(З)Верь

Кристина вовсю пыталась не обращать внимания, но музыка, что билась о стены и рвалась в двери, становилось все громче и громче. Это мешало. А учитывая ту мощь и поглощающую силу, которой обладала музыка Эрика, сосредоточиться на чем-то ином было совсем невозможно. И вскоре Кристина просто поддалась ей, легла, закрыла глаза и стала наблюдать за образами, что всплывали в голове. Сначала это было что-то тревожное, неприятное, злое, и Кристина сжималась в комочек и накрывалась одеялом, поддаваясь волнам и волнам звуков. Затем музыка вдруг стала тише. «Неужели на сегодня с репетициями все?»- с надеждой подумала девушка. Она боготворила талант Эрика, и этот талант был настолько огромен, что каждый раз мог нагнать панику и страх, не смотря на то, что это была всего лишь музыка, которую хористка слушала через стену. Эта музыка была настолько окрыляющей, окрыляюще-превозносящей, что если бы ей велели сейчас шагнуть с крыши Оперы, она бы шагнула, твердо уверенная, что взлетит. Будто сомнамбула, Дае встала, отворила дверь в коридор и вышла, чтобы лучше слышать. В коридоре музыки было больше. Она была повсюду. Она заменяла собой воздух. Кристина подошла ближе и почти прилипла к двери. Мурашки бежали по телу, не прекращая. Сердце отстукивало сумасшедший ритм. Единственное, чего ей сейчас хотелось – раствориться в этой музыке. Он мучил её. Мучил её этим. Ей никогда не стать такой. И каждая нота, каждый аккорд, что выводили его болезненно худые пальцы, напоминали об этом ещё и ещё раз. Музыка вдруг стала приятнее, будто бы он успокоился. Она превратилась в мягкую ткань, в прикосновение теплого ветра к лицу. И чем дальше продвигалась мелодия, тем сильнее было желание Кристины прикоснуться к нему. Она ощущала это почти физически. Не помня себя, девушка аккуратно отворила дверь в комнату и сделала пару шагов к нему. Эрик не слышал и видел ничего вокруг. Сейчас он был настолько всемогущим и беззащитным, что Кристине с ужасом пришла мысль – как это он так отвернулся к ней спиной и до упоения играет? Не боится ли он, что… Магия оборвалась. -Что вам нужно? – он резко повернулся, явно злой. -Я… я пришла, - девушка вдруг растерялась. Она сама не понимала, зачем пришла. – Я слушала вашу музыку, и мне вдруг захотелось… -Я не люблю, когда меня открывают от работы!-раздраженно ответил Эрик.-Уходите. Сейчас же. Или, может, вы что-то хотите попросить у Эрика? Что вам нужно? Отвечайте! -Э-э, я… мне… - Кристина зажмурилась от страха и выпалила на одном дыхании, будто бы это было признание в любви мальчику, который ей нравится: - Мне захотелось вас обнять. Когда девушка открыла глаза (а прошла, кажется, целая вечность или даже две), Призрак все так же сидел на стульчике у органа и, кажется, даже не пошевелился. Из-за маски трудно было понять, как он отнесся к вышесказанному. -Ну, так…можно? – отец всегда учил девочку доводить начатое до конца, и сейчас бы глупо было убежать просто так. -Да, - голос подвел Призрака, и вместо спокойного бархата он обернулся хрустом веток под ногами. Кристина подошла, опустилась на колени и неловко обняла мужчину. Тот будто бы окаменел – девушка чувствовала напряжение во всем его теле. «Мда, идея была явно неудачная… Молодец, Кристина! Ты вывела его из душевного равновесия ещё больше.» И девушка не ошиблась в догадках. -А теперь отвечайте, корыстная девчонка, что вам нужно от Эрика? У Эрика уже нет ничего, он всё отдал вам, всё, всё! – он вскочил и начал нервно мерить шагами комнату. – Может, вам нужна его жизнь, его паршивая жизнь? Трудно было понять, то ли музыка доводила его до такого состояния, то ли он выливал свои состояния в музыке. -Так Эрик готов отдать и её! На этом Дае не выдержала. Наверное, ей стоило остаться и утешать его, вместо этого же она развернулась, бросилась к себе в комнату и закрыла дверь на задвижку. Опять эти четыре стены и поговорить не с кем… А с ним нормальных разговоров о погоде, новостях и сплетнях не получалось никогда. Даже о музыке не получалось. Кристина упала на кровать и раскинула руки в стороны. За стеной снова послышался жуткий грохот, а та нежная музыка, что побудила Кристину зайти к нему, пропала и в помине. Он отталкивал её всем. Своим лицом, поведением и даже музыкой. Дае устроилась удобнее и снова взялась за книгу, но это было бесполезно – сосредоточиться было также просто, как и сидя посреди оркестра в момент кульминации. Затем девушка принялась за вышивку, но пару раз досадно ошиблась-придется все переделывать. Эрик же не успокаивался, его буйство, наоборот, становилось только хуже. Кристина чувствовала, как ей становилось дурно. Голова… Боль пронизывала её иглами, и девушка, корчась на кровати, спрашивала себя-была ли это настоящая боль, или же эффект, вызванный его могущественной музыкой? Пробило семь. Прекращать он не собирался. Как и ужин готовить, впрочем. Дае с трудом оторвалась от кровати и вышла в гостиную. Боль плавно перешла в мигрень, и каждая сильная доля в мелодии сопровождалась взрывом красных искр перед глазами. «Так, спокойно. Без паники. Нужно куда-то, где тише. Где тише…» Девушка рухнула в кресло, не в силах сделать и шагу более. «Или сделать тише здесь! Сейчас же! Если он решил прикончить меня, попрошу о более милосердном способе!» Кристина буквально врезалась в дверь его комнаты во второй раз. Боль застилала все перед глазами. Она не видела ничего, и почти не почувствовала удара, когда рухнула на пол. Вдруг в комнату будто бы напустили свежего воздуха. Прекратил. Он прекратил играть. Дае открыла глаза и приподнялась на руках. Черты и цвета плыли, не давая ничего разглядеть. Это отчего-то злило. Ей не хотелось вдруг быть слабой перед ним. Не хотелось. Поэтому Дае также резко села, изображая совершенно здоровую девушку. -Я хотела попросить вас, - заплетающимся языком начала хористка, ещё не видя, куда конкретно обращаться, - играть чуть тише. У меня разболелась голова… Следующий взрыв боли оглушил её окончательно, и трудно было сказать – это был удар извне или изнутри? Когда хористка распахнула глаза, то с облегчением поняла, что боль прошла. Наверное, это все от недостатка чистого воздуха и нормального сна. Дае сползла с кровати и вышла в гостиную – нужно было узнать время. Стрелка медленно ползла к двум ночи, а желудок выдавал рулады. «Вот, отлично, растолстею, стану страшной – и он меня разлюбит!» - с упоением думала Кристина, поглощая холодные и слегка черствые, но от того не менее вкусные булочки, и запивая их прохладной водой. В Опере такого не позволяли никогда, хористки и балерины жили впроголодь, надеясь разве что на угощения и ужины в ресторанах от богатых покровителей. Вернувшись в гостиную, на ходу дожевывая булку, девушка вздрогнула от испуга и чуть не поперхнулась. Эрик все это время сидел в дальнем кресле, в тени. А по окостеневшей позе можно было догадаться, что это уже не первый час. Странно, как он не боялся её. По сути, если бы Кристине было того очень нужно, она могла бы задушить его, ткнуть ножом в спину в прямом смысле, и прочее. Но, с другой стороны, она сама слишком боялась его, чтобы что-то подобное провернуть. Дае дожевала булочку и хотела спокойно пройти мимо, но все же подошла и замерла над ним. Призрак так резко открыл глаза, будто бы всё это время не спал, а притворялся, что хористка отшатнулась. -Вам лучше? – хриплым ото сна голосом поинтересовался Эрик. -Кажется, да… - оторопело ответила девушка. Все в его мире вращалось вокруг неё. Или нет? -А вам? – вдруг спросила Кристина. -Эрик не понимает, что вы имеете в виду. «Опять это третье лицо. Ну, всё, здравствуй, истерика.» -Когда вы так играете, - девушка неопределенно повела рукой, - это значит, что вам плохо. Вот я и спрашиваю, прошло ли? -Я так играю всю свою жизнь, - горько ответил мужчина и поднялся, давая понять, что разговор окончен. – Но если вам от этого плохо, я не буду играть. Девушка едва не поддалась соблазну согласиться на это заманчивое предложение, но вместо этого выдала: -Нет, что вы. Мне нравится. Просто это было немного… громко. И ваша музыка имеет надо мной такую власть, что все, о чем вы играете, в итоге воплощается во вполне реальные чувства. -Не всё, - странным тоном ответил Эрик. – Любовь – нет. Пробило три. Кристина сдержалась, чтобы не зевнуть. -Спокойной ночи, Эрик, - девушка прошла мимо и закрыла за собой дверь. Этот день оставил странное ощущение бессмысленности происходящего. Зачем она здесь?