Reign

Я проснулась у себя в кровати, чувствуя себя свежей и отдохнувшей. Неужели я попала в рай? Мне стало легко и хорошо. Пока не жалею о своём выборе. Но тут перед моими глазами появился Джастин. Он решил меня даже после смерти преследовать?  — Выспалась? Джастин улыбнулся так, словно я была перед ним очень сильно виновата. Я подняла голову с подушки и посмотрела по сторонам. В кресле сидела Элиза и виновато смотрела на меня. Почему они все со мной после смерти? Почему я снова здесь? Я увидела в руках Джастина скляночку с мышьяком, из которой я брала таблетки. Нет, нет, нет, я должна была умереть. Я ущипнула себя, надеясь на то, что это всё исчезнет. Не исчезло. — Хоть кто-нибудь мне объяснит, что происходит? Все смотрели на меня, но никто ничего не говорил. Джастин кивнул Элизе и вышел из комнаты, за ним и пошли все остальные. Я осталась наедине с подругой. Элиза несколько минут молча смотрела мне в глаза, потом встала с кресла и села рядом со мной на кровать. В комнате была абсолютная тишина, которая начала давить на меня.  — Кена, я испугалась, что ты можешь сделать с собой что-нибудь. Тебе многое пришлось пережить за последнее время, поэтому я начала волноваться за твою жизнь. Я поменяла таблетки мышьяка на простое снотворное. — Нет, нет, нет, Элиза. Я совсем ничего не понимаю. Именно в тот момент, когда я смогла решиться на этот поступок, всё пошло не по плану.  — Я просто хотела спасти твою жизнь, потому что ужасно боюсь за тебя. Ты умная и красивая — должна жить. Я смотрела на Элизу и не понимала, как она могла предать меня. Точнее, одной стороны, я понимаю её, а с другой: это моя жизнь, и я сама могу распоряжаться ей.  — Джастин знал об этом? Точнее, он просил тебя об этом?  — Нет, не знал и не просил. Он мне не указ: я приехала сюда с тобой, а не с ним. Ты для меня и семья, и друзья, да и вообще весь мир, потерять который я не хочу больше всего на свете. Не обижайся на меня, — Элиза коснулась моей щеки и заглянула в глаза, — я знаю, что ты сильнее всех здесь вместе взятых, поэтому сможешь пережить всё, что произошло с тобой. Я не могла злиться на неё, просто потому, что она боялась потерять меня. Я такая глупая, раз смогла решиться на это, не подумав о своей подруге. Она — единственная, кто не предавал меня и не бросал в трудной ситуации. Я начала плакать.  — Извини, что не подумала про тебя, — Элиза обняла меня и поцеловала в щёку, — я не хотела тебя расстраивать. Через пятнадцать минут ко мне в покои заглянул Луи и принёс обед. Я была очень голодна и с огромной радостью съела куриный бульон и цыплёнка. Как только в мою голову могла мысль покончить с жизнью? Я встала с кровати и подошла к зеркалу. За всё это время я сильно похудела, что отразилось на моём лице в худшую сторону. Я не хотела смотреть на себя. Да, дожили. Я позвала Луи к себе.  — Звали, Ваше Высочество?  — Да, скажи, есть ли на сегодня какие-нибудь приглашения, а то я как-то засиделась во дворце. Луи кивнул, откланялся и вышел. Через пять минут он зашёл в мои покои и сообщил, что меня хотели бы видеть на двух приёмах и на премьере спектакля. Приёмы не особо интересовали меня, а вот посетить театр я бы хотела.  — Передай, что я с радостью приду на спектакль, и позови ко мне ту женщину, которая собирала меня на первую встречу с Джастином. Луи кивнул и вышел. Я подошла к окну и увидела людей, которые таскали какие-то вещи из дворца в повозки. Кто-то куда-то переезжал. Я не хочу разбираться с этим до своего похода в театр. В покои вошла та самая женщина и поклонилась.  — Здравствуйте, Ваше Высочество, вызывали?  — Да, я сегодня хочу ехать в театр на спектакль, поэтому должна выглядеть хорошо, но сама не справлюсь. Как Ваше имя?  — Лиза, для Вас просто Лиза. Целый час эта полная и необыкновенно добрая женщина колдовала над моим внешним видом. После всех её манипуляций я стала выглядеть чуть лучше, что, безусловно, обрадовало меня. Я подошла к зеркалу и в очередной раз удивилась, как у Лизы получилось превратить меня в такую красивую девушку. Отражение в зеркале совершенно отличалось от того, что я увидела утром.  — Сейчас подберем платье, и можете ехать. Женщина мягко улыбнулась и посмотрела на меня с заботой. Это было так непривычно для меня. Я улыбнулась ей в ответ и кивнула. В покои зашёл Луи и внимательно посмотрел на меня. Всё-таки этот слуга позволяет себе слишком многое. Надо будет разобраться с ним позже — я ведь ко-ро-ле-ва.  — Его Высочество просил передать, что ждёт Вас на чай через четверть часа. Ну вот умеет же он испортить настроение, которое только стало улучшаться. Я лишь кивнула и попросила слугу удалиться. Лиза принесла невероятно красивое розово-серое платье и помогла мне надеть его.Мне совершенно не нравилась мода на слишком сильные корсеты, потому что от них очень сильно начинает болеть спина, но ради этого платья можно было и терпеть. К чаю я была полностью готова. Я вновь подошла к зеркалу и посмотрела на себя. С момента моего приезда во Францию я стала забывать, что я женщина. Я забыла всё, чему меня учила мама: как обходиться с мужчинами, как можно использовать свою красоту. Стыдно. Я спустилась к чайной комнате и поймала на себе холодный взгляд Джастина. Не впечатлила. Пить чай я не хотела, поэтому лишь взяла половину яблока и села в кресло в самом углу комнаты, пытаясь не пересекаться взглядом с мужем.  — Я объявил войну Италии. В театре тебя попросят сказать речь об этом: скажи что-нибудь невероятно патриотичное: как тебе нравится во Франции, какая у нас хорошая армия — сама придумай. Это очень важно для страны, где ты станешь королевой. Джастин сказал это, встал и поклонился. Даже не посмотрел. То есть он обиделся на меня за то, что я хотела себя лишить своей же жизни. Дорога до театра была довольно утомительной, я даже успела поспать. Когда мы въехали в Париж, начался мелкий и противный дождь, отчего моё настроение ещё больше испортилось. Выходить из кареты совсем не хотелось, но меня уже ждала толпа людей у входа. По коридорам прохаживались люди в изысканных платьях и костюмах, почти каждый подходил ко мне поздороваться и откланяться. Я вспомнила уроки моей матери. Я чувствовала себя любимой и нужной.  — Ваше Высочество, люди хотят услышать Ваше мнение о войне, которую сегодня объявил Его Высочество. Ко мне подошла очень красивая женщина. Это мадам Бурине, жена директора театра. Она является самой влиятельной женщиной Парижа, все хотят видеть её в своих домах, а оказаться у неё на приёме — огромная честь. Она была самой близкой фрейлиной матери Джастина и теперь, насколько мне известно, хотела заслужить такое же доверие в моих глазах.  — Конечно. Мадам Бурине коснулась моего плеча и мягко улыбнулась, я же отстранилась и пошла в центр зала. Люди вокруг смотрели на меня и ждали, чем смогу я их удивить. Мне, англичанке, нужно было завоевать доверие французов в день, когда Франция объявила войну Италии. Очень интересно.