Greg Maroney — Dark
Ты спишь ли, друг мой дорогой? Проснись и двери мне открой. Нет ни звезды во мгле сырой. Позволь в твой дом войти! Впусти меня на эту ночь, На эту ночь, на эту ночь. Из жалости на эту ночь В свой дом меня впусти!
Роберт Бернс
— Ванесса… — она оторвалась от книги, подняла глаза к двери купе, увидела знакомый силуэт. Она легко улыбнулась, отмечая, что с последней их встречи он изменился. Они оба изменились, вернее сказать. Время никого не оставляет в покое, неумолимо меняя все вокруг, превращая прекрасное в уродливое, делая молодое старым. — Шерлок, — спокойно ответила она, продолжая легко улыбаться. — Не ожидал увидеть тебя здесь, — холодно произнес мужчина, садясь напротив нее. — Я тоже, — она закрыла книгу, отложила в сторону. — Очередное странное дело позвало тебя в Лайм-Ридженс? — А что тебя заставило поехать туда, бросив шумный Лондон? — резко спросил Шерлок. — Надеюсь, ты не Мину ищешь, ведь, насколько я знаю, она давно уже мертва. Тебе всегда было свойственно все драматизировать, преувеличивать и говорить о том, что здравый смысл отрицает. Ванесса опустила глаза, совсем не удивляясь тому, что он даже не выказал сочувствия. Шерлок Холмс не относился к тому типу мужчин, которые излишне чувствительны и принимают близко. Казалось, он сразу родился с броней на сердце, хотя Ванесса знала, что это далеко не так. Они давно знали друг друга, и их родители любили говорить, возможно, в шутку, что они составят хороший брачный союз. Но брак не входил ни в чьи планы. Шерлок считал все это глупостью, а Ванесса не хотела быть ничьей собственностью. Желания надеть брачные кандалы и связать себя обязательствами у них не было, они оба слишком любили свободу. Их отцы давно знали друг друга, еще со времен учебы в Оксфорде, и не удивительно, что они решили подружить своих детей. Майкрофт, старший сын мистера Холмса, всегда насторожено относился к общению Ванессы и Шерлока. Конечно, вряд ли их можно было назвать влюбленными друг в друга, но было что-то, что объединяло их, делая немного похожими. Может, это была тяга к одиночеству или некоторая странность в рассуждениях. Ванесса была младше Шерлока на девять лет. Наверное, слишком большая разница для того, чтобы мужчина и женщина могли подружиться, но это не стало препятствием. Преградой стало взросление Ванессы, тот момент, когда она превратилась из девчонки в девушку, а потом уже в красивую молодую женщину, которая должна была намного раньше найти себе пару, чем ее подруга Мина. Однако Ванесса, считавшаяся первой красавицей на каждом светском мероприятии, не принимала ничье внимание. Совсем. Вероятно, именно в те дни они с Шерлоком перестали общаться вовсе, даже перестали писать друг другу письма, как это было ранее, будто они оба повзрослели, а их дружба застыла на месте, так и не превратившись в нечто большее, оставшись на прежней точке развития. Этот разрыв не был болезненным или мучительным, скорее, он был неизбежным и естественным. Каждый пошел своей дорогой, не вспоминая о безмятежных днях юности. — Ты нисколько не изменился, — голубые глаза Ванессы странно сверкнули в полумраке купе. — Все тот же законченный циник, отрицающий все, что не поддается твоей любимой логике, будто ты никогда не встречался с тем, что трудно понять. — А вот ты изменилась, — усмехнулся Шерлок. — О тебе много разных слухов ходит в Лондоне, в которые сложно поверить, но, зная тебя, я вполне могу. Шерлока мало интересовала ее жизнь. Ему было все равно, что происходит с ней, как она существует. Он только знал, что Ванесса осталась без родителей и переехала жить к отцу Мины. Кое-какие слухи доходили до него, но ему было некогда отделять ложь от правды. Его не удивляло то, что она стала интересоваться спиритическими сеансами, а на одном из них устроила такое, что общество обсуждало не одну неделю, пытаясь решить для себя, было ли все спектаклем или же Ванесса на самом деле вошла в состояние транса, начав говорить на вульгарном языке, неся всякую чушь. Лишь только на минуту Шерлоку показалось, что он зря выставил ее за дверь и она нуждалась в помощи, но если верить сплетням, Ванесса искала помощь и у врачей, но, видно, так ее и не нашла. Времена изменились. Между ними теперь лежало несколько лет, когда они находились в одном городе и при этом никогда не пересекались. Ванесса редко читала «Стрэнд», а светские сплетни мало ее волновали. Ее вообще не заботила светская жизнь, и лишь иногда Ванесса могла пойти куда-то, чтобы на минуту забыть о своей борьбе с тьмой, плотно окружившей ее. Они виделись в последний раз давно, в непростое время для Ванессы. Тогда она только вышла из очередной лечебницы, где ее попытались вылечить от неизвестной болезни, решив назвать ее женской истерий. Ванесса пыталась начать заново жить — но можно ли это сделать, когда за твоей спиной такие грехи? У нее умерли родители, с Мюрреями давно испортились отношения, а потом еще пропала Мина. После видения на берегу моря Ванесса решилась поехать в Лондон, но прежде чем постучаться в дверь дома сэра Малкольма, она приехала на Монтегю-стрит, к Шерлоку, своему давнему другу, пускай и неблизкому. Его всегда интересовали загадки, он любил распутывать сложные ребусы, и хоть в глубине души Ванесса знала: он не поймет ее, все же решилась поискать у него помощь. В тот день лил дождь. Она вся промокла и жутко устала с дороги. Шерлок даже не стал толком слушать ее — он холодно заметил, что не занимается подобной ерундой. Разочарованная, Ванесса ушла. Гнев душил ее. Желание снова постучаться в дверь Шерлока было настолько сильным, что она еле себя сдержала. Ей хотелось бросить ему в лицо много обидных слов, ударить его, чтобы он понял: Мина нуждается в помощи, она, Ванесса, не лжет. Но неужели она не знала: Шерлок не хочет выходить за рамки обыденного, видеть то, что многие не замечают. Для него все это — абсурд, против логики, невозможное. То, что многие считают странные, трудно решаемые загадки подтверждением существования сумрачного мира, оплетающего нас, Шерлок видит глупостью и пытается найти хоть какое-то логическое объяснение. Неудивительно, что детектив выставил ее за дверь… И все же дело было немного в другом. Шерлок отказал Ванессе в помощи, потому что не хотел проводить слишком много времени в ее обществе. Не хотел, чтобы она была рядом, дабы его не манила ее удивительная натура. Не то, чтобы он боялся потерять голову в ее обществе, просто он не исключал этой возможности. После того короткого разговора они не виделись до этого дня. — Ты очень хорошо выглядишь для того, кто воскрес из мертвых, — уколола его Ванесса, напомнив о «смерти» Шерлока. Она ведь знала, что он не умер. Его не было среди мертвых, Шерлок Холмс оставался среди живых. — О, только не говори мне, что тебе черти напели о том, что я на самом деле не умирал в водах Рейхенбахского водопада, — язвительно сказал детектив. — Я видела это в картах. Смерть ни разу не выпадала, когда я стала делать расклад для тебя, — Ванесса слегка наклонилась к нему, заглядывая в голубые глаза, полные ледяного спокойствия. — Так зачем ты едешь в Лайм-Ридженс? — последовал вопрос. — Просто отдохнуть. Иногда причин не бывает, — на ее губах скользнула легкая улыбка. Все же она была рада увидеть его. Так было всегда. При каждой встрече в ней что-то оживало, а мерзкая тварь, сидящая глубоко внутри нее, замолкала, забиваясь в дальний угол души. Складывалось ощущение, что Шерлок не нравился твари, она его боялась. Может, потому что он не был знаком с пороком? Может, из-за того, что он был на стороне ангелов? Ванесса не знала ответа до сих пор. Она помнила, как однажды на одном из званых вечеров спросила у Мины, можно ли покорить сердце Шерлока Холмса. Мина нахмурилась, огляделась по сторонам, а потом тихо сказала: — Невозможно. — Любое сердце можно покорить, — возразила Ванесса пылко. — Ты не понимаешь, у него нет сердца, — настаивала Мина. — Что ж, тогда однажды мне придется отдать ему свое. Этого так и не произошло… Да и нужно ли было? Это были всего лишь слова юной девушки, которая завидовала семье своей близкой подруги, которая думала, что если вставить в глаза чучел животных зеркала, то они становятся как живые. Все это было глупостью. Невозможно кому-то подарить свое сердце, научить любить, если человек сам того не хочет. Ванесса давно оставила эту затею, ибо стала взрослее. — О, брось, всегда бывают какие-либо причины, — голос Шерлока оторвал ее от размышлений. — Хотя, тебе свойственно без особых причин уводить чужих женихов прямо из-под алтаря или же пропадать на несколько месяцев. Так что, пожалуй, все-таки соглашусь с тобой. Порой ты многое делаешь без особых причин. — Узнаю блестящего логика, — она замолчала, а потом решила сменить тему: — Ты все так же одинок, — Ванесса легко дотронулась до его руки. — Все так же стараешься быть волком-одиночкой, предпочитая запрещать себе любое проявление чувств. Хотя отчасти это уже давно не так. — Это все домыслы доктора Ватсона насчет того, что благодаря общению с ним я стал намного лучше, — холодно, почти безразлично заметил Шерлок, но Ванесса слышит в его голосе легкую ноту фальши, ибо все уже давно не так, как он сказал. — Боже, когда-то наши родители думали, что мы можем пожениться, — смеясь, напомнила Ванесса. — И чем они только думали? — Они думали, что раз мы такие странные, то вполне сможем существовать рядом друг с другом, — она ощутила, как он немного потеплел по отношению к ней. Напряженность, висевшая в воздухе, пропала, растворилась в стуке поезда и ночи. — Это была глупая мысль, — голубые глаза Ванессы радостно заблестели в тусклом освещение купе. — Сумасшествие. Наверное, я бы довела тебя до безумия в итоге. Ведь я… — Я знаю, Ванесса, что тебя пытались лечить от женской истерии, — тихо закончил за нее Шерлок. — Но ведь это была не она, так? — Однажды ты бы просто устал бороться с моей одержимостью бесами, — Ванесса помрачнела. — Я склонна думать, что в один прекрасный день ты бы застрелил меня, если бы я попросила тебя об этом. — Обычно неудачные браки именно так и заканчиваются, — решил пошутить Шерлок, но тут же добавил: — Я бы никогда не выстрелил. — Ты бы просто выставил меня за дверь, — горько заметила Ванесса. — И все же это был бы идеальный брак для нас двоих на первых порах. Никаких супружеских обязанностей, чтобы пощадить наши принципы. Ничего того, что бывает у обычных людей. — Обычность — признак скуки, — уголки губ Шерлока слегка приподнялись. Никто из них не жалел о прожитом. Они оба знали, что, исполнив желание родителей, обрекли бы себя на вечные муки и страдания. Никто бы в итоге не был счастлив, брак тяготил бы их, превращая в заложников ситуации. Лучше всего быть одиночкой, идти по дороге жизни одному. Но разве они оба одиноки? Нет. В полумраке вагона тяжело наблюдать за ней, но Шерлок ощущает, как Ванесса напряжена — клубок нервов. Он и не понял, в какой миг она оказалась рядом, пересев на соседнее место. Холмс нашел ее руку, сжимая тонкие пальцы. Она подняла к нему лицо, глядя ему прямо в глаза. Ее лицо находилось так близко к его. Глаза так лихорадочно сияли. Его ладонь легко скользнула по ее щеке. Его губы коснулись ее губ. Он услышал ее вздох, не зная даже, как его расценить — как возражение или же призыв действовать. Ванесса подалась к нему, вцепившись в лацканы его черного пальто. На секунду ему показалось, что она отталкивает его от себя, но Ванесса откинула голову назад, подставляет шею для поцелуев. Губы скользнули по воротнику ее темно-зеленого платья, снова возвращаясь к ее губам. Еще минута — и можно будет удовлетворить все свои низменные инстинкты, ведь она такая податливая, такая соглашающаяся в его руках. Но разве это им нужно? Неужели столько лет стоило избегать общества Ванессы для того, чтобы как зеленый юнец потерять голову? Он снова слышит ее протяжный стон, пальцы путаются в его темных волосах. Шерлок отрывается на миг от нее, но Ванесса не хочет просто так его отпускать, она целует его сама в губы. Ее теплое дыхание касается щеки, так легко, так невесомо, так просто, словно крыло бабочки. Ладонь скользит по ее талии под пальто. Ванесса тяжело дышит, словно до этого совсем не дышала. Она нашла маленькую пуговку на его рубашке, расстегнула ее, целуя обнаженную теплую кожу. Вот сейчас стоит отдаться на волю мигу, доказать этой твари, прятавшейся в ее душе, что не на всех она так реагирует. Доказать ей, что после этой минутной слабости ничего не произойдет, не будет никого приступа, и Ванесса не станет безумной. И она решила рискнуть. Ванесса закрыла глаза, словно собралась прыгнуть в бездну. Вот еще один шаг… Но где-то в глубине сознанья сидел страх. Страх не скрыть и не избежать — нет смысла с ним воевать и уж тем более не замечать. Контролировать свой страх — главная задача. Стоит слегка ослабить свою защиту, и ты провалишься в пучину бесконечных сомнений, находясь под контролем собственных иллюзий... Сейчас был только один миг. Были только они. Может, завтра ей будет больно, но это будет завтра, а сегодня она ощущала покой в его объятьях, задыхалась от восторга рядом с ним, наслаждалась каждым мигом. Может быть, завтра в свете дня он скажет ей, что это была фатальная ошибка для них? Но это неважно. Ванесса растворилась в нем, забылась. Их взгляды встретились. Ее глаза изучали тепло и безопасность. Темные волнистые волосы рассыпались шалью по спине, а на лице читалось хорошо знакомое Шерлоку спокойствие. Ванесса осыпала его ласками и ощущала, как нега разливается по телу. Пропала слабость, рассеялись сомненья, и остались лишь только чувства. Детская симпатия переросла в минутную страсть, простой порыв. Она понимала, что ему трудно приказать себе остановиться — его контроль рухнул благодаря ней. И во всем виноват демон, скребущийся внутри, который сейчас лишь издает жалобные писки, явно боясь такого мужчину, как Шерлок Холмс. Он действительно не мог остановиться; от одного прикосновения ее губ и ладоней ему становилось не по себе. Он был удивлен. Прежде всего, был удивлен самим собой. Шерлок дотрагивался до Ванессы так, будто проверял, жива ли она. «Я жива. Жива, благодаря тебе», — шептала она. Она замерла под ним, ее нога последний раз скользнула по его телу. Страсть утихла, ей на смену пришла непонятная для них нежность. Пальцы Шерлока скользили по ее талии. Ее голова покоилась у него на плече. Через два часа каждый из них сойдет с поезда, и их пути наверняка разойдутся до следующей встречи. Кто знает, как сложатся их судьбы в дальнейшем? Судьба сыграла с ними злую шутку. Два одиноких человека со своими демонами и страхами могли бы быть вместе, но между ними стояло столько «но», которые нельзя ни обойти, ни разрушить. Слишком много ошибок прошлого. Так пусть произошедшее будет считаться минутным безумием. Мы все немного сходим с ума иногда, не так ли?