На грани

Сложно было понять, что выбило офицера из колеи сильнее — новость о прибавлении или сцена, устроенная Фуриосой. Ни того, ни другого он никак не ожидал. Как же было хорошо, когда в жизни не происходило ничего эпохального. А сейчас Максу пришлось озаботиться аж двумя проблемами сразу. Хотя, конечно, относительно Джессики «проблема» — не самое подходящее слово. О прибавлении в семействе Рокатански задумывался давно, но всё же видел это событие уже в новом доме, более просторном и светлом. За пределами Района, вдали от его криминальной суматохи… В свете же последних событий подобные мысли и вовсе отступили на задний план. Сколько месяцев он предавал не только жену, но и самого себя? Чего ты ждал, офицер? Знак свыше, способный напомнить тебе о «правильных» ценностях, о долге перед семьей и необходимостью расставлять приоритеты? Что ж, вот он. Во всей своей красе. Стоило раньше взять дело в свои руки, чтобы вернуть жизнь в прежнее русло, а не ждать, пока причина проступков разберётся с этим самостоятельно, решая всё в одиночку. Поговорить с Фуриосой после этого не удалось, потому что гонщица не зря была лучшей — ей и сейчас не составило труда оторваться от «погони» и умчать в неизвестном направлении. Телефон она выключила сразу же, оставив полицейского тет-а-тет с его мыслями и чувствами. Давно пора было прекратить это безумие, а теперь у Макса появился хороший шанс начать всё сначала. Стать хорошим отцом и порядочным мужем, отбросив ненужные переживания. Поэтому он возвращается домой, растерянный сильнее, чем когда-либо. И там, казалось бы, всё должно стать лучше, но надежды не оправдываются. Сейчас, в пелене огорчения, жильё кажется каким-то серым и унылым, а Джесс не выглядит радостной из-за его возвращения. У Рокатански словно глаза открылись: офицер понимает, что супруга уже давно непривычно холодна и раздражена, он просто не придавал этому значения раньше. — Как давно ты знаешь, что беременна? — почти с порога интересуется Макс, находя своё незнание каким-то… Несправедливым? — Две недели. Я не знала, как сказать тебе. Думала, ты будешь против… Это Джим обо всём проболтался, да? — Почему ты не сказала мне раньше? — возмущается полицейский, решив не уточнять, откуда именно он узнал. И вот уже жена плачет на его плече, говоря о том, что Макс так отдалился, да и вообще они не планировали детей так рано, ведь супруг сначала хотел разобраться с гонщиками и наркоманами. Хотел получить повышение и продвинуться по государственной программе. Слушая это, полицейский обнимает свою женщину, и сотрясание её плеч заставляет чувствовать себя ещё более отвратительно. Кажется, он чуть было всё не испортил. Он уже был на грани. * * * Последний раз Накс серьёзно задумывался о самоубийстве тогда, когда курс химиотерапии не принёс должного эффекта, но удар по организму нанёс. Ради чего стоит терпеть это дерьмо, когда вся жизнь состоит из дури, скорости и возвращения долгов местному криминальному авторитету с хорошим прикрытием? Это только первое время хочется скрывать, почему ты попал в Гараж, а потом выясняется, что почти каждый тут — раб Несмертного по той или иной причине. Порой даже без твоего непосредственного участия. Чего только стоит история Императора! Получается, что старый хитрец всё просчитал, забирая сироту на попечение, и теперь ему оставалось просто собирать урожай. Но злорадствовать не хотелось. Хотелось сбежать, и даже не от Джо. Сейчас, когда в его жизни появился лучик света — веская причина, чтобы жить дальше — чудовищно унизительный шантаж отравлял всё. Слит подбирал лучшие слова для угроз. Он бил не только морально, но и физически, и, чтобы окончательно раздавить остатки сопротивления и гордости, продолжал пичкать бывшего напарника веществами. И тем хуже было возвращаться домой, глядеть в чистоту глаз Вейстин. Тем отвратительней гонщик казался себе. После очередной ужасной ночи Слит вёз его на собрание. То самое, где сам Несмертный снова раздаст указания и определит кару неугодным. Но всё это меркнет перед невыносимым желанием прекратить всё раз и навсегда. И даже Вейстин, его прелестная Вейстин, больше не казалась веской причиной остаться. Возлюбленная не заслуживала находиться рядом с ничтожеством, не способным постоять за себя; вся боль, которую испытывала девушка, в очередной раз встречая Накса с «прогулки с другом», заставляла его страдать на физическом уровне. Ей будет лучше без него! Так что, когда большой босс рассказывает про груз, задание, маршрут и разделение ответственности, всё, на что способен когда-то один из лучших его работников — это прикидывать, на каком участке пути его ласточка сможет поцеловать стену дома или, например, отправиться в полёт с моста. Быстро и наверняка, и полицейские смогут сказать Вейстин: «Этот парень просто не справился с управлением, он вовсе не был трусом, решившим расстаться с жизнью». А Слит прямо-таки горел интересом. От зоркого взгляда помощников Джо не ускользнуло то, в каком подавленном состоянии находился их раковый мальчик, так что на этот раз ему, Слиту, пообещали выделить другую тачку — одну из тех, что скучали в гараже Императора. Это, конечно, было обидно, ведь у парня была и своя машина, но её начальник предпочёл оставить этой занозе в его заднице… вернее, в сердце. Всё то напряжение, столько времени гнившее в его душе, наконец, смогло найти выход, так что, в целом, гонщик чувствовал себя замечательно. Теперь друган полностью принадлежал ему. Он вёл себя так славно! Уделял больше времени и внимания напарнику, а не рыжей сучке, по копам не бегал… Вот только этот легавый покоя ему не давал. Не так давно одна чудесная мексиканская настойка помогла Слиту расширить границы разума, и как-то случайно он вспомнил, что на тех самых гонках, когда случилась полицейская облава, рядом с Императором ошивался какой-то странный тип, выбивающийся из общей массы. Он явно не был наслышан о Рике, раз хотел разнимать щенков Несмертного, но шоу прервалось на самом интересном месте: его личных гонках и драке Ричарда и Фуриосы. И это воспоминание оказалось бы совершенно бессмысленным и спонтанным, если бы сегодня он не съездил домой к левой руке Джо, чтобы забрать автомобиль. Заранее позаимствовав у хозяйки ключи от гаража, гонщик проверил внутренности авто и уже собирался выкатывать тачку на улицу, как услышал дверной звонок. Мало ли, кто мог притащиться — авось и знакомый какой, а не очередная шлюха — вот только всё оказалось гораздо занятнее. Слит, конечно же, выглянул. И встретился взглядом с недовольного вида мужиком, отирающемся на пороге. Тот, конечно же, тут же подошёл к нему, поняв, что это явно не Фурия поздороваться вышла. Они довольно долго таращились друг на друга, удивившись каждый по-своему. — А где Фуриоса? — поздоровавшись просто из вежливости, сразу спрашивает гость. — Не дома, — Слит вглядывается в незнакомца, растягивая губы в кривой ухмылке, когда взгляд мужчины останавливается на его шраме. — Что ты тогда тут делаешь? — Зашёл учебную машину взять, я её ученик. Хорошо, что у них уже давно есть приличная легенда. И вроде как посетителя это даже удовлетворило, в отличие от результата визита, конечно. Но, когда тот направился к машине, Слит кое-что понял. Этим визитёром был никто иной, как тот злосчастный коп, только в штатском. Тот же мужчина, которого он видел на гонках. Даже сейчас представить Императора в компании легавых было невозможно — чего стоила хотя бы её коллекция неоплаченных штрафов — но реальность распорядилась иначе. * * * В последние дни ничего нового нарыть не удавалось. В какой-то момент Джиму даже показалось, что он зря продолжает поиски, ведь даже его решительный и упёртый напарник почему-то перестал копать так активно. Это, конечно, было легко объяснить: Рокатански по уши зарылся в проблемы, а сейчас, поняв, куда попал, разгребает всё сам, предпочитая не подпускать даже лучшего друга. Это и обидно как-то, и, в принципе, понятно, так что, после нескольких бесплодных попыток помочь ему, Гус махнул на всё рукой. Пусть сам налаживает отношения со своими женщинами! Несмотря на то, что в голове роилось столько советов, которые стоило высказать, слушать его напарник не хотел. Надо будет — сам подойдёт. И Макс действительно подошёл. Помощи он просить не собирался, скорее хотел поделиться насторожившей его ситуацией. Конечно, нужно относиться терпимо к людям с нестандартной внешностью, но один из молодых учеников Фуриосы впечатлил даже матёрого копа. Короткого описания — «Прикинь, он как будто пилой брился» — хватило, чтобы натренированная работой память подкинула одно предположение. Однажды в том автосервисе, который тоже принадлежал вездесущему Джо Муру, он уже видел подходившего под описание парня. Чувак и запомнился как раз тем, что его лицо было располосовано. Так что стоило попытать счастье и навестить ремонтников: поискать местного Джокера и расспросить старого механика. Может, даже гонщицу удастся встретить — если девушка работает на приёмного отца, почему бы ей не чинить тачку в фирме Джо? Максу как раз не помешает с ней поговорить. Поэтому Гус предлагает напарнику сгонять до ремонта, авось что и выгорит. И они действительно встретили. Обоих. Судя по всему, Фуриоса здесь и подрабатывать могла — она разбиралась с обивкой багажника своего доджа так уверенно, словно у себя дома, пока не заметила новых посетителей. На смену сосредоточенности на её лице пришло такое болезненное огорчение, когда она заметила компанию Джима, что полицейскому захотелось прямо сейчас позвать её перекусить. Но инструктор просто кивнула в их сторону, и уже знакомый зрелый механик перегородил проход, пока Макс пытался окликнуть уходящую к складам гонщицу. — Этот мастер ушёл на обед. Но я тоже неплох, так что слушаю. Чем помочь? — Честно говоря, мы хотели увидеть именно её, — улыбнулся Гус, но собеседника это не тронуло. — А она вас — нет. Вопросы остались? В прошлый раз ты остался доволен моей работой. Шаг влево. Шаг вправо. Эйс не выглядел агрессивным, но мастерски подрезал копа, не давая Гусу обогнуть себя. Поэтому стоит поговорить с ним, не пытаясь развязать драку с заведомо проигрышной расстановкой сил. А то время, пока он пытался убедить работника мастерской позвать Фуриосу, напарник времени даром не терял. В толпе грязных мужиков он умудрился найти ещё одно знакомое лицо. — Эй, Накс! — крикнул он, что привлекло внимание не только информатора. И Гус, и Эйс, и часть парней обернулась на гонщика, отчего тот, узнав голос, побледнел ещё сильнее. Если такое вообще возможно. — А вы знаете, какая у Накса любимая поза? Раком! — гоготнул кто-то неподалёку, и, может быть, именно это заставило его бросить своё рабочее место. Чёрт побери, они что, все здесь работают? Вряд ли мистер Мур просто так предоставлял гонщикам место для ремонта. — Никто не хочет тебя видеть, приятель… — пришлось даже похлопать Рокатански по спине, уж больно тот приуныл, когда парнишка поспешил следом за инструктором. Но, похоже, не всех так отпугивал визит двух мужчин, поскольку от той же тачки, в который ковырялся Накс, отошёл второй объект их поисков: Кривое Лицо. Механик, он же ученик Фуриосы, подошёл к ним и очень неприятно ухмыльнулся, вставая между мужчинами. — Эйс, помоги Императору, я сам с ними поговорю, — и, когда пожилой работник направился куда-то в сторону тёмного челленджера, как-то не слишком дружелюбно посмотрел на Рокатански, — Чем я могу помочь, господин полицейский? * * * Было в этом парне, представившемся Слитом, что-то подозрительное. Да, это, несомненно, тот самый ученик, с которым Макс столкнулся у дома подруги. Парень оказался единственным, кто охотно поболтал с полицейскими. Рассказал о том, что Накс в последнее время сам не свой, а его, как лучшего друга, это очень печалит. Возможно, что парнишка попал в плохую компанию, раз начал класть болт и на него, и даже на девку свою. Ещё и на работу опаздывает. — Я слышал, гонщики начали закупать дурь у кого-то из местных, — Слит многозначительно поиграл бровями, словно ожидая чего-то от офицера, однако Макса это не пробило. Это попытка намекнуть на участившиеся странные происшествия с наркотой? Когда Рокатански никак не реагирует, парень поглядывает на того мужика, говорившего с Джимом, — Да и Фурия уже давно мрачная ходит, тачки ковыряет до ночи, с учениками не работает. Может, вы знаете, что с ней? На первый взгляд, обычный такой монолог внимательного коллеги. Но было в их беседе что-то такое, что не давало ни Максу, ни его напарнику покоя даже к вечеру. И сейчас, сидя за столом напротив наконец-то улыбающейся супруги, Макс снова и снова прокручивает в голове обращение. «Господин полицейский». Если бы они хоть раз пересекались по работе, лицо этого парня — со шрамом или без — показалось бы офицеру знакомым. Даже если Слит участвовал в гонках во время какой-либо из облав, вряд ли у него в запасе было столько времени, чтобы разглядеть и запомнить копов-загонщиков. На всякий случай стоит написать Джиму, чтобы порылся в базе, если на работе выдастся свободная минутка. — Дорогой, тебя что-то беспокоит? — нежная, мягкая рука супруги накрывает его ладонь. — Ничего важного, — отмахивается Макс. — Ты уверен, что ты в порядке? — обеспокоено переспрашивает Джессика, очень выразительно следя за тем, как полицейский снова и снова проверяет оповещения на телефоне, боясь пропустить смс от напарника, у которого сегодня так удачно выпало ночное дежурство. Джим обеспокоился беседой с парнями из мастерской гораздо больше, чем сам Рокатански, так как был человеком более впечатлительным, так что обязательно должен был отчитаться о поисках, даже если и не найдёт ничего. Вот только кто знает, какой из результатов разочарует их больше. Весь этот визит в сервис заставил полицейского солидно понервничать, тем более, что в последние дни он был крайне напряжён. Однако нельзя было сказать, что повышенное внимание к дневной беседе было вызвано только общим уровнем стресса. Сейчас его чутьё действительно обострилось. Что-то в этой ситуации казалось ему неправильным, но стоило ли завтра вернуться и задать Слиту несколько прямых вопросов? Может, нужно сразу взять ордер… Так, на всякий случай. Ощущая, как его внутренности словно натягиваются, как струны, отвечающие за предчувствия, офицер строчит Джиму ещё одно сообщение, как вдруг его «радар», не дававший нормально жить до знакомства с Фуриосой, даёт о себе знать. И это очень странно, ведь за Тем Парнем больше не нужно гоняться… «Нет, нужно», — напоминает внутренний голос. — Макс, всё хорошо? — зачем-то опять интересуется супруга, глядя на него так, что полицейский всё же откладывает телефон. Кладёт его на белоснежную скатерть и понимает, что же могло встряхнуть его ещё до того, как он это осознал. Звук, напоминающий рёв мощных моторов, нарастал в его тихом секторе на окраине Района, и на этот раз Рокатански подчиняется своему предчувствию. Под шум, всё точнее складывающийся в рокот настоящей гонки, офицер вглядывается в ночную темноту, местами разбавленную световыми пятнами фонарей, и с замиранием сердца слушает, как что-то приближается. Секунда. Две. Пять. — Макс? — снова она, и её голос так отвлекает. Но, подавив желание откликнуться, Рокатански лишь сильнее сжимает подоконник. Может быть, он просто идиот, а это подростки гоняют на тачках родителей, пока те уехали на вечеринку? Ещё секунда. Ещё две. Как вдруг совсем ненадолго в луче света мелькает тёмный автомобиль, и Макс готов поклясться, что это додж семидесятого года. Мужчина высовывается в окно, провожая взглядом машину, и тут замечает несколько других тачек, идущих следом, но с хорошим отрывом, что убеждает его в правильности предположений. Вот только почему-то вместе с ними едут мотоциклисты, а это уже ни на какие гонки не похоже. Ни секунды не медля, офицер бросается к телефону. — Джим, я видел её недалеко от дома! Она двигалась на север по нашей улице. Это похоже на заезд, но здесь что-то не так. Ты сейчас патрулируешь? Проверь мой участок! Нет, серьёзно, если это и были гонки, то при чём тут байкеры? Те явно не просто по пути прибились, ведь через некоторое время они вышли в отрыв, обгоняя основную компанию. Это не переставало привлекать к себе внимание полицейского настолько, что сейчас он даже о Слите забыл. А когда мимо дома Рокатански с утробным рычанием промчалась огромная фура, Макс и вовсе напрягся. Пришлось даже попросить жену не мешать, так как здесь творилось нечто по-настоящему странное. Пускай Сакс ещё не откатал столько гонок, чтобы сменить себе имя на более пристойное, но полученного опыта хватало, чтобы усомниться в нормальности происходящего на заезде. Кажется, Фуриоса во что-то влипла. Возможно, именно поэтому она и решила так сразу оборвать все контакты. Время за тревожными мыслями летит так же, как автомобиль, вдохнувший закись, а полицейский так и не выпускал телефон из рук. Несмотря на это, звонок напарника всё же заставил его вздрогнуть. — Сейчас скину адрес… Приезжай срочно, Макс. Тут… Такое… — голос Гуса казался слишком встревоженным, а завывание сирены на фоне лишь усиливало это ощущение. Поэтому, грубо осадив супругу, Рокатански хватает полицейский жетон и буквально выбегает из дома.