Сбежавшая

      Ее нашли?! Как, как они смогли? Почему так получилось? С щек капали соленые слезы, а она обещала больше не рыдать, никогда… Ведь ее не должны были найти! Вария, нет, Зазнас, черт возьми, грозный и вселяющий ужас Занзас обещал ей это! «Нашли, нас нашли!» — Чего ты рыдаешь, не будь такой тряпкой! — раздраженно смотря на плачущую, она, «малышка», говорит громко, спокойно, заставляя Тсунаеши вздрогнуть и с испугом посмотреть на нее, успокоившись. — Ну? — Что с нами будет? Где Ламбо, куда его дели? — девушка молчит, стараясь не шелохнуться, чтобы только не разозлить «малышку». Нечто нехорошее, тяжело-тягучее исходит из груди, медленно переходя к горлу, застревает комом. В какой-то момент становится так обидно. Нет, отвратно. Паршиво. Она попалась! Все надежды не оправдались, просто вновь разбились на множество осколков. Кажется, если Савада еще раз понадеется на что-то, порежется об осколки несбывшихся ожиданий. — Дура, — презирающий, холодный, с нотками металла, ее голос чем-то похож на Реборна, такой же насмешливый, но в то же время серьезный.       Савада прижимается к кровати, кажется, с ней пока не собираются ничего делать. Она облегченно вздыхает, но тут же понимает — это ненадолго. Мафия, как всем известно, не оставляет в покое никого, будь то хоть женщина, хоть ребенок, хоть какой-то больной старик. Безжалостность — ее главное качество, ведь без этого, та просто перестанет существовать.       Тишина. Она давит на девушку, еще более напрягает, кажется, она сейчас сойдет с ума от этого. Оглядывается. Никого нет, только она и «малышка». Замирает, вжимаясь в спинку кровати, когда та бросает на нее свой холодно-оценивающий взгляд. Хочется скрыться под одеялом, чтоб никто не смог ее найти, но она всего лишь сжимает его края. От хладнокровного, презирающего взгляда пробегают мурашки по коже, отчего та всхлипывает, ей хочется провалиться под землю. Аркобалено раздраженно фыркает, отворачивается, подходя к окну. Тсунаеши облегченно вздыхает, все же так намного лучше, теперь никто не глядит на нее. Девушка старается незаметно провести по простыне рукой: «Кольцо! Оно должно быть у меня на пальце! Я не могла его потерять, только не сейчас! — думается ей, а в голову приходит осознание безысходности. Ей нечем защитить ни себя, ни Ламбо. — Вот ведь чёрт! И как я могла его потерять? Нет, я не теряла ничего, все просто забрали. Они наверняка знают и о варежках, и о кольце!       И теперь она — сбежавшая — абсолютно ничего не сможет сделать, только покорно слушать и ждать. Она сидит, смотря на одну из таких же, как Реборн, с замиранием сердца ждет ее действий, ведь попалась не только она — Бовино, который еще ничего не понимает, был с ней. А где он сейчас? Что с ним? От одной мысли о том, что могло произойти, ее передернуло, а по коже прошелся холодок. Ведь, как известно, мафия жестока и ничего не прощает. — Хочешь я расскажу тебе кое-что? — она оборачивается, а в глазах на долю секунды виднеется недобрый огонек. Молчит, будто пытается успокоиться, но потом вновь начинает: — Тебя было так легко найти, любой дурак, видевший твое фото, смог бы это сделать! Зачем, вот зачем ты сбежала? Для чего? Чтобы тебя снова кто-то нашел? В игрушки играешь, да? Не только своей жизнью рискуешь, а о других ты подумала? Хочешь быть найденной, сбежавшая? Такой идиотки раньше я никогда не видела, просто обычная дура! И почему именно ты свалилась на мою голову?       Свалилась? О чем говорит эта аркобалено? Неужели? Девушка улыбнулась, ведь если она права, то они спасены! — Кажется, ты это искала под одеялом, — «малышка» подходит, кидая ей ее вещи. — С тебя снимут их в первую очередь, если найдут. Не будь такой наивной, мафия не прощает осечек. — Спасибо Вам, — начинает Тсунаеши и вдруг замолкает. «Как ее зовут? Я же ее совсем не знаю?» — Лар Милч, — она будто читает мои мысли! Хотя, если она такой же аркобалено как Реборн, наверное, это возможно.       Девушка откладывает перчатки, которые только что крепко сжимала в руках, в сторону. Ей они пока не понадобятся, ведь врагов здесь нет. Но, где же Ламбо? Как он? Все ли в порядке? Легкое, минутное успокоение внезапно сменилось беспокойством. Она быстро скинула одеяло, приподнимаясь с постели. Тело будто обдало жаром и мгновенно пронзила острая боль, отчего с губ сорвался болезненный стон. Все же бой не прошел бесследно. Боль немного унялась, но ненадолго. Только она попыталась встать, как тут же плюхнулась на кровать. Ноги ослабли и словно были сделаны из ваты. В груди заныло тупой болью, неприятно разливаясь по всему телу. Придвинулась к стене, попытавшись вновь встать. Попытка не пытка, хоть со второй, но ей удалось. Все еще слабая, прошла несколько шагов, падая на колени. «Черт, больно!» — Савада помнила, как лежала после боя с Мукуро, как она кричала от боли в подушку пока никого не было рядом, а после битвы колец? Никогда бы не перенесла этот ужас без друзей и мамы, а теперь она почти одна и эти раны кажутся намного больнее, намного глубже. Несколько минут сидит, набираясь сил, встает. — Сиди тихо, сейчас ты полностью беспомощна. — Но я не могу сидеть, мне нужно увидеть Ламбо! Как он? Пожалуйста, отведите меня к нему, прошу Вас! — Ламбо? Это тот надоедливый мальчишка? Недавно он приходил сюда, но я вышвырнула его, слишком шумный да надоедливый, — она прошла до двери, открывая ее, и сделала пару жестов, косо взглянув на девушку. — Тсуна! — в миг дверь отворилась и вновь наставшую тяжелую тишину, разрезал звонкий радостный голосок.       Ламбо бежал не оглядываясь. Очнулась! Как она там? Здорова ли? Мальчишка бежит по коридору, который казался ему безжизненным, посеревшие стены навевали тоску и угнетение. А сейчас будто луч солнца освещает его, все кажется ярким, красочным, словно стало другим. Еще пару метров да только один поворот, и он снова увидит ее, обнимет так крепко, как еще никого не обнимал, а потом просидит с ней хоть целую вечность. Бежит, не смотря под ноги, и вдруг запнувшись, падает. Коленка неприятно ноет, а на глазах предательски выступают слезы. Губы дрожат. Похоже, что Бовино вот-вот расплачется. Но тот встает, смахнув с глаз слезинку, бежит дальше. Ему нельзя плакать! Он так долго не видел Саваду! Заветная дверь бесшумно открывается, мальчишка вбегает в комнату, радостно воскликнув имя девушки. Вот она, его Тсуна, живая, здоровая и улыбающаяся! Ах, сколько же он ждал этого момента? Ту минуту, когда эти странные люди позовут его, разрешат прийти сюда, чтобы только увидеть ее. — Ламбо, — полушепотом говорит девушка, когда Бовино еще крепче обнимает ее. — Я так рада, что ты жив и здоров!       «Ками-сама, как я счастлива!» — думает девушка и кажется, будто она уже забыла про все: Лар Милч, тот чертов бой и все плохое — ничего не осталось, только радость. Она переполняет ее, отчего спирает дыхание. Хочется обнять мальчишку еще крепче и никогда больше не отпускать. Но последствия всегда дают о себе знать, даже сейчас. Ноги подкашиваются, девушка отпускает мальчика, дабы присесть на кровать, однако, не ступив и шага, падает на колени. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Ламбо, смотря на улыбающуюся Саваду. «Какие-то мелочи ничего не испортят! — коленки, конечно неприятно заболели, из-за чего она немного поморщилась, но продолжала улыбаться. Ведь все это — сущие пустяки по сравнению с тем, что уже произошло. — Сколько же времени я не видела Ламбо, неугомонного мальчишку, приносящего столько проблем, за которые мне вечно приходится отвечать. Но, несмотря на это, как только всматриваюсь в его глаза, такие родные и милые, то прощаю все его проказы. А сейчас готова все на свете променять, лишь бы не видеть на его лице ни одной слезинки и тени печали. — притянув к себе, еще крепче обняла Бовино.» — Ну, вы закончили? — кинув раздражительный взгляд на девушку с мальчиком, сказала Лар Милч, недовольно фыркнув. Ей крайне не нравилось это «розово-сопливое» зрелище.       Когда аркобалено вызвали в Варию, та лишь недоумевала. Что им от нее надо? Разве отряд не может справиться со своей работой сам? Зачем ему понадобилась помощь СЕDEF? Да почему она, а не, к примеру, Оригане? Столько вопросов и ни одного ответа, впрочем, как это обычно и бывает. Тогда Лар Милч еще не подозревала чем ей обернется помощь лучшему отряду убийц. — Простите, — тихо промямлила девушка и, виновато улыбнувшись, отпустила Ламбо из своих объятий. Аркобалено только фыркнула: — Когда нанежитесь, подойди ко мне, — сказала она и, хлопнув дверью, скрылась, оставив Тсунаеши в недоумении. Где ее искать и куда идти Савада не знала. — Тсуна, Тсуна, не оставляй меня больше вместе с ней! — жалобно попросил мальчик, присев на кровать и заболтав ножками. — Тебя не обижали? Все в порядке? — от слов Бовино, она забеспокоилась. Савада не знала, что ей думать, ведь по сравнению с другими, он казался ей слабым, тем, кого мог обидеть каждый. ‚Кажется, я начинаю понимать чувства матери, когда меня долго не было. Это полный кошмар! ‘ — мысли, одна лучше другой лезли в голову, а тот ничего еще не ответил. — Ну же, Ламбо, скажи если тебя обижали! Мальчишка, оглянувшись, будто хотел убедиться, что в комнате они точно одни, вздохнул и жалобным голосом начал: — Эта злая, злая, — тот не мог найти слов, как назвать аркобалено, но продолжил. — Она и еще два каких-то вредных парня не пускали меня к тебе! Я бегал к тебе, но около двери меня все время не пускали, а иногда кричали. А когда великий Ламбо-сан тайно пробрался сюда, то эта… злая меня выгнала, и никто не обращал на меня внимания. Я так скучал по тебе!  — Иди сюда, я тебя обниму! — девушка улыбнулась, притягивая мальчика в объятия. «Сколько же ты натерпелся, Ламбо».

***

       Бьякуран удивленно смотрел на кольцо. Еще вчера оно казалось ему совершенно другим, чем сейчас. Тогда оно казалось ему словно волшебным, наделенным мощью, сильнейшим кольцом. Он никогда бы не подумал, что оно выглядело так: с виду простое, ничем не примечательное, серебряное, с голубым драгоценным камнем, на котором выгравирован герб Вонголы. А ее главой являлся жалкий подросток, что вжался в угол. Растрепанные русые волосы, карие глаза и, кажется, похожее лицо. Он был уверен — это тот самый паренек, который в будущем помешает ему. Что ж, тогда это надо предотвратить сейчас. Джессо неспешно прошел к нему, оценивающе взглянув. — Что вам надо? — полушепотом, запинаясь, спросил подросток. Ему еще никогда не было так страшно, даже тогда, когда тот очнулся невесть где, а рядом стояли двое страшных мужчин. От этого незнакомца в белом веяло ужасом, а светлая комната угнетала, пугала. Будто бы он находился в какой-то больнице, откуда нет выхода, и он каждый раз видел этот цвет, цвет обманчивой чистоты, невинности, тошный, противный, вселяющий ему тревогу, вместо стереотипного успокоения.        ‚Что мне нужно? ‘ — вдруг задался вопросом парень, тут же расплываясь в улыбке. О, ему много чего было нужно для осуществления его планов! Но пока ему кое-что мешалось и это ‚кое-что‘ сидело тут, прямо перед ним. «Такой жалкий, а глава Вонголы? Ха! Да ведь его одним ударом прибить можно!» — думалось Джессо. А сколько раз он видел, как этот парнишка стирал его в порошок? Сколько раз он видел, как его планы рушились один за другим только из-за этого? На секунду его лицо исказилось от гнева, но тут же приобрело спокойный, самый что ни на есть приятный вид. Он так же не спеша отошел от парня, усмехнувшись, сел на диван, расположенный посередине комнаты, закинув ногу на ногу, взял в руки любимое лакомство и засмеялся. Засмеялся так, что парень испуганно вздрогнул. Смех этого незнакомца вгонял его в ужас, пробирал до костей, заставляя еще больше вжаться в стену, немым криком прося о помощи. — Что мне нужно, говоришь? — Бьякуран улыбнулся его самой невинной и чистой улыбкой. — Ты!