Связанные нитью.

С первыми лучами солнца Юнги просыпаться не привык. Ой как не привык. Но разве этот факт волнует младшего обитателя огромного дома с хреновой тучей комнат и всевозможных игрушек, за которые многие дети готовы драться и вырвать интересующую вещь любой ценой, а в основном ценой крови,пота и слёз. Чонгук, как обладатель титула "Самый младший в доме", может позволить себе такие действия, как разбудить старшего брата, стукнув его пультом по голове с криком: - Кучимутики, - и после десяти минут ожидания, пока старший соизволит встать с кровати, можно убегать от разъярённого всё тем же ранним пробуждением Юнги, попутно, возможно, сбив парочку подставок со старинными статуэтками или же вазами, которые имеют, хотя уже явно не имеют огромной ценности для ярых коллекционеров, которые готовы рвать друг другу глотки, как те же малые детишки за новенькую блестящую игрушку. В свои три года маленький Гукки невероятно гиперактивен и столь же любопытен, что вызывает несколько противоречивые чувства всё в том же старшем брате, который в силу свободного времени проводит с любимым младшим чудом почти сутки напролёт, исключая конечно время, когда к ним домой приходит учитель, который усердно готовит Юнги к поступлению в первый класс начальной школы. Но и тогда Юнги, умело отвёртываясь от занятий, почти буквально прогонял мужчину из дома и оставался с братишкой. Взросления Чонгука приносило родителям уйму... да ничего оно не приносило. Мать полностью ушла в работу, удобно устроившись на посту владельца салона красоты, перешедшего к женщине исключительно по наследству. Отец из-за загруженности почти не находил времени на своих детей, которые с огромной надеждой ждали его дома каждое воскресенье, не надеясь на появление матери. Конечно, мальчики дома были не одни, а с нанятой довольно долгое время назад няней. Нянем. Парень был довольно молод, но чрезвычайно любвеобилен относительно детей, а ещё готовил прекрасно, за что, собственно, братья его и любили. Старательное игнорирование няня первый год его работы в их доме привело к тому, что парень, заходя в дом, перво-наперво летел на кухню, где готовил много всяких вкусняшек, на запах которых оба брата прибегали рано или поздно. - Хеккён, хочу мороженного! - воскликнул шестилетний Чонгук, появившись совершенно из ниоткуда, чем ужасно напугал задремавшего няня. Живя в маленькой квартире с двумя младшими братьями, отцом и матерью, Хеккён привык к шуму и совершенно точно мог определить местонахождение каждого из братьев по их визгу, но Чонгук в рамки шума не вписывался. Будучи ещё слишком маленьким мальчик подобно кошке неосознанно мягко ступал по полу и был абсолютно бесшумным для ребёнка своих лет, чем особенно поражал юношу. Занимаясь подготовлением младшего из братьев, т.е Чонгука, к младшей школе, Хеккён отмечал память мальчика и его способность быстро соображать и схватывать материал налету. Этим мальчик существенно отличался от старшего брата, который, возможно, не из-за отсутствия великолепной памяти или подобных критерий проходил материал медленней раза в полтора. Поэтому в голове няня частенько всплывали слова сказанные как-то отцом мальчишек: "Первым обычно появляется черновик, а уже потом шедевр", - и, понаблюдав за реакций юноши, тут же с гордостью добавлял: "Но мои дети шедевральны оба". Такие слова вызывали улыбку. Вообще Хеккён сразу заметил привязанность отца к сыновьям, а вот что касалось их матери. Он видел её всего раз двенадцать за несколько прошедших лет, да и те моменты их встречи проходили с её абсолютным безучастием. Она не интересовалась успехами сыновей, ей было совсем не интересно, что они кушали, как себя чувствовали или что делали весь день. В то время, когда парень отчитывался за неделю перед отцом мальчишек, женщина сосредоточенно прочитывала какие-то бумаги и лишь одной миллионной частью слушала отчёт юноши, в то время как отец то и дело расспрашивал о мелочах. - Ну Хеккён, - ныл Чонгук, а юноша, кажется, надолго задумался, потому что мальчик после очередной попытки привлечь внимание слез с колен няня и пошёл искать старшего брата. Ну как искать, просто бежал и звал Юнги, который почти моментально появлялся в поле видимости и заключал младшего брата в объятия. Девятилетний Юнги вызывал у Хеккёна так же немалое восхищение. Мальчик был абсолютно ответственен за свои поступки, да и за поступки младшего брата. Его юноша зачастую называл рыцарем. Казалось, что кроме младшего брата, Юнги не интересует ничего вообще. Ни друзья и знакомые, ни желание погулять на улице. Поймав на себе грозный взгляд старшего из братьев, Хеккён примирительно помахал перед собой руками, как бы говоря о своей невиновности в том, что сейчас Чонгук обиженно дует губы и старается как можно крепче обнять старшего, попутно рассказывая о том, что просто хотел мороженного. Когда Чонгуку исполнилось четырнадцать, Юнги уже не беспокоился о том, что младший останется дома один и часто проводил время с друзьями, но даже последние несколько недель Чонгук проводит в компании старших ребят, не желая менять их на одноклассников, считая, что большая часть из всех присутствующих в классе желают только одного: подлизаться к сыну богатеньких родителей, то есть одному из представителей золотой молодёжи. Чонгук общался только с Тэхёном, которого в шутку называл инопланетянином с луны, и Чимином, который зачастую демонстрировал публике свою фигуру. Забавные ребята, которые были единственными, кого Чонгук мог назвать друзьями. В шестнадцать лет Чонгук всё чаще стал проводить время со старшим братом и его компанией, но старался как можно чаще уговаривать брата взять с собой Тэхёна и Чимина, на что ему отвечали однозначным "Да", конечно после умилительного взгляда, проникающего в самую душу, и долгих уговоров. Вся компания довольно часто выбиралась за город во время каникул и выходных, где парни отрывались на полную, создавая особые моменты юности. - Я так устал, - пробормотал уставший Чонгук во время очередного выезда за пределы родного Сеула. Мягко улыбнувшись, Юнги уложил голову брата на свои колени и услышал расслабленный выдох со стороны младшего, а после уже и тихое сопение, которое не продлилось долго. Отдохнувший Чонгук сонно потянулся и осмотрел место своего сна, а точнее то, что творилось рядом. На диванах, расположенных неким подобием треугольника, удобно расположились парни и преспокойно спали и, наверное, видели уже седьмой сон, не было только Юнги, хотя зная брата, Чонгук не стал придавать особое значение его отсутствию. Вдруг по нужде отошёл. Не желая больше спать, юноша вышел на небольшой пирс и, свесив ноги вниз, приподнял взгляд на небо, уже светлеющее из-за первых лучей восходящего солнца. Вдруг его плеча коснулась чья-то теплая ладонь, которая, как оказалось, принадлежала Юнги. Тот мягко улыбнулся и присел рядом с младшим братом, попутно чуть потрепав того по волосам, и закинул руку на его, Чонгука, плечи. Обменявшись улыбками, братья будто согласованно синхронно подняли взгляд в небо, наслаждаясь шумом волн и слушая тихое пение птиц, разбавленное легкими порывами ветра, который ласкал оголённые участки кожи. На душе у обоих сразу стало тепло, и некая жидкая нежность и умиротворение растеклись по венам, даря невероятное чувство спокойствия и некой защищённости.