Lorenzo Masotto — Moon
Еле зримой улыбкой, лунно-холодной, Вспыхнет ночью безлунной во мгле метеор, И на остров, окутанный бездной бесплодной, Пред победой зари он уронит свой взор. Так и блеск нашей жизни на миг возникает И над нашим путем, погасая, сверкает. П. Б. Шелли
Миссис Хадсон выглянула в окно. Фасады и крыши белели в сумраке грозы. Небо было тяжелого свинцового цвета, и огни домов напоминали зажженные спички. По улице, словно кровь из порезанной вены, лились потоки грязной воды, смешанной с городской пылью. Город, казалось, утонул в темном океане. Вспышки молнии освещали Бейкер-стрит, которая всегда — и днем, и ночью — была одинаково многолюдной, но сейчас была совершенно пустой. Миссис Хадсон снова вгляделась, заметив на безлюдной улице темную фигуру. Судя по одеянию, это была женщина. Платье ее давно промокло, и она с трудом шла, поскольку нижние юбки путались между ног и цеплялись за пряжки сапожек. Она шла медленно, совсем не старясь побыстрее найти убежище и спрятаться от вечернего ливня. Вдруг женщина упала на брусчатку. Миссис Хадсон тихо вскрикнула и вышла из своих комнат, чтобы позвать на помощь своего квартиранта. Она открыла дверь — мистер Шерлок Холмс читал вечернюю газету, выискивая очередное интересное дело для себя, хотя он уже не рассчитывал на то, что попадется хоть что-то интересное. — Мистер Холмс, — начала домовладельца обеспокоено, — там женщина на улице… — Так впустите ее, — безразлично ответил Шерлок, даже не поднимая глаз на миссис Хадсон. — Думаю, что она не сможет идти сама. Вы бы не могли… — миссис Хадсон осеклась, стараясь подобрать слова. — Тогда нужен вам доктор Ватсон, а не я, — пробурчал детектив. — Там дождь, и она потеряла сознание, — не теряя надежды, произнесла женщина. — Хорошо. Ей повезло, что сейчас у меня нет никакого интересного дела, — Холмс встал из кресла, скинул с себя бежевый халат, надел пальто и пошел следом за своей квартирной хозяйкой. Незнакомка так и лежала на мокрой брусчатке, не двигаясь и почти не дыша. Шерлок взял ее на руки, подмечая, что она очень легкая, несмотря на потяжелевшую от воды одежду. Он внес ее в свою квартиру, положил на диван. Миссис Хадсон стала сетовать о том, что нужно снять с нее мокрую одежду, «иначе бедняжка заболеет и умрет». Холмс стянул с молодой женщины пальто и обувь, затем платье и сырую нижнюю юбку, оставляя на ней лишь сухую нижнюю рубашку, корсет и панталоны. Шерлок бросил изучающий взгляд на лицо незнакомки. Голубые змейки — завитки вен проглядывали через белую тонкую, как пергамент, кожу. Лоб широкий, плавный изгиб скул, на полных губах полуулыбка, подбородок с ямочкой, делающий весь овал лица тяжелым, добавляя некоторую грубость и небрежность. Черные волосы прилипли к тонкой шее. Ее излишнюю худобу сегодня считали идеалом красоты, но на самом деле нет ничего привлекательного в бледных заморенных женщинах, гоняющихся за модой в мечтах привлечь к себе внимание. Холмс сел в кресло, сложив ладони «домиком». Не трудно было догадаться, почему эта женщина бродила ночью под дождем. Он часто видел подобные симптомы несчастливых семей. Все очевидно, иначе зачем девушке из приличной семьи, в наряде из дорогих тканей и лионских кружев, выходить в такую погоду? Незачем, если только она не безумна или не больна женской истерией, так широко распространенной в наши дни. Что ж, утром, когда она придет в себя, можно будет расспросить ее обо всем, сейчас же строить предположения, не зная всех фактов, — грубая ошибка, поэтому нужно немного поспать. Когда первые лучи солнца стали проникать в гостиную, Ванесса распахнула глаза. Она огляделась по сторонам, понимая, что находится не в доме сэра Малкольма. Подтянув колени к подбородку, она окинула взглядом комнату: гостиная была довольно просторная, стены украшали темные обои с черно-серым рисунком; напротив двух окон, завешенных белыми полупрозрачными шторами, стоял большой стол, заваленный бумагами и всякого рода принадлежностями; диван, обтянутый бархатной тканью, располагался у стены, противоположной камину, над которым висело зеркало. У самого же камина находились два кресла: одно из них было темно-коричневое, другое — красное. Ванесса бросила краткий взгляд на книжные полки — казалось, что они повсюду, их вправду было много для такой небольшой квартиры. Из гостиной открывался вид на кухню: стол был просто завален всякой всячиной; похоже, здесь часто проводил опыты такой же любитель, как ее друг Виктор Франкенштейн. Ванесса услышала шаги. Она даже не стала стыдливо натягивать на себя покрывало, стесняясь своего внешнего вида. Это только леди боятся, если мужчина увидит ногу, обтянутую шелковым чулком, или ключицы, не прикрытые шалью или накидкой. Она точно не была такой. Смущение — не свойственное ее натуре качество. Она вообще считала его признаком глупости. — Вы уже проснулись, — услышала она приятный бархатный голос. — Как видите, — просто ответила она, поправляя немного взлохмаченные волосы. — Вы можете назвать свое имя? — спокойно попросил мужчина. Его явно нисколько не заботило, что она полуголая. Он будто бы совсем не замечал этого. — Конечно, — голубые глаза Ванессы взглянули на незнакомого ей мужчину. Незнакомец был высокий, с черными волосами, уложенными назад помадой, так любимой и модной сейчас у мужчин, с пронзительными стальными миндалевидными глазами, с острыми скулами. Он был облачен в дорогой серый твидовый костюм, белоснежную рубашку и алый халат. — Мисс Айвз, — спустя время произнесла Ванесса. — А ваше имя? — Я — Шерлок Холмс, детектив-консультант. Теперь рассказывайте, что вы делали ночью на улице, — резко попросил Шерлок. — Думаю, что вас это должно не особенно волновать, — губы Ванессы сложились в подобии улыбки. Она опустила ноги на пол, ощущая его холод. Она помнила, как вчера вышла на улицу, как на ходу застегивала малиновый плащ, готовясь встретить надвигавшийся дождь. Ливень еще не начался, но небо давно затянулось свинцовыми тучами, воздух стал тяжелым и спертым, дышать было почти невыносимо. Но ее это не остановило. Ей словно это было необходимо. Дождь настиг ее в пути. Уличные фонари — словно заплаканные глаза в сером давящем тумане. С темного неба громко падали капли. Ей всегда нравился звук ливня, как он барабанил по черепичным крышам. И дождь смеялся, довольный тем, что еще один смертный попал под его влияние. Ведь все эти людишки под дождем — смертные, их жизнь похожа на песчинки в часах вечности. Каждая жизнь — это песчинка, которая тихо скатывается из одной половины часов в другую, исчезая в сотнях таких же. А дождь, стихия, мир — вечные материи. — Леди не гуляют по вечерам в такую погоду, — возразил Шерлок, бросая быстрый взгляд на свою гостью. — Я люблю грозы. Дождь делает контуры размытыми. Нет больше четких теней и границ между людьми и их отражениями в лужах, — Ванесса встала, подошла к окну, потом повернулась к Шерлоку. На ее лице была легкая улыбка. — Дождь словно смывает все с земли. — Ваше счастье, что миссис Хадсон в этот вечер посмотрела в окно и увидела, как вы упали в обморок. Неужели не испугались за свою жизнь? — сухо произнес Шерлок, видя, как женщина легко стала мерить комнату шагами. — Все могло бы печально закончиться для вас, мисс Айвз. — В любом случае, жизнь заканчивается смертью, — Ванесса села в кресло напротив Шерлока. — Смертью кончается все, так что она — естественное завершение любого сюжета. Но смерть физическая отличается от смерти духовной; пока о нас помнят, мы живы. Так что, не такая уж она и страшная. На ее губах скользила легкая улыбка, а в голубых глазах не было и тени усталости, будто бы ничего вчера не произошло. Ванесса действительно не испугалась — она давно перестала бояться. Жизнь научила ее, что со временем начинаешь привыкать ко всему, и даже страх становится обыденным. Любая другая незамужняя девушка на ее месте уже краснела бы, стесняясь того, что оказалась одна в комнате с незнакомым ей мужчиной. Ванессе же было все равно. — Вы так обыденно говорите об этом, словно вы врач, у которого постоянно умирают пациенты, — вновь обретя способность говорить, сказал Шерлок. Он отвел взгляд, перестав разглядывать свою собеседницу. — Помните, как Шелли писал о смерти? — Ванесса, не дожидаясь ответа, стала читать отрывок из стиха: Тайны смерти пребудут, не будет лишь нас, Все пребудет, лишь труп наш, остывши, не дышит, Поразительный слух, тонко созданный глаз Не увидит, о нет, ничего не услышит, В этом мире, где бьются так странно сердца, В здешнем царстве измен, перемен без конца. Шерлок пристально посмотрел на нее. Кто же эта мисс Айвз? Молодая женщина, но незамужняя, леди из высшего общества, но явно пренебрегающая условностями, независимая, что часто пугает очень многих мужчин — но разве его, Шерлока Холмса, может это испугать? Не так часто в наши дни можно увидеть подобных женщин; разве только Мэри отличается от многих дам. — Вы искали смерть, — тихо предположил Шерлок. — Да, но она никак не может найти меня. Ванесса закрыла глаза, вспоминая, как когда-то просила Итона Чандлера убить ее, ибо устала от борьбы с тварью, сидевшей глубоко в ней. Она и сейчас подавала свой мерзкий голос, но Ванессе удавалось контролировать ее, заглушать ее крики. — Я могу подсказать, как ее найти, — пошутил Холмс. — Я и сама знаю, где ее искать. Они оба замолчали. Тишина — верный спутник одиночества. Но разве они оба одиноки? В некоторой степени. Всего лишь самую малость. Временами. Ванессе, стоило только Шерлоку войти в комнату, удалось понять, что они оба чем-то похожи. Есть то, что объединяет их, сближает. Ей безумно захотелось узнать его ближе, проникнуться им. Хотя это так трудно сделать, ведь он старательно пытается закрыться ото всех; при этом внутри него бушует настоящая буря, и если выпустить ее наружу, то она сметет все на своем пути. Они оба запретили себе чувствовать: Шерлок — чтобы не чувствовать боли, а она — чтобы не давать поводов твари бесноваться. Она поднялась из кресла, подходя к детективу. Ванесса села на пол прямо у ног Холмса. Сумасбродный поступок. Часто бывает, что она совершает много необдуманных действий, живет под влиянием импульсов, но после этой ночи и разговоре о смерти хочется сделать что-то такое, чтобы проверить, осталась ли в ней хоть одна искорка жизни. Она посмотрела на него исподлобья. Ему показалось, что этот взгляд обжег. Легкое движение — и ее лицо оказалось уже рядом, она опиралась локтями на его колени. Ванесса пристально смотрела на него, не отводя взгляда. Шерлок замер, не пытаясь оттолкнуть ее от себя. Она прикоснулась к его скулам, пытаясь понять, о чем он думает, что же на самом деле сейчас в его голубых глазах. Но ничего не получилось. Она разочарованно поджала губы. Ее дыхание опаляло, что-то затрагивая, что-то пробуждая в нем. Шерлок хотел нечто сказать ей, но Ванесса не дала, приложив палец к его губам. Вдруг ее губы приблизились к его рту. Она поцеловала его: легко, почти невесомо. Ее губы были волшебно мягкими и приятными. Ванесса сильнее прижалась к детективу. Она отрывалась от его губ лишь на секунду, чтобы сделать краткий вздох. Только спустя время она смогла отстраниться от него. Ее голубые глаза странно сияли в дневном свете гостиной. Она улыбнулась. Ванесса отошла от Шерлока — ее худая спина мелькнула перед ним, и девушка вернулась в свое кресло. Они просто смотрели друг другу в глаза, больше не говоря ничего. В комнате пробило одиннадцать утра. День давно вступил в силу. Ванесса тихо встала и стала искать свою одежду. Да, вчера она искала смерть. Но сегодня нашла жизнь.