Мой киборг самых честных правил...

Капитан был в бешенстве. Его глаза метали молнии, а руки так и тянулись к могучей шее пилота. Теодор не сомневался, что если бы капитан захотел, то убил бы его на месте одним взглядом. - Твою ж мать! Как ты умудрился, олух ты несчастный! Да будь моя воля, я б тебя… - громовым голосом доносил капитан до пилота свое недовольство. К счастью, Трудовой кодекс не предусматривал проведения подобных действий с наемными работниками. Помятый и поцарапанный флайер стоял неподалеку от шлюза. Нет, ничего непоправимого не случилось. Машинка подлежала ремонту и ходовая часть почти не пострадала. Но любой ремонт стоил денег, а с этим на «Мозгоеде» сейчас было не густо. Даже наличие на борту гениального Михалыча не поможет. Понадобится закупать новый бампер и правую переднюю фару. Краску, шпаклевку, полироль… К тому же экипаж опоздал на разгрузку, и капитану пришлось срочно арендовать двух грузчиков-киборгов прямо в космопорте, а эти услуги здесь были недешевы. - Станислав Федотович… - просящим голосом попытался вставить свои пять копеек пилот, переминаясь с ноги на ногу. За его спиной маячили Полина и Дэн, благоразумно не вылезая на передний план. - Молчать! Что за безответственность! Во сколько закончился сеанс в кинотеатре? - В три пятнадцать, - раздался честный голос навигатора. - За сколько можно долететь от развлекательного центра до космопорта при нормальной… я повторяю, нормальной, разрешенной скорости? - За полчаса, - вздохнув, призналась Полина. - Вы отсутствовали три с половиной часа! Опоздали на погрузку! Если бы вы знали, какого позора я натерпелся, пока тут с заказчиком вокруг его катера бегал! Может быть, мне надо было самому тряхнуть стариной, да еще и Вениамина Игнатьевича припахать? Ничего, не аристократы, можем и руками иногда поработать! - Нет, капитан, ну что вы, - пробурчал Тед, глядя в землю. - Почему вы сразу после сеанса не улетели? - В кафе зашли… - Ну да, конечно. Полинина была идея? И сколько вы там сидели? Денис, почему ты не проконтролировал? - По моим расчетам мы должны были успеть. Обычная средняя скорость Теда позволяла… - Позволяла, пока его не подрезал еще один такой же безбашенный… - Мы ГАИ* долго ждали, Станислав Федотович, - сообщила Полина, - потом еще квитанцию на штраф нам инспектор долго выписывал… У нас помеха справа была… - Еще и штраф? Ну всё… Подчиненные с ужасом наблюдали, как сжались капитанские челюсти. - Все наказаны. - Да мы… Да мы что угодно будем, Станислав Федотович, - слегка заискивающе заговорил Тед, - корабль вымоем, по двести километров на велотренажерах нагоняем… Экономить начнем, на станциях за пивом даже не выйдем… - Будете как миленькие, - сообщил капитан. – Мыть, нагонять, экономить. Но это еще не все. - А что еще? – хором озадачились олухи. - Я подумаю, - зловеще пообещал капитан. Рейс предстоял прибыльный и несложный, но скучный. «Космический Мозгоед» вез товары широкого ассортимента в несколько магазинов отдаленной планеты Боксит. Грузовой отсек был забит под завязку. Регулярных рейсов на Боксит не было, а оказии не случалось уже давно. Экипаж «Мозгоеда» с некоторых пор испытывал финансовые трудности и ухватился даже за такой неинтересный заказ. Боксит находился в малонаселенном секторе. В последний раз туда завозили товары еще несколько месяцев назад, поэтому заказчики на оплату не поскупились. Получив тридцать процентов аванса, капитан решил, что скучная долгая дорога – законная плата за финансовое благополучие. Полет в один конец составлял восемь суток и четыре прыжка. Станции гашения были либо автоматические, либо мелкие и неинтересные. Обратно на планету-метрополию предстояло привезти почту и другие документы. Старт и таможня прошли в штатном режиме. После того, как Тед поставил управление на автопилот, можно было с чистой совестью поужинать. Когда экипаж собрался за столом, Станислав, наконец, изъявил свою начальственную волю. - Значит, так. Помимо вышеперечисленных элементов наказание будет дополняться хорошо забытыми, но действенными правилами. Весь полет – никаких компьютерных игр. Никаких фильмов. Никаких книг, кроме тех, что я сам выберу. Хватит валять дурака. Будете самообразовываться. Денис, принеси мне свой планшет. Навигатор послушно сбегал в свою каюту и передал капитану требуемое. - Я знаю, что у тебя есть неплохая подборка классики. Вот. А.С.Пушкин. «Евгений Онегин». Чтобы к прибытию на Боксит знали, не хуже Устава гражданского космофлота. Будете читать по очереди. Опыт у вас уже есть, «Преступление и наказание» до сих пор забыть не могу. Лично каждого проэкзаменую. А по Пушкину у меня еще в девятом классе пятерка была. Окинув непреклонным взглядом вытянувшиеся лица мозгоедов, Станислав на миг усомнился – а не слишком ли жестоким было наказание. Потом вспомнил сумму штрафа, смету по ремонту, составленную Михалычем, и отбросил все сомнения. - Вы проходили «Онегина» в школе? – уточнил он. Тед отрицательно мотнул головой. Полина неуверенно ответила: - Кажется, проходили. Но я как-то мимо прошла. По-моему, болела тогда. Воспаленьем легких. - Куда катится этот мир? – развел руками Станислав. – Ладно. Вопросы? Вопросов нет. Завтра утром можете приступать. - Правильно, милый. Так их, негодников, - одобрила Маша, помахивая девятихвостой плеткой и небрежно переступая высокими черными сапогами со шпорами. Остальной костюм состоял из нескольких черных кожаных полосок. - Маша, сгинь. Не до тебя. Обиженная Маша взмахнула плеткой и рассыпалась алыми искрами. «…Евгений Онегин сидел в удобном анатомическом кресле, небрежно закинув ноги на стол. В левой руке у него был бокал виски. Правой он лениво перебирал виртуальные клавиши персонального компьютера. Онегин был высок и красив. Ухоженные каштановые волосы были тщательно уложены. Домашний халат благородного коричневого цвета с золотом был не просто халат, а халат из последней коллекции Юдалия Валентинова…» - Я что-то не понял, - прервал сам себя Теодор. – А где же стихи? Пушкин – это поэт? Или я что-то путаю? - Пушкин – поэт, - подтвердила Полина, - но у него были и прозаические произведения. Точно помню. «Повести Белкина», например. - А кто такой Белкин? – спросил Дэн. - А я откуда знаю? - Тогда я продолжаю, - подал голос Тед. «…Из панорамных окон пятикомнатных апартаментов на тридцать втором этаже открывался великолепный вид на Сити. Зеркальные грани небоскребов сияли в лучах заходящего Солнца Новой Москвы, кислородной планеты в секторе М-44. Успешный трейдер Товарно-сырьевой биржи Новой Москвы мог себе позволить и апартаменты в престижном районе, и брендовую одежду. Правда, последние несколько сделок были не такими удачными, как ожидалось. Но Евгений был молод, оптимистичен и самоуверен. Он знал, что сможет преодолеть некоторый спад и снова быть на высоте. Мелодично запел видеофон. Евгений принял вызов. На экране возник его коллега, Петр Гринев из отдела недвижимости. - Юджин, - заговорил он с энтузиазмом, - напоминаю, мон ами, что сегодня в клубе «Гиляровский» благотворительный карнавал. Мы с тобой приглашены. Ты будешь? - Ах, Пьер, не знаю, - лениво проговорил Евгений. – Я сегодня приглашен еще и на детский праздник в оперный центр Гильомины Черешневской. - Ух ты! – завистливо сказал Петр. – Умеешь ты, Юджин, заводить знакомства. Меня вот к Черешневской не зовут. Так куда поскачешь, проказник? - Я подумаю, Пьер. Меня не жди, - махнул рукой Евгений и отключился. Несколько минут Онегин с удовольствием вспоминал вчерашний ужин в ресторане в компании Пьера Гринева, Лёвушки Каверина и еще нескольких коллег. Шампанское, ростбиф, трюфели… Золотистый спелый ананас… Потом немножко поразмышлял, после чего позвал: - Васильич! Подойди-ка ко мне, голубчик! В комнату вошел домашний киборг-дворецкий, мужская разновидность Mary последней модели - «Бэрримор-22». - Слушаю, - сказал киборг с легким поклоном. - Забери-ка ты от меня эту гадость, голубчик, - Евгений протянул киборгу недопитый бокал, - и свари мне кофе покрепче. И принеси кофейных зерен пожевать. Детский праздник все-таки. Пока дворецкий колдовал с кофе, Евгений, услышав мелодичный звоночек, залез в личку – пришло новое сообщение. - От Эвелиночки, - прокомментировал Евгений. – А кто у нас Эвелиночка? А-а, телеведущая с ТБТ. Нет, милая, ты мне больше не интересна. Вычеркиваю. Евгений удалил письмо и подумал, что пора бы провести небольшую ревизию. А то всю память машине засорил. - Та-ак… Кто тут у нас еще? Оливия, дизайнер интерьеров. Вычеркиваю. Ах, хороша была, знойная моя брюнетка. Лизочек. Ха-ха, жена капитана полиции Козлова. Козочка моя. Вычеркиваю. Саманта, пиарщица. Саманточку пока оставим. Эх, Саманта, нам ли быть в печали… Вскоре дворецкий принес кофе. Евгений кивком поблагодарил его и начал смаковать благородный напиток, налитый в тонкую чашечку центаврианского фарфора. Что ж, пора было собираться на детский праздник. Вдруг на видеофон поступил еще один вызов. С экрана на Евгения смотрел пожилой авшур в черной жилетке и сдвинутой на затылок ермолке. - Женечка, деточка, здравствуй, - приветствовал Онегина авшур. - Добрый вечер, Соломон Исаакович, - с удивлением ответствовал Евгений. – Чем обязан? Старый пройдоха Соломон Исаакович был знакомым нотариусом Евгения и вообще полезным субъектом. Он всегда все знал и часто подкидывал Евгению нужную информацию накануне сделок. За небольшой процент, конечно. - Как, Женечка? Неужели я таки первый принес тебе печальную весть, мальчик мой? Ай, как хорошо! Надеюсь, Женечка, ты этого не забудешь, и я получу свой процентик с небольшой добавочкой? - Да что случилось, Соломон Исаакович? – не на шутку обеспокоился Евгений. - Вай, деточка моя, дядя твой с Новой Деревни, Викентий Илларионович, очень плох. О-очень плох, Женечка. А завещаньице еще не составил. Вот, хочет, чтобы ты приехал. Помог старичку, поухаживал за ним. Родственников по прямой у него нет. А вот дальние всякие... налетят как коршуны. Как бы не ушло наследство твое куда-нибудь на сторону. Или в благотворительный фонд. Или, того хуже, государству. Викентий Илларионович-то у нас старичок с характером, ой, божечки, с каким же характером! – авшур почесал коготком свой мягкий нос. - Он мне ничего не сообщал, - озадачился Евгений. - Сообщит, непременно сообщит! Ну, так я надеюсь на твою память, Женечка. Наследство-то немаленькое. Сельскохозяйственная ферма в две тысячи десятин! Годовой доход… - авшур пожевал губами, вспоминая, так и не вспомнил, махнул лапой и отключился. Евгений задумался. Наследство – это хорошо. Финансовые дыры давали о себе знать. Но вот стоит ли лететь на Новую Деревню прямо сейчас? Аграрная планета в соседней системе. Страшнейшее захолустье. И сколько там предстоит просидеть? Еще один звонок оповестил о письме. Это было письмо от дяди. Евгений понял, что надо собирать чемоданы. Невеселые размышления продолжались всю дорогу. Евгений сидел в салоне первого класса в рейсовом звездолете на Новую Деревню и думал. Дядя мой, дядя. Честный человек. И жил всегда по правилам. Уважали его все - и друзья, и соседи, и родственники. А заболел сейчас – еще больше начнут уважать. Завещания до сих пор нет. Лучше не придумаешь! Евгений досадливо тряхнул головой. А мне-то каково, продолжались грустные мысли. Бросаю все, биржу, друзей, развлечения, цыпочек своих бросаю – и что? Скучать? Сидеть с ним и день, и ночь, не отходя дальше двух шагов? Подушки поправлять? Микстуркой из ложечки поить? Вздыхать и думать про себя: «Когда же черти за тобою явятся?»… - Ладно, пока хватит, - остановился Тед. – Мне еще обед сегодня готовить. Ну, как вам? - Скукотень, - зевнула Полина. - Так себе. Не увлекает, - признался Дэн. - Мне тоже не очень понравилось. Может, забьем? - Сейчас тебе Станислав Федотович забьет, - возразила Полина. – Вот увидишь, прямо за обедом и начнет. Полина оказалась права. Только экипаж уселся за стол, как капитан тут же начал допрос. - Ну, много ли прочли? - Первую главу, - сообщил Дэн. - Ну? И что имеете мне доложить по образу главного героя? Каким предстает перед нами Онегин в первой главе? - Бабник он! – сразу же ляпнула Полина. – Донжуан бессовестный, вроде некоторых... - Светский человек! – возразил Тед. – Развлечения любит, по ресторанам ходит, по праздникам… - В экономике разбирается, - вставил Дэн. - Гляди-ка, - удивился капитан. – Верно! «И был глубокий эконом». А дальше? - А дальше у него заболел дядя, и он полетел к нему на Деревню, чтобы оформить наследство. - Молодцы! Так держать! Только правильнее будет сказать не «на деревню», а «в деревню». И почему «полетел», тогда в девятнадцатом веке… А, хотя да! «Летя в пыли на почтовых»! Ладно, хвалю. Продолжайте в том же духе. Друзья из слов капитана поняли далеко не все, но главное было очевидно – Станислав Федотович доволен!