Reign

Я сбежала. Мое терпение окончательно иссякло, и я сбежала. На улицу. В зале стало слишком противно и тошно. На меня давили стены. Вся пошлость жизни сейчас собралась вокруг королевской семьи. Джастин ходил и обнимался с какими-то девушками, оглядываясь на меня. А я? Я росла в другой атмосфере. И читала о другой любви, а не такой. Холодный ветер приятно освежал мои мысли. Я не хочу туда возвращаться. Не хочу жить здесь. Не хочу жить с ним. Я остановилась около озера и посмотрела на эту спокойную водную гладь. Кусты зашевелились, и оттуда послышался писк. Какой-то страх овладел мной, что было впервые. Ноги задрожали и захотелось кричать, чтобы все, кто находился в зале, пришли сюда и спасли меня. Но, вспомнив, в каком состоянии там люди, такая мысль секундно отпала. Быстрым, но тихим шагом я подошла к кусту и присела рядом с ним, осматриваясь по сторонам, чтобы никто меня не заметил. На сырой земле лежит маленький беленький щенок, в пору обстоятельств ставший серым со свалявшейся шерстью на лапках и животе, но его голубые глаза могли затронуть за душу даже самых агрессивных людей на свете. Посмотрев на то, как она дрожит и жалобно пищит, прося о помощи, я не смогла устоять и, дабы не испачкать новое и чистое платье, аккуратно взяла его на руки и понесла в свои покои.  — Сейчас мы тебя накормим, напоим, отмоем и уложим спать, а то ты выглядишь немного уставшим, совсем чуть-чуть грязным, но слишком голодным, — быстро пролетев по лестнице и коридору, инстинктивно найдя спальню то ли свою, то ли чужую, я пошла в сторону ванной, которая располагалась в каждой комнате, только вот европейцы не любят мыться там, да и вообще не любят водные процедуры, но мы, островитяне, любим во всем чистоту и порядок. Найдя какой-то таз, я положила туда щенка и начала мыть его. Пришлось менять воду пять раз, но в итоге около меня сидит небольшой белый комочек шерсти, но самое главное — чистый. Положив его на кровать и прикрыв полотенцем, я начала его внимательно разглядывать, а может и её. Надо бы проверить, а то кличку подберу не ту. Позвонив в колокольчик, лежавший на прикроватной тумбочке, я вызвала Луи, который немедленно принесся ко мне. Он улыбнулся, поклонился и начал ждать указаний.  — Луи, мне срочно нужно блюдце с молочком, тарелка отборного мяса и водичка, — я раскинула подол платья так, чтобы слуга не заметил присутствия животного на кровати. Кроха возилась и пыталась улечься удобнее, наваливаясь на меня. Она тянется к теплу и ласке.  — Это все или Вы хотите чего-то ещё? — Луи посмотрел мне в глаза и, скорее всего, это было впервые за все время нашего общения.  — Да. Точнее, нет. Ты тайны хранить умеешь? — подмигнув парню, я заговорщически улыбнулась.  — Для Вас, Ваше Высочество, я буду самым верным тайно хранителем, — Луи присел рядом со мной, ожидая какой-то личной информации. Я отодвинула подол платья, указывая взглядом на щенка, мило посапывающего рядом с моей второй рукой. Его лапка лежала на моем большом пальце, а голова на самой ладошке.  — Только никому не говори, — ещё раз подмигнув, я погладила малыша.  — Вы чего? — шепотом спросил слуга и посмотрел на меня огромными от удивления глазами.- Его Высочество на дух не переносит животных, а уж тем более собак. Вот и влетит же и мне, и Вам, и всем, кто с Вами хоть раз общался.  — Как его можно не любить? Он же вон, какой милый и никого не трогает. Спит себе преспокойненько, — ещё раз взглянув на щенка, мне стало так за него обидно, так неприятно, что сразу захотелось спасти его от Джастина, обнять и ни за что не дать в обиду. Он же ещё маленький. Он же как ребеночек.  — Да была там одна малоприятная история для Его Высочества, о которой все пытаются не вспоминать, — Луи замялся передо мной, размышляя, говорить или нет.  — Луи, я его будущая жена, а сам он, как я поняла, не особо хочет распространяться о себе и своем прошлом. Я бы даже сказала так — он вообще не желает говорить со мной, исключением становятся противные интимные темы, — сморщив нос, я все-таки посмотрела на Луи, все также ожидая информации.  — Ну ладно, но предупрежу Вас сразу: Вы сами захотели это знать, а я настаивал на том, что это совершенно необязательно, — слуга обреченно вздохнул и начал свой длинный рассказ.— Я, возможно, Вас не удивлю, сказав, что Джастин — ловелас. Он по девушкам ходит с пятнадцати лет. Сначала пользовался своей обаятельностью, а, когда отказывали, положением. Но редко девушки могли устоять против блондина, приятно пахнущего, с обворожительной улыбкой и огромным кошельком. Лет так в семнадцать пошел Его Высочество в трактир и встретил там дочку хозяина этого гнусного заведения. Она, честно сказать, девка-то что надо. Все при себе: и ноги, и грудь, и попа. Рыжая, с веснушками и, помню, ямочки у неё на щеках есть. Так вот, захотелось Его Высочеству с этой девушкой, как бы помягче сказать, провести ночь. Луи сделал паузу и посмотрел на меня, ожидая какой-то реакции, но ничего не последовало, и он продолжил свой рассказ.  — И вот, договорился он обо всем с девахой, принарядился, вино дорогое у Его Величества выпросил и пошёл к Зои, её так зовут. Отец, хозяин трактира, мужик старых правил — всегда говорил своей дочери, что до свадьбы ни с кем нельзя, да только та совсем другая. Мать у неё умерла ещё в детстве, а отец — что с него взять — к ласкам совсем уж не склонен был, вот и получилось так. Ну, представьте себе, живешь себе в трактире, где толпы мужиков ходят, да все норовят тебя полапать; вот она и с непривычки сразу уши развесила и начала слушать Его Высочество, а тот только и заливает, что дома-то его не любят, не понимают, что жизнь принца наследного — это сущий кошмар. Он ей и ласку, и надежду дал, а взамен просил всего лишь переспать. Так вот, вернемся к той ночи. Было уже поздно, но это согласно правилу: отец против; Его Высочество перелез через забор, только вот королевское воспитание никак не готовило его к тому, что под забором кусты, а его никто не встречает с полагающими почестями. И, значит, кое-как перевалившись через этот забор, Его Высочество упал прямо в этот куст — шуму наделал уйма. Но это не самое главное. У хозяина трактира очень много собак, к тому же они так натасканы, что могут глотку перегрызть любому. Именно в этот день Боб собак-то и не привязал, напрочь забыв об этом. Понимаете, как повезло Его Высочеству?! Напоролся он на стаю этих диких животных. Дальнейшие события описывать не буду, но скажу одно — кронпринц потом несколько месяцев не мог сидеть. О, это были ужаснейшие пять месяцев для меня, обычного слуги. Я все это время смотрела на Луи, внимательно слушая его рассказ. Знаете, во мне немного двоякое чувство: и жаль Джастина, и щеночка моего жаль. Сложный выбор, однако…  — Что, думаешь, совсем без вариантов? — я разочарованно вздохнула и взглянула на кроху, спящую рядом со мной и мило посапывающую на моей ладошке. Ну уж нет. Я этого просто так не оставлю. Он будет жить со мной, но для этого придется избавить Джастина от его странных страхов и предрассудков.  — Ну, Вы можете попробовать, но сегодня я Вам не советую подходить к нему даже близко, а то получите травму ненароком. Так, а я пошёл за едой для малыша, — поклонившись, Луи вышел из покоев, оставив меня наедине с щенком.  — Ну что, малыш, будем просить Джастина, чтобы оставить тебя здесь.

***

Я, как и ожидалось, встала рано, потянулась и пошла умываться. В Англии было принято, что тебе во всем помогает прислуга. Вы не поверите, но однажды мне отец сказал, что мыться я буду под взглядами специальной делегации — знати, которым, видите ли, будет дозволено присутствовать на сих плесканиях. Это же абсурд. Кое-как умывшись, я опустилась на колени перед щенком, которого вчера назвала Снежинкой. Как выяснилось, это девочка, но, правда, совсем не породистая.  — Ну что? Пожелай мне удачи что ли, — грустно усмехнувшись, я напоследок взглянула на кроху, поправила декольте, чтобы грудь казалась больше (иначе, видимо, с принцем никак), и пошла в покои. Кое-как найдя нужную дверь среди огромного выбора, я оказалась в светлой комнате с высокими потолками. Посередине стоит кровать с огромным балдахином, на которой, кстати, самого Джастина не наблюдается, но она расправлена; на левой стене, противоположной от кровати, висят огромные стекла до потолка; само помещение выделано золотистыми и голубыми цветами. Честно, немного режет глаз, не говоря уже про лепнину.  — Надо же, кто пришёл. А ты знаешь, что принцесса не должна появляться в покоях своего избранника до свадьбы? Не ты ли об этом говорила, — Его Высочество явился из ниоткуда и оказался прямо за моей спиной, держа в руках огромную кипу бумаг с печатями — официальные.  — Я не так выражалась. Но сюда меня привела нужда, о которой я и хотела с тобой, то есть Вами, поговорить, — я улыбнулась, пытаясь скрыть внутреннее волнение, возрастающие с каждой секундой все больше и больше.  — Оставь этот официальный тон для публики, можешь и на ты. Я же не так стар, но в постели, будь добра, Мой Господин, — я удивленно посмотрела на Джастина, усевшегося за столом и перелистывающего ту самую кипу. Признаться честно, после нашего с ним первого общения сложилось впечатление, что он не умеет читать, а тут даже понимает — это хорошо.  — Ещё рано думать о том, как я буду называть тебя в постели, — сделав глубокий реверанс, дабы дать возможность Джастину заглянуть ко мне в декольте (этому меня учила ещё матушка — природная обаятельность и немного эротики никогда не помешают в решении конфликта), я подошла к столу, за которым восседал Его Высочество.  — Я бы на твоем месте уже задумался и начал готовиться: люблю жестко, — перехватив его ухмылку, мне захотелось сказать какую-то колкость, но в голову ничего не пришло, поэтому я решила всё-таки перейти к делу и сказать про Снежинку.  — Я же поговорить хотела, так вот, вчера, во время бала, я вышла на улицу, дабы освежиться. И вот, стою я около озера, наслаждаюсь свежестью ветерка, но вдруг — слышу шорох рядом со мной, в кустах. Пошла проверить, а там щеночек. Маленький, беленький, так жалобно пищит, что аж сердце сжимается. Мне его жалко стало: уж очень он бедным выглядел, вот я и подобрала его, отмыла, покормила и спать уложила. Ты ведь не против…  — Против. Собакам среди людей не место, тем более, это королевский дворец. Если хочешь — я тебе псарню подарю — езди туда сколько хочешь, но с нами никто жить не будет, — Джастин нахмурился и укоризненно посмотрел на меня, будто я преступление совершила, а не щенка принесла.  — Ну послушай же ты меня. Он такой хорошенький, просто душенька. Ты таких ещё никогда не видел. Просто взгляни на него, пойдем, — я оперлась на столешницу локтями и посмотрела прямо в карамельно-медовые глаза парня. Никогда не видела столько хладнокровности и бездушья в одном человеке.  — Я даже не хочу тебя слушать. Эта тема закрыта. Я всё сказал.  — Ну пожалуйста, любая просьба, — с мольбой взглянув на Джастина, выговорила я.  — Хорошо, мы посмотрим на твоего питомца, но на большее не надейся, — встав из-за стола, сказал Его Высочество и отправился по направлению к моим покоям. Он шёл слишком быстро, поэтому я еле-еле поспевала за ним, но все же старалась не отставать.  — Он тебе понравится, обещаю. Это девочка. Я назвала её Снежинкой, и она просто чудо. Мы зашли в мою комнату и остановились около кровати, на которой спала кроха, но, почувствовав наше появление, она подняла голову и, ещё сонными глазами посмотрев на нас, поняла, что все в порядке. Джастин подошёл к окну, полностью проигнорировав щенка, открыл его, оценил свежесть воздуха, вернулся к кровати, схватил Снежинку за шкирку и понес к окну, не промолвив ни слова. Моё сердце, казалось, замерло на секунду и провалилось в бездну. Я подлетела к Джастину и посмотрела на него удивленным взглядом, пытаясь отобрать щенка, но все оказалось безрезультатным. Снежинка пищала, брыкалась и кусалась. Я хотела плакать.  — Что ты делаешь? Отпусти её немедленно. Я тебе ни за что не прощу, если с ней хоть что-нибудь случится, — всё ещё пытаясь вырвать кроху, кричала я.  — Никто, слышишь, никто не посмеет спать в кровати вместе с моей женой, даже собака. Этой псине ты даешь больше ласки и любви, чем мне, твоему будущему мужу, — вытянув руку в окно так, чтобы я не могла дотянуться до Снежинки, Джастин пылал ненавистью к такому маленькому и беззащитному существу.  — Не смей этого делать. Ты же хочешь чего-то взамен?! Я могу заплатить, если хочешь, но не делай ничего ему, слышишь, — я начинала биться в истерике. Луи заглянул в мою комнату, оценил обстановку и решил, что будет лучше, если он уйдет.  — Зачем мне твои деньги?! Я такой же принц, как и ты, только наследник престола. Мне хочется кое-чего другого. Ой, что-то руке тяжеловато, думаю, что не выдержу такого груза, — наигранно начал плакать парень, одной рукой утирая несуществующие слезы, а другой все ещё держа собаку. Она пищала, даже выла, а я плакала.  — Нет, пожалуйста, не делай этого. Всё, слышишь, все, что ты захочешь, я отдам тебе, — смотря на него, как на охотника, который мог меня пристрелить, убить весь мой внутренний мир, я уже прекрасно понимала, к чему он клонит.  — Хорошо. У меня два условия: первое — теперь, каждый раз, целуя или обнимая её, ты будешь делать тоже самое со мной, только в двойной порции; второе — мне нужна твоя невинность. Ты согласна? — все, это конец.  — Я не слышу ответа. Я не такой сильный, чтобы держать этого щенка, всеми силами сопротивляющегося.  — Я согласна, — обреченно кивнув головой, я опустилась на кровать, получая свою награду, — Снежинку. Как только кроха опустилась ко мне на колени, она успокоилась и предано взглянула в мои глаза, будто понимая цену, которую я за неё отдаю. Поцеловав щенка, я вспомнила о договоре, повернулась в сторону Джастина и дважды поцеловала его в щеку.  — Ты сейчас пошутила, да? Договор предполагает поцелуй в губы, — посмотрев на меня, как на полоумную, Джастин притянул мое лицо и впился своим поцелуем в губы, не оставляя путей отступления. Я сдалась. — Будь готова сегодня вечером. Надень что-нибудь откровенное, чтобы это меня возбуждало и спрячь, пожалуйста, слезы. Не люблю я эти сопливые мелодрамы. Все, в десять часов в моей спальне, до встречи, дорогая, — обдав меня своим горячим дыханием и не менее горячим шепотом, принц ушёл, оставив меня наедине с собой и Снежинкой. Я ненавижу его всем своим естеством. Он не сделал мне ещё ничего плохого, но я уже готова умереть.