Та самая. С куба.

— Побежали! — крикнула я, хватая одной рукой его за руку, а другой придерживая на голове венок. Пассажиры этого рейса уже выходили, неужели они уже вышли? Не может быть! Я оказалась права, вот вышла рыжая девушка с мальчиком лет 11, который вез чемодан, братик-то ростом чуть ниже ее. Так вырос, — Машка! — Крикнула я и помахала рукой. — Привет, — сказал мой рыжик, мы с ней обнялись. Братик стоял молча и ждал. — Привет, Тёмка! — пожала ему руку я, а он поцеловал мне руку, — обольстителя растишь? — С усмешкой спросила я. Маша и ее братик засмеялись. — Я тебя откуда-то с природы дернула? На свидании была? Извини! — Конечно, свидание в машине в пробке было с едва знакомым парнем. — Маш, я была совершенна свободна, — вдруг мне на плечо легла чья-то голова, а на талии как оковы сомкнулись чьи-то руки. Что за херня?! Подруга вопросительно на меня посмотрела. Это был Панарин! Я убрала его руки со своей талии, — Маша, Тёма, знакомьтесь это наш с вами сегодняшний таксист Панарин. — Артемий, — немного наклонился вперед хоккеист перед моей подругой, а ее брату пожал руку. — Артемий, — съерничал мелкий повторив жест. Такой прикольный, — тезка, а ты хоккеист, да?       Артемии стали о чем-то разговаривать. Мы же разговаривали с Машей, они с мамой собирались расширять бизнес и открыть ресторанчик в Москве, поэтому она и приехала сюда, а брат, чтобы окультурился, — Я прошу прощения, что прерываю ваш увлекательный разговор на заднем сидении, куда едем, — Что, вжился в роль таксиста? — Знаешь отель Экспотель на пресненском, — «таксист» кивнул, — вот туда. — Маш, так вы же на долго получается дорого очень, — она развела руками, мол «Что поделать», — Панарин, отвези нас туда, где ты меня чуть не сбил. Домой ко мне поедем! Маш, ну что ты на меня так смотришь?! Я все равно ночью улетаю в Америку учиться, — мне снова стало трудно говорить, — а квартира проплачена уже. Хоть деньги не пропадут, — на передних сидениях шла ожесточенная дискуссия. — А ты одна едешь? — Она косилась на Панарина. — Ну буквально сутки со мной будет Данил, который Фёдоровых, а потом он вернется в Москву к своим студентишкам и я останусь там одна, честно говорю, страшно. Боюсь, — я замолчала. Я захотела поязвить, — Панарин, ты поднимешь Машины чемоданы? Ну в смысле к Алисе своей пойдешь? — А что тебя так волнуют мои отношения с Алисой? — Меня волнует Машин чемодан, а на твои отношения мне плевать. Чем быстрее ты нас довезешь, тем быстрее я тебя отпущу на все 4 стороны, — доязвилась, блин. — Подниму, довольна? — раздраженно просил он. — Вполне! Венок забери! — Я швырнула ему на голову сплетенные цветы. Рыжая сидела в шоке, она была уверена, что мы встречаемся. — Себе оставь, на память, дарю! — Цветы полетели назад — Алисе своей подари, ей нужнее, — повисла тишина, — Машка! ты же не знаешь. Мой Юрик (Я так называю ласково Алёнку)золото чемпионата мира взял сегодня. — Давай ей позвоним!        Маша достала смартфон, вставила наушники, мне отдала один наушник, другой вставила в свое ухо. Алена взяла трубку, было безумно шумно, девочки были в раздевалке и радовались своим медалям. Алеша была безумно рада, что мы ей позвонили, что следили за ее выступлением. Мы уже с ней не общались, наверное тысячу лет, она поздравила нас с Машкой с красными дипломами. Мария Павловна у нас врач — педиатр, важная такая тетя. Мы ржали, плакали и вспоминали школьные годы, разные истории тех лет. Из состояния радости нас вывел недовольны голос нашего «извозчика»: — Приехали, на выход! — Охренел что ли? — А еще грубее можешь?! — Мой язвительный панцирь рос с каждой секундой. — Отвали, а! Не порти настроение! Я сам уже не рад, что вчера ошибся квартирой, ночью утешил тебя, заскочил в этот гребаный лифт, сшиб тебя у помойки и решил искупить свою вину, — каждое слово было новым плевком в мою и без того покалеченную и изуродованную душу. — Никто тебя на заставлял пялиться на меня во время съемок, обнимать после финала, путать квартиру. Я просила меня утешать? А может я ждала тебя в лифте специально стояла? Ну или заставила тебя в за твою беспечность на дороге отвечать потом и кровью? Я ничего этого не просила! С чемоданом сами разберемся! — Я снова хотела разрыдаться или напиться. Но я понимала, что мне этого делать нельзя, потому что у меня скоро самолет.       Мы поднялись с Машей и ее Тёмой в квартиру, папа уже вернулся. Маше было безумно неудобно, но мы уверили ее, что ничего такого в этом нет. Мы сели ужинать, папа по дороге с дружеской встречи зашел в магазин, поэтому на столе был наивкуснейший, ужин. К слову говоря папа у меня прекрасно готовит. Я хотела напиться, но меня тогда бы в самолет не пустили. Чертов самолет! До самолета еще была куча времени. Папа с Тёмой сели играть в хоккей на приставке, а мы с Машкой убрав со стола решили пойти прогуляться немного. Я в прихожей стала надевать туфли, из моих волос выпал венок, я вспомнила последние слова, которые мне сказал Панарин, на душе стало так противно, на душе заскребли кошки. Я подхватила венок с пола и полетела на кухню, найдя в ящике зажигалку, венок повесила на вилку для гриля, встала над раковиной и подожгла венок. Тепло огня топило лед, который намерз на мое сердце, а пламя разогнало кошек. Маша недоумевала от моих действий, но стояла молча. Когда венок был сожжен, а пепел смыт, я все же надела балетки, и мы пошли. — Что у вас с Артемием за химия? — Химия? Химия? С утра ебал одну, а вечером хотел потрахаться совсем с другой! — Садись поудобнее, я расскажу тебе длинную-предлинную историю. Началась она давным-давно, во второй день моей практики на СТС. Я работала на съемочной площадке «Молодежки», Артемий был одним из приглашенных хоккеистов, это был мой первый и последний день на площадке. Все время на съемочной площадке он не отводя взгляда смотрел на меня, в тот день мы с ним так и не поговорили, не познакомились, не сделали селфи. А потом мы с Катей ходили на финал Кубка Гагарина, меня крупно показали на кубе перед его буллитом, он забил, а после матча дал мне автограф, сделал селфи и обнял. А вчера я напилась, он пришел к своей девушке, но ошибся дверью. Ночью я села в ванной плакать, я боюсь ехать в незнакомый и чужой для меня Чикаго. Он через стенку сказал мне нужные слова. А утром, когда я пошла проветриться он поехал со мной в лифте, там мы начали друг друга подкалывать. Я ушла выносить мусор, из-за баков вышла, он меня не видел и сбил немного и чтобы искупить вину, повез за тобой в аэропорт, как-то так, — вроде ничего не забыла. — Мда, ну и ситуация, что делать теперь будешь. Мне кажется, тебе нужны отношения, ты сможешь лучше концентрироваться на учебе, у тебя если что, будет мощный тыл. А то что твориться у тебя, оно только отнимает силы, — простые истины, почему они до меня раньше не дошли. — Только где найти этот тыл? Мне кажется, что я никогда не найду человека, который сможет меня осчастливить, и которого смогу сделать счастливым я, — я тяжело вздохнула, только коньяк поможет. Мороженного хочу! — Маш, может по мороженке? — Почему бы и нет, — мы купили по пломбиру и пошли по аллее дальше. Тишины нарушила Маша, — Анют, помнишь ты в Екатеринбурге в «Моне» заходила с парнем симпатичненьким таким. — С Данилой, что ли? — Кто-то запал! — Ну да, можешь его номерок дать? Он мне просто понравился, — я протянула ей мобильник с уже открытым номером Данилы. — Маш, только я тебе должна кое-что про него сказать, — она так на меня посмотрела, — нет, мы не переспали, — Машка выдохнула, — он предложил встречаться, а я отшила, и он по этому поводу очень переживал. Пожалуйста, ничего не говори ему про меня! — Ладно, ты только не переживай так, пожалуйста, я буду с ним крайне деликатна и про тебя говорить не будем.       Внезапно у меня зазвонил телефон, на экране высветился смайлик-ботан. Данил интересовался моим настроением и готовностью к переезду. Я ответила, что все хорошо и я горю желанием лететь, да я врала, что первое, что второе, не хочу я говорить правду. Мы с Данилом договорились встретиться в зале отправления.       Мы отправились с Машей в сторону дома, мы обсудили все, все что только возможно, пока шли. Мы вошли во двор, на одном из парковочных мест была припаркована далеко не безызвестный нам автомобиль. Я безумно не хочу идти домой. Мы с Машей зашли на детскую площадку и стали качаться на качельках, смеяться, порывами ветра, создаваемыми качелями, все проблемы словно выдувало из головы. На спортивной площадке играли две девочки в бадминтон, у одной из них никак не получалось и она стала плакать, а по своей натуре не могла смотреть как плачут маленькие детки, тем более девочки. Я предложила этой девочке помощь, она всхлипывая утверждала, что справится сама, но в конце концов она позволила мне помочь ей. Девчушку звали Анечкой, символично, не правда ли?! Девчонка прислушалась к моим советам и у нее стало получаться, причем очень даже не плохо. Вскоре им надоела эта игра и они решили поиграть в 33 и позвали нас с Машкой. Я забила 25, а Машка все 33. Вы скажете: «Детство в жопе заиграло?!» А я отвечу вам: «Да, заиграло. Никто не запрещал же, тем более у меня стресс». Я глянула на наручные часы, нужно было подниматься уже. Мы ехали в лифте обсуждая игры, вдруг Мари сказала: «Все вы Аньки одинаковые. Вы будете биться, но никогда не попросите помощи, а когда предложат, то и примете не сразу.» Я не совсем поняла смысл ее слов, но вспомнила Анечку, игравшую в бадминтон с подругой, провела параллели. Да я действительно такая же, ну не могу я по-другому. Пора меняться, пора взрослеть. Быть может другая страна поможет мне. Хотя вряд ли. Мы подошли к квартире, у меня за ручку двери была заткнута ромашка и записка: «Аня, ты — самая необыкновенная девушка, которую я когда-либо встречал, ты — удивительное сочетание нежности, но в то же время и какой-то дерзкости. Прости, я не должен был срываться на тебя. Но твои подколы они просто невыносимы, и они вынудили меня. Все же я сам не сдержался, поэтому в этом и моя вина. Прости еще раз, я не хотел обидеть. Девушка с куба, я надеюсь, мы с тобой увидимся и я смогу сказать тебе это в лицо. Панара» Я бы и без подписи догадалась от кого это. Неожиданно, я не хочу с ним общаться, я не хочу, чтобы он знал, что я приняла его извинения. — Маш, если он будет допытываться, скажи, что я этого не видела, потому что уже уехала, — это безумно глупое чувство, когда ты готова простить человека, даже делаешь это, но просишь сделать так, чтобы он об этом никогда не узнал, потому что ты боишься того, что будет дальше. — Анют, как скажешь! Но, пожалуйста, не забывай мои слова! — Да, и сейчас я веду себя, как ребенок, не могу я ничего изменить. Такая вот я. — Пап, мы дома, ты готов? — прокричала я снимая балетки — Да, конечно, поехали. Такси уже скоро подъедет, нужно спускаться. Маш, Тёма очень устал, я ему постелил, он лег спать, — Тёма… Кажется все вокруг напоминает о Панарине. Может он и вправду тот человек, который мне нужен, который будет моим тылом? — Маш, поедешь с нами в аэропорт? — спросила я подругу.       Надеюсь она согласится, а пока мы будем ехать она прочистит мне мозги про мое детство в жопе. Весь сегодняшний день в целом оставил после себя хорошее впечатление, во многом благодаря Маше, задушевные разговоры с которой ввели меня обратно в нормальную и полную жизнь. — Даже не знаю, не хочется Тёмку одного оставлять, мало ли что может случиться… — Сплюнь, — перебила ее я, — Маш, Тёмка не маленький мальчик, он уже вырос, не стоит за него так переживать. Все будет хорошо с ним. К тому же ты мне нужна, только ты можешь подобрать нужные слова, вылечить ими душу, — я сделала щенячьи глазки. — Решайте быстрее, такси уже подъехало, — прервал нашу дискуссию папа. — Поехали уже, а то опоздаешь еще, — улыбнулась рыжая, я бросилась к ней на шею и крепко обняла.       По русской традиции мы присели на дорожку. Ну вот и все! Прощай квартира, в которой я жила 2 месяца, которая повидала многое. Проходя мимо 26 квартиры я взглянула на железную дверь квартиры. Прощай Панарин, я знаю, ты там за этой дверью, знай, я тебя простила, прости и ты меня. Прощай лифт, в котором с утра мы с Панариным играли в «Переязви едущего вместе с тобой». Мы спускались в лифте я обрывала лепестки на ромашке, приговаривая: «Любит, не любит». Глупая затея, цветок сказал, что Панарин меня любит. «Бред!» — шепнула я садясь в автомобиль. Начался дождь, мы ехали по вечерней Москве. Ну, Москва — мать городов русских, прощай. По улицам бежали парочки, в надежде укрыться от надвигающегося ливня. А ведь мы с Тёмой или с Димой, а может с Сашей или Данилой могли бежать так же. На глазах появлялись слезы, я не хотела никуда ехать, я хотела бросить все и вернуться в Екатеринбург, в котором каждый дом до боли знаком, а с каждым камушком плитки связана какая-то история из моей жизни. Я так и не попрощалась с Екатеринбургом, прощай, мой родной. В моем рюкзаке провибрировал смартфон, пришла СМСка от Фёдоровых: «Я прошел регистрацию, когда пройдешь тоже, напиши. Ок?»       Ответ был очевиден, я отправила две заветные буквы. С прилетом начнется новая жизнь, нет, жизнь будет старая, она же как длинное произведение. Начнется новый том. Вот, мой чемодан уже уехал по ленте, все, пути назад теперь точно нет… — Маш, спасибо за то, что ты всегда рядом, если что-то то никогда не откажешь в помощи или совете, пусть я виду себя порой как маленькая пятилетняя девочка, ты всегда мне говоришь, что я уже взрослая и пора меняться. Я обещаю тебе, что я изменюсь, я повзрослею и обрету тыл. Я найду человека, который предначертан мне судьбой, — я расплакалась, и мы обнялись. Папа закатил глаза. — Анют, ты необыкновенный человек с безумно тонкой и ранимой душой, но ты прячешь свою душу от окружающих под толстенным слоем сарказма и подколов, они у тебя как какой-то щит, защищающий тебя от всего вокруг. За этот щит ты пускаешь мало кого. Научись больше доверять людям, все будет хорошо. — Пап, прости меня, пожалуйста, за все что я делала не так, что-то говорила, что тебя обижала, чем-то задевала. Пап, я люблю тебя, пожалуйста, не ругайтесь с мамой, будь осторожен, помни, что тебе не 17 лет. Все мои 20 с лишним лет ты был для меня самым близким другом, ты всегда был, есть и будешь примером того, каким человеком хочу я стать, — я стояла уткнувшись ему в плечо. Я не хочу никуда ехать, плевать на деньги, на образование, я хочу быть дома с родными мне людьми. — Доча, ты меня тоже извини, я порой перегибал палку, ты уже взрослая, а я за тобой слежу, как будто тебе 5 лет. Ты тоже будь осторожна там, с мужиками особо не крути романов. Найди своего единственного, с которым ты не будешь жалеть о своем решении. Помни, у меня одна дочь, я желаю тебе всего хорошего там. Найди новых друзей, легкой учебы. Звони нам почаще, я тебя люблю, — папа крепко прижал меня к себе, теперь я точно не хочу никуда уезжать, именно тут я чувствую себя в безопасности. — Я тебя тоже, — по моим щекам текли ручьи слез, — пообещай, что приедешь ко мне когда-нибудь зимой. — Обещаю, — мы стояли обнявшись. — Мне пора, пока, — я отлипла от папы и пошла в зал.       К моему удивлению Данила нигде не было, я ему позвонила, оказалось, он со своим другом пьет кофе в кафешке. Вскоре я увидела в зале знакомые фигуры. С Данилом шел его Чикагский коллега. Когда мы стали садиться в самолет оказалось, что они летят бизнес классом, а не экономом, как я, они могут себе это позволить и по статусу положено, тем более им универ билеты оплачивает. Я села на свое кресло, кресло возле иллюминатора за мной сели отец с сыном и дочкой, их мама села рядом со мной. Мы взлетели, спать совсем не хотелось, я достала из портфеля смартфон, блокнот и ручку. Я пролистала многочисленные фотографии Петербурга, которыми у меня забит мобильный телефон. Я решила, что хочу нарисовать разведенный мост с Петропавловской крепостью на фоне и корабль идущий по Неве. Шаг за шагом, линия за линией появлялись знакомые очертания, вот спустя уже пол часа на листе блокнота красовался Петербург. — Здорово рисуешь, — сказала брюнетка. Я думала, что она спит. — Спасибо, — улыбнулась я. Неожиданно, когда совершенно незнакомый человек делает тебе комплимент по поводу того, как ты рисуешь. Мне было безумно приятно. — Я вот сколько не училась, ничего не получается, — тяжело вздохнула моя соседка, — вот теперь в детей вкладываю, может быть хоть у них получится. — Знаешь, главное твое желание и вера в себя, скажи себе: «Я хочу этого и получу любой ценой!» Ставь себе цели и иди к ним не смотря ни на что. Работает безотказно и лучше пенделя. Но помни, что на мечту надо работать, нужно сидеть и каждый день хоть совсем немного, но работать, только тогда будет результат. — Думаешь, у меня все же получится? — Спросила незнакомка, я лишь положительно кивнула, — Давай хоть познакомимся, я Ксюша Анисимова — жена хоккеиста, — с гордостью произнесла она, — а это мой муж — Артем, собственно говоря хоккеист, играет за Ястребов Чикагских, и наши с ним чудесные дети — Ариадна и Артемий, — сказала она показывая на спящих за нами. Отца с детьми. Дочка так похожа на Артёма, они даже спят одинаково. Теперь моя очередь. Что мне о себе рассказать? Что я девочка которая в жизни так ничего и не добилась, что я только и делаю учусь, что никак не могу найти нормальную вторую половинку? — Я Аня, мне 21 год, я закончила в этом году вышку и получила красный диплом теоретической экономики, пою, рисую, порой танцую и просто одержима экономикой, которую я приехала учить в Чикагский университет. Мне нравится хоккей, я рьяная фанатка СКА. Что касается личной жизни, то ее нет, я очень из-за этого страдаю. Как-то так — больше про себя мне рассказывать нечего. — По поводу личной жизни не переживай, знаешь сколько симпатичных хоккеистов из их команды неженатые?! Патрик Кейн хоть тот же же, за ним фанатки толпами бегают. Не нравятся американские парни, пожалуйста, Панарин — наш, родной, русский! — Опять Панарин! Он что преследует меня? А может и вправду судьба? Нет, нет и еще раз нет, никогда я не буду с ним иметь ничего общего. К тому же он за СКА играет. Фигню она сморозила. — Спасибо, Ксюш. Дай, пожалуйста, свой номер телефона, а то у меня никого в этой стране и в этом городе нет. Так хоть будет к кому обратиться, если что-то случится.  — Конечно, Ань, давай забью тебе номер, — она забрала протянутый мною смартфон, я обернулась, ребята такие милые, когда спят, прямо котята. — Ксюш, если вам нужно будет что-то, то ты не стесняйся, звони. Ну с детками посидеть, например, или помочь чем-нибудь. Я буду только рада помочь соотечественникам, — родные люди вы для меня в этой стране. Не так одиноко теперь будет хоть.       Пока мы летели, мы успели обсудить с ней все, поговорить обо всем, она очень хорошая девушка, Артёму очень повезло с ней. К концу полета мы с Ксю стали хорошими подругами, нам казалось, что мы знакомы уже очень давно. Проснулись дети, они такие зайки, очаровашки просто. Ариадна разбудила своего папу. Это так мило. Мы с Ксюшей сидели и просто молча смотрели на них и умилялись. Самолет приземлился в ночном Чикаго. Жизнь в городе кипела, компании торопились в клубы, я дождалась Данила и мы пошли за багажом. Профессор разговаривал с кем-то по телефону, по обрывкам его фраз было понятно, что какие-то проблемы со мной и Данилом. Я пыталась успокоить себя словами, что я сама все это додумала и на самом деле он говорит не о нас. Константин, так зовут профессора подошел к нам с Данилом, по его виду было понятно, что что-то не так. — Ребят, в общем с жильем проблемы, только завтра к вечеру можно будет въехать в квартиру, там химчистка прошла после предыдущих хозяев и сейчас проветривается все. Они думали, что мы приедем завтра, поэтому так и получилось, — виновато произнес мужчина. Это пиздец! Я жопой еще в самолете почувствовала что, какие-то проблемы будут. — А с кампусом что? — спросил мой спутник. Я хочу плакать и напиться, ну или домой. — Половина кампуса на реконструкции, вторая заселена до отказа. Я с Наташкой своей поговорил, с тобой она не против встретиться, пообщаться, приютить. Старые знакомые, как никак, — Константин похлопал Данила по плечу, — а вот что с тобой делать? — То есть получается, я сутки бомжевать где-то должна?! Ахуеть! У меня тут никого нет. Хотя, стоп, Анисимовы! Но у них маленькие дети. Выбора нет… — Я на секунду, — бросила я побежав от мужчин, стоявших с чемоданами и думавшими о том что нам делать, к Анисимовым, — Ксюша! Подождите! — Да, Анют, что-то случилось?! — В том-то и дело, что да. — Мне не удобно вас просить, но выбора у меня нет, — они внимательно слушали меня, — по дурацкому стечению обстоятельств мне не где жить, карточку мне еще не дали. Не могли бы вы мне одолжить немного денег и посоветоветовать недорогую гостиницу, буквально на два дня?! — Ань, зачем тебе гостиница, давай ты эти пару дней с нами поживешь, — предложи хоккеист, — дом у нас большой, место всем хватит. — Конечно, поехали к нам. Где твой чемодан? Не вздумай отказываться, иначе я обижусь, — ребята я вас обожаю.       Я вернулась к Данилу с Константином, забрала чемодан, сказала, что остановлюсь у знакомых на пару дней, а с утра мы созвонимся. На этой ноте мы расстались. Я догнала Анисимовых, мы вышли из терминала и отправились на парковку за машиной Артёма. Машины стоявшие вокруг были безумно шикарными, я могла только догадываться, на какой из них мы поедем, может на этом красном спорткаре или на этом черном гелике? Все было на много проще, хоккеист нажал на кнопку на брелке сигнализации ему отозвался джип — лексус золотистого цвета. Однако, неплохо. Мы поехали по городу, Артём провез меня мимо моего университета, мимо ледовой арены да и просто ребята показали мне город и мы приехали в большой и светлый двухэтажный загородный дом с зеленой лужайкой и детской площадкой. Мы зашли в дом, Ксюша отправила детей к ним в комнату, переодеваться, а сама повела в гостевую спальню, где сегодня должна была спать я. Комната была очень уютной. Ксюша показала мне ванную, я приняла душ, переоделась и пара пригласила меня к ужину, праздничному ужину, праздник — мой переезд в Чикаго. На столе был салат, пельмени и шампанское, прекрасный праздничный, а главное легкий ужин. Мы сидели втроем за столом (детей утомил перелет, и они легли спать), мы смеялись, рассказывали друг другу о себе, ребята очень душевные, добрые, я не чувствую в их компании себя какой-то чужой. Было уже очень поздно, да и перелет тоже сказывался, мы отправились спать. Я долго ворочалась и не могла уснуть, хотя безумно устала за день. В моей голове эхом Панаринского голоса звучали его слова: «Ты — самая необыкновенная девушка, которую я когда-либо встречал…» «Все будет хорошо, слышишь?» А когда я закрывала глаза, перед ними кинопленкой менялись картинки. Вот Тёма на съемках «Молодёжки», уже после финала обнимает меня, с цветами на лестничной клетке, а вот уже в аэропорту он ждет моего поцелуя. Этого малознакомого человека слишком много в моей жизни. Он остался для меня в России! Все, для меня эта тема закрыта. Навсегда.