— Немыслимо! Такого никогда еще не было на моей памяти!
Высокий, чуть полноватый мужчина нервно ходил по персидскому ковру из стороны в сторону, сложив руки на груди и своим сердитым взглядом буравя красную дорожку с темными узорами по краям. Его лицо начинало постепенно розоветь от возмущения. Практически все собравшиеся провожали носящегося директора, а некоторые, в основном парни с эмблемой школы Обугава и Шинзен, смотрели на тот же самый ковер, который, будь он живым, давно бы уже съежился от страха перед суровым взглядом директора. Здесь находились и капитаны этих двух школ, а также Бокуто Котаро — капитан Фукуродани — с некоторыми игроками своих команд.
— Это всё из-за ваших девчонок! Именно из-за Вас наша Ай-чан в больнице! — подскочив с места, завопил Бокуто, тыча пальцем в капитана Шинзен.
— Эй, сове слова не давали! Ваша девчонка сама виновата, что полезла!
— Ах, ты ж мелкий! Ну, держись!
— МОЛЧАТЬ! — не сдержавшись, рявкнул директор, прожигая взглядом капитана Фукуродани, который показывал кулак капитану команды Обугава.
— Нам очень жаль, директор, — неловко выдавил из себя капитан команды Шинзен, снова опустив глаза в пол.
— Жаль им... - невесело ухмыльнулся мужчина, вновь поворачиваясь лицом к присутствующим.
— Вы хотя бы осознаете как это возмутительно? Девушки дерутся...
Девушки! Слабый пол и полюбуйтесь: эти же на людей вообще теперь не похожи! — директор кивнул головой в сторону побитых девушек, которые тут же потупили взгляд, стоя, словно в воду опущенные. — Одна вообще со сломанными конечностями в больнице, черт вас возьми! Кого вы набираете в менеджеры?! Это же позор для Шинзен! — весь красный, как помидор, от злости мужчина выдохнул и мысленно сосчитал до десяти прежде, чем снова открыть рот с целью что-то сказать.
— Э-э, вообще-то не наша креветка начала драку, а... — начал было Бокуто.
— Бокуто-сан, вам лучше сейчас просто помолчать, — послышался голос черноволосого связующего, стоящего сзади Котаро.
— Значит, так! — директор начал говорить уже намного спокойнее, чем раньше, но все равно немного громко. — Вы обязаны наказать всех, кто участвовал в данном инциденте и...
— Пожалуйста, не наказывайте Айари-сан! — дрожащим голосом начала Мари, что всё это время тихо стояла у стены.
Девушка очень сильно смутилась, когда все взгляды стали направлены в ее сторону. Мари было не очень комфортно, ведь она выглядела не самым лучшим образом сейчас: забинтованная кисть, множество синяков, а также длинные царапины на обеих щеках от ногтей, оставленные ранее соперницами. Её вид явно оставлял желать лучшего...
— Эта девушка, — менеджер команды Обугавы кивнул в сторону двух покалеченных, — приревновала Акихиро-сана ко мне и захотела отомстить. Вина Айари лишь в том, что она оказалась не в то время и не в том месте... Она здесь совершенно не причем! — уже начиная плакать от волнения, скомкано и быстро говорит девушка. — Она всего лишь защищала меня! Я вас очень прошу, — Мари с надеждой посмотрела в сторону капитана Фукуродани, — не выгоняйте Ю-сан из команды и не обвиняйте её ни в чем! Она просто хотела помочь!
Директор тяжело вздохнул и оперся ладонями об свой стол.
За дверью послышался какой-то шум. Через секунду дверь открывается и на пороге появляется Ри, вид которой больше похож на человека, только что явившегося с войны: на расцарапанной щеке кое-как наклеен пластырь, где-то видны темно-синие следы от пальцев чужих рук, разбитая губа, нога, в районе голени, аккуратно перевязана, а рука в гипсе висит на уровне груди, подвешенная за марлевые повязки. Здоровая же рука крепко сжимала лист бумаги, будто боясь его внезапно потерять.
— Директор, простите, я говорила, что вы заняты, но... — из-за спины девушки выглядывает секретарша, виновато смотря в глаза мужчины.
— Айа-сан...
Разглядывая внешний вид своей подруги, Тачибана стала понимать, как сильно же ей повезло.
Сердце Айари билось так сильно, будто хотело выпрыгнуть наружу. Казалось, что оно создавало такой невероятно громкий стук, который мог услышать любой здесь присутствующий. Ноги так сильно тряслись, что темноволосая будто больше не управляла ими. Ей казалось, что атмосфера, воцарившаяся здесь с её приходом, уж больно знакома. И, хотя кабинет директора не имел ни малейшего сходства со спортзалом Мияги, в памяти Ю вновь воспроизвелись события прошедших дней. Тогда, заглянув в глаза капитана, она увидела безразличие, отвращение и холод, почувствовала на себе груз вины за проигрыш, который, словно тяжелый камень, лег на её плечи. Этот булыжник, будто становился легче с каждым днём, проведенным в волейбольном клубе рядом с Бокуто и другими, но сейчас он опять набрал вес. На данный момент она не поворачивает голову в сторону своей команды, ведь, увидев в их глазах отвращение, Ри не сможет больше сдерживать слёзы. Бывшая волейболистка почему-то была уверенна, что её команда отказалась от неё. Она опять осталась одна и... она
снова никому совершенно не нужна.
Почему... Почему всё снова повторяется? Если бы можно было бы найти хоть одно отличие прошлого от будущего... Она ведь сама виновата. Айа
опять сама всё испортила, как тогда, так и сейчас.
— Айари-сан... — шепчет Мари, наблюдая, как её подруга не слишком быстро шагает к директору.
В помещении повисла мертвая тишина. Никто не произнес ни слова, все лишь следили за поведением недавно появившейся девушки.
А та дрожащими руками тем временем кладет на стол мужчины в строгом костюме бумагу.
Вот и всё: Ри больше не сможет зайти в спортивный зал школы Фукуродани, потому что всегда будет вспоминать этот болезненный случай; она больше не увидит горящих от нетерпения и восторга янтарные глаза Бокуто-сана, и не посмеется над забавными шутками Коми-сана. Этого больше уже не будет. Она сама себя лишила этих счастливых моментов, когда вступилась за свою подругу и подралась с девушками из других школ.
— Простите меня, — шёпотом попросила прощения Ю, поклонившись перед всеми. И, развернувшись ровно на сто восемьдесят градусов, она уходит, аккуратно и бесшумно захлопнув за собой дверь. А подошедшая к столу директора Мари прочитала:
" Заявление об увольнении."
***
Айа старалась выйти из кабинета как можно быстрее, поэтому старалась не обращать внимание на жуткую боль в голени правой ноги, куда ранее зарядила ей Рейко. Опираясь рукой о холодную стену, Айари, не торопясь, шла по коридору, снова и снова прокручивая в голове события, которые случились за последний год: грустное расставание со своей командой в средней школы Чидарияма, вступление и разногласия с волейбольным клубом Карасуно, болезненно тяжелый конец отборочных соревнований по волейболу среди девушек старших школ, красные от слёз глаза матери, которую из-за своего эгоизма и личных проблем Айа лишила возможности видеть и обнимать свою собственную дочь. И как же хорошо и приятно было находится в кругу волейболистов Фукуродани... Это особенно теплые воспоминания, от которых сейчас стало нестерпимо тяжело в груди. Да, Ри чувствовала это некоторое недоверие и легкую холодность, но всё же девушка привязалась к ним, сама не зная причину этой связи.
Когда стена закончилась, а легкие наполнил прохладный воздух, Айа, прихрамывая немного на правую ногу и чуть пошатываясь из стороны в сторону, поплелась куда глаза глядят. Ох, если бы это еще было похоже на то, что они куда-то смотрят... Однако, каким-то образом, ноги сами привели их обладательницу в то место, где каждый день проходят тренировки спортсменов, в святую всех святых практически любого спортивного клуба - в спортзал.
Ты сама всё испортила, Айа!
Белая олимпийка с черными и золотыми полосами на плечах, где желтым цветом вышито название школы, падает на пол, громко звеня бегунком молнии.
Мы проиграли, Ю! Мы проиграли потому, что ты не смогла нормально принять ни одного мяча!
Тело чуть подается вперед, а ноги уже срываются с места с оглушительным свистом кроссовок, рассекая воздух в помещении. Однако, через мгновение Айа останавливается и, со стоном согнувшись, придерживает двумя руками забинтованную ногу.
УХОДИ! ТЫ АБСОЛЮТНО БЕСПОЛЕЗНА И БЕСПОМОЩНА!
— Ты была права, Хасэгава-чан, — тихим, почти не слышным голосом произнесла девушка, обращаясь в пустоту. — Без меня всем и вправду будет намного лучше...
