимо, пожелала вести конфиденциальную беседу. Санса встала со своего места на помосте, неуверенно приблизившись к львице, и застыла в ожидании.
— Садись, возьми бокал, — сказала Серсея, кивком подзывая виночерпия.
Санса присела и медленно протянула к кубку чуть дрожащую руку.
— Смелее, или ты думаешь, что я хочу тебя отравить? — улыбнулась королева и приказала наполнить чаши. Серсея припала губами к своему бокалу и сделала пару больших глотков, прежде чем снова заговорить. — Не стесняйся, попробуй, вино тебя немного расслабит.
Санса чуть улыбнулась и неуверенно отпила из своего бокала. Сладко-терпкая жидкость оказалась очень крепкой, и Санса невольно поморщилась от непривычного вкуса. Серсея раскатисто засмеялась:
— Привыкай к этому вкусу, ты ведь будущая королева. Так тебе будет легче стерпеть прикосновения своего будущего мужа, — львица пристально посмотрела в её лицо, словно ожидая реакции на свои слова.
— Я люблю Джоффри и буду только рада любым проявлениям его ласки, — как можно увереннее ответила девушка, стараясь не смотреть в хищные глаза королевы.
— Правда? — снова рассмеялась Серсея. — Я знала, что ты так ответишь. Впрочем, ты молодец, Санса, с каждым разом у тебя получается всё правдоподобнее, — Серсея откинулась на спинку своего высокого кресла и снова приказала наполнить свой кубок.
Санса, последовав её примеру, опять попыталась отпить немного тягучего вина в надежде, что со второго раза она распробует этот напиток лучше, но, увы, ошиблась. На этот раз она поперхнулась и сильно закашлялась, крепкое вино обожгло девушке всё горло. Серсея будто вовсе не заметила этого, продолжая вальяжно сидеть, глядя на дно своего кубка. Теперь Санса поняла, почему щёки королевы пылали адским румянцем — ведь это был далеко не первый её бокал, а может, и штоф. Девушка часто видела, как королева утоляет свою жажду с помощью бокала-другого, но сегодня она была действительно пьяна. Это было видно по тяжёлому дыханию, раскрасневшимся щекам и полуприкрытому взгляду.
Весь вечер Серсея много пила и рассказывала Сансе ужасные вещи, она не упускала возможности съязвить и лишний раз посмеяться над глупостью и наивностью девушки. По телу волчицы пробежала дрожь, когда она услышала об истинной причине нахождения здесь Илина Пейна. Если город падёт — он убьет их, следуя приказу королевы, такой конец она выбрала для себя и, видимо, для Сансы тоже. Прежняя летняя девочка, скорее всего, надеялась бы на своё спасение прекрасным рыцарем или на благородность лорда Станниса, но теперешняя волчица очень хорошо осознавала свою участь. Ей было страшно, она корила себя за очередную слабость, но унять дрожь не могла. Никто не придёт ей на помощь, её Флориан не сдержал своего обещания, а теперь слишком поздно.
Блюда сменялись одно за другим, а звуки дудок и скрипок уступили утончённой музыке высокой арфы. Когда со столов убрали, многие гости попросили разрешения пойти в септу, и Серсея с радостью позволила им уйти.
— Глупые курицы, думают, что эти бесполезные молитвы спасут их от верной гибели. Что сам Воин спустится с небес и защитит их, но на самом деле их всех ожидает только Неведомый, — с неприкрытой злобой прошипела королева.
— Людям нужна вера в такие моменты, она поддерживает их силы и не даёт сломаться, — не подумав, выпалила волчица.
— А ты не так глупа, как кажешься, Санса, — королева почти нежно убрала прядь огненных волос с её лица. — А о чём молишься ты? Зачем так самозабвенно и рьяно бегаешь в богорощу к своим деревянным истуканам? — наклонившись, спросила Серсея.
Её дыхание словно обожгло девушку, и та поморщилась от сильного запаха вина. Сердце застучало чаще. Неужели она знает? В этом замке невозможно что-то утаить, сотни глаз неустанно наблюдают за каждым шагом северной чужеземки. А что если это она подослала Донтоса? — словно приговор, мелькнуло в голове.
Санса со всех сил сдерживалась, чтобы не показать своего волнения.
— Я молюсь за здоровье короля, молю Матерь дать мне много сыновей и… — девушка запнулась.
— Ах, нет, показалось, ты всё же безмозглая, — разочарованно сказала Серсея и снова откинулась на спинку своего кресла. – Ты, наверное, молилась за Станниса или за своего брата, мне всё равно, что ты там шепчешь, стоя на тощих коленках перед деревцем. Твой отец был изменником, твой брат изменник, и в тебе течёт та же кровь. Я знаю, что ты ненавидишь моего сына.
— Я люблю Джоффри всем своим сердцем! — настаивала взволнованная Санса. Воспоминание об отце больно обожгло грудь.
— Конечно, он ведь сама обходительность! А как ласков, не так ли? Избавь меня от своих пустых, лживых слов, девочка. Хочешь, я поведаю тебе, как всё будет, если этой ночью случиться чудо и мы выживем? — Серсея поддела подбородок Сансы, заставив взглянуть себе в лицо. — Ты будешь проклинать всех богов, Старых и Новых, когда он в очередной раз будет брать тебя силой. Когда будет взбираться на тебя, словно на новенькую необъезженную кобылку, а ты ему подчинишься — он же твой король! И даже не вздумай плакать, будет только хуже, — она продолжала крепко держать лицо Сансы в своей руке. — Вся боль, которую ты испытывала прежде, покажется тебе ничтожной по сравнению с этим.
Глаза волчицы округлились от такого внезапного откровения, но она не шелохнулась. Королева немного поубавила свой пыл и, рассмеявшись, отпустила Сансу.
— Что такое? Разве в твоей северной пустыне не принято вести такие разговоры? Неужели твоя мать не рассказывала тебе, что происходит между мужчиной и женщиной в постели? — Серсея недовольно обмерила её взглядом и продолжила: — Какая же ты хорошенькая, твой милый ротик сегодня ублажит многих мужчин. Воины будут убивать друг друга за право поиметь такую породистую девчонку. Но не бойся, сир Илин избавит тебя от такой участи всего одним взмахом меча, — королева прикусила губу и довольно улыбнулась.
Двое Кеттлблэков, снова войдя в зал, избавили Сансу от необходимости отвечать. Осмунд о чём-то шептал Серсее, но Санса была отвлечена своими мыслями. Слова королевы повергли волчицу в ужас. Она всё ещё помнила, как это оказаться во власти похотливой, безумной толпы. Помнила всю боль и унижение, отчаяние и безысходность. Она плакала, умоляла и кричала, но всё без толку. Девушка утратила всякую надежду и приготовилась к худшему, но Боги всё же услышали её молитвы. Хотя, нет, не Боги – Пёс. Его меч, словно молния, мелькал перед глазами, орошая всё вокруг кровью обидчиков. Все рыцари, давшие обет защищать слабых, разбежались, будто крысы, а королевский Пёс кинулся ей на помощь. Тот, кто всегда презирал рыцарские клятвы и насмехался над обетами, поступил благороднее, чем все помазанные сиры. Она была ему искренне признательна за своё спасение и даже попыталась отблагодарить вечно угрюмого воина, но всё обернулось совсем не так, как она себе представляла.
*Ранним утром в её комнату впорхнула напуганная служанка, она пришла сообщить, что за дверью ожидает телохранитель короля с поручением от Его Высочества. Сансе не нужно было объяснять, кто именно стоит за дверью, - Джоффри всегда присылал со своими распоряжениями Сандора Клигана. Это было ещё одной его издёвкой, ему нравилось видеть испуг и тревогу в глазах волчицы, когда она вынужденно смотрела на обезображенное лицо Пса. Одним своим видом он внушал страх и уважение, за это Джоффри и взял его себе на службу. Но всё же он был её спасителем, и настоящей леди не пристало оставаться неблагодарной перед своим защитником. Санса приняла посланника, велев служанке удалиться, - волчица знала, что вся прислуга давно доносит королеве о каждом её шаге, а об этом разговоре никто не должен узнать. Петли двери жалобно скрипнули, и огромная фигура показалась на пороге. Девушка жестом пригласила его пройти внутрь, за что была одарена недоумевающим взглядом угрюмых серых глаз. Тяжёлой походкой Пёс сделал пару шагов навстречу и, прикрыв за собой дверь, остановился посреди комнаты.
Повисло неловкое молчание, но, похоже, неудобство чувствовала только Санса, непроницаемое лицо Пса не обременяли какие-либо эмоции. Превозмогая дрожь в коленках, девушка пыталась выдавить из себя слова благодарности, но получалось крайне скверно. Она то и дело запутывалась от волнения или бубнила себе под нос, не в силах взглянуть на изуродованное огнём лицо. Воин не выдержал столь невнятных речей и, взяв её за плечи, остановил неразборчивый монолог. Волчица встрепенулась и застыла в немом ужасе. Ей хотелось закричать и сбежать как можно дальше, но огромная ладонь коснулась её щеки, поворачивая голову к себе, и сердце девушки застучало ещё чаще. Слёзы нахлынули на неё лавиной отчаяния, и Санса приникла к холодной стали нагрудных доспехов, будто желая укрыться от всего мира между исполинскими руками воина. Девушка понимала, что плачет вовсе не из-за Пса, просто слишком много унижений она пережила, не дрогнув, с высоко поднятой головой, как истинная Старк, а теперь просто сломалась.
Одной рукой он придерживал её спину, а второй легонько поглаживал волосы, даже сквозь толстую ткань платья она ощущала жар его ладони, такой расслабляющий и согревающий. Впервые за много дней, а может даже и недель, она почувствовала себя в безопасности, его могучие объятия даровали уют и приятное забвение. Ком в горле растаял, а вместе с ним ушли вдруг горькие слёзы, оставляя только солёные дорожки на бледных щеках. Санса глубоко вздохнула и, собрав остатки мужества, взглянула в измождённое лицо воина. Серые глаза утопали под тяжестью нахмуренного лба, острые скулы были покрыты жёсткой щетиной с правой стороны и ужасными рытвинами с левой. Там же съежившаяся плоть открывала взору кусочек мраморной кости, глубокие трещины сочились алой влагой, а левый уголок рта лихорадочно подрагивал. Она впервые рассматривала его так близко и с удивлением обнаружила, что совсем не испытывает страха или отвращения, только лёгкое любопытство царило в её голове.
Для юной леди, к тому же невесты короля, такое поведение было непозволительным и вопиюще недопустимым, но Сансе почему-то не хотелось обрывать эту запретную ниточку связи. Чутьё побудило её поднять руку и коснуться пальцами его изуродованной щеки. «Пташка», — проскрежетал он еле слышно. Раньше это звучало словно насмешка над её глупостью и наивностью, но сейчас всё было по-другому, и он будто тоже был каким-то другим. Необъяснимый порыв заставил волчицу прильнуть устами к его пересохшим губам. Жёсткий мужской рот мгновенно подчинил её себе, заставляя двигаться в такт с ним, раздвигая пухлые губы более требовательным поцелуем. Его язык, словно мечущийся зверёк, мгновенно проник в её рот и сплёл их поцелуй ещё крепче. Новое волнующее чувство зарождалось в её груди, прогоняя все порицания и угрызения совести.
Его руки сжались крепче, лишая её лёгкие воздуха, а жёсткий рот больно впился в чувствительную кожу губ. Санса шелохнулась и попыталась освободиться от такого напора, но Пёс был слишком силён, чтобы уступить хоть дюйм её тела. Комната поплыла перед глазами, когда воин одним резким рывком опрокинул её безвольное тело на кровать.
Санса пыталась закричать, но ей катастрофически не хватало воздуха. Она мысленно молилась всем Старым и Новым богам, чтобы Пёс отпустил её, но мужчина становился только настойчивее. Его звериный напор лишал возможности сопротивляться. Девушка чувствовала его напряжение даже сквозь толстую ткань бридж, воин всё сильнее прижимался к ней, упираясь чем-то твёрдым в её бедро. Страх снова сковал грудь волчицы и сжал горло своими призрачными леденящими пальцами. Сбитого дыхания хватало только на тихие мольбы и всхлипы, полные ужаса и отчаяния. Оглушительный звук рвущейся ткани платья был словно приговором для неё и точкой невозврата для него. Быстрыми рывками Пёс оголил её крохотную, еле налитую грудь и тут же припал к ней губами. Его руки блуждали по всему телу девушки, касались её там, где никто прежде не смел. Огрубевшие пальцы сминали нежную кожу, оставляя синяки и ссадины. Санса знала, что он не может так с ней поступить, не сделает больно, ведь он обещал, что никогда не причинит ей зла. Но мужчина даже не думал останавливаться, углубляя чреду безудержных поцелуев. Тело волчицы, будто тряпичное, совсем обмякло, не осталось сил даже брыкаться. Последнее, что она могла, — достучаться до человека под хищной оболочкой зверя, и Санса позвала его, так нежно, как только могла. Через мгновение пелена безумия стала потихоньку спадать с озверевшего взгляда, постепенно возвращая ясность затуманенным глазам. Пёс отпустил свою жертву, и девушка со всех ног унеслась прочь.
Она бежала по пустынному коридору, завернувши свою наготу в широкий серый плащ и стараясь сдержать накатывающие слёзы обиды. Она остановилась у самого сердцедрева и, бессильно рухнув на колени, горько зарыдала, обнимая белый ствол всевидящего дерева.
Он предал её. Силой хотел отобрать то единственное, что у неё ещё осталось, — остатки девичьей чести. Волчица в очередной раз убедилась, что никому здесь нельзя доверять, все вокруг желают надругаться над её достоинством и телом. Теперь она была окончательно опустошена.
С тех пор она больше не видела Сандора Клигана, он словно старался избегать её и не попадаться на глаза. Лишь во снах он снова и снова приходил к ней, терзая её разум и плоть. Каждую ночь воин брал её силой, несмотря на все слёзы и отчаянные крики, и Санса в ужасе просыпалась, обнаружив себя на скомканных, влажных от пота простынях. И снова рыдала, теряя всякое самообладание, уткнувшись лицом в подушку и содрогаясь всем телом, пока опять не проваливалась в омут беспокойных снов. Иногда ей казалось, что даже сквозь сон она чувствует его запах и горячие прикосновения, но поутру снова убеждалась, что это было лишь очередное ночное безумие.*
Из бездны беспокойных воспоминаний её вырвал ворвавшийся в Бальный Зал Лансель. Его камзол пропитался багровыми пятнами крови, сочившейся из раны под мышкой, а глаза были наполнены ужасом и обречённостью. Он сообщил королеве роковое известие — битва у Грязных ворот проиграна. Но Серсея восприняла эту новость настолько спокойно, будто ей сообщили, что её ванна для купаний остыла. Единственное, что интересовало львицу, — это её сын. Она приказала немедленно привести Джоффри сюда, несмотря на все протесты со стороны кузена. Серсея велела поднять мост и запереть двери, наплевав на всех, кто ушёл молиться в септу. Она оставила их на милость Богов.
Санса поняла, что это конец — теперь её ожидает только меч Илина Пейна или надругательство сотен воинов, что тоже равносильно смерти.
Серсея спешно покинула зал, не удостоив Сансу даже взглядом. Казалось, королева вовсе забыла про её существование, но вряд ли сир Илин поступит так же.
Вся челядь в ужасе разбегалась, прихватив с собой всё драгоценное, что только попадалось им под руки, и ни один королевский приказ не остановил бы до смерти напуганную толпу. Вопреки здравому смыслу Санса даже попыталась успокоить ревущих женщин, изрекая пламенную и воодушевляющую речь, хотя на самом деле это была чистая ложь. Все прекрасно понимали, что шанса на спасение не осталось.
Сир Донтос, её Флориан, взобравшись на помост, велел Сансе запереться в своих покоях и ожидать его. Он же рыцарь, он должен спасти меня. Это тоже было ложью, девушка знала, как слаб и малодушен этот человек, понимала, что он может лишь погубить их обоих.
Натянув маску спокойствия, волчица медленно покинула Бальный Зал королевы, хотя внутри неё свирепствовала настоящая буря эмоций. Мигом преодолев многочисленные ступеньки винтовой лестницы, Санса ворвалась в свои покои и заперла дверь. Внутри было очень темно, поэтому она ощупью подошла к окну, чтобы отодвинуть шторы, но споткнулась обо что-то массивное. Девушка громко ахнула и повалилась на пол, вцепившись в плотную ткань занавески. Одна за другой вспышки зелёного света заполнили тесную комнатушку и тут же исчезли. Часто заморгав, Санса наконец увидела тёмный, еле различимый силуэт, располагавшийся прямо под окном. Волчица боялась даже шёлохнуться, её пальцы со всей силы впились в гладкую ткань разорванной шторы. Наконец тень слегка шевельнулась и издала громкий стон, больше напоминающий животный рык. Санса снова ахнула и прикрыла рот ладонями. Очередная вспышка изумрудного зарева осветила тёмное от запёкшей крови лицо и светящиеся, словно у собаки, глаза. Девушка попыталась подняться, но его рука властно сомкнулась у неё на запястье.
— Пташка, — проскрежетал знакомый голос, — я ждал тебя.
Санса дёрнулась в сторону, но его пальцы не разжались.
— Отпустите меня или я сейчас закричу, и стража мигом схватит вас! — как можно увереннее сказала волчица.
В ответ Пёс хрипло рассмеялся:
— Ты же знаешь, что никто не придёт, верно? Вся твоя стража давно унесла ноги, спасая свои драгоценные задницы.
Его хватка ослабла, и Пёс протяжно закашлялся. Санса мгновенно отползла и упёрлась спиной в подножье кровати.
— Не бойся, я не причиню тебе зла, — тихо сказал Пёс.
— Один раз вы уже так говорили, — потупив глаза, ответила Санса.
— Да, но сейчас всё по-другому, Пташка, — обречённо проронил он.
Девушка быстро поднялась на ноги и серьёзно произнесла:
— Тогда зачем вы здесь, сир?
— Я не сир! Сколько раз тебе повторять? — словно пила о камень, резал слух его грубый голос.
Оранжево-зелёная вспышка снова осветила комнату, и Санса увидела тёмные пятна крови, тянувшиеся от самого входа. Внутренности мгновенно сжались в тугой комок от такого зрелища.
— Вы ранены! Ваше бедро… — громко вскрикнула девушка, она впервые видела столько крови.
— Тише, Пташка, тише. Я просто умираю, вот и всё, — спокойно сказал Сандор.
— Умираете? — почти шёпотом повторила Санса.
— Маленькая Пташка повторяет всё, что слышит? Да, умираю. Но разве тебе не этого хотелось?
— Я… — запнулась девушка. В её голове творился настоящий хаос. Она знала, что этот человек, вероятно, не заслуживает жизни, но её сердце почему-то разрывалось в клочья.
Санса заметила замаранный плащ, валявшийся недалеко у входа, она мигом подняла его и, взяв нож для фруктов, разрезала ткань на лоскуты.
— Что, Иной тебя побери, ты делаешь? — сквозь зубы процедил Пёс.
— Надо остановить кровь, — сказала волчица и опустилась перед ним на колени.
Она разрезала ткань его бридж, открывая взору кровоточащую рану. Затем девушка взяла длинную полоску ткани и обвязала его бедро выше места ранения, чтобы уменьшить кровопотерю.
— Теперь ваша рука.
— Нет, не стоит. Это всё равно бесполезно, Пташка, — тихо сказал Пёс.
Но девушка всё же потянулась к его плечу, чтобы рассмотреть ссадину поближе.
— Видишь? Просто ещё одна царапина, — тяжело произнёс воин и шумно сглотнул.
— Тут ещё кровь, — испуганно сказала волчица и, отодвинув его руку, увидела торчащую из спины рукоять кинжала. Санса снова прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть.
— Что настолько всё плохо? — усмехнувшись, спросил мужчина.
Но в ответ Санса лишь сквозь слёзы замотала головой. Она не могла понять, что так сильно её пугает: вид ужасных ран, испускающий дух человек прямо у неё в комнате или умирающий Сандор Клиган? Какая же я глупая, слабая и мягкая! Мне следовало бы убить его за всё, что он натворил, а я ему помогаю. Девушка обречённо присела рядом с ним — с такой раной ей не справиться. Даже великий мейстер Пицель не смог бы излечить подобное ранение, но Пёс ведь сильный, любой другой уже давно умер бы от потери крови, но он всё ещё жив. Хоть и ненадолго.
Осознание того, что жизнь медленно покидает его тело, привело Сансу в цепенящий ужас. Она была бессильна, и это чувство разрывало её на куски. Горечь и обида заполнили пустоту внутри неё и разлились по всему телу, слёзы сами потекли ручьями из-под прикрытых век.
— Нет! — крикнула она в темноту. — Вы не можете меня здесь бросить совершенно одну! Не можете так поступить со мной, — вопила девушка, молотя Клигана кулаками по доспеху.
— Тише, тише, — почти нежно сказал воин, притягивая хрупкое тельце поближе.
И снова Санса оказалась в плену его объятий, таких могучих и сильных, как прежде. Снова она почувствовала себя в безопасности, далеко от всех бед и наваждений.
— Вы не можете бросить меня с ним. Я не смогу… — продолжала хныкать Санса, утыкаясь лицом ему в шею.
— Его больше нет, Пташка. Теперь этот чёртов засранец проблема Неведомого.
— Как? — непонимающе спросила волчица, освобождаясь от плена его рук. — Я не понимаю…
— Король Джоффри мёртв, я проткнул его черепушку своим же мечом, — равнодушно бросил Сандор, а потом тихо добавил, — прости меня, Пташка… Прости, что не сделал этого раньше, не вмешался, когда он отдавал все эти жуткие приказы. Прости за то, что я сам не сдержался, что причинил тебе столько боли, — он оскалился и тяжело вздохнул.
Санса молчала, она была не в силах произнести ни слова. Наконец её мучитель умер, теперь это чудовище больше не будет отравлять ей жизнь. Почему же она совсем не чувствует радости или облегчения? Почему щемящая боль и смятение снова сдавливают грудь, мешая вздохнуть? Отчего ей так горько?
Вдруг Пёс громко застонал и снова закашлялся, кровавые сгустки стекали по его подбородку и капали прямо на пол.
— Слушай, — привлекая её внимание, произнёс воин, — слушай внимательно. Видишь свой камин?
Неожиданный вопрос вывел девушку из охватившего её ступора.
— Да, но я не понимаю, к чему это? — недоумевающе спросила Санса.
— Не перебивай и не спрашивай лишнего. Делай всё так, как я тебе скажу. Если залезть внутрь этого камина, справа будет узкий, почти незаметный проход, позволяющий пройти внутрь тайного хода.
— Тайного хода? Но откуда вы знаете? — округлив глаза, озадаченно спросила волчица.
— Я же сказал тебе не перебивать, — чуть громче сказал Сандор. — Когда ты окажешься внутри, будет очень темно, тебе понадобится факел, чтобы не заблудиться. Его ты возьмёшь за дверью, в коридоре. Ступеньки хода будут вести тебя вниз, на твоём пути встретятся десятки дверей, но ты должна будешь идти только прямо и никуда не сворачивать. Когда добредёшь до распутья, выбирай крайний левый путь и снова иди только прямо. Если ты всё сделаешь правильно, ступени выведут тебя прямо к Драконьим воротам — началу Королевского тракта.
— Но я не смогу одна. Я не… — взволнованно промямлила девушка.
— Глупая. Послушай меня, утром здесь будут воины Станниса или, чем чёрт не шутит, солдаты короля. Первые изнасилуют тебя и убьют, а вторые — схватят, запрут в темницу и будут пытать до тех пор, пока ты не сознаешься, что самолично проткнула череп королю, а только потом убьют, — Клиган смотрел на неё выжидающим взглядом.
— Но сир Донтос, он мой Флориан, он обещал спасти меня, — с надеждой в голосе пролепетала Санса.
— Шут?! Седьмое Пекло! Ты что, пичуга, совсем из ума выжила?! — злобно взревел Сандор. — Тогда перережь мне глотку прямо сейчас, чтобы я не видел, как ты подыхаешь. Давай, не медли! — он приподнял голову, обнажая жилистую шею.
Санса застыла на месте. Его слова были пропитаны такой горечью, что ей стало не по себе. И снова он был прав, трусливый сир Донтос ей точно не поможет. Похоже, Пёс был единственным человеком, который действительно заботился о ней, но делал это по-своему. Его грубые слова открывали ей глаза, заставляли увидеть мир таким, какой он есть на самом деле, без призмы глупых сказок. Как же поздно она это осознала...
Но волчица всё же не могла понять, почему этот злобный цепной Пёс помогал ей, ничего не требуя взамен. Ведь он пожертвовал собственной жизнью ради её свободы.
— Пойдёмте со мной. Вы должны быть рядом, кто же меня защитит? — срывающимся голосом пищала Санса.
— Я не могу, Пташка. Вот, возьми, — он протянул ей увесистый кожаный мешочек.
— Что это?
— Мой турнирный выигрыш. В Пекле мне это золото точно не понадобится, а ты трать его с умом. Никому не раскрывай свою личность, слышишь? За тобой непременно пошлют погоню, но если повезёт — у тебя будет шанс. В первом же постоялом дворе купи харчей и лошадь, заметай следы, каждый раз ври о том, куда направляешься. В таверны заходи только по крайней необходимости, ночуй лучше в лесной чаще. И держись подальше от больших дорог, не сбиться с пути тебе помогут устья Трезубца. Никому не доверяй и беги как можно дальше к своей родне.
Эти слова свалились на неё так внезапно, Санса на мгновение растерялась, но тут же взяла себя в руки. Это мой единственный шанс на спасение, последний ключ к свободе.
— Оденься как можно проще и теплее, а волосы туго сплети и спрячь. Никогда не снимай капюшон, — его голос становился всё слабее.
Девушка следовала всем его указаниям, она мигом достала из сундука простецкое серое платье и такого же цвета широкий шерстяной плащ. Облачившись в свой скромный наряд, она сплела длинные волосы в тугую косу и надёжно спрятала кошелёк, теперь осталось только взять факел. Сандор не двигался, его глаза были плотно закрыты, а грудь не вздымалась. Санса застыла, словно её окатили ледяной водой. В комнате вдруг стало невыносимо душно, все мысли путались в налитой свинцом голове. Девушка зажмурилась в надежде, что когда она откроет веки, то встретит прямой взгляд серых глаз. Но ничего не произошло, мужчина так же лежал не двигаясь. На ватных ногах она легонько присела и дрожащей ладонью тронула его руку, мысленно моля всех Семерых, чтобы Пёс оказался жив.
— Я всё ещё здесь, — тихо прошептал он.
Её сердце пропустило удар, а затем заколотилось в бешеном темпе, больно ударяясь о рёбра.
— Я готова, — сквозь слёзы выдавила Санса и приготовилась подняться, но Пёс схватил её за руку. Его касание было почти невесомым, силы окончательно покинули могучее тело воина.
— Постой, — обессиленно шепнул он, — произнеси моё имя, я хочу ещё раз его услышать.
Ком снова подкатил к самому горлу, и Санса с последних сил держалась, чтобы не зарыдать во весь голос. Она зажмурилась и сильно сжала его руку, а потом со всей нежностью, на которую была только способна, прошептала:
— Сандор…
Девушка открыла глаза и сквозь густую пелену слёз увидела, как уголки его пересохших губ тронула лёгкая улыбка. Его рука обмякла и вовсе расслабилась.
— Нет! Сандор! — тормошила его волчица. – Нет, прошу тебя, проснись! — во весь голос кричала она, задыхаясь от безумия и боли. — Сандор… — тонко пискнула девушка и прильнула к его окровавленным губам, но он уже не ответил ей.
Шум за окном заставил её вздрогнуть и резко выскочить на ноги. Они уже близко, — мгновенно пронеслось в голове, и Санса со всех ног бросилась к камину. Времени, чтобы захватить факел не оставалось, она мигом пролезла внутрь хода и ощупью преодолевала одну ступеньку за другой. Оказавшись на ровной поверхности, девушка прибавила шаг, оставляя позади свою золотую клетку и окровавленное тело Пса, пожертвовавшего своей жизнью ради её свободы.