Ты меня бесишь

POV Рон Вот-вот пойдет третья неделя, как я и Карл из вечера в вечер выходим за стены Александрии и упорно истребляем ходячих. Еще совсем недавно все это мне казалось весьма сомнительной идеей из разряда переливания воды в сосуд без дна, но уже сейчас я иду по тихому лесу, где только мы и мелькающий в кронах деревьев закат. Результат наших тренировок, очевидно, на лицо: в некоторых местах вокруг Александрии становится спокойнее и безопаснее. Мертвецы не исчезли, конечно же, совсем, но и не забредают к нам в тех количествах, в каких мы готовы их вновь убивать. Почему-то так приятно вдруг осознавать, что к этому причастен именно я. Впервые, наверное, за столько лет жизни я внезапно ощущаю, что выжил не просто по счастливой случайности и из-за родительской проворности, а потому что могу приносить новому миру пользу, способен в этом мире жить. Неужели Карл был прав? - Мой. - Из моих мыслей меня вырывает спокойный голос Карла, который молниеносно выхватывает свой нож. - Мой. - Но я и сам не замечаю, как говорю это одновременно с парнем, рукоятка ножа становится продолжением моей руки. Первый на сегодня ходячий, обнаруживший нас, медленно приближается. Я срываюсь с места, собираясь опередить Карла. Я слышу за спиной шорох, а значит, Карл в этот раз не намерен мне уступать. Торможу прямо перед ходячим, уворачиваюсь от его захвата и уже собираюсь ударить, но серое тело затихает и резко оседает, когда клинок Карла выскальзывает из его головы. Да, все же в мастерстве и скорости реакций я ему еще определенно проигрываю. Встречаюсь с парнем глазами, его лицо, как и всегда, невозмутимо, но в глазах на секунду мелькают эмоции азарта и удовлетворения. Они пролетают так быстро, разгораясь и потухая, что их можно и не поймать, но у меня получается, я же давно научился читать его эмоции. Без слов разворачиваюсь и просто продолжаю идти. Карл возвращается в ритм движения, и мы идем плечом к плечу. Через какой-то незначительный промежуток времени из леса появляется следующий ходячий. Парень рядом со мной даже не дергается в его сторону, моя же очередь. Я справляюсь быстро и, так же, как ранее Карл, возвращаюсь к нашей молчаливой прогулке. Значительно интересней наша тренировка становится, когда мы выходим на новый участок, до которого не доходили раньше. Тут мертвецов встречается уже куда больше и все чаще небольшими группами, по три или пять неуклюжих неудачников. Я и мой личный учитель Карл сразу же активно вливаемся в обстановку, покрепче сжимая свои ножи. Начиная заниматься чем-то подобным, можно не понимать, какая в этом может быть польза или удовольствие, не глобальная, а лично для тебя. Но спустя время вдруг начинаешь осознавать: смысл не в том, что ты делаешь, а в том, что ты в этот момент чувствуешь. Пока я быстро двигаюсь, уворачиваюсь от цепких рук, пробую новые удары, из моей головы улетают все ненужные мысли, пропадают проблемы и стихают волнения. Только точность движений, сила ударов, эйфория неуловимости и свободы. Вот так медленно, но уверенно я начинаю понимать этот мир, я начинаю понимать Карла. Я оказываюсь между двух ходячих. На решение у меня есть несколько секунд. Я наклоняюсь и ухожу от прямого столкновения. Появляясь с другой стороны, пробиваю голову первого в основании черепа и уже спокойно встречаюсь с другим лицом к лицу. После удара зомби валится вперед, явно собираясь отдохнуть на мне, из-за чего я вынужден толкнуть его в сторону и брезгливо фыркнуть. - Я думаю, на сегодня достаточно, если на обратном пути никого не встретим. - Рядом появляется Карл, который на ходу убирает свой нож. - Да, - я выдыхаю и чувствую, как в первую очередь расслабляются мышцы, это еще один плюс наших вечерних выходов, приятное ощущение. - Мы сегодня увлеклись, скоро совсем темно станет, ни черта не видно будет, - повертев головой, замечаю я. - Будто первый раз, - логично, кстати, парирует парень и проходит мимо меня. Я оборачиваюсь ему вслед и наблюдаю за тем, как он устраивается на поваленном бревне. - Решил устроить пикник? - Язвительно интересуюсь, но подхожу ближе. На самом деле, вечер хороший, и я тоже не особо спешу вернуться домой. - Да, давай немного просто посидим тут? У меня с собой фонарик есть. - Он переводит на меня взгляд, и, кажется, я вижу, что наши желания совпадают. - Ладно. - Я, словно делаю одолжение, равнодушно пожимаю плечами, чтобы не показывать ему понимания и согласия. Иду к бревну и только перед тем, как сесть рядом с Карлом, убираю свой нож. - Можно было выбрать обзор получше перебитых ходячих. - Они тебя смущают? - Ровным тоном интересуется парень. Я не отвечаю. Теперь мне как-то немного все равно. А ему, похоже, больше нечего сказать мне или он не хочет лишний раз нарываться на мою манеру общения с ним. Как и в начале тренировки, мы находимся совсем рядом и просто молчим. Мне такое взаимодействие дается тяжело, потому что меня тянет к нему, и я бы хотел дать ему понять это, но на деле все время только усугубляю. Я не специально, выходит само собой, как по накатанной. - Карл, - в итоге я все же не выдерживаю и нерешительно зову его. Он смотрит на меня, и так уже лучше. - Я хотел спросить, когда мы начнем учиться стрелять? - Для разговора выбираю самую нейтральную тему. - А тебе не терпится уже? - Тихо и даже как-то излишне участливо для себя поддерживает беседу он. - Ну, немного. Я просто выбрал тогда пистолет, и с ножом у меня вроде бы получается все, но мы так и не переходим дальше. - Отворачиваюсь и говорю без упреков, насколько можно спокойно. - Да, с ножом ты делаешь успехи, но это еще не достаточно хорошо, - я слышу, что он улыбается, указывая на мою самоуверенность. - Нужно продолжать практиковаться с ножом, как можно дольше. Но, если ты так хочешь, я готов начать работу с пистолетом, только придется пообещать, что тренировки с ножом не прервутся. Это очень важно, так как против ходячих нож самое достойное оружие, а пистолет лишь приятное приложение. Согласен? - Карл спокойно излагает мне свою точку зрения, в моем стиле, рассматривая темноту перед собой, и я начинаю чувствовать на себе его взгляд, когда он ждет мой ответ. Я сначала поворачиваю голову и встречаюсь с ним глазами, а уже потом пытаюсь еще раз осмыслить его слова. - Согласен. - При ответе я не могу сдержать легкую улыбку, относящуюся к собственным мыслям о том, что мне все сложнее в чем-то ему отказывать, вот даже в мелочах. И это бесит, или не бесит, хотя все-таки бесит. Пока мы смотрим друг на друга в темноте, что очень упрочняет зрительный контакт, ведь кроме его лица мне ничего не видно, а я сам путаюсь в своих типичных мыслях, одолевающих меня за пределами Александрии, я пропускаю момент. Я упускаю то мгновение, когда теплые пальцы Карла касаются моего подбородка, аккуратно его придерживая, и его лицо приближается. Я прикрываю глаза и чувствую, что наши губы встречаются. Никакого помутнения, совершенно осознанные действия: Карл как-то очень нежно и тепло целует меня, а я просто поддаюсь и неспешно отвечаю. Уверен, сейчас мы надолго пропадем из реальности. *** - Доброе утро, Рон. - С улыбкой встречает меня мама, когда я выспавшийся появляюсь в дверях кухни. - Доброе утро. - Я отзываюсь взаимностью и лениво скольжу взглядом по кухне, пытаясь оценить обстановку. - Рон, покормишь, пожалуйста, Джудит? Я приготовила завтрак, но мне уже нужно бежать, Мэгги нужна моя помощь. - Я действительно вижу Джудит, которая сидит на диванчике, перебирая кубики, и маму, которая идет ко мне. - Чуть позже Мишонн обещала зайти за ней. - Да, мам, без проблем. - Спокойно соглашаюсь я, думая о том, как жаль, что не Карл зайдет за сестрой. Хотя, хорошо, что не он: это вчера на очередной тренировке мы целовались и не могли остановиться, но сейчас утро, и мы в Александрии, так что его появление меня обязательно выбесит. - Спасибо, родной. - Мама аккуратными движениями смахивает с моих плеч несуществующие пылинки, и я чувствую ее мягкий поцелуй в щеку. - Я тогда пойду, увидимся вечером. Я просто стою на месте и смотрю на самостоятельно перебирающую разноцветные кубики девочку. За спиной хлопает входная дверь, мама ушла. Мы остались в доме одни. Я думаю, что моя мама излишне беспокоилась, когда просила меня присмотреть за Джудит. Пусть я умею вспылить по этому поводу, но я очень тепло отношусь к этой девочке, и мне будет очень даже приятно проявить к ней заботу. Мы давно не виделись, и я уже успел заскучать по малышке. Я вижу в Джудит особенного ребенка, она совсем не похожа на других детей и не напоминает мне о Сэме, она какой-то отдельный персонаж, к которому я, неожиданно для себя, привязался. Мой брат был тревожным ребенком и тянулся к стороннему вниманию. Джудит не такая, она ребенок нового мира. У нее очень осмысленный для ее возраста взгляд, а еще она очень боится, видимо, с рождения чувствуя опасения других, быть лишней или доставлять неудобства. Джудит почти всегда молчит, практически не плачет и уж точно не капризничает, всегда остается там, где ее оставят, а игры ее неактивные и опять же непривычно для возраста осторожные. Я еще с минуту просто наблюдаю за девочкой, а только потом подхожу к ней, чтобы поздороваться. Я опускаюсь на колени, чтобы ей было удобно смотреть на меня, не поднимая голову вверх. - Эй, Джудит, привет. - Джудит понимает, что сейчас я обращаюсь именно к ней, и переводит на меня взгляд широко распахнутых глаз. Несколько коротких мгновений мы смотрим друг на друга, а потом ребенок улыбается и начинает тянуть ко мне свои маленькие ручки. - Идем, посмотрим, что оставила нам тетя Джесси на завтрак. - Я устраиваю девочку у себя на руках и выбираю удобное положение, чтобы подняться на ноги. Усадив ребенка на заранее подготовленное для нее место за столом, поворачиваюсь к плите, на которой меня ждет свежеприготовленная еда. - И что тут у нас? - Поднимаю крышку и, схватив ложку, заглядываю в небольшую кастрюльку. - Каша. Джудит, ты любишь кашу? - Я оборачиваюсь к девочке, которая молчит и продолжает внимательно на меня смотреть. - Понятно, вот и я не люблю. - Безрадостно констатирую факт и отворачиваюсь обратно к плите. - Но выбирать нам не приходится, так что каша, значит, каша. Подготовив порцию для Джудит, возвращаюсь за стол с улыбкой, медленно помешивая кашу, чтобы остыла. Девочка смотрит на меня с пониманием того, что я задумал. - Так, вперед. - Набираю первую ложечку и подношу к маленьким ярким губкам. В ответ ребенок лишь сильнее поджимает губы. - Ну же, ложечку, всего одну. - Терпеливо продолжаю уговоры. - Ложечку за тетю Джесси. Давай, Джуди. Тяжело вздыхаю и с видом полного поражения увожу ложку от губ девочки. Одним движением перемешиваю кашу и набираю новую ложку. - Не хочешь кушать за тетю Джесси, скушай ложечку за своего папочку. - Вновь подношу ложку к губам Джудит, с трудом скрывая приступ неприятных мне эмоций от одного воспоминания о Рике. И в этот раз моя попытка остается безуспешной. Вот упрямая. - Хорошо. - А я тоже не так уж прост, и пока она не съест эту кашу, я с места не двинусь. Вновь проделываю нехитрый ряд действий и загадочно улыбаюсь: - Тогда, может быть, ложечку за любимого братика Карла, м? Вид Джудит на секунду становится очень озадаченным, будто я подловил ее на чем-то очень неловком. Видимо, так и случилось. Произносить имя брата было запрещенным приемом, но я ведь об этом не знал. Получаю чистенькую ложку и тут же наполняю ее снова. - За Карла. - Вновь использую беспроигрышный вариант, но ребенок, заподозрив подвох, на провокацию не ведется. - Джуди, твой брат взрослый, сильный парень, одну ложечку за него мало съесть. - Не очень убедительно, но ловко сочиняю я. Девочка явно чувствует себя обманутой или пойманной на своей слабости. - Знаешь, Джуди, твой брат правда очень крутой парень, за Карла даже я бы кашу ел. - От этой картины я вдруг чувствую себя некомфортно и, отправляя ложку за новой порцией каши, пытаюсь поддержать смышленую малышку. - Карл очень нравится мне, но я слишком трус, чтобы признаться ему в этом. Сначала я на самом деле ненавидел его, потом просто не хотел признаваться в своих чувствах, а потом хотел, но все зашло так далеко, что мне не хватает смелости, я просто боюсь признаться ему, что моя ненависть вдруг стала влюбленностью. И вот так каждый раз, я вроде собираюсь заговорить с ним об этом, а вижу его такого красивого и невозмутимого, сразу боюсь и начинаю злиться. И ведь он реально считает, что я его ненавижу, что он просто бесит меня. Вот так. - Я взволнованно перемешиваю кашу неожиданно много раз и на полном серьезе говорю с маленькой девочкой о том, что меня так глубоко беспокоит. Ничего смешного. Она меня понимает, внимательно смотрит и слушает так, что я не жалею, что впервые так ясно заговорил о своих чувствах именно с ней. - Ладно, - я думаю, что сказал достаточно, мне даже стало заметно легче, потому я набираю новую порцию завтрака и предлагаю ребенку, - за Карла. Не работает. Джудит продолжает выразительно смотреть на меня, поджав яркие губы. - Ну, хорошая моя, еще немного. Хотя бы еще ложечку, за Карла. - Боясь упустить свой лучший аргумент, я настойчиво касаюсь ложкой мягких губ, но девочка непреклонна. - Ладно. Тогда давай за кого-нибудь еще. Как насчет меня? Ложечку за Рона? Интересовался я без особой надежды, и я оказываюсь очень тронут, когда прямо на звуке моего имени еще ложечка каши отправляется в рот. - Замечательно. - С довольной улыбкой заключаю я, подготавливая новую порцию каши. - А еще ложечку за Рона? И снова все проходит гладко. Джудит без возражений ест кашу, хоть в ее взгляде я отчетливо вижу недовольство моей нечестной игрой. - Значит, за Карла две ложки, а за Рона три. Ну вот, хоть в чем-то я круче Карла. - Не могу сдержать смех, когда Джудит отказывается от моего наглого предложения съесть четвертую ложечку за Рона. - Вот встречу его, так и скажу ему, что его сестренка больше меня любит. В целом, результатом завтрака я остаюсь удовлетворен. Понимая, что больше каши мне в ребенка не вместить, убираю посуду и смотрю на часы. Мишонн не очень-то спешит за Джудит, но это не проблема, признаться честно, на утро у меня особых планов не было, поэтому я могу поиграть с ней еще немного. *** В середине дня всех жителей Александрии, за исключением Рика и нескольких человек в охране, Гленн и Карл собирают около одного из домов, где побольше деревьев и царит приятная, раскидистая тень. Я прихожу, но с откровенно скучающим видом. Я выбираю себе место, устраиваюсь на скамейке, которую кто-то принес из беседки неподалеку и на которой уже сидят, о чем-то болтая, несколько человек, и наблюдаю за происходящим вокруг. Моя мама уже здесь, она о чем-то разговаривает с Мишонн; отдельно ото всех сидит Мэгги, выглядит она неважно, что в ее положении не удивляет; Дениз обеспокоенно жалуется соседям, что ей нужно скорее вернуться к работе; александрийцы активно прибывают, а на выступе фундамента сидят Карл и Гленн, о чем-то переговариваясь. Я подвисаю и не могу отвести взгляд от спокойно беседующих Карла и Гленна. Почему-то на душе становится так обидно, ведь, если подумать, я и Карл никогда не говорили вот так просто, свободно, ни о чем. Да, в самом начале - может быть, но тогда я не придавал этому значения, эти мгновения почти стерты из памяти. А теперь мы либо ругаемся, либо говорим о чем-то серьезном, либо в подходящий момент глупо и неловко молчим. Карлу идет эта естественная простота. Как же я хочу поговорить с тобой о ерунде, Карл. Очень хочу. Я вижу, как он несдержанно фыркает в кулак и сводит приступ смеха к аккуратной улыбке. Я не должен завидовать Гленну, но... вот черт. - Внимание всем! - Мужчина последний раз по-дружески хлопает парня рядом по плечу и обращается к шуршащей толпе. - Спасибо, что пришли все, не проигнорировав приглашение, так как информация очень важная. Я отмечаю тот факт, что все становятся заинтересованно тихими, а я сам и вовсе, в прям смысле слова, обнаруживаю себя в первом ряду. - Дело в том, что сейчас Александрия не находится в достаточной безопасности, и нам необходимо общими усилиями ее обеспечить. Сначала объясним ситуацию. Есть еще одна группа выживших, более многочисленная, чем мы, и другая известная нам. Держится данная группа обособленно, называет себя "спасителями" и представляет для других выживших серьезную опасность. Это точная информация. - Речь Гленна явно продумана и звучит ровно, спокойно. - Александрия пыталась разобраться с этим сразу, не дожидаясь нападения и крупных потерь. - Во время мимолетной паузы Карл перехватывает инициативу и продолжает размеренное повествование. Удивительная слаженность. - Гленн и группа отправились к этим спасителям, но была ликвидирована лишь их часть, один из наших людей не вернулся, два человека с тяжелыми ранениями находятся под присмотром Дениз. - У этой группы очень много ресурсов, оружия, людей. Они крайне жестоки и опасны. - Мужчина, очевидно, делится своими наблюдениями, удачно вклиниваясь в речь Карла. – И это ответ на вопрос - почему с ними нельзя было бы разобраться мирным путем. - Их лидер очень умен, жесток, но действует только через своих людей, прячась в надежном месте, потому объявлять им прямую войну бессмысленно, она сразу же будет проиграна. - Парень умело подхватывает мысль и ведет ее. - Однако я считаю, что Александрия способна держать грамотную оборону. Впадать в панику и пугаться всего этого нет повода. Если каждый из нас будет ответственно и серьезно относиться к установленным правилам, если каждый будет честно трудиться на благо общины, то спасителям никогда не получить Александрию. Наш дом в наших руках. Итак, - голос Карла в один момент становится серьезней, а тон тверже, он покидает свое место и останавливается прямо перед толпой, - для начала несколько основополагающих правил. Александрия больше не принимает новых людей, совсем, по крайней мере, пока не будет к этому готова. - Парень делает паузу. - Второе правило закономерно вытекает из первого: окончен не только целенаправленный набор людей, которых искали и приводили в общину, но и любые случайные подобные ситуации. Многие из жителей Александрии периодически выходят за пределы общины, так вот, встретив кого-либо незнакомого в лесу, приводить этого человека в Александрию или оказывать ему любую другую помощь, включая припасы, оружие, медикаменты, строго запрещено. Рассказывать прямо о существовании Александрии и месте ее расположения тоже запрещено. С этого дня ни один посторонний человек не должен проникнуть на территорию Александрии. – Его голос звучит так внятно, но спокойно, возникает желание обязательно дослушать, и очень хочется прислушаться. Кажется, у меня рождается обожание к приказам этого парня, но надеюсь, что он никогда не будет приказывать мне, не хочу стать беспрекословным исполнителем любого вздорного желания этого мудака. Почему он постоянно создает новые причины бесить меня. Тем временем Карл снова позволяет всем обдумать сказанное. - И еще правило номер три - с этого дня все занимаются обеспечением безопасности общины, у каждого будет своя функция, и каждый должен точно исполнять ее. Участвовать будут в этом все. У меня все. Вопросы? - То есть, если в лесу я встречу женщину с ребенком, я даже еды им дать не могу? - Мужчина где-то в центре толпы первым нарушает идеальную тишину. - Да. - На самом деле, я вижу, как в глазах Карла вдруг мелькает сожаление, едва уловимое и способное быть замеченным, как обычно, только мной. Карл сожалеет, но не сомневается в том, что делает. - У нас тут тоже и женщины, и дети. Вы не имеете права рисковать жизнью близких и, возможно, родных людей. - Какие-то слишком радикальные методы. - Без конкретного обращения отзывается уже другой голос. - При Диане такого не было. - Хочу вам напомнить, что Дианы здесь уже нет, теперь все будет по-другому, как именно, - Карл на секунду оглядывается на Гленна и возвращает взгляд людям, - скажу я. - Хреновая перспектива получается. - Кто-то еще решает высказать свое мнение. - У нас есть проблема, которую нужно решить, Рик пока не может прямо участвовать в ее решении, поэтому я уверен, что в данном случае никто лучше, чем Карл, не обеспечит безопасность Александрии. Я настоятельно прошу вас всех прислушиваться к нему. - И почему-то я даже не сомневался, что все будет закончено подобным монологом Гленна. Все вокруг вновь погружается в тишину, будто каждый прислушивается и реально пытается смириться с таким положением вещей. Я же чувствую, как раздражение во мне поднимается выше терпения, а как иначе? Сначала их милая беседа, потом Карл весь такой с замашками лидера, которые ему так идут и одновременно бесят до чертиков, а теперь Гленн еще и заступается за него. - Да никто не против, - выражаю тему всеобщего молчания и мечтаю сморозить что-нибудь такое, чтобы парень напротив с треском провалился. - Речь не о Карле, а его странных предложениях. Каменный век какой-то, может, еще девственниц на костре сжигать будем? Ну, а вдруг они на их запах идут? Я и Карл встречаемся взглядами, но он остается невозмутим. - Можно. Отличная идея, Рон. А еще можно всяким острякам язык отрезать, очень эффективно. - При ответе парень так и остается нетронутым эмоциями, совершенно не озабоченным моим задевающим тоном, но через наш зрительный контакт я чувствую весь яд, направленный в мой адрес. - В любом случае, только после тебя, Карл. - Я не намерен сдаваться и, мимолетно показав кончик языка, давлю в себе легкую дрожь эмоций и отвечаю достойно. Он тоже не сдается внешне, но в его глазах мелькает что-то вроде искорки раздражения и желания придушить меня. Я собой доволен. Вот так хорошо, а то развел тут, лидера из себя строит. Мудак благородный. POV Карл - Привет. - Громко говорит мне Энид, когда мне до нее остается пара метров. - Привет, Энид. - Я останавливаюсь, но, осознавая, что расстояние для беседы слишком большое, делаю еще несколько медленных шагов вперед. - Рад снова видеть тебя, ты где-то долго пропадала. - Я была сегодня на собрании. - Моего приближения девушке оказывается недостаточно, и она тоже делает маленький шаг навстречу. - Я видел, но я не об этом. Мы три недели поднимали Александрию из руин, а тебя я все это время не видел. Ты вообще в порядке? - Немного наклоняю голову в бок и пытаюсь звучать мягче, без упрека или обвинения. - Я в порядке. Мне просто нужно было побыть одной. - Она пожимает плечами. - То есть получается, что, пока мы все одной большой командой восстанавливали общину, ты была здесь или где-то неподалеку просто потому, что тебе хотелось побыть одной? - Меня одолевают очень смешанные эмоции, но я пытаюсь их сдержать, из-за чего на всякий случай отвожу взгляд. - Наш новый лидер злится на меня? - Энид позволяет себе почти незаметную улыбку и поправляет челку. - Нет, я по-человечески не понимаю тебя, вот и все. - Я возвращаю девушке взгляд и придаю своим словам немного эмоциональной окраски, хмурясь. - Ладно. - Энид явно чувствует себя немного неловко и не находит, что сказать. А я не знаю, что мог бы сказать еще. Я правда не совсем понимаю такое ее поведение, хотя и разговор завел тоже не я. - Слушай, Карл, я не про это хотела спросить. - Понимая, что в продолжении я не уверен и вот-вот могу уйти, Энид живо начинает говорить вновь. - Да. - Подтверждая свои слова о моем безобидном простом непринятии некоторых ее поступков, я возвращаю ей свое вполне дружелюбное внимание. - Я слышала, что люди из твоей группы учат жителей Александрии пользоваться оружием. - Она ожидает моего подтверждения, которое я выражаю легким, заинтересованным кивком. - Я хоть и обладаю набором навыков, не против присоединиться к обучению. У тебя вроде бы только один ученик, может быть, станешь наставником и для меня? - Мне очень жаль, Энид, но я не смогу. - Я старательно подбираю слова, чтобы не показаться ей предвзятым, и от этого даже немного топчусь на месте. - Ты ведь видела, что у меня теперь есть важные обязанности, мне едва ли хватает времени на занятия с Роном. Тем более, сейчас будут тяжелые времена, нужно научить всех защищать Александрию от живых людей. В общем, попроси лучше кого-нибудь еще. - Да, жаль. - Энид делает паузу и задумчиво смотрит за мою спину, но быстро возвращается ко мне и продолжает: - Я не уверена, что найду общий язык с кем-то еще. Знаешь, Рон ведь уже не новичок, вы каждый день бываете за стеной, я тоже в теме, так, может быть, давайте ходить втроем. Я уверена, что ты отлично справишься с нами одновременно. - Она с видом победительницы улыбается мне, пока я все это представляю себе в картинках, с учетом того, как проходят наши тренировки. - О, нет, это очень плохая идея. - К счастью, содержание наших с Роном тренировок не самый весомый аргумент, чтобы отказать ей, сохраняя спокойный вид. - Почему? - Вполне закономерно интересуется девушка и скрещивает руки на груди. - Потому что я не уверен, что Рон захочет ходить на тренировки с тобой. Энид, я знаю, что отношения между вами сейчас... - Я ловлю себя на мысли, что не имею права давать оценку чужим отношениям или их отсутствию, потому спешу выразить свое мнение. - Ты некрасиво поступила с Роном, я знаю об этом, он не хочет даже видеть тебя, и я не буду винить его за это. - Вот что. Значит, Рон рассказал тебе все. Что, и про принца своего рассказал? - Она, очевидно, остается не очень довольна моей осведомленностью. Принца? Я едва успеваю прикусить свой язык, чтобы не спросить это вслух. Так неловко, но вместе с внезапным осознанием того, что рядом стоит человек, видевший мужчину, в которого влюблен Рон, внутри меня возникает зудящий интерес спросить о том, какой он, этот принц. Какие мужчины нравятся Рону? Я не могу объяснить, откуда взялось это чувство, и не могу понять, как себя от него спасти. Никогда раньше я не чувствовал ничего подобного. Это так горячо, что даже голова немного идет кругом. - Я не хочу обсуждать это, я признался, чтобы ты поняла, что наши совместные тренировки невозможны. - У меня меняется голос, я взволнован, и это заставляет меня продумывать свои слова лучше. - Наши отношения с Роном только стали налаживаться, мы превращаемся в команду и работаем слаженно, я не стану нарушать эту гармонию. Извини, тебе нужен кто-то другой. - Знаешь, на собрании мне не показалось, что ваши отношения хоть сколько-нибудь улучшились, и вообще, Рон не относится к тебе так, как ты этого заслуживаешь. Но раз у вас там все так серьезно, я не буду вмешиваться, а то снова останусь крайней в глазах тонкой душевной организации Рона. Я пойду. - Она высказывает мне целую тираду и, ловко обогнув меня, спешит уйти. После такого разговора у меня остаются неоднозначные впечатления, но мне некогда думать о них, ведь меня ждет Рон, так что все впечатления как-то потом. *** - Ты опоздал. - Замечает мне Рон, который сидит на газоне рядом с воротами, прислонившись спиной к стене. - Да, знаю. - Я подхожу к нему и согласно киваю. - Я встретил Энид, и мы разговаривали. - Энид? - Лицо Рона окончательно приобретает самый недовольный вид, он вопросительно приподнимает брови. - Да. - Если он намекает на мои извинения, то их не будет, я не собирался оправдываться, я всего лишь называю причину опоздания. Я отворачиваюсь и иду ближе к воротам. - Ага, болтовня с Энид самая удачная из причин, чтобы опоздать на тренировку со мной. - Я слышу за спиной его недовольное бурчание, достаточно громкое, но как бы и не обращенное ко мне. Спустя несколько секунд он уже стоит рядом. Ворота Александрии перед нами расступаются. Мы уже давно уходим в лес через них каждый вечер, без возражений со стороны. Первые несколько минут получаются тихими. Мы идем рядом уже привычно, без разговоров. - Карл, я хотел спросить тебя. - Cегодня Рон первым нарушает тишину, но необычно не это, меня всегда удивляет, что за пределами Александрии яда в его голосе как и не бывало. - О чем? - Так же спокойно принимаю участие в беседе и я. - Ты днем говорил, что все жители Александрии будут защищать ее и все такое. А я? Я тоже буду? Или мне, как и всегда, достанется какая-нибудь ерунда? - Парень очень обеспокоен этим вопросом, он смотрит вниз и пытается говорить об этом, насколько это возможно, равнодушно. Получается не очень хорошо. - А ты хочешь? - Я ведь все понимаю, знаю Рона, но не могу удержаться от мелкой провокации. - А мы, блядь, будто первый день знакомы. - Блондин раздраженно фыркает, но зато смотрит на меня? и мне очень хочется улыбнуться ему, но я настроен сдержаться. - Ладно тебе. Чем ты лучше других? Конечно, будешь, только не сразу, хорошо? Подожди пару недель, пока освоишь пистолет. - Я тоже обращаю взгляд в его сторону. - Хорошо. - Как-то подозрительно легко Рон принимает мою сторону. Каким все-таки разным он умеет быть. Наш путь выходит на новый участок, и где-то в стороне, за деревьями, слышится рычащее поскуливание ходячего. - Он мой, за твое опоздание мне положено. - На секунду мы останавливаемся, чтобы определить направление движения, и парень сразу же ставит мне условие. Сначала я собираюсь возразить или просто сделать по-своему, но после приходит мысль схитрить - запомню этот момент и припомню ему как-нибудь при случае. Остановившись на втором варианте, двигаюсь с места и плетусь на шаг позади Рона. Парень ловко расправляется с первым на сегодня ходячим. Практически сразу мертвецы появляются еще и еще. Тренировка выходит активной, в голову приятно бьет легкий дурман азарта, и я не могу остановиться. Увлеченные поиском и истребление зомби, я и Рон успеваем только иногда переглядываться, кивать, и изредка выручать друг друга при острой необходимости. Последним испытанием на сегодня становится небольшой магазинчик на облагороженной территории недалеко от дороги с десятком ходячих внутри. Освободив всех, нам приходится знатно потрудиться, чтобы не пополнить их ряды. Когда последний мертвец оказывается на земле, я жадно хватаю воздух ртом и ищу взглядом Рона, чтобы убедиться, что с ним все хорошо. Парень измотан и, на мой взгляд, остается напряжен. Все же сегодня что-то не так, он даже не ищет встречи наших взглядов, хотя обычно именно этим заканчивается тренировка. Не имея возможности что-то изменить, принимаю позицию Рона. Я возвращаюсь к лесу, из которого мы не так давно вышли, и трачу последние силы, удобнее усаживаясь в тени ближайшего дерева. Что-то я сегодня устал. Рон совсем скоро садится где-то рядом. Я пытаюсь восстановить дыхание, надеюсь, что скоро мне не будет так жарко, и не придаю значения присутствию парня. Зато он теперь очень внимательно смотрит на меня, а если бросить на него мимолетный, незаметный взгляд, то можно увидеть, что временами он задумчиво кусает свою нижнюю губу. Так мы проводим некоторое время, пока блондин в очередной раз не совершает этот простой жест. - Эй, Карл, - он отпускает губу и звучит осторожно, все еще сомневаясь в верности своих действий, - когда ты говорил с Энид, она спрашивала обо мне? - Нет, но, несмотря на это, весь наш разговор был именно о тебе. - Я продолжаю смотреть в сторону, где садится солнце. - И что вы говорили, если не секрет? - Он явно заинтересован. Интересно, почему? - Сначала Энид сказала, что хотела бы тренироваться, хотела, чтобы за это взялся я, но я отказался. - Я смотрю на Рона и не вижу никакой проблемы в честном ответе. Когда я делаю паузу, парень рядом со мной кивает, и я ощущаю исходящее от него нетерпение. - Ну, а потом она сказала, что мы могли бы заниматься втроем, ходить в лес вместе, а я сказал, что это невозможно, так как ты не хочешь видеть ее, а для меня очень важна наша слаженная работа, как команды, и я прислушиваюсь к твоему мнению. - Рон вновь выглядит задумчивым, а я вдруг думаю, что мог взболтнуть что-то лишнее. - Рон, извини, если я сказал что-то не так. - Стоп. - Парень резко возвращается в реальность и проворно садится еще ближе ко мне, сокращая расстояние между нами до минимума. - Карл, ты что, правда выбрал меня, сказав Энид, что тебе интереснее со мной и ты боишься потерять эту связь? - Я вижу его глаза так близко и чувствую обеспокоенное теплое дыхание. - Да. - Я не совсем понимаю такую его реакцию, так что пару раз растерянно моргаю и отвечаю: - Если в общих чертах, то так. Рон закрывает глаза и, опустив голову, утыкается лбом в мое плечо. Я понимаю, что что-то произошло, но не могу сообразить, что именно. Пока я пытаюсь воспроизвести логическую цепочку, Рон ерзает по моему плечу, и я ощущаю мягкий поцелуй горячих губ в еще влажную шею. За ним происходит еще один и еще, расслабленный парень напрягается, и его губы скользят по моей шее, а ладонь мягко накрывает колено и скользит выше по бедру. Я приоткрываю губы, делая жадный вдох. Сегодня это все так осознанно, мой разум еще со мной и требует остановить это, а в животе так сладко тянет, руки сами собой хватаются за стройные плечи, когда Рон принуждает меня опуститься на траву, а сам нависает надо мной. Он жадно целует меня, хватает кожу губами, добирается до моих губ, и тут уже я, с дрожью в руках, обнимаю его и сливаюсь с ним в поцелуе. Одно ловкое движение, и вот уже я над Роном. Его колени сдавливают мою талию. Поцелуй грубо разрывается, и пару секунд мы смотрим глаза в глаза. Я срываюсь, касаюсь его шеи и ключицы, а затем повторяю этот путь губами. Он не сдерживает мягкий стон, а потом шумно выдыхает, и вместо второго стона с его губ слетает дрожащее: - Карл. Это звучит так приятно, что внизу моего живота начинает приятно болеть. Я, ведомый желанием продолжить делать ему так же приятно, возвращаюсь к его коже. Он тянет меня за одежду, заставляя практически придавить его. Парень прогибается в спине и открывает ласке новые участки кожи. Одна его рука пальцами путается в моих волосах, а вторая игриво дразнит тело через одежду. Как бы хотелось насладиться его теплом кожей к коже. Теперь я оказываюсь возле его губ и с наслаждением дразню Рона парой коротких поцелуев. Как бы парень ни пытался затянуть ласку, я коварно отстраняюсь, а затем вновь тянусь за поцелуем. Рон ловит мой взгляд, я улыбаюсь ему. Наше немое общение длится некоторое время, а потом теплая ладонь, так и не прервавшая своего движения, накрывает мой пах. Улыбка с моих губ исчезает, но наш зрительный контакт не прерывается. Я смотрю в красивые, хитрые глаза и чувствую, как рука Рона аккуратно двигается так, что ткань моего белья приятно щекочет мою плоть. Легкое безумие в глазах, туман в голове, приятные действия Рона, и уже ничего не важно: ни место, ни время, ни гора трупов где-то в стороне. Я понимаю и признаю только одно, еще чуть-чуть, и я начну нетерпеливо толкаться в такую умелую руку. Мне опять невыносимо жарко, тело будто не мое, я уже ничего не контролирую. Невероятным усилием воли я добираюсь до источника блаженства, переплетаю наши пальцы и пытаюсь увести теплую руку в сторону. Рон хитро улыбается, все понимая, и противится моему желанию не кончить от простых действий его ловких пальцев и ласковой ладони. Я настаиваю и, когда парень не сгибает руку, веду ее вверх. Рон вдруг дергается и шипит, выдергивает руку и хватается за плечо. - Рон? - От неожиданности я и сам дергаюсь и испуганно наблюдаю за парнем. - Что с тобой, Рон? Парень зажмуривается и отворачивается от меня, словно я делаю своими вопросами еще хуже. - Что с тобой, Рон? Я что-то сделал не так? - Я подрываюсь и сажусь рядом с ним. Я хотел бы помочь ему, но не знаю как, и боюсь сделать хуже, из-за этого только бесполезно несколько раз порываюсь дотронуться до него. - Нет-нет. - Все еще хмурясь, Рон садится и продолжает потирать плечо. - Это не из-за тебя. Не переживай. - Тогда что произошло? Что с твоим плечом? Ты уверен, что это не я? - Я страхую его, боясь, что он может упасть. - Карл, прекрати, это не ты. Это мой отец, он... - Парень смотрит на меня и сквозь неприятные ощущения пытается объяснить. - Был врачом, я помню. - Холодно заканчиваю за него сам, ему, должно быть, это неприятно вспоминать, а я не хочу заставлять его. - Я не хотел, мне очень жаль. - Мне неловко, я не умею извиняться красиво и правильно. - Ерунда, не волнуйся, ладно? - Он пользуется тем, что я не отвожу от него взгляда, и убеждает меня. Я киваю и больше не донимаю его, давая время прийти в себя. И он, и я смотрим в одну сторону, там солнце тонет в горизонте. и вокруг становится совсем темно. - Карл, а ты вообще понимаешь, что происходящее здесь не все, что может быть между нами? - Рон задает вопрос так неожиданно, что мне требуется время на его понимание. - Понимаю. - Нет, я правда понимаю, но никогда не думал, что между мной и Роном это возможно. Не желая осложнять наши отношения, я пытался избежать и мыслей, и фантазий о подобном. - То есть ты сейчас признаешь, что у нас может быть секс? - Он поворачивается ко мне, и я сразу теряю остатки и без того крошечной уверенности. - Секс? - Как полный дурак переспрашиваю я и не могу остановить приток смущения к лицу и волнительное покалывание в кончиках пальцев. - Ну, блядь, Карл, детский сад. - Если присмотреться, то Рон тоже чувствует себя неловко, явно не из-за темы, просто раздражение ко мне в нем мешается еще с чем-то, что заставляет его, вопреки всему, улыбаться мне. - Ты можешь сказать, занялся бы ты со мной сексом или нет? - Эм, я даже не знаю, я не думал об этом просто. Ну, знаешь, это нельзя ведь сказать вот так сходу, это серьезный шаг... - Я совсем теряюсь: сам понимаю, что несу не совсем внятную чушь, но в то же время не могу сходу найти ответ и считаю, что смысл в этой чуши все же есть. - О, Карл, заткнись. - Я окончательно вывожу Рона, он бесится: вижу, как он артистично закатывает глаза и вскакивает на ноги. - Идем домой, но знаешь, если ты вдруг что-то надумаешь, дай мне знать, пожалуйста. - В тишине его тихий голос звучит так резко, красивый Рон язвит и отворачивается. - Рон. - Я сам не понимаю, как это происходит, так быстро и порывисто, словно это и не от меня зависит. Я хватаю его за руку, смотрю на него снизу вверх и, стоит ему обернуться, выдыхаю: - Я хочу тебя, Рон. - Хорошо. - Он тянет руку вверх, что помогает мне подняться. - В восточной части Александрии есть дом, завтра после полуночи я буду ждать тебя там. - Словно между делом тихо говорит мне парень, а потом обычным тоном добавляет: - Идем домой.