На грани

— Пожалуйста, сделай это, когда мы уедем. Эйс смотрит на пачку денег. Смотрит на ворох квитанций в коробке. Переводит взгляд на Императора, неодобрительно качая головой. — Не помню, чтобы тебя волновали штрафы. Мне это не нравится. Она зовёт его по имени, а это редкий случай даже вне Гаража, и отказать, глядя в неспокойную зелёную пропасть, очень сложно. — Для меня это очень важно. Получится красивая точка. — Ты что, влюбилась в копа? — опыта, нажитого с возрастом, вполне хватало, чтобы соотнести и их разговоры по душам, и тех парней, от которых гонщица так быстро ретировалась, и эту странную просьбу. А Фуриоса уходит от ответа, утыкаясь лбом в крепкое плечо, и мрачно вздыхает. — Так я могу на тебя рассчитывать? * * * Как же осточертело всё в этом грёбанном Вуллонгонге. И его климат, и знакомые лица везде, и правила ночной жизни, и люди Джо повсюду. А сегодня последних будет особенно много… Не только учиться Ричард уезжал, не только — главным представителем настоящего семейного бизнеса был именно он, что ожидаемо — не приёмную ж дочь делать большим человеком. Так что, несмотря на врождённую тупость, каким-то образом парень перенимал заветы и наставления отца, и неплохо налаживал связи с тамошними гигантами преступного мира. Чем конкретно Джо обменивался с людьми из Сиднея, Императору знать было не положено, да и не хотелось как-то; зная приёмного отца, было легко предположить, что это не только наркотики или оружие, но и антиквариат, и органы для нелегальной трансплантации. Ей и суматохи с местными делами хватало: на гонки съезди, товар перевези, гонщиков натаскай, мужиков в Гараже построй. С такой загруженностью никакой работы не надо. На жизнь хватает, жаловаться не приходится… Но Фуриоса предпочла бы заниматься чем-либо иным. Вот только куда идти? Джо вырастил себе идеального работника, лишив её возможности тратить время на то, что не будет относиться к её обязанностям. Человек без образования. Без права на свободу. Без будущего. Отсутствие такового в последнее время ощущалось крайне остро, перекрашивая мир в безысходную серость. Настолько, что даже разговоры с Эйсом не спасали. Но теперь всё будет иначе, если удастся грамотно всё провернуть… Воздух в Гараже был словно наэлектризован. Несколько курьерских экипажей и людей для прикрытия — ох уж эти резвые бандиты с серьёзными пушками — были на низком старте. Весь транспорт в идеальном состоянии, прошедший модификацию и одобренный самим Несмертным. У каждого водителя есть всё необходимое, в том числе, и оружие — ведь никто не застрахован от нападения соседской группировки или случайной встречи с патрулём. Времени для миссии не так много, поэтому за рулём сидят лучшие гонщики. Те, кого Джо отбирает после жестоких тренировок Императора и множества заездов. Все они готовы мчаться туда, куда укажет босс. Делать то, что прикажет босс. Подставлять себя или убивать других, коли так тому захочется. И это ужасно. Не так давно поступил звонок от Рика, что означало: огромная машина, набитая неидентифицированным, но Крайне Важным Товаром, уже заехала на территорию города, и нужно выезжать в Порт Кембла. В мире разгрузочно-погрузочных работ ещё одна тяжёлая фура вряд ли привлечёт к себе внимание, особенно при проблемах с камерами слежения. Для подобных дел создаются идеальные условия, но это было на руку и Фуриосе. И вот она отдаёт команду: — Пора! — и люди бросаются в густые сумерки, покидая Гараж, рассыпаются по улицам, чтобы их маршрут пролегал максимально безопасно. Удаление друг от друга, скорость в пределах нормы, избегание патрульных отрядов — спасибо координатору на рации. Этот план был проработан с точностью до мелочей и обкатан не один десяток раз за последние несколько лет. Родному челленджеру не требовалось дополнительной модернизации, он уже долгое время был оптимально укомплектован. И руль так хорошо лежит в руках, что кажется, словно здесь собрана вся та родительская поддержка, которую они уже никогда не передадут дочери другим способом. Фуриоса скользит взглядом по последнему семейному фото и оглядывает багажник через зеркало заднего вида. Да, для такой важной миссии ей понадобится максимально безопасный багажник — единственное, над чем пришлось поработать до выезда. Для гонок требовалось уменьшить вес, а сейчас этим пришлось пожертвовать. На крайний случай, система нитро работает хорошо, а стрелять инструктор умеет. Но если навык стрельбы сегодня совсем не пригодится, будет замечательно. И вот на фоне глубокой синевы ночного неба проступают погрузочные краны. Железные махины в темноте кажутся чёрным, и их силуэты вырастают на глазах. Треть пути пройдена. Сейчас короткая передышка — вот-вот соберутся все члены команды. Довольно скоро подъезжает и огромный грузовик с чем-то ценным из самой столицы; они с «братом» смотрят друг на друга — даже несмотря на разницу уровней водительских мест фуры и легкового автомобиля, Фуриоса не чувствует себя ниже — и «здороваются», показав средний палец в окно. За этим явно недостаточно взрослым занятием подтягиваются и остальные. Сначала разгрузка. Сортировка. Сверка бумаг. Император пьёт кофе из термоса, чувствуя, как руки дрожат — не то от избытка кофеина, не то от волнения. В чёрных перчатках из тонкой кожи руки совсем не чувствуют вечернюю прохладу, но это не мешает им оставаться ледяными. Приходится ненадолго стянуть перчатки, чтобы отогреть пальцы, но очень скоро надеть их обратно — сегодня лучше нигде не оставлять следов, даже в собственной тачке. А додж, кстати, уже прозванивают — ищут полицейские маячки — но Император чист, не зря это капитан сегодняшнего заезда. Она выходит посмотреть, как загружают в багажник крепкие коробки с непонятным содержимым, и одёргивает рабочих: осторожнее, осторожнее, болваны… И так же, не привлекая внимания, вскоре все разъедутся по мере заполнения. Фуриоса стартует первой благодаря её приоритету в команде. Мерное бормотание мотоцикла где-то сзади говорит о том, что к ней уже приставлен телохранитель, поэтому гонщица даже здоровается с ним по рации. Но вышколенные псы Джо без нужды болтать не станут, так что рация откладывается за ненадобностью, а девушка цепляет на ухо гарнитуру и, пока включаются оба сотовых телефона, от всей души стучит по двери изнутри. Осталось только спросить у самой себя: «Кто там?» — Раз, раз. Проверка рации. — Парни, когда Несмертный отвалит нам бабла за эту ночку, пошли в бар? Пить пиво с раками, — шипит из динамика. — Что ж не с креветками-то? Денег хватит. — Просто это любимые морепродукты Накса. — Завали, Слит, это уже не смешно! — Заткнулись оба. Перекличка, бойцы, — вклинивается в эфир Император. Первый звонок поступает в полицию. — Порт Кембла. Кажется, здесь разгружают оружие. Я сваливаю, пока не заметили. Записывайте координаты блока. Оператор ещё говорит ей что-то, но в качестве ответа услышит только свист ветра и стук от падения телефона, выброшенного через окно пассажирского места. Копы не дураки, отследят сигнал раньше, чем кто-то обратит на это внимание. Время синхронизировать гарнитуру и второй телефон. Фуриоса звонит по единственному номеру, забитому в память аппарата, и недовольный женский голос с сильным акцентом возмущается на том конце: — Если есть возможность, веди машину мягче! — Между прочим, сейчас важнее свалить отсюда подальше, а не о синяках беспокоиться! Но ворчание Ангарад лишь доказывает, что та в порядке, несмотря на пару часов взаперти. Двойное дно не привлекло внимания — кому вообще придёт в голову изучать багажник, когда важнее проверить наличие жучков? И почему-то впервые за долгое время Император чувствует себя по-настоящему легко, ведь ей уже удалось вывезти заложницу приёмного отца. Но то было лишь частью задачи — теперь же требовалось избавиться от байкера, не нацеплять людей на хвост… И благополучно покинуть Вуллонгонг. А там и новая жизнь, и новая личность — документы уже лежат в бардачке — и свобода. Правда, от себя сбежать всё равно не удастся. Не так легко. — Почему ты решила рискнуть? — интересуется голос из гарнитуры, заставляя водителя рефлекторно поддать газу. — Не стоит садить телефон пустыми разговорами, Ангарад. До связи, — и с этими словами Фуриоса обрывает звонок, задумавшись над тем, выполнил ли её старый друг последнее поручение. То-то Макс удивится, уж и забыл, наверное, сколько понавыписывал; часть квитанций Тот Парень не выкидывал, хотя бы для того, чтобы помахать этой кипой в кругу гонщиков, чтобы закрепить за собой статус плохой девчонки. Но думать об уже оставшейся в прошлом жизни не стоит. Такие мысли — красный свет, и можно рефлекторно затормозить у светофора, проиграв свою гонку. А Фурия никому не проигрывала — по крайней мере, на этом челленджере. Так что она тянется в бардачок, но не за документами, и очень скоро тормозит. Рация передаёт: «Что-то случилось?», приходится бросить в эфир «Да» и заранее опустить стекло. Совсем скоро с ней ровняется сопровождающий. Наёмник уже подносит рацию ко рту, наверняка не сводя взгляда с Императора — сложно разглядеть что-либо через щиток мотоциклетного шлема — как та очень быстро высовывает в окно руку, чтобы этот парень уже никому ничего не сказал. Можно было попробовать вывести ездока из игры, выстрелив по колёсам во время движения, но он мог успеть выдать предателя. А теперь у экипажа доджа есть немного времени, пока начальство не устроит очередную перекличку. Вот только пару секунд всё же приходится потратить, чтобы перекинуть на переднее сидение ствол покрупнее. И патроны к нему. «Я сделала это». «Я». Фуриоса откидывается на спинку сидения, борясь с соблазном закрыть глаза. Сложно оторвать взгляд от того чёрного пятна в зеркале заднего вида. «Сделала». Руки дрожат и не хотят сотрудничать в поисках кнопки рядом с коробкой переключения передач. «Это». Первый баллон закиси азота позволяет им набрать умопомрачительную скорость, оставляя позади и порт, и потрясение от осознания убийства. Инерция вдавливает в обивку, выбивает из головы мысли: лишние и не очень. Кажется. Гонщица забыла предупредить свой «груз» об использовании системы. Ангарад звонит сама — её возмущенный крик оглушает, но даже это не мешает услышать, какой переполох начался в порту. — Копы, копы! — надрывается рация. — Нас сдали! — Съёбываем, — рычит Рик. Ему-то сейчас очень весело будет. Хотя, когда есть возможность выкупить топовую тачку с «Париж-Дакар», не стоит сильно волноваться о погоне. Но всё это не так важно, как голос Слита, заставивший эфир замолкнуть: — Это Император! Она нас сдала! Все на маршрут А. — КАКОГО ХРЕНА ЭТО Я? — кричит на него гонщица, стараясь звучать рассерженно, а не напугано, потому что подобное в её планы не входило. Даже если учесть, что сегодня именно мисс Мур пошла против дела семьи, возможность вычислить её, да ещё и так быстро, была минимальной. А ведь всё это прекрасно слышно и по телефону, поэтому Ангарад начинает паниковать, чем только усугубляет волнение. — Ты точно тот информатор, который навёл копов на тот заезд. Который привлекает внимание к дохлым геям. Из-за которого легавые шарахаются по нашим заведениям. — Слит, это точно не она! — кажется, это был Накс. — Тебе самому не смешно говорить, что я привлекаю внимание к той парочке? Вообще не понимаю, о чём ты, — и ведь она действительно не особо понимала, на что и, главное, почему, намекает Слит. Да, Джим вроде как купил байк и наведывался в Гараж, но разве он что-то вынюхивал? — Я видел тебя с копами, сестрёнка. — Друзья не спрашивают, чем я занимаюсь, а я — чем они, — стоит отвлечь команду, чтобы не дать напряжению достигнуть критической отметки. — Сам-то откуда узнал, что это легавые? — Фуриоса, это правда?! — О ГОСПОДИ, ЗДЕСЬ ТРУП ЭРИКА! ОНА УБИЛА ЕГО! — Тебе конец, сука! Иногда даже в идеально продуманные планы пробирается вот такой вот элемент неожиданности. Наверное, проще прямо сейчас вписаться в какой-то столб, но это уже план на крайний случай. В конце концов, на ней сейчас ответственность за девушку в багажнике. За похищенную красотку из другой страны, которую нужно спасти даже несмотря на предчувствие надвигающегося провала. Есть ещё два баллона азота, но нельзя было с уверенностью сказать, что сейчас подходящее время тратить закись. Наверное, это состояние и называется настоящим ужасом. И Фуриоса даже думает позвонить Гусу или Максу, вот только в телефоне записан всего один номер, а вспомнить их не удаётся. Собирая волю в кулак, гонщица восстанавливает дыхание и собирается с мыслями. Не стоит сдаваться, пока всё ещё не настолько ужасно. Да и нагнетающая жути рация заткнулась: люди Джо либо сменили волну, либо перешли на конференц-связь по телефону. С одной стороны, теперь сердце не будет заходиться в бешеной пляске от осуждающих реплик Слита. С другой же, это очень плохо — больше не отследить их перемещений. Остаётся надеяться на удачу и опыт, пытаясь затеряться на улицах Вуллонгонга. Но то ли сложно сохранять чистоту мысли, чувствуя себя загнанным зверем, то ли госпожа Удача просто повернулась к ней прекрасным задом, однако в какой-то момент гонщица замечает хвост. Мчась по улицам Района, Фуриоса понимает, что на автомате едет по знакомому маршруту — мимо дома семьи Рокатански — и в те секунды, пока додж проносится мимо, Император мысленно прощается с дорогим ей человеком. Чем бы ни закончилась эта гонка, в любом случае, прощаться приходится навсегда. Вот только сердце вновь ускоряет ход, хотя, казалось бы, куда уж быстрее — этот мотор не рассчитан на подобную нагрузку — когда ей кажется, что в окне кто-то стоит. Гонщица вглядывается в силуэт так пристально, что время почти остановилось на пару мгновений. «Макс, если это ты, пожалуйста, заметь их. Заметь. Ты всё поймёшь». И, как бы глупо это ни казалось, часть страха всё -таки уходит. Если полицейский действительно оказался у окна в этот момент, он обратит внимание на две странности. Во-первых, какой идиот проложит маршрут гонки через спальный участок? Во-вторых, про смешанные заезды и с байками, и с машинами, не то, что Рокатански, но и сама Фуриоса ещё не слышала. Так что шанс есть. На отличном прямом участке всё же приходится снова использовать нитро, поскольку к погоне, кажется, подключились все, включая этого кретина Ричарда. Хотя его фура могла и померещится, ведь в зеркалах больше не было никаких тачек такого размера. Но Риком больше, Риком меньше — разница небольшая, хвост был огромен. Не хватало только пятен поярче, чтобы превратить его в павлинье опахало. Император берёт курс на участок, в котором работал Рокатански, надеясь привлечь внимание дежурных. Пара перехватчиков ситуацию не испортит, а преследователям помешает. Джим-то наверняка не упустит шанса потягаться со стритрейсерами в скорости. Но результаты этой затеи будут видны позже. Как бы то ни было, даже попасться легавым сейчас было перспективой куда лучшей, чем подпустить к себе бывшую команду. Отрываться от мотоциклистов становится всё сложнее. Похоже, люди Джо решили использовать закись и сами, подумав, что в челленджере всего два баллона азота. Ничего, сучки, вы ещё удивитесь. Но позже. А сейчас стоило подпустить назойливых камикадзе поближе — Фуриоса выходит на тропу войны. В конце концов, трупом меньше, трупом больше… Какая сейчас разница? Вот только те открывают огонь первыми, и приходится активно вихлять, вылетая не только на встречную, но и на тротуары. Хорошо, что ночью пешеходов почти нет. Когда рядом с ухом пролетает пуля, оставляя на лобовом стекле первое отверстие, гонщице становится по-настоящему страшно за свой бесценный груз. — Ангарад, в тебя не попали? — Нет, они же в тебя метят. Сама-то как? — Целая. Машину жалко. А вот за додж было обидно. Этот красавчик не должен так страдать из-за прихоти хозяйки, поэтому нужно мстить. Император запоминает улицу и высовывается в окно, по очереди снимая преследователей — спасибо господину Муру за уроки стрельбы. Ещё несколько тел в копилку. Как далеко придётся уехать, чтобы не вспоминать обо всём, что останется в Вуллонгонге? Приходится срочно перезаряжать пистолет, но после такой дерзости мало кто подберётся к ней достаточно близко. Так что он останется на крайний случай, а в ход пойдёт пушка побольше. Из-за напряжения от погони руки буквально ноют от тяжёсти автомата, пока девушка сбавляет скорость, позволяя гонщикам подобраться к ней. Теперь, когда наёмников почти не осталось, в расход пойдут мальчишки Несмертного. Те самые, кого она когда-то учила ездить. Кому помогала собрать хорошую тачку. О, Фуриоса, готова ли ты была платить такую цену за возможность состариться на другом конце Австралии или за её пределами? Рация оживает так внезапно, что Император успевает вскрикнуть от испуга. Как хорошо, что это не телефон и связь односторонняя. — Эй, ты там? Ты там? Фурия! Фурия, ответь! — Накс?! — Не стреляй по мне! Я не хочу участвовать в этом! — Я тебе не верю. — Я не знал, что Слит подумает на тебя! Это я, я информатор, но я не сливал Максу про порт! Везде этот сраный Макс. Гонщица болезненно смеётся не в эфир. — Ага, это я навела их на порт… СУКА, ПОЛУЧИ! …Я сваливаю, и не одна. Если убьют, передай Максу, что я обо всём сожалею и желаю удачи. СОЖРИ СВИНЦА! — Ты что, тебя не убьют! Я… Я помогу! Можно ли было ему верить? Отвлекаться на рацию больше не стоило, поскольку даже царапины от пуль наполняли жизнь новыми красочными ощущениями. Хотя брать себя в руки приходилось очень быстро, ведь времени жалеть себя не было, а боль мешала сосредоточиться. Стоило сконцентрировать всё своё внимание на двух вещах: дороге и выстрелах — своих и чужих. Патроны кончаются быстро — быстрее, чем хочется. Снимать машины с хвоста довольно проблематично, приходится подставляться, высовываясь, чтобы видеть, куда стреляешь, а это только в кино просто сделать. Наверное, до сих пор не схлопотать пулю в корпус помогло какое-то чудо. Отдалённое пение полицейской сирены запускает по организму мобилизирующую волну надежды — копы могут подоспеть вовремя и оказаться неплохой подмогой, непроизвольно выиграв ей время для побега. Как только они появятся, нужно будет снова использовать нитро, а пока стоит быть предельно внимательной. Один подбитый гонщик, подгоняемый закисью, теряет управление и влетает в стену так мощно, что машина взрывается, расписав ночную улицу огнём. Ещё одно «чудесное» воспоминание. Хватит ли выручки от товара Джо на нормального психотерапевта? А вот и окраина города с её путаницей улиц. Пока что неплохо, учитывая, в каком они тут дерьме. Автомат нужно перезаряжать, поэтому, когда последний наёмник почти равняется с доджем, приходится стрелять из пистолета, высовывая только одну руку, что было гораздо безопаснее пальбы по отстающим. И Фуриоса уже готова уклоняться, вот только байкер целится не в неё — он пробивает переднее колесо, видимо, прикинув успешность этого действия, и выстрелы Императора уходят в молоко. «Мне итак слишком много везло», — хмурится гонщица, пытаясь выровнять машину, не теряя скорости. Однако того, что через пару секунд её подрежет та самая фура брата, она никак не ожидала. «Не мерещилось. Моя ошибка», — проносится в голове за мгновение до столкновения, и всё вокруг замедляет свой ход настолько, что рисунок протектора на шинах кажется почти неподвижным. Металлический титан впереди становится всё ближе, а руль слишком медленно выворачивает влево. А вот с другого бока капот собирается в гармошку, почему-то совершенно беззвучно — «Папа расстроится» — и в тот момент, как челленджер начинает подниматься вверх со стороны столкновения, Фуриоса успевает встретиться с Риком взглядом. Она — удивлённая собственным просчётом — и он — кровожадно-ликующий — и всё это длится бесконечно долго, а потом обзор закрывает её же автомобиль и, кажется, происходит что-то страшное. Мощный толчок сзади ускоряет полёт доджа и время превращается в ничто, как только в мозгу происходит серия вспышек настолько ярких, что становится понятно — это явно не огни ночного города. Оглушающая боль на вкус, как кровь и бензин, но распробовать этот коктейль не удаётся. Перед тем, как мир окончательно провалился во тьму, звуки возвращаются, чтобы попрощаться, и Фуриоса недолго слышит ужасающий скрежет вперемешку с женскими криками, но подумать успевает только о машине отца.