***
Два дня спустя… Нельзя сказать, что за последние пару дней Шоу часто видела остальных. Риз избегал всех, пропадая где-то целыми сутками. Он пил, играл или стрелял по коленным чашечкам… Шоу было все равно, чем он занимался. Она просто радовалась, что Гарольд оставил ее в покое, и проводила время, подчищая хвосты за обоими номерами. А Рут… ну, Шоу ее не видела и не слышала о ней с тех пор, как та перешагнула порог ресторана. Шоу быстро удалось выяснить, что Рут выписалась из гостиницы, а после исчезла в неизвестном направлении. Возможно, она вернулась в Нью-Йорк или же переехала в другой отель, избегая всех остальных. Шоу несколько раз безуспешно пыталась дозвониться до Рут. Она не могла избавиться от мысли, что та, может быть, пропала навсегда, уехав куда-то далеко, где Шоу никогда не сможет ее отыскать. Шоу не нравились такие мысли, поэтому она занялась игрой в кости, просаживая деньги Финча. Но чувство тяжести в груди только усилилось, стоило Шоу увидеть Рут у стойки регистрации в международном аэропорту Мак-Карран. — Думала, ты уже уехала, — пробормотала она. Рут ничего не ответила и даже на нее не взглянула, а просто пожала плечами и прошла на предполетный досмотр. Шоу прикусила губу, наблюдая, как охранник осматривает ее. В груди опять что-то сжалось. Почувствовав взгляд стоящего позади Риза, она задумалась, многое ли он помнит о той ночи. У самой Шоу воспоминания проявлялись неожиданно. Например, когда она потягивала утренний кофе или бросала кости за игровым столом. Большинство воспоминаний были туманными, ничего точного и важного. Тем не менее почти все они вызывали у нее отвращение или тошноту, а иногда сразу и то, и другое. Шоу хотелось узнать, о чем помнила Рут и что именно ей рассказала Машина. Конечно, если они вообще разговаривали. Шоу было интересно, знала ли Рут, что это была ее идея. Что все это было ее ошибкой. Не оно ли было причиной столь сильной злости Рут. Шоу ненавидела перелеты. Еще больше ее раздражало, что придется провести весь обратный путь рядом с мрачным Ризом, заказавшим у стюардессы двойной скотч еще до взлета. Хотя это как раз ее не волновало, а всего лишь означало, что не придется поддерживать беседу, если Джон напьется до беспамятства. Полет проходил нормально, и Шоу быстро заскучала. Она лениво пролистывала найденный журнал, не вчитываясь в статьи. Риз в конце концов заснул, тихонько похрапывая, чем напомнил ей о соседе с предыдущего рейса. Тогда ей тоже было скучно, но, по крайней мере, позади сидела Рут со своими идиотскими шутками и приставаниями. Несмотря на всю угрюмость и выказываемое раздражение, Шоу действительно тосковала по всему этому. Ей недоставало той легкости, с которой Рут вошла в ее жизнь и уже больше никогда не давала скучать. Не хватало Рут, бросавшей ей вызов и заставлявшей желать большего. Такая Рут — Рут без Машины — не нравилась Шоу. Та самая Рут, с которой она проснулась рядом пару дней назад с обручальным кольцом на пальце. Но Шоу уже видела Рут без Машины раньше и прекрасно помнила, какой отчаянной и безрассудной она была. И Шоу это не нравилось. Она боялась за ту Рут. Ей вспомнилась их первая встреча, когда Рут привязала ее к стулу и собиралась пытками выбить нужную информацию. Она так желала прикоснуться к Машине. Любой ценой. Но даже это не могло помочь описать ту Рут, которую она видела сейчас. Новая Рут беспокоила ее, но Шоу не могла объяснить, чем именно. Подняв взгляд, Шоу была удивлена тем, что предмет ее размышлений движется по проходу в сторону туалета. Шоу немного выждала, а после последовала за Рут, оставив лежать так и непрочитанный журнал. Взломать замок оказалось несложно. Шоу проскользнула внутрь и увидела Рут. Та стояла, упираясь обеими руками в раковину и глядя на себя в зеркало. — Это место явно не рассчитано на двоих, — отрешенно произнесла она, когда Шоу заперла дверь. — Уверена, что мы справимся, — подыграла Шоу, прислонившись к стене и наблюдая за ней. Она подозревала, что слова не произвели желаемого эффекта. Каково же было ее удивление, когда глаза Рут неожиданно наполнились слезами, а сама она избегала встречаться с ней взглядом. — Чего ты хочешь, Шоу? — голос Рут звучал устало, словно она мало спала в последние дни. Шоу охватило чувство вины. Ей хотелось пожурить Рут за наплевательское отношение к себе. Но она не стала. Они могли поругаться, а ссориться сейчас Шоу хотелось меньше всего. Вместо этого она спросила, впрочем, не ожидая искреннего ответа: — Ты в порядке? Рут горько усмехнулась, всем своим видом выказывая недоверие. — В порядке ли я? — язвительный тон задел Шоу, причиняя острую боль. — Даже после всего произошедшего Гарольд не доверяет мне. Машина… — Рут покачала головой и, мучительно зажмурившись, пробормотала, — не важно. Шоу прикусила губу, наблюдая за отражением лица Рут, и никак не могла отделаться от ощущения, что каким-то образом подвела ее. Все могло быть иначе, если бы она отреагировала раньше. Шоу не знала, что должна была сделать, но все равно не могла избавиться от этого странного чувства. — Рут, — медленно начала она, осторожно подбирая слова. У нее была только одна попытка сделать все правильно. Рут подняла глаза, встретившись в зеркале с ее взглядом. Их отражения были слегка расплывчатыми, что навело Шоу на мысль: она разговаривает не со своей Рут, а с какой-то другой версией. — Не думаю, что Машина проверяла твою веру в нее, — продолжила она, — я считаю, что Она хотела проверить твою веру в себя. Рут шумно вдохнула. По крайней мере, она все еще слушала, хоть и со скептическим выражением лица. — Тебе надо доверять себе, Рут, — более мягко произнесла Шоу. По-прежнему глядя на нее, Рут судорожно сглотнула, словно пытаясь сдержать слезы. — Ты поступила правильно той ночью, пусть и немного театрально, — ободряюще добавила Шоу, вспоминая стеклянную бутылку в руке Рут и кровь на платье. Ее обрадовало, когда уголки рта Рут скривились в некоем подобии улыбки. — Шоу, — скорее выдохнула, чем сказала та. — Все произошедшее с Самаритянином, — вновь начала Шоу, — я знаю, ты не хотела, чтобы так случилось. Как и все мы. — Но нам все равно пришлось сделать это, — безучастно произнесла Рут, — и я не уверена, что смогу жить как раньше после всего пережитого. Шоу удивило, насколько ее слова похожи на Гарольда. И вместе с тем это вызвало недоумение, почему он до сих пор не замечает, как сильно Рут изменилась. С другой стороны, он проверял всех троих, не только Рут. Шоу стало неприятно. Она не сразу осознала, что на самом деле ей было не все равно, что Финч тестировал и ее. Она посмотрела на Рут, которая выглядела одновременно такой маленькой и уязвимой, беззащитной и всеми покинутой. Больше всего Шоу хотелось закричать, что она здесь и что Рут не одинока. Но она не могла подобрать нужных слов, во рту пересохло, язык не слушался. Поэтому Шоу подалась вперед и неосознанно коснулась спины Рут кончиками пальцев. Рут вздрогнула. Получив в ответ колючий взгляд, с которым ничего нельзя было поделать, Шоу отдернула руку. Она внезапно почувствовала, что не стоит здесь больше находиться. Оставалось только уйти, что она и сделала. Усевшись в кресло, Шоу облегченно вздохнула. — Снова «Клуб одной мили», а? — пробормотал Риз. Его глаза были закрыты, а грудь мерно вздымалась, но, как оказалось, он только притворялся спящим. — Заткнись, — произнесла Шоу, почувствовав вспышку раздражения, когда Джон знающе усмехнулся. Рут, возвращаясь на свое место, слабо улыбнулась ей. Внутри тут же вспыхнуло радостное чувство, словно кто-то убрал груз с плеч. И Шоу улыбнулась в ответ, думая, что, возможно, все в конечном итоге будет хорошо. — Вы помирились? — поинтересовался Риз. Шоу неуверенно пожала плечами. — Кстати, — произнесла она, надеясь сменить тему разговора, — когда ты наконец поговоришь с Финчем? Риз только скрипнул зубами, но ничего не сказал. И Шоу вздохнула, почувствовав себя выбитой из колеи. — Послушай, — начала она, заранее уверенная, что Джон не придаст ее словам никакого значения, — мне тоже не нравятся его методы, но я понимаю, почему он так поступил. То, что случилось с Самаритянином… повлияло на него. И я понятия не имею, сколько времени ему потребуется, чтобы справиться со всем этим. Риз по-прежнему хранил молчание, и Шоу почти убедилась, что не смогла достучаться до него. — Думаешь, ему одному тяжело это пережить? — неожиданно тихо произнес Джон. Шоу так не считала. Она вспомнила недавнюю фразу Рут о том, что ей сложно принять себя после всего случившегося, и задумалась, на что это похоже, когда на тебя обрушивается такая вина. Наблюдая за своей командой, за друзьями, пытающимися с этим справиться, Шоу в который раз почувствовала облегчение от отсутствия таких сложных проблем. Но что-то все же было. Приглушенная тяжесть внутри. Теперь, когда Шоу научилась понимать себя, она точно знала, что эта тяжесть присутствовала. С каждым разом она все лучше могла прислушиваться к своим чувствам, о существовании которых раньше даже не подозревала. Иногда, если не большую часть времени, она ненавидела их. Шоу терпеть не могла, когда чувства возникали в самый неожиданный момент. Рут вызывала их почти всегда. Смесь, комок эмоций, которые Шоу не могла понять и не знала, что с ними делать. Но при необходимости она прекрасно умела их сдерживать, не обращать внимания, словно они вовсе не существовали. Однако это опустошало. Шоу понятия не имела, как другие справляются с таким наплывом чувств, если у нее едва получалось совладать с приглушенными и загнанными глубоко внутрь. Она очень устала от собственного притворства, от попыток игнорировать то, что с каждым днем возникало все с большей легкостью. Шоу знала, что не сможет ощутить такую же вину, как Риз, или незыблемую веру, как Рут, или способность Гарольда ценить жизнь каждого человека. Но при этом она не была такой же равнодушной, такой же бесчеловечной, как Самаритянин. Возможно, все не так уж и плохо. Ведь она могла противостоять побочным эффектам проявления чувств и служить голосом разума, холодной логики, когда остальные попадали под влияние эмоций. Риз вздохнул. — Ладно, — пробормотал он, внезапно вставая. Шоу не знала о причине, заставившей его подняться, и о борьбе, происходившей внутри, но была рада, что Джон больше не торчал рядом. Шоу вернулась к перелистыванию журнала и не сразу заметила севшего рядом Леона. — Финч и высокий мрачный тип, считающий себя миллиардером, разговаривают, — пояснил тот свое неожиданное появление, когда она окинула его быстрым взглядом. Шоу не обратила внимания на слова, но слегка улыбнулась при виде забинтованной руки. — Что ты читаешь? — Тебя когда-нибудь протыкали ручками? — спросила она, потянувшись и доставая названный предмет из кармана впереди стоящего кресла. Леон шумно сглотнул и прижал перевязанную руку к груди: — Нет, только вилкой. — Будешь болтать — узнаешь на собственном опыте, — пригрозила Шоу. — Знаешь, — мрачно пробормотал Леон, — Финч платит не настолько много. — Хочешь избежать работы, связанной с протыканием вилками, — сиди в офисе. Она только сильнее сжала ручку, когда Леон открыл рот, собираясь что-то сказать. Но он быстро передумал и, практически выпрыгнув из кресла, засеменил по проходу. Шоу ухмыльнулась и принялась машинально выводить закорючки в журнале. Сначала она ощутила запах духов, знакомый и успокаивающий, и лишь затем с удивлением поглядела на Рут, когда та присела на освободившееся рядом место. — Леон захотел поменяться, — пояснила Рут, — что-то там насчет ручки… — она ухмыльнулась, заметив ее в пальцах Шоу. И Шоу улыбнулась в ответ, чувствуя, как потеплело в груди от сказанных слов. — Эээ, — смущаясь, произнесла Шоу, — как ты? — С тех пор как ты видела меня в туалете десять минут назад? — иронично осведомилась та, и Шоу поняла, что над ней издеваются. — Я не это имела в виду, — сказала она, пытаясь сдержать злость на Рут из-за ее легкомысленности и на саму себя из-за глупой обиды. — Все нормально, Шоу, — в голос Рут вернулась серьезность, — ты не обязана поддерживать беседу. — Но я хочу, — солгала та. Обычная болтовня была скучной и бесполезной. Но ей нравилось слушать Рут, даже когда та выражала противоположное мнение. Конечно, большая часть ее слов была чепухой, но Шоу наловчилась приглушать громкость, воспринимая все сказанное как почти комфортный белый шум. Рут недоверчиво посмотрела на нее, но промолчала. Некоторое время Шоу пялилась в иллюминатор, делая вид, что ее интересуют темные облака под ними, закрывающие вид на землю. Ощутив непреодолимое желание снова посмотреть на Рут, она глянула вниз и обратила внимание на ее руки, лежащие на коленях. Рут все еще носила обручальное кольцо, и Шоу задумалась, когда та дотрагивалась до него, было ли оно приятно холодным для кончиков пальцев или же, наоборот, теплым, как ее тело? Шоу отвела взгляд, снова ощутив комок в груди, и посмотрела на собственные руки. Она тоже не сняла свое. Шоу почти забыла о нем, словно привыкнув к его тяжести. — Рут, — начала она тихо и серьезно, не узнавая собственный голос, потому что больше не могла скрывать новые эмоции, как бы сильно ни пыталась, — я… — Не надо. Что бы ты ни собиралась сказать, может это подождать? По крайней мере, пока мы не вернемся в Нью-Йорк. Шоу кивнула, задумавшись, что именно ожидала услышать от нее Рут, и прочистила горло: — Ладно. Раз ты так хочешь. Она ожидала неловкого молчания и была удивлена, когда тишина оказалась такой уютной и естественной. Им было просто хорошо здесь, рядом друг с другом.***
Даже по прошествии нескольких недель после уничтожения Самаритянина, когда Шоу перестала быть Сэм — визажистом розничного ада с криминальным уклоном, она все еще не могла вернуться к нормальной жизни. Шоу хотелось немедленно съехать из надоевшей квартиры, но никак не удавалось подобрать полностью устраивавший ее вариант. Поэтому пришлось на некоторое время застрять здесь, тупо пялясь на когда-то привычные стены. Они все еще использовали заброшенную станцию метро в качестве базы, что казалось довольно странным после победы. Финч не слишком уместно смотрелся в окружении компьютеров посреди вагона. Для Шоу он всегда ассоциировался с книгами, и она задумалась, вернутся ли они когда-нибудь в библиотеку. Похоже, в ближайшее время Гарольд не собирался переезжать, и Шоу просто отправилась туда, когда он ей позвонил. — У нас новый номер? — спросила она и ухмыльнулась, когда Финч подпрыгнул. — Я всерьез подумываю купить вам колокольчик, — Гарольд с неодобрением посмотрел, как она непринужденно прислонилась к дверному косяку, — и нет, не совсем. Шоу приподняла бровь, пытаясь понять, что он имел в виду, и тут же услышала позади стук каблуков. — Или, быть может, пару туфель с набойками, — добавил он, когда Рут присоединилась к ним. — Что? — спросила она, недоуменно уставившись на них. — Гарольду не нравится, когда я подкрадываюсь к нему сзади. — А, — только и ответила Рут. Шоу не видела ее уже несколько дней, и сейчас недостаток сна стал еще более заметным. — Я рад, что вы пришли, — произнес Гарольд. Похоже, он не ожидал увидеть их здесь. Честно говоря, Шоу была удивлена присутствию Рут. Она не могла избавиться от ощущения, что их заманили в какую-то ловушку, и ей это не нравилось. — Что происходит, Финч? — поинтересовалась Шоу. Разгребать всякое дерьмо не было настроения, и ее тон ясно дал это понять. Шоу все еще злило произошедшее, но ей по-прежнему хотелось продолжать с ним работать. Сконфуженно посмотрев на них, Гарольд начал объяснять, осторожно подбирая слова и при этом избегая смотреть им в глаза: — Моя затея в Лас-Вегасе… безотносительно причин, вы двое… Здесь он, покраснев, остановился. — Напились и в результате поженились в Вегасе? — отрезала Шоу, ощущая, что Рут позади нее замерла. — Вы это хотите сказать, Гарольд? — Я хочу сказать, что чувствую некоторую ответственность за случившееся. Шоу очень хотелось свалить всю вину на него, но она не могла. Произошедшее было только ее ошибкой, и расхлебывать все предстояло ей. Точнее, ей и Рут. — Поэтому я взял на себя смелость навести кое-какие справки, — продолжил Гарольд, доставая что-то из стола. — Справки? — недоуменно спросила Шоу. У нее внутри будто все оборвалось, когда Финч протянул Рут визитную карточку, и та взяла кусочек картона, словно заранее зная, для чего он ей. — Да, — подтвердил Гарольд, — Филип Шапиро, лучший в городе адвокат по разводам. Он будет ждать вашего звонка, если вы захотите с ним встретиться. Во рту Шоу все пересохло. Она пялилась на Гарольда, наверно, целую вечность. В конце концов он откашлялся и, извинившись, направился к выходу. Рут отошла в сторону, но Шоу словно приросла к месту, уставившись туда, где он только что находился. — Если хочешь, я им позвоню, — предложила Рут. — Подожди. Почему? — покачала головой Шоу, — зачем это? — Разве не этого ты жаждешь? — в голосе Рут появилась нотка, ранившая не хуже ножа. — Я не… — начала Шоу, пытаясь все объяснить. Она боялась, что если не будет осторожной и ляпнет что-нибудь неправильное и глупое, то Рут может исчезнуть навсегда. Набравшись духу, она добавила более твердо: — Я не хочу. Рут, нахмурившись, смотрела на нее, теребя в пальцах визитку. Неожиданно на свету сверкнуло ее обручальное кольцо. — Ты все еще носишь его, — заметила Шоу. — Что? — Твое… кольцо, — пояснила она, так и не сумев произнести слово «обручальное». Рут пожала плечами: — А ты — свое. Шоу пристально посмотрела на собственную руку, едва сдерживая желание сдернуть чертову штуковину. Она полагала, что снимет кольцо после возвращения домой. Но даже одна подобная мысль вызывала неприятное чувство, словно Шоу таким жестом перерезала бы последнюю ниточку, связывающую ее и Рут. Поэтому она так и не смогла заставить себя сделать это. — Угу, — выдохнула Шоу. — Почему? — спросила Рут таким тоном, будто злясь на Шоу за то, что она его сохранила. Шоу пожала плечами. — Оно напоминает мне о тебе, — пробормотала она, глядя в пол. Спустя некоторое время Шоу посмотрела на Рут и увидела, что та пристально смотрит на нее, — а в чем дело? — Что это значит? — недоверчиво покачала головой Рут. — Ведь ты ясно дала понять, что сожалеешь о произошедшем. Прикусив щеку, Шоу вспомнила, сколько гадостей она наговорила тем утром. Поэтому злость Рут ее совсем не удивляла. — Именно я втянула тебя в это, — тихо промолвила Шоу. — Твое пьяное предложение значило не так уж и много, — выпалила Рут, направляясь к выходу. Шоу хотелось протянуть руку и остановить ее, но грубая сила сейчас была совершенно неуместна. — Я тогда уже решила… насчет нас, — произнесла она, и Рут остановилась. — Тем вечером перед ужином я уже сделала выбор. Обернувшись, Рут посмотрела на нее. Заметив слезы на глазах той, Шоу почувствовала, что ее сердце сжалось. Опять она была во всем виновата. — Почему же ты тогда ничего не сказала? Шоу пожала плечами и отвела взгляд: — Ты могла подумать, что я поторопилась с выбором или же что просто так сказала, потому что ты… Закрыв глаза, Шоу представила Рут в красном платье и их встречу в туалете. Рут была такой непреклонной насчет правила не дотрагиваться, что Шоу, несмотря на алкогольное опьянение и начавший действовать наркотик, прекрасно понимала: Рут расценила бы сказанное как попытку залезть в ее трусы. — Я хотела, чтобы ты знала о серьезности моего намерения, — она посмотрела на Рут и увидела, что та беззвучно плачет. Шоу тут же захотелось протянуть руку и вытереть слезы, но вряд ли бы ей позволили. — Шоу, что ты… Подойдя к Рут, Шоу забрала у нее визитку и разорвала надвое. — Может, брак не так уж и плох, — пробормотала она, — во всяком случае, у моих родителей получалось. Шоу вспомнила, что до смерти отца ее родители выглядели очень счастливыми. В памяти всплыли истории, которые мать с улыбкой на губах рассказывала ей уже после аварии: о их встрече, о первом свидании в ресторане Нью-Йорка. Они жили друг для друга. Самин была тогда слишком маленькой, чтобы это понять или проникнуться, но Шоу сейчас прекрасно все осознавала. — Шоу, — все еще с подозрением произнесла Рут, — ты уверена? Шоу кивнула, припоминая еще кое-что с той ночи. Переулок. Мотоцикл. Рут, беспрестанно вопрошающую, уверена ли она. Несмотря на наркотики и алкоголь, Шоу тогда совершенно точно знала, чего хочет. Впрочем, как и сейчас. — Давай только не будем одной из тех скучных женатых пар, у которых никогда не бывает секса, — Шоу от раздражения наморщила нос. В ответ она получила тихий смешок, вызвавший внутри теплое чувство, которое захотелось посчитать надеждой. — О, — произнесла Рут, вытирая глаза, — могу гарантировать вам это, миссис Гроувз. Угрожающе посмотрев, Шоу подошла к ней: — Только не думай, что я возьму твою идиотскую фамилию. Даже ты не пользуешься ею. — Да, дорогая, — Рут соединила их губы вместе. — И никаких идиотских кличек, — произнесла Шоу, отстраняясь. Рут попыталась принять оскорбленный вид, но не смогла сдержать усмешку, и Шоу только закатила глаза, когда они направились к выходу. — Но я с таким нетерпением ждала возможности назвать тебя душечкой на вечеринке, — притворно вздохнула Рут. — Я тебя ненавижу, — сердито буркнула Шоу. — Я тоже тебя люблю, золотце, — не осталась в долгу Рут, пытаясь потрепать Шоу по щеке. — А еще, — добавила она, — мы заведем собаку. Шоу на мгновение остановилась: — С какой это радости ты решила, что здесь главная? Ни за какие коврижки. Я уже достаточно насмотрелась на твою инициативу. — Но да, — добавила она, когда они двинулись дальше, — мы заведем собаку.***
— Спорю, они не продержатся до конца месяца и поубивают друг друга, — произнес Джон, наблюдая за непринужденно переругивающимися по дороге новобрачными. — Не знаю, мистер Риз, — со слабой улыбкой ответил Финч, — но полагаю, это может сработать.