* * *
— Понятых бы надо пригласить, — сказал Роше, когда их группа подошла к дому Трисс. — Надо, — согласилась Мильва. — Только это будет нелегко — мало кто согласится влезать туда, где замешаны чародейки. — У меня на примете есть замечательная кандидатура, — оптимистично заявил Талер. — Давай на этот раз обойдемся без Васки, — попросила Мильва. — Я, конечно, понимаю, что ее и просить не надо, она сама с удовольствием перетряхнет все в доме Трисс без нашего участия, и никакая санкция ей для этого не нужна, но… Просто не надо с ней связываться. — Я про Васку даже и не думал, — сказал Талер. — У меня есть кандидат лучше. Эредин Ольхов — вот мой герой. — Уж лучше Васка, — с опаской пробурчал Роше. — Вы ничего не понимаете, — заявил Талер. — Ну-у, на этот раз что-то… да, — согласилась Мильва. — Но смотри, если что по морде он заедет тебе, а не мне. — И я не уверен, что Эредин согласится, — вставил Роше. — Он сегодня снова в няньках. — Он стоит в пяти метрах от вас у магазина и о чем-то беседует с Тиссаей, — сказал Талер. — Такое чувство, что из нас троих плохо видите вы, а не я. — Ну, раз ты у нас сегодня самый зоркий и креативный, то сам и иди с ним договариваться, — заявила Мильва. — Тиссая Гедымгейтовна, все рассчитано, — убеждал тем временем Эредин свою бывшую школьную наставницу. — Ща сокровище спит, ее сон Терзиефыч согласился покараулить, пока у него обед. Ну, они ж с Габькой соседи-дружбаны потому что. Потом его сменит матушка Нэн, но у нее дело будет срочное, так что до прихода Эурнейд с работы она сидеть не сможет. Ну прям безвыходное положение у меня. И ведь кого попало не попросишь, Габька-то у меня, сами понимаете, какая. — Ну да, вся в тебя. А какой был ты — мне ли не помнить. — Ну так… — И остался таким же, — продолжила Тиссая, — безалаберным и безответственным. Литы всего второй день нет, а ты в отца уже наигрался. — Тиссая Гедымгейтовна, взял я Габьку сегодня с собой мусор убирать. Полчаса мы с ней честно и добросовестно работали, потом жгли костер, Габя плясала вокруг него, скакала и радовалась, пекла картошку, жарила хлеб и сало, а после я два часа ее в бане отмывал от пыли, грязи, сажи, копоти и жира. Набегались, наелись, намылись — теперь мирно спим — уже хорошо. И пол-дня как не было. А мне и надо-то доубираться там, чтобы эти ошпырки за ночь ветром по всей улице не растащило. Но если за дело опять Габька возьмется, то мы и за неделю не управимся. — Ох, Эредин, — Тиссая укоризненно покачала головой. Но было видно, что хмурится она уже чисто для проформы. — Ну что делать, надо поддержать тебя в твоем благородном порыве. К какому часу приходить? Талер нарочно не спеша направился к Эредину, чтобы дать тому возможность договориться с Тиссаей, так как надеялся, что получивший столь нужное ему согласие эльф будет более сговорчивым и, в свою очередь, согласится на предложение Талера поучаствовать в оперативно-следственных мероприятиях. «Конечно, — подумал Талер, — можно бы и не связываться с этим эльфярой». Но, во-первых, и на улице в это время все равно никого больше не было, а во-вторых, само присутствие хоть и номинально, но все-таки на их стороне Эредина почему-то чисто иррационально придавало Талеру ощущение уверенности и спокойствия в столь пикантном деле, как проведение обыска у чародейки. — Чё опять? — нахмурил брови Эредин, глядя на приближающегося к нему Талера. — Понятой нужен. Как хочешь, кроме тебя, некому, — развел руками следователь. — Я что, в Биндюге остался единственный житель? — фыркнул Эредин. — Да видишь, дело такое… не каждый подойдет. В общем, никто наверное, только ты и сможешь. У Трисс обыск-то. Сам же знаешь, чародейки — жуткие бабы. К ним подход особый нужен. А кто у нас по бабам, то есть по подходам к ним главный спец? Именно ты. — Уй, Талер, — скривился Эредин. — Лесть эту вот свою низкую оставь для дурачков. Скажи нормально: Эредин, побудь понятым. Я ж законопослушный гражданин теперь, прямо как Васка, только лучше, ну и согласился бы. — Ну тогда пойдем что ли к Трисс-то, — Талер кивнул в сторону дома чародейки. — А вторую понятую ты брать не собираешься? — Понятую? — переспросил Талер. — Так надо, чтобы она женского полу была. Трисс ведь дама. Вдруг надо будет какие-то интимные вещи демонстрировать. А она возьмет и откажется это делать в моем присутствии — имеет право, между прочим, вы и сами знаете. Или я чё неподобающее увижу, застесняюсь, отвернусь или глаза прикрою — ну и все, пропало дело, протокол можно на помойку нести, ибо будет он недействительный. — Хм, в корень зришь, — согласился с доводами эльфа Талер, сделав вид, что не замечает гримас Роше и Мильвы, которые те начали корчить после слов Эредина о том, как он будет отворачиваться и смущаться. — Да, и надо, чтобы партнерша моя была помоложе и посимпатичнее. Глаз же у молодой острее. А милому личику доверия больше. О! Смотри, Присцилла идет. Ща мы ее и завербуем. Стой тут и жди. А, и радуйся, что я в твоей команде. Без меня ты бы вторую понятую до пришествия Белого Хлада искал. — Эт точно, — довольно ухмыльнулся Талер, глядя, как направившийся навстречу Присцилле Эредин уже разводит руки в приветственном жесте. — А так ты за меня половину неприятной работы сделаешь. — Ба, Прис! — Эредин тем временем уже подошел к несколько оторопевшей от его неожиданного и радушного внимания девушке. — Рад тебя видеть в добром здравии. Ты к Люте? — Н-нет, — Присцилла, обескураженная напором Эредина даже забыла поздороваться. — Я его замещаю в клубе. Пока он сам на больничном. — Прис, кстати, тут месяц заканчивается. Ты Люте напомни, чтобы он ведомости зарплатные подписал и подал вовремя. А то больничный, конечно, больничным, ликантропия — ликантропией, но если я вовремя не получу своих честно заработанных, я ему повыдергаю все его меха по шерстинке без наркоза. Так слово в слово ему и передай. — Эредин, Лютика уже расколдовали, — сообщила Присцилла. — Чё, уже? Ни фига вы быстрые! Я прям за событиями не успеваю уследить. И чё теперь? То есть как вы это… разобрались-то? Кто рубашку-то ему в итоге плёл? — Элихаль, — поджав губы, процедила Присцилла. — А, вон чего! Значит, теперь у нашей Люти новый парень, — обрадовался Эредин. — И что, свадьба-то когда? — Они еще пока не… Ну, ты понимаешь, — Присцилла замялась. — Не афишировали, что они будут вместе. — А чё тут афишировать — и так всем все уже давно понятно, — махнул рукой Эредин. — Весь район знает, что они того-этого, причем — заметь — еще даже до того, как наши молодые сюда приехали. Люте и Эле осталось только привести свои отношения в соответствие тому, что о них говорят. И чем скорее — тем лучше. А то даже неудобно. Народ уже их в ЗАГС практически отвел, на свадьбе гулять готовится, а они еще и не спали вместе. Ну, непорядок, Прис, согласись. Так в наше время дела не делаются. И, кстати, все равно, любовь-морковь, медовый месяц, все дела — я понимаю, но про ведомости пусть Лютя не забывает. А то некрасиво получится: на свадебной фотографии невеста на костылях, с подбитым глазом, расквашенным носом и свернутой челюстью. — Эредин, неужели ты серьезно? — испуганно ахнула Присцилла. — Нет, конечно, — успокоил ее Эредин. — В глаз только дам. Уродовать и увечить молодожена я, конечно, не буду. — Знаешь, Эредин, лучше бы ты не Лютику, а товарищу, который в Управлении по делам культуры в Элландере сидит, все вот это сделал или хотя бы пообещал, — сказала Присцилла. — Окопался там жмодяра — все нам порезал, каждый орен с боем надо у него выдирать, будто он из своего кармана нам платит. — Хм, да как знать, — пожал плечами Эредин. — Может, и из своего. Такое часто бывает, когда государственный кармашек совершенно случайно на собственный пиджачок вдруг как-то пришитым оказывается. — Мы с Лютей уж не знаем, что и делать, — вздохнула Присцилла. — Заел он нас совсем. — Давай мы с тобой эту проблему обсудим в другой, более интим… подходящей обстановке. И попозже, — предложил Эредин. — Потому что сейчас у меня к тебе маленькое дельце. Пойдем, к Трисс зайдем вон, с лысым Талером и его командой. Надо при обыске поприсутствовать понятыми. А то без нас у них все дело стало. — Но Эредин… — слабо запротестовала было Присцилла, которую Эредин уже взял под руку и повлек за собой. — Это пять минут времени у нас займет. А потом мы с тобой сядем и обсудим проблемы культуры и найдем пути их решения. Обещаю!* * *
— Не прошло и полгода, — заметила Мильва, когда Талер вернулся с понятыми. — Быстро только дхойни родятся, — не остался в долгу Эредин, припомнив старую эльфскую поговорку. Затем эльф, не дожидаясь прочих, направился к двери дома Трисс и решительно надавил на кнопку звонка. — Гениально! — покачала головой Мильва, переведя взгляд с Эредина на Талера. — Сейчас он нам превратит мероприятие черт-те во что. Талер, о чем ты только думал, приглашая эту ушастую катастрофу в понятые? — О собственном благополучии, — вздохнул следователь. — Так достало собачиться с этими чертовыми чародейками — просто сил уже нет. — Ну тогда тебя ждет приятный сюрприз — с ними общаться тебе не придется, по крайней мере с ходу, — процедила Мильва, которая из-за широкой спины Эредина смогла разглядеть открывшего дверь и стоящего на пороге Седрика. — Седрик? Опять? Да распизды ж твою налево! — простонал Талер. — Седря, чё встал в дверях, — скомандовал тем временем Эредин. — Или отойди — дай людям пройти, или вообще пиздуй отсюда по холодку, не вноси сумятицу. Где там Трисс? Зови ее сюда, ща мы ей по всей форме представимся. Эй, вы там что, заснули? — эльф обернулся к следственной группе. — Доставайте ксивы свои, чтобы Трисс под нос пихнуть. — Седрик, что происходит? Неужели Йен вернулась? — в прихожую вышла Трисс и с недоумением уставилась на стоящего в дверях Эредина. — Трисс, привет, — бодро поздоровался эльф. — Ща товарищи тебе все объяснят. Эй, вы, которые при исполнении, выйдите уже наконец на первый план. А ты, Седря, проход не загораживай. Это ж никуда не годится — речь о таких важных делах через порог вести. И что вы лица такие делаете, как будто к вам не стражи порядка, а мафиозники какие-то беспредельные ломятся? — Прости, Эредин, но я не знала, что ты у нас теперь тоже страж, — заметила Трисс. — Я не страж, я — сочувствующий, — заявил Эредин, все-таки оттирая плечом с дороги Седрика и пропуская вперед сначала наиболее мобильную Мильву, а затем и остальных. — Гражданка Меригольд, — официальным тоном произнес Талер. — У нас есть санкция на обыск вашего жилища… — Это из-за Йен? — перебила Талера донельзя возмущенная Трисс. — Да. Она ведь до последнего времени проживала у вас? — У меня, но… — Ну так вот, она подозревается в покушении на убийство своего бывшего сожителя Истредда. С учетом тяжести, особого цинизма деяния и опасности для общества означенной особы — она ведь уже вовлекла в свое действо двух граждан, Лютика и Седрика, нанесла им ущерб физический и моральный — мы просто обязаны принять адекватные меры для пресечения ее преступной деятельности, — отрапортовала как по писаному Мильва. — Трисс, мы просто осмотрим ее вещи. Как только найдем то, что ищем, сразу уйдем, — более мягко попытался объяснить Роше. — А если не найдем в ее вещах, потому что она могла подстраховаться и спрятать эту штуку где угодно, надеемся на твое содействие. — А что вы ищете-то? Можно узнать? — Предположительно емкость. Флакон, пузырек, баночка, колба… В чем можно держать слюну фледера? — В маркированных пробирках со шкалой градации, — сообщил Эредин. Головы всех присутствующих как по команде повернулись к нему. — А ты откуда это знаешь? — высказал всеобщее удивление Талер. — Шиадаль, бывало, эти слюни чуть ли не литрами заказывала. Они в состав афродизиака, которым они с Аубероном пользовались, входили. Не, а вы чё, не знали, как эти слюни в основном используют? — изумился в свою очередь Эредин, глядя на ошеломленные лица присутствующих. — Ну ладно, следаки понятно, лошары сельповские, откуда бы им, Приске нафиг не надо, она молодая еще, но ты-то, Трисс — магичка же, тем более имеешь в подружайках Йенку, которая этими афродизиями обливается от макушки до пят. И вам бы, ребятки, не санкция нужна, а Геральт в компанию — он бы эту хрень враз учуял. Даже не потому что ведьмак, а чисто по привычке. — Да ебаный же насрать, — Талер снял и протер очки. — Всего ж не учтешь. Особенно, что я так с понятым угадаю. — А почему ты думаешь, что Йен и Шиадаль использовали один и тот же афродизиак? — спросила Эредина Мильва. — Так потому что во-первых, рецептов, которые реально действенные, а не всякие народные байки, на самом деле немного, и они стандартные. Эльфы их в свое время и придумали. Такие, как Ауберон и Шиадаль, возрастные то есть сильно. А уж этим-то двоим, несмотря на то, что они наверное не только Фольтеста и Медела — а и само Сопряжение батькино любимое застали, ничего мирское да эльфское-то было не чуждо. — А во-вторых? — поинтересовался практичный Талер. — По запаху. Я не знаю, какую еще хрень туда добавляют, но на выходе получается запах крыжовника. Вот реально! Вы можете так навскидку сказать, чем пахнет крыжовник? — Нет, — все, включая Трисс и даже заинтересовавшегося разговором Седрика, после недолгих попыток представить или вспомнить, дружно покачали головами. — Во! А тут сразу ассоциация, будто тебе под нос чашку ягод поставили. Чуть только вдохнешь — и сразу в голове: ёпта, крыжопник. — О какие вещи интересные выясняются, — прищурился Талер. — А я-то всегда думал, как получается у Йенки, что мощный и насыщенный сам по себе запах сирени не забивает запаха крыжовника, который вообще-то не пахнет по сути никак. Ну, если только действительно нос прямо в куст не сунешь — тогда может чего там и разнюхаешь. А это афродизиак, значит, сваренный на основе фледеровых соплей. Но тогда странно вот что, почему он действовал только на Геральта? По идее же тогда все мужики должны были у ее ног штабелями лечь. — Фледеровы сопли — это сильно, Талер, — заметила Мильва. — У меня теперь от запахов госпожи Йеннифэр наверное рвотный рефлекс сформируется. — Из-за сирени наверное Йенкин приворот избирательно действует, — предположил Эредин. — А вообще, бедный Геральт, конечно. Я понимаю, Ауберону без этого было уже не в кайф, но ведьмак-то — молодой здоровый мужик. Мне в свое время разок всего и хватило нюхнуть этих Шиадалькиных феромончиков — на всю оставшуюся наверное от этого крыжопника теперь отвернуло.* * *
Проведенный обыск результатов не дал. Среди кучи пузырьков, баночек и коробочек, нашедшихся в хозяйстве Йен, емкости с искомым ингредиентом так и не оказалось. Не удалось ее обнаружить и самой Трисс, которая в итоге активно подключилась к поискам и скрупулезно перебрала содержимое своих шкафов, тумбочек и комодиков. После поисков в нетрадиционных и неожиданных местах напоследок была обследована домашняя лаборатория Трисс, но и там нужной вещи не обнаружилось. — Утилизировала, зараза, — резюмировала Мильва. — Ну, логично с ее стороны, — сказал Талер. — Не следует считать ее идиоткой. Нападение на Истредда — не спонтанная акция, она подготовилась и все хорошо продумала. В том числе и как замести следы. — И что мы будем делать дальше? — поинтересовался Роше. — Пойдем другим путем. Эти сопли фледера не из воздуха же у нее в руках соткались. То есть она эту субстанцию у кого-то приобрела. И в связи с этим у меня вопрос к Трисс: возможно вы знаете, Йен заказывала уже готовые снадобья или делала зелья сама? — Сама, — ответила Трисс. — Во-первых Йен никому не доверяла. Во-вторых, ей действительно нужен был афродизиак узконаправленного действия. А такой действительно лучше готовить самой. Ну и в-третьих, зачем надеяться на кого-то постороннего, если прекрасно можешь сделать нужное средство сама. — Логично, — согласился Талер. — А вы не знаете, где Йен брала ингредиенты? — У Томиры из Кейрановки, как и мы все. Томира — наш надежный проверенный поставщик. Кое-с чем нам, конечно, помогал Геральт. Но, как вы понимаете, только в рамках местной флоры и фауны. А очень многое из необходимого для наших зелий во Флотзамских лесах не произрастает и не водится. — Например, фледеры, — Талер потер переносицу. — А вы не знаете, что именно Йен заказывала у Томиры, ну хотя бы примерно? И еще, из чего состоит этот афродизиак, хотя бы стандартный набор ингредиентов? — Из вишневой настойки, махакамского спирта, реданской желудевой водки и мандрагоровой наливки, — бодро отрапортовал неожиданно вклинившийся в разговор Седрик. — Уж эти-то запахи я из всех прочих сразу распознаю. — Интересный набор, — заметила Мильва. — Не, ну там понятно, еще травы всякие, поебень разная, — уточнил Седрик. — Желудевую в магазе купить можно, только она, собака, дорогая дюже. Вишневую Анешка хорошо делает, и спирт у нее добыть можно. А вот мандрагоровую — хрен по всей морде где достанешь. Ее только Регис делать умеет, но у него фига с два выпросишь, токо Геральту малька ссужает по знакомству. А Йенка такой ценный продукт переводит на говно. Ну вы только подумайте — ценнейшие капли раритетной мандрагоровой настойки — царского напитка — на какой-то сраный поскрип, который она даже не внутрь принимает, а на себя льет! Да ее только за это убить мало! — возмущенно закончил Седрик. — Безобразие действительно, — согласился Талер. — Вот! Теперь представьте всю силу моей скорби, — воодушевился Седрик. — Как накидает, бывало, в настойку вишневую зонтиков петрушки собачьей — по всей улице такое амбре, что не продохнуть. — Петрушка же вроде от ликантропии, — подал голос Роше, после недавних событий, как и все флотзамцы, подкованный в деле снятия проклятия оборотничества. — Это листья, — пояснил Седрик. — Они мозги на место вправляют. А зонтики — наоборот. Заставляют видеть в старой ведьме юную красавицу. А еще берберку Йенка в свое варево хреначила. А берберка в наших флотзамских лесах не растет. Это я вам как лесничий-краевед авторитетно заявляю. Сумрачно тут для нее и места мало. — Значит, этот ингредиент Йен тоже нужно было заказывать? — Ага. Как и феромоны эндриаги-королевы. Их, конечно, до такой-то матери тут было, королев в смысле с феромонами. Когда-то в давние времена. Теперь же, когда четыре рабочих ведьмака на район, даже я уже не помню, когда в последний раз в лесу коконы видел. А у Йенки феромоны эти были. Эту хрень ни с чем не спутаешь, они ж вонючие — страсть! — Спасибо, Седрик, — сердечно поблагодарил лесничего Талер. — Ты нам очень помог. Вон сколько интересного и полезного рассказал. По ходу придется нам съездить в Кейрановку к Томире. — Зря прокатитесь, — сказала Трисс. — Томира как раз поехала за товаром, вернется в лучшем случае послезавтра. — Вот зараза! — в досаде мотнул головой Талер. — А мне ведь завтра Йенку выпускать тогда придется. Ну ладно. Седрик, у меня к тебе огромная просьба: ты, как лесничий с опытом и стажем, можешь составить список зверей и монстров, которые водились и водятся сейчас в наших лесах? — Да говно вопрос, — хмыкнул Седрик. — Нет ничего проще. — И свои наблюдения по поводу запахов Йенкиного варева тоже, пожалуйста, официально изложи, — продолжил Талер. — Изложу, — неожиданно легко согласился Седрик и в ответ на невысказанный, но все-таки читающийся в глазах Талер вопрос, добавил. — Ибо нехуй подставлять, вовлекать и плевать в святое.* * *
— Значит так, первое: нужно взять у всех четырех ведьмаков список монстров нашего леса, — начал раздавать указания Талер, когда сыскари покинули нежданно-негаданно оказавшийся гостеприимным дом Трисс. — Чтобы Доррегарай не смог прикопаться, мол, однобоко, предвзято, недостаточно информативно и нет полной картины. Второе… — Наш ответственный и любящий папаша Эредин, кажется, уже забыл о дочке и обхаживает Присциллу, — сообщила Мильва, наблюдающая за тем, как девушка и эльф пошли в направлении клуба. — Бедная девушка пережила такой стресс. Ей сейчас нужен кто-то, чтобы отвлечь, развлечь и все такое, — заметил Роше. — Эй, я конечно понимаю, что есть вещи, на которые можно смотреть бесконечно, типа там, на горящий огонь, текущую воду, работающих людей и Эредина, кадрящего девушек, но давайте вернемся-таки к нашим баранам, — нарушил идиллию созерцания Талер. — Ноги в руки, господа сыскари — и бегом работать. Кто из вас идет к Весемиру, Эскелю и Ламберту, а кто — к Геральту, решайте сами. — А ты? — Пойду к Регису, чтобы он разложил мне дозировку ингредиентов афродизиака. А потом я попрошу разблюдовку у Томиры — что заказывала Йенка, когда и в каких количествах. — Хочешь попробовать поймать ее на перерасходе фледеровый слюней? — догадалась Мильва. — Да. Поскольку емкость мы так и не нашли, придется копать в обход и ловить на косвенных, — развел руками Талер. — А еще мне надо подумать, о чем мы будем говорить с госпожой крыжопницей на завтрашнем допросе.* * *
— Итак, надеюсь сегодня этот фарс наконец закончится, — раздраженно заявила Йеннифэр сидящему напротив Талеру. — О, вы таки решили наконец рассказать правду о том, что собирались сделать со своим бывшим супругом Истреддом? — Талер изобразил на лице выражение радостного удивления. — Меня выпустят отсюда или нет? — злобно рявкнула Йеннифэр. — Давайте начнем нашу беседу, — сухо сказал Талер. — Вы для привлечения внимания мужчин дополнительно пользуетесь гламарией или афродизиями, а может, зельями приворотными? — Что-о? — возмутилась Йеннифэр. — Я не собираюсь отвечать на эти ваши инсинуации? Это вообще не имеет к делу никакого отношения! — Может, нет, а может — имеет, — флегматично пожал плечами Талер. — Это уже мне решать. В зависимости от того, что вы мне ответите. — Ничего говорить не буду! — А что вы так забеспокоились? Вопрос-то самый что ни на есть безобидный. Вам есть что скрывать? — подозрительно сощурился Талер. — Нечего! Потому что я ничем таким не пользуюсь. Мне это абсолютно незачем. Я не какая-то там… — А зачем тогда компоненты всякие необычные заказываете, травки редкие? Варите — вся улица знает, запах-то не скроешь. Или тоже отрицать будете? — Да, варю. А это разве запрещено? — Варить вы можете, ибо диплом имеете. А для чего варите, если сами не употребляете? — Так приходят сирые и убогие, просят слезно. — Продаете, значит, в массы варево свое. — Да, продаю. Людям помогаю. — Имена-фамилии клиентов своих назвать можете? — Нет. Ибо это коммерческая тайна. Люди не хотят, чтобы знали, что они пользуются приворотами. — Прямо все для людей, сострадательная вы наша. — Мне непонятен ваш сарказм, — зло сощурилась Йеннифэр. — Вы людям рветесь помогать, ижно себя не жалея. Лицензия-то ваша на распространение подобного рода продукции давненько уж истекла, в аккурат перед приездом в Биндюгу. А вы ее с тех пор обновить не озаботились. То что людям вы помогаете — это конечно хорошо, а вот то, что делаете это в нарушение закона — не очень. — Вот ты черт очкастый, зануда дотошная, — прошипела Йеннифэр. — Ладно, ничего я не продавала никому, пару раз для себя сделала. На это я имею право? — Для себя — это на здоровье. Это законом не возбраняется, — кивнул Талер. — Но вопрос возникает: зачем? При вашей-то красе… — Издеваешься? — Ничуть. — Геральту, кобелятине ведьмачьей, маловато моей красы казалось. Так вот, чтобы его в блуд не тянуло, приходилось пользоваться всякой дрянью. Я-то о семье думала, о дочке нашей Цири. А он никогда ни о чем не беспокоился. — О дочке, значит, думали. А когда вы от заимодавца сюда сбежали, не подумали, что, может, дочку-то подставляете? А, мамаша заботливая? — Были бы у тебя дети, так ты бы меня понял. А так что с тобой говорить, — отмахнулась Йен. — Ладно, тему про дочки-матери оставим. Вернемся к поскрипам. Значит, подтверждаете, что варили и пользовались? — Да. Действуя исключительно на благо своей семьи. — А что в состав вашего варевца входило? — Не скажу. Это коммерческая тайна. Я рецепт продать хочу. За большие деньги. Чтобы Истредду часть долга возместить. — Хорошо, задам вопрос по-другому. Вы ведь услугами Томиры пользовались? — Да. Я заказывала у нее некоторые ингредиенты. — Какие именно? — Да разве все упомнишь? То одно, то другое. Это ты уж лучше у Томиры спроси, кто у нее что заказывает. Она учет ведет. Книга у нее специальная имеется. — Обязательно спрошу, — уверил Йеннифэр Талер. — Ко мне еще вопросы есть? — Пожалуй, нет. Значит так, гражданка Йеннифэр, обвиняетесь вы в умышленном причинении среднего вреда здоровью… — Что? — Йеннифэр аж привстала. — Три царапинки и шишка на затылке — это у нас средний вред теперь считается? Да вы очувствуйтесь хоть малость! — Дык с этих трех царапинок и шишки Истредд полдня в сознание не приходил. Почему-то. Может, вы знаете, почему? — Понятия не имею! Просто… хлипкий оказался. — В крови жертвы на месте ран обнаружились следы сильного анестетика, который мало того, что усыпил Истредда, так еще и не давал крови сворачиваться. Вы можете объяснить, как вещество попало в раны? — Почему я должна это как-то объяснять? Может, он препараты какие-то принимал. — Препараты тут ни при чем. К тому же сам Истредд говорит, что ничего не принимал, и оснований не верить ему у нас нет. Вы же сами в прошлый раз признали, что порезали Истредда когтями лапы оборотня. В месте пореза при анализе обнаруживается снотворное-антикоагулянт. И вы действительно не понимаете, почему именно вы должны мне объяснить, как это вещество попало в раны? Вы серьезно? А если не вы, то кто, стесняюсь спросить? — Почем мне знать, в каком дерьме копался этот оборотень до того, как Геральт его убил? — Так-таки и не знаете? — Нет! Я, знаете ли, не интересовалась. С оборотнями предпочитаю не общаться, ибо сие скучно. Да и Геральта о подробностях его стычек с монстрами не расспрашиваю. По той же причине. — Знаете, с учетом того, что на когти орудия преступления была нанесена слюна фледера, ваши байки о прошлом оборотня, лапа которого досталась вам в наследство, выглядят подозрительно. И надеюсь, вы опустите сагу о том, что не знаете, чем эту лапу мог намазать Геральт, дом которого вы покинули с этим «сувениром» уже прилично так времени. Просто потому что, как магичка, не можете не знать, каков срок действия этой самой слюны. Ну так что? Будем правду говорить? Как на когти попала слюна фледера? Это с учетом, что твари эти в наших краях не водятся — да-да, я справки навел. А вы этот ингредиент в своем вареве использовали. Так что два и два сложим и что получим? — Трисс, сучка! Это она! Конечно, меня подставила. Выкрала флакон — я же в ее доме жила — и намазала. — Однако, какая предусмотрительность, — покачал головой Талер. — Трисс знала о ваших планах? — Я ей сказала, что иду на встречу с Истреддом, потому что опасалась, что беседа может пойти… жестко. Я должна была подстраховаться. А кому же мне еще довериться, как не подруге. Ах, дрянь, Трисска, паршивка мелкая, — прошипела Йен. — Ведь было у меня чувство, что подставит она меня. Верно говорят, единожды предавший, предаст и после. — Вы обсуждали с Трисс детали? — спросил Талер. — Детали чего? — Вашей встречи с Истреддом. — Да. Она меня и надоумила лапу-то эту взять. Еще и сказала, мол, Лютик как раз заликантропил, все и подумают, что это он Истредда порвал. Я Трисску-то послушав, к Лютику и отправилась. — Стоп-стоп-стоп, — поднял руки Талер. — В прошлый раз вы утверждали, что пошли к Лютику для того, чтобы он помирил вас с Геральтом. — А разве одно другому мешает? — Хорошо. Вернемся к вашему ночному визиту в больницу. Вот теперь, с учетом вновь открывшихся обстоятельств, хотелось бы действительно поподробнее услышать про вашу игру в «ведьмака и стрыгу». — Ох, ну погорячилась я, — признала Йен. — Днем на лужайке. Ну вы ведь меня знаете, я девушка импульсивная. Да, вспыльчивая, но отходчивая. Иначе с Геральтом не уживешься. Хотела действительно с Истреддом просто поговорить. Я про эту лапу чертову ни сном ни духом не знала! Сейчас спросишь меня, а как она у меня в сумке оказалась да еще со свежими слюнями? А я тебе отвечу: Седрик, сволочь остроухая, мне ее подкинул. Трисс сказала, что в больницу проникнуть будет затруднительно и идею выдвинула, мол, давай, у Седрика помощи попросим, пусть он лестницу принесет. А эта алкашня — что, он от одного имени Трисс разум теряет. Что бы она ни попросила — он как зомби, встал, пошел и сделал. Чтоб мне сразу-то об этом подумать — они ведь наверняка заранее против меня сговорились! — Почему Трисс не пошла к Седрику сама? — Вот еще, надо нашей милашке-праведнице светиться и лишний раз подставляться. Зачем, когда есть я — всеми ненавидимая Йен, на которой клейма негде ставить. — Ну, допустим. Тогда еще вопрос: Трисс-то с этого всего какая корысть? — Да прямая! Она устраняет меня как соперницу и заполучает Геральта в безраздельную собственность. Мотив налицо — ревность и месть. — Ладно, — Талер прикрыл руками уставшие глаза. — Гражданка Йеннифэр, вы отпускаетесь под подписку о невыезде. Вам запрещено покидать Флотзам. Так что о ваших перемещениях вы должны уведомлять соответствующие органы. И мы будем за вами наблюдать. А контакты с Трисс, Седриком и потерпевшим Истреддом следует ограничить, для вас они сейчас крайне нежелательны. — Могли бы и не предупреждать, — фыркнула Йен. — Кстати, с учетом того, что постоянного места жительства у вас ни во Флотзаме, ни в Биндюге не имеется, где вы собираетесь жить? — В гостинице. Доррегарай подсуетился. — Ну что ж, гражданка Йеннифэр, вы временно свободны. Но разумеется, это не последняя наша встреча. Надеюсь, это вы и сами понимаете. — Хм, слепой сказал: «посмотрим», — фыркнула чародейка, плавно-отточенным жестом забирая со стола подписанный Талером пропуск на выход и направляясь к двери привычной походкой «от бедра».