***
Выйдя в коридор, следователь набрал номер Исенгрима. — Здравствуй, Исенгрим, — поприветствовал он Флотзамского прокурора, услышав в трубке короткое «да». — Это Талер. Ты ведь уже в курсах того, что в Биндюге утром случилось? — Детсадовский потрошитель, — отозвался Исенгрим. — А то ж! Наверное даже флотзамские собаки сегодня меж собой перегавкиваются исключительно на эту тему. А я прокурор все-таки. — А, значит, это вон как обзывается. А я, видишь, не знал. Но ладно, я тебе вот по какому делу звоню: нужно проверить кое-какие фактики, и вряд ли это будет возможно без твоего содействия. Ведь гражданин-то наш потерпевший — не темерец, во-первых, и магик, во-вторых. — М-да. Первое могло бы создать нам небольшие дополнительные трудности, несмотря на Пакт о Взаимопомощи, но к счастью тот факт, что он оказался магиком, нивелирует то, что он проживает на территории Нарока. — Вот потому я и обращаюсь именно к тебе, чтобы ты задействовал свой административный прокурорский ресурс. — Звучит угрожающе. — Дело тонкое. Надо проверить финансовое состояние дел гражданин Истредда. Не брал ли он в последнее время кредиты на большие суммы. Не совершал ли крупные сделки с недвижимостью и имуществом. Например, с домом, в котором он проживает в Аэдд Гинваэле. — Ты думаешь… — Проверить версию, не приехал ли он сюда к одной всем нам известной особе, чтобы взыскать долг. — Не проще ли для начала спросить его самого? — Я обязательно поинтересуюсь. И если получится это выяснить в частной беседе, я сразу дам тебе отбой. — Хм, Талер, хитрый чёрт, ты ведь уверен, что ни хрена этот Истредд тебе не скажет, потому и звонишь сейчас мне, так сказать, на опережение. — Именно так. Хотя, я буду несказанно рад ошибиться. — Угу, — без оптимизма буркнул Исенгрим. — Кажется, этот тот самый случай, когда твоя хваленая проницательность меня не радует.***
Побеседовав с Исенгримом, Талер двинулся на поиски палаты, в которой лежал Истредд. Впрочем, он быстро определил ее по наличию сидящего рядом с дверью Фенна. Кивнув охраннику, Талер зашел в палату и увидел магика, который лежал на койке и смотрел в потолок. — Здравствуйте, — вежливо поздоровался Талер. — Разрешите представиться… — Зачем эти формальности, — раздраженно фыркнул Истредд. — Можно подумать, если я не дам своего разрешения, вы не будете представляться. — Так положено, — развел руками Талер. — Служба. Да и привычка начинать разговор стандартно сформировалась за долгие годы. — Вы следователь? — Да. Талер Бернардович Дукатов. Можно просто Талер. — Я не вызывал полицию. И заявлений не подавал. — В вашем случае это и необязательно. С учетом опасности деяния, мы будем расследовать его в любом случае. По сигналу любого лица, сообщившего о нападении. — Почему бы вам не побеседовать с доктором, который меня латал. — Я побеседовал. — Предполагаю, он сообщил, кто я и откуда. — Сообщил. — В таком случае, что вы еще хотите от меня? — Услышать, кто вы и откуда, из ваших уст. — Не понимаю… Впрочем, ладно, вы же иначе не отцепитесь. Мое имя Истредд. Я — чародей-метеоролог. Проживаю в Аэдд Гинваэле. Предваряя ваш вопрос, что я делаю здесь… — Вообще-то главное, о чем я хотел вас спросить: вы видели того, кто на вас напал? — перебил Истредда Талер. — Нет, — Истредд был несколько удивлен и это слегка пригасило закипающее в нем раздражение. Он немного помолчал и потом добавил уже более миролюбиво: — Напали сзади. Неожиданно. Меня ударили по голове, я упал, практически сразу отключился. Успел почувствовать, как бок рвануло болью. Потом все, темнота. Очнулся я уже здесь, в палате. — Может быть, у вас есть идеи, предположения, подозрения относительно того, кто мог это сделать? — Нет. — Вы ведь не местный. Кому понадобилось нападать на вас? — Понятия не имею. — Сколько времени вы уже в нашем районе? — Несколько недель. Я изучаю атмосферные явления в зоне топей, на которых несколько лет назад завелся громадный монстр-мутант. Кейран. Так ведь его окрестили? — Может, ваши конкуренты? Завистники? Кто-нибудь, имеющий намерение украсть результаты вашего труда и воспользоваться ими? — Возможно. — Вы не встречали тут никого из знакомых? — Н-нет, — покачал головой Истредд. — Я практически не бывал в городе. Как вы догадываетесь, мне здесь нечего делать, все интересное для меня находится вне этих стен. И вне здешнего общества в принципе. — А что вас привело в Биндюгу? — У меня закончились припасы. Мне пришлось вернуться во Флотзам. А другой прямой дороги, которая из топей вела бы в город, минуя Биндюгу, как вы сами знаете, нет. — Кстати, а вы знали, что во Флотзаме и Биндюге живут ваши коллеги чародейки? — Нет. Меня это не интересует. Я стараюсь максимально дистанцироваться от связей с коллегами по цеху. А женщин нашей профессии я избегаю принципиально. Общение с ними бесплодно и очень утомительно. К тому же, они ужасно меня раздражают. Впрочем, если вам доводилось общаться с чародейками, вы поймете, о чем я говорю. — М-да. Тут согласен на все сто, — кивнул Талер. — И все-таки вынужден задать еще вопрос на столь неприятную вам тему. Я тут составил список чародеев, которые проживают или до недавнего времени проживали во Флотзаме и окрестностях. Вы можете просмотреть его и отметить знакомые вам имена? — Давайте, — равнодушно пожал плечами Истредд. Талер протянул чародею листок с именами, тот быстро пробежал его взглядом и вернул обратно. — Кейра Мец, Цинтия и Фрингилья Виго — этих не знаю. Наверное, совсем молодые. Об остальных я слышал. — Кого-то из них вы знали лично? — Да. Ортолан преподавал у нас в Бан Арде. Совсем недолго, но я этот период застал. Собственно, с тех пор я его больше не видел. Он, как я слышал, предпочел удалиться от мира и отойти от дел. С Детмольдом мы вместе учились в Академии. Но и только. Мы никогда не были особо дружны, скорее наоборот. Даже в годы совместной учебы общались, что называется, «через губу» и только по необходимости. После окончания Академии наши пути предсказуемо разошлись окончательно. Филиппа Эйльхарт — эту я рад бы не знать, но увы. Дама склочная, вздорная, непомерно властолюбивая и тщеславная. Она пыталась всем навязать свое общество. И свое мнение. Вызывая при этом, как правило, омерзение или отторжение. Ей безумно хотелось просочиться к Капитул — прорваться, так сказать, к самой вершине власти, потому что Совет казался ей маловатым по ее талантам и способностям. Но, к счастью, у нее никогда не получалось скрыть свою истинную сущность, собственно, она и не стремилась. А для того, чтобы завуалировать свои намерения, у нее не хватало ни терпения, ни искусства дипломатии, ни ума. Что касается Сабрины Глевиссиг, я бы сказал, что это примерно того же поля ягода, что Филиппа, только, как говорится, труба пониже и дым пожиже. Она была бы не прочь занять место в Капитуле, но въехав в этот административный рай на горбу своей подружки Филиппы. У самой же Сабрины не было ни Филиппиного напора, ни ее целеустремленности. Да и видела она всегда не дальше своего носа, из-за чего часто совершала необдуманные поступки с очень вредными и далеко идущими последствиями. Даже до меня доходили слухи о том, что у нее были крупные неприятности и проблемы из-за ее художеств. Видимо, кое-кто не оценил всей смелости и широты ее замыслов. К счастью, мне удалось надежно оградить себя от посягательств этих дамочек, они перестали беспокоить меня очень давно. И уже много лет я наслаждаюсь счастьем не лицезреть их физиономии. Шеала — умная, скрытная, себе на уме. Занимается научными изысканиями. Но о предмете своих исследований не распространяется. Так же, как и я, избегает общества. Хотя, она не настолько ортодоксальна в нежелании общаться, как я. С Трисс я лично никогда не встречался. Лишь слышал о ней от Йеннифэр. — То есть с Йеннифэр вы общались. — Она была моей супругой. Гражданской. Я не люблю слово «сожительница» — это слишком по-мещански, а «любовница» звучит как-то пошло. — Была — это значит… — Что в данный момент она ею не является. Мы расстались. Довольно давно. И обсуждать это я не хочу. Я уверен, что наша давняя связь с Йеннифэр не имеет отношения к делу. К тому же, мне кажется, в вашем списке имеется ошибка. — Ошибка? — Радклифф. Я со стопроцентной уверенностью могу сказать, что он никогда не был в этих местах. — Вы хорошо его знаете? — Да. Он — один из немногих коллег по цеху, с кем я общаюсь. Даже можно сказать довольно часто, благо современные средства коммуникации с легкостью позволяют делать это на расстоянии. — И на чем основана ваша уверенность в том, что Радклифф никогда не посещал наш район? — Он сам мне об этом сказал. Мы общались с ним как раз перед моей поездкой сюда. Я напрямую спросил его об этом. Никогда не вредно попробовать узнать больше о незнакомой местности, которую собираешься исследовать. — Да, действительно, — согласился Талер. — Над этой ошибкой мне надо подумать. А у меня к вам последний вопрос: вы знаете ведьмака Геральта? — Да. Глупо было бы это отрицать. Я его знаю. Хотя предпочел бы никогда о нем не слышать. И, думаю, вы понимаете, почему. — Йеннифэр ушла к нему? — Разумеется! — раздраженно отреагировал Истредд. — Если она забралась в этот чертов медвежий угол, где проживает означенный ведьмак, которому только тут и место, то уж конечно Йен выбрала вашу биндюгинскую глушь не просто так! — И еще, так сказать, два слова в продолжение темы. Вы знали, что у Геральта есть дочь? — Да. Йен говорила о ней. Собственно, это и послужило причиной нашего с Йен окончательного разрыва. У нас с Йен не может быть детей. А ей очень хотелось стать матерью. Геральт дал ей эту возможность, пусть не напрямую, а лишь отчасти. Вот она и ушла к нему. — Ну что ж, на этом все. Не смею больше утомлять вас своими вопросами. Благодарю за информацию. И прощаюсь. Скорейшего вам выздоровления. — Однако, как вежливы бывают провинциальные следователи, — заметил Истредд. — Столичным сыскарям неплохо бы брать с вас пример. И поучиться у таких, как вы, обращению с гражданами. — С гражданами добропорядочными, — Талер особо выделил это слово, — мы должны быть неизменно вежливы. Ведь именно на страже их интересов и их спокойствия и безопасности мы и стоим. Нам о об этом ни на минуту забывать нельзя. С этими словами Талер покинул палату. — Фенн, — негромко обратился он к полицейскому, что по-прежнему сидел у двери и караулил вход. — Когда поликлиника закроется, смотри в оба. Особенно ночью. — Кого хоть примерно ловим-то, можете намекнуть? — Нет, Фенн. А то по моей наводке ты будешь высматривать кого-то конкретного, а может статься, реального нобигателя из-за этого и пропустишь. Так что, кто покажется тебе подозрительным, того и задерживай. Уж лучше мы перебдим, чем недобдим. — К вечеру в кустах напротив окна Силас засядет, — сообщил Фенн. — Потому как нападник может попробовать через окно в палату проникнуть. — Вот это верно, — одобрил Талер. — Ну давай, удачи вам с Силасом. — Чтоб поймали или, наоборот, чтоб спокойно все было? — решил уточнить Фенн. — Чтоб поймали сегодня — и дело с концом. И завтра ребятам тут не париться и мне бошку не сушить.***
Обиталище Иакова Альдерсбергского Геральту удалось найти не сразу. Дежурящая на рецепшене Лизава встала на пути ведьмака несокрушимой монолитной каменной стеной в своем непреклонном стремлении проявить служебное рвение и оградить обитателей гостиницы от незапланированных визитов. Аргументы Геральта, что таким образом она лишает заслуженного подвижника и почетного просветителя возможной новой паствы, должного действия не возымели, девушка железно стояла на своем и сдавать позиции не собиралась. Геральт уже подумывал было пойти ва-банк, то есть плюнуть на все и начать обход гостиницы номер за номером — способ долгий и кропотливый, но действенный, так как в одной из комнат он рано или поздно нашел бы искомого Иакова. Но тут провидение смилостивилось над ним послав помощь в лице незнакомой эльфки, появившейся в холле. Впрочем, присмотревшись, Геральт вспомнил, что видел эту даму на банкете в Кейране — это была одна из трех приехавших из Вызимы важных особ. Эльфка же, будто подтверждая свой ВИП-статус, решительно направилась к ведьмаку. — Здравствуйте, я — Итлина, — представилась она. — А вы — тот самый знаменитый ведьмак Геральт, слухи о котором достигли даже столицы. — Ну не то чтобы я был прямо настолько знаменит, — от напора энергичной эльфки Геральт даже немного смутился. — Да не скромничайте, — отмахнулась Итлина. — Я уже неделю талдычу, что этому заведению срочно нужен как минимум экзорцист, хотя бы плохонький и неопытный. Но Дана услышала наши мольбы и прислала нам в помощь самого легендарного Гвинблейда. — Э-э, простите, вас что, призраки беспокоят? — удивился Геральт. — Да какие там призраки — придурок этот блажной, чтоб его черти на том свете пялили. Иаков, мать его так, Альдерсбергский. Тьфу! Чтоб ему облезть да неровно обрасти. — Однако сильные чувства вызывает у вас этот гражданин, — заметил Геральт. — Ну так! Сперва орали и завывали дурными голосами со своей паствой: он — за стеной, они — под окнами — что твои коты, которым яйца прищемили. Теперь новое дело. Зельеварением оне занялися. — Кто? — спросил Геральт, не успевая следить за полетом мысли энергичной эльфки. — Ну этот, соседушка наш — мессир сопритюкнутый, чтоб ему по гроб жизни токо своими зельями и питаться. — Так Иаков Альдерсбергский — ваш сосед? — Ну да! А я о чем толкую-то. Сосед, чтоб ему лопнуть. Уж до чего замечательный — это и не передать. Еще пара деньков такого соседства — и мы с Идой в леса и поля рванем, там в палатке с комарами по соседству и то наверное комфортнее, чем тут, с этим оглашенным за стеной. — Он вам каким-то образом мешает? — Не просто каким-то, а самым наглым. Говорю же, сначала они с последователями молитвы свои орали, как скаженные. Потом вроде заткнулись. Не успели мы обрадоваться, как стало еще хуже. Такие ароматы из соседнего номера поперли, что хоть нос прищепкой затыкай. — А почему администрация гостиницы это терпит? — Геральт обернулся к Лизаве. — А потому что этот Иаков — представитель культа Вечного Огня, пусть и одной из наиболее радикальных его ветвей. Кому же хочется ссориться с Иерархом Хеммельфартом? Тем более, когда за все, что называется, уплочено. — А что, этот Иаков прямо такая важная птица, что его делами ведает сам Иерарх? — удивился Геральт. — Ну так. Его визит во Флотзамскую языческую глушь наверняка и призван принести в эти забытые богом края свет истинной веры, — пояснила Итлина. — Странный способ навербовать себе паству, доставляя окружающим лишь дискомфорт. — Самый нормальный, — уверенно заявила Итлина. — Они всегда так делают: сначала присылают больного на всю голову придурка, от которого гарантированно у всех местных волосья дыбом встанут. А после того, как этот клоун уберется, намутив тут воды, Хеммельфарт пришлет кого-нибудь менее радикального и более социально адаптированного, который от лица Культа осудит поведение своего предшественника. И, конечно, народ, сравнив того и этого, скажет: а ведь все не так уж плохо. И, глядишь, кто-то даже и проникнется чем-нибудь там… — Я не думаю, что Хеммельфарту интересен наш медвежий угол? — скептически хмыкнул Геральт. — Какой ему доход с нашего Флотзама? — Ваш Флотзам — места, богатые рыбой и бобрами, а также прочими чудесами, — назидательно объяснила Итлина. — И еще — давний оплот исстари недружественных Культу эльфов и неправедного язычества. Вам-то понятно, это пофигу, а Хеммельфарту важно. Ему же тоже в своих тратах отчитываться надо. — Перед кем? — слегка опешил Геральт. — Он что, в Небесную Канцелярию отчеты шлет? — Ну, можно и так сказать, — согласилась Итлина. — Не в этом сейчас дело. Вы же пришли по нашей жалобе, чтобы все-таки Иакова к порядку призвать? Или после разговора со мной уже передумали? — Я вообще не по жалобе. Я хочу с ним побеседовать по поводу рецепта одного зелья. У меня профессиональный интерес, потому что очень уж состав и спектр действия снадобья у Иакова замечательные. Может быть, вы покажете, где его номер? — Пойдемте, — кивнула Итлина, приглашая Геральта следовать за собой.***
Указав Геральту на нужную дверь, Итлина, проявив чудеса тактичности, удалилась в свой номер. Геральт же остановился перед входом во флотзамскую обитель заслуженного подвижника и просветителя и вежливо, но настойчиво постучал. Ответом ему, как и предполагалось, была тишина, до чуткого слуха Геральта и донеслось какое-то шебуршение из глубин Иаковой «кельи». Ведьмак постучал громче и требовательнее. А потом и вовсе замолотил в дверь кулаком. — Ах вы, богопротивные нечестивые дщери распутной и злокозненной Даны! — возмутились из-за двери. — Сколько раз говорил я, чтобы оставили вы меня в покое и не отрывали от богоугодных промыслов и пребывания в благочестивых думах своими мерзкими домогательствами! Не смутите вы меня своими речами бесовскими, не запугаете угрозами и не соблазните красой своей нелюдской святотатственной — ибо не должна дщерь Его быть так бессовестно привлекательной для глаза мужского. Ибо крепок я в вере своей. И устою пред чарами вашими эльфскими. Даст Он мне силы… — …Ударить железным сапогом Культа по кривым рогам Вейопатиса, — крикнул со своей стороны Геральт, которому уже надоело слушать причитания Иакова. После этого возгласа за дверью воцарилась тишина. Вероятно Иаков втихаря и наспех возносил молитвы Вечному огню, вопрошая, какое колдовство измыслили коварные эльфки, заговорив с ним неожиданно мужским голосом, чтобы обмануть его, усыпить бдительность, проникнуть в укрывище и сотворить с Иаковом что-нибудь страшное, гнусное и непотребное. — Гражданин Иаков! — терпение Геральта иссякло, так как пауза длилась уже, на взгляд ведьмака, слишком долго. — Меня зовут Геральт. Я — ведьмак. И у меня к вам важное дело. Мне необходимо побеседовать с вами об одном вашем эликсире. Впустив меня и ответив на небольшое количество вопросов, вы сэкономите мое и свое время. Потому что если вы этого не сделаете, то вместо меня сюда придет следователь и вручит вам повестку. Думаю, что такое развитие событий, не в ваших интересах. Еще как вариант, я могу, конечно, задать свои вопросы и через дверь. И тогда о содержании нашей беседы или о характере моего интереса к вашей персоне будет знать вся гостиница. Не думаю, что это укрепит ваши позиции среди флотзамцев, которые и так не горят желанием вступать в ряды адептов вашего учения. После этих слов Геральт услышал легкий щелчок. Затем дверь немного приоткрылась и из узенькой щели на ведьмака с подозрением уставился карий глаз, по всей видимости, принадлежащий Иакову. — Я должен был удостовериться, что вы не эльфка, — заявил сверхбдительный магистр, который некоторое время внимательно изучал стоящего перед ним ведьмака, и только потом открыл дверь пошире, впрочем продолжая стоять в проеме и пока не пуская ведьмака в квартиру. — А по голосу, что ли, не понятно? — А может, вы их ручной тролль, который решил прикинуться ведьмаком, чтобы обманом проникнуть в мой номер? — Чего? — Геральт с подозрением посмотрел на Иакова, всерьез начиная подумывать, не вызвать ли ему все-таки Эльтибальдыча, так как великий мессир тайных знаний при личном общении начал казаться ведьмаку еще более ненормальным, чем при заочном знакомстве. — Ходит тут к ним один такой, — прищурился Иаков. — Хо-одит. Зыркает глазьями своими наглющими зеленющими. Эльфом прикидывается. Но по виду — чистый тролль. Конечно, привечают его у себя эльфки нечестивые не за просто так. Для оргий безобразных ентот тролль им потребен. Все знаю, все слышу, все вижу… — Дыру в стене проковырял, что ли, чтобы подсматривать? Ты смотри, это порча казенного имущества, — предупредил Геральт. — Можешь, конечно, попробовать объяснить это божьим промыслом и священным походом именем Вечного Огня против греха и порока, но не думаю, что такое объяснение для администрации гостиницы прокатит. Ущерб возместить все равно потребуют. Разве что, скидку сделают с учетом богоугодности деяния и чистоты помыслов. — Тьху на тебя, богохульник! — взвизгнул Иаков. — Ведьмак — диаволово семя, исчадие адово, монстряка богопротивный! Хужей тебя токо эльфки могут быть. А хужей эльфок — токо суккубы, отродья бесовские, сексапильщицы, то есть кровопивицы ненасытные. А хужей суккубов уже и нет в свете никого и ничего. — Короче, гражданин Иаков, ваш пузырёк? — Геральт, прервав поток красноречия проповедника, показал ему емкость из-под зелья. — Мой, — Иаков моментально прекратил юродствовать, речь его утратила распевность, а голос зазвучал четко и обыденно. — Не припомните, кому вы давали это снадобье? — Ну-у, — Иаков старательно задумался. — У меня много клиентов… — Еще раз: вспоминайте, кому вы давали снадобье? Я — не ваш потенциальный неофит, так что не надо передо мной выёбываться, выдавая желаемое за действительное. Кому? Быстро! — Э-э, приходил тут один… Я имени не спросил. Оно нам без надобности, ибо… У нас все на доверии, — быстро поправился Иаков, видя, как начинают хмуриться брови Геральта. — Ни расписок, ни квитанций, ни анкет. Как гритца, у нас навар, у вас пипец… Ну, как-то так. А что не так с зельем? Клиент недоволен? — Да как вам сказать… Оборотень из него получился первостатейный. Чисто сработано. — Ну и отлично! — обрадовался Иаков. — У меня, как в поговорке, фирма веников не вяжет, фирма делает гробы! Все опробовано, проверено, залицензировано, запатентировано… — Только нюансик, клиент хотел обратного, он стремился от ликантропии вылечиться, — заметил Геральт. — И что, не получилось? — участливо поинтересовался Иаков. — Нет. Прямо вот совсем. — Ну что ж, — сделал серьезное лицо Иаков. — Не все рецепты универсальны. Человек — это такое удивительное создание, вы понимаете, каждый — эксклюзивен, один в своем роде экземпляр. Вот и выходит, что нет рецептов, которые подошли бы всем. Не существует стандартных решений. И это прекрасно! Ибо лишний раз доказывает, сколь велик Творец, как уникальны его создания и насколько богат и многообразен их ассортимент. Никогда, вы слышите, никогда не постичь нам его замыслов и не дорасти даже до толики Его мастерства. Так-то! — назидательно поднял палец Иаков. — Все это хорошо и замечательно, — криво усмехнулся Геральт. — Но тому, кто просил у вас зелье, от этого не легче. Как выглядел гражданин, вы, надеюсь, помните? — Ну, такой… Тощий, хлипкий, ростом… вам по плечо. Шатен. Глаза карие. Одет… Тьфу, страмота одна: штанишки голубенькие в облипку на тонких ножонках — прямо вот все, что надо и не надо демонстрируют. Добро бы там было, на что глянуть, а то смех один. — Зачем же глядели? — с неприкрытой издевкой поинтересовался Геральт. — Вам бы в глаза его смотреть надо, которые зеркало души, а не на то, что штаны обтягивают. — Дык, с радостью бы зрел я только то, что глазу мило. Но увы! Истинный пастырь стада человечьего должен не токмо услаждать очи свои картинами приятными, но кидать взоры свои во темны закоулки с гноищами и язвищами, дабы вскрывать оные и чистить неустанно. Ибо призванье моё… — Этот гражданин был у вас единственным покупателем зелья от ликантропии? — Да, — уверенно кивнул Иаков. — Прочие оказались упорны в неверии и невежестве своем. Беспечные овцы, не ведающие, за каким поворотом может подстерегать их притаившийся во тьме кровожадный зверь — волчина позорный, алчущий плоти и токмо о насыщении своем пекущийся. — А почему состав зелья такой странный? — Геральт воспользовался паузой, во время которой Иаков переводил дыхание, чтобы вклиниться в его монотонный речитатив. — Вот я, к примеру, ведьмак. А формул, на основе которых зелье сварено, в наших учебниках не припомню. То есть, нет там таких рецептур. — Эксклюзивный рецептик-то у меня, — с готовностью начал объяснять Иаков. — Так сказать, квинтэссенция всего, чего достигли великие умы во всех областях, связанных с защитой людей от хворей разнообразных, в том числе и нечистью всякой богомерзкой насылаемых. Ибо… — А по какому принципу вы ингредиенты отбирали? Вот хотя бы конкретно для этого зелья? — А-а… нууу… Слово Господа, сила Вечного Огня. Они вели меня и направляли. Ибо не могут сии сущности ошибаться. И значит не окосеет глаз да не окривеет рука творящего добро именем Вечного Огня. — Ну, в целом принцип ясен, — кивнул Геральт. — И наверное последний вопрос: а при чем тут блохи, тараканы, клопы и комары? — Потому что мною разработано универсальное средство, — невозмутимо пояснил Иаков. — Боремся с проблемой, так сказать, в комплексе. Если ликантроп, так непременно блохи заведутся. Из-за антисанитарии в доме тут же придут тараканы. За ними клопы подтянутся. А комары… Ну-у, если зверь, так по лесам бегает, а там всегда комаров полно. Вот и надо их уморить, чтоб не кусали. — Логика железная, — констатировал Геральт. — Даже не поспоришь. — А зачем спорить с очевидным, — с жаром подхватил тему Иаков. — Нет занятия бесполезнее, ибо… — Мне все понятно, — поспешил заверить Иакова Геральт, видя, что тот готов пуститься в очередное бесконечное словоблудие. — Вопросов я больше не имею. А посему, разрешите откланяться, ибо, согласно заповедям, праздность Господу неугодна, и поскольку ведьмак сделал свое дело, он может уходить.