Мой киборг самых честных правил...

- Ну что, - сказала Полина, отпивая первый глоток из бутылки «Буратино», - сегодня, наконец, будет раскрыта Великая Тайна Борделя? - Задолбали, - обиделся Тед. – Я честно высказал свой вопрос. А вы – издеваться! - Я – нет, - сообщил Дэн, отщипывая кусок жести от банки с тоником. – Мне все равно, бордель или полицейский участок. Чья очередь читать? - Моя, - надутый Теодор открыл последнюю закладку в планшете. Все это время капитан стоял у одной из колонн. - Олухи вы, олухи, - сказал он, подходя поближе, - вам обязательно нужен настоящий Пушкин. Вот послушайте: Я вас люблю, — хоть я бешусь, Хоть это труд и стыд напрасный, И в этой глупости несчастной У ваших ног я признаюсь! Капитан прочел все стихотворение от начала до конца. - Красиво, - признала Полина, когда стихи отзвучали. - Странно, - сказал Дэн, - здесь много так называемых поэтических образов, но в то же время ни одного лишнего слова. Как это ему удавалось? - Гений, - коротко ответил Станислав. – Наше всё. – Тед, выучи и примени на практике, - тут же предложила Полина. - После такого ни одна девушка перед тобой не устоит! - Станислав Федотович, - хитро заулыбался Тед, - а вы, часом, не читали ли эти стихи кому-нибудь… кому-нибудь на практике? - Читал, - признался капитан. - И как? - Не ваше дело, - улыбка Станислава Федотовича говорила сама за себя. Пилот уважительно посмотрел на капитана и безропотно взялся за планшет. Вениамин, все это время наблюдавший за читателями из кухни, проворчал: - Макаренко от космофлота! Умеет замотивировать! «…Господский дом Лариных сиял огнями светодиодных гирлянд. Кругом благоухали цветы, порхали искусственные бабочки, звучала музыка из динамиков. Прилегающий к дому сад был также украшен гирляндами и праздничной подсветкой. Под самой крышей вдоль фасада змеилась бегущая строка, в коей сменяли друг друга фразы: «Добро пожаловать!», «Поздравляем дорогую именинницу!», «Особая благодарность шеф-повару Гиви Шалвовичу Смогулия и дизайнеру интерьеров Эсмеральде Изумрудовой!» К парадному подъезду то и дело подлетали флайеры и выгружали группы гостей. Вальс «Амурские волны» сменился увертюрой из «Руслана и Людмилы». В этом сезоне на пике моды были голографические открытки. Каждый гость приносил с собой графический, музыкальный или видеофайл, которые по очереди транслировались на голоплатформах, как перед входом в дом, так и внутри. В соответствии все той же модной тенденцией сезона весь праздник был оформлен в стиле «Наташа Ростова и поручик Ржевский». Никаких кибер-официантов и пневматических платформ с угощением. Все блюда разносила специально нанятая команда обслуживающего персонала в стилизованной под девятнадцатый век униформе. Парадный зал разделен был на три зоны: банкетную, бальную и игровую. Причем гордостью хозяйки были несколько старинных игровых столов с зеленым сукном. Более консервативные гости могли воспользоваться обычными игровыми терминалами и автоматами. Полька Штрауса плавно перешла в романс «Твои глаза зеленые». Костюмы гостей также в большинстве своем соответствовали моде. Дамы облачились в легкие платья из струящейся ткани. Палантины, высокие прически, обнаженные плечи и атласные туфельки дополняли их нежные образы. Некоторые самые отъявленные модницы захватили с собой веера и лорнеты, хотя система кондиционирования работала вполне успешно, а лазерная коррекция зрения даже на Новой Деревне не была экзотикой. Мужчины щеголяли в удлиненных пиджаках и прямых узких брюках пастельных тонов. Кое-где мелькали стилизованные ментики и доломаны. Праздник был в разгаре. Уже отгремели поздравительные оды имениннице, уже были вручены подарки, уже прошла и основная банкетная часть. Слегка отяжелевшие от щедрого угощения гости не прочь были потанцевать. Все это время Евгений чувствовал себя крайне неловко. Ни на минуту не было возможности уединиться с Ольгой Лариной и не спеша переговорить с ней о вчерашнем расследовании киборгов. Сами киборги также были заняты в праздничных хлопотах. Еще утром Васильич отвез Карину Родионовну домой, где она была тут же задействована в украшении сада. Дворецкий сначала помогал ей, а потом, получив вызов от хозяина, вернулся в Прилучино с мрачной байроновской физиономией одинокого брошенного страдальца. Татьяна Ларина в суматохе праздника, засыпанная подарками, поздравлениями и комплиментами, слегка развеялась, была по большей части весела и непринужденна, но стоило ей встретиться взглядом с Онегиным, смущалась, мрачнела и старалась отвернуться. Это также не прибавляло Евгению веселья. - Скучаешь? - поддразнил его Ленский. – Да, это тебе не столица. Но все же какие милые, гостеприимные люди! Неужели тебе совсем не весело? Погоди, сейчас будут танцы. Ольга Ларина, наоборот, наслаждалась праздником в полной мере. И с женихом себя вела как ни в чем не бывало. Но об обещании Онегина, конечно, не забыла. Улучив мгновение, она прошептала, проходя мимо Евгения: «Первый танец ваш!» Зазвучал медленный вальс. - Извини, Вольдемар, первый танец обещан мне, - сказал Евгений. Ольга, ловко проскользнув мимо жениха, подала руку Онегину. При этом она кинула на Владимира лукавый взгляд и подмигнула. Ленский замер на месте, не веря собственным глазам. Не с ним! Почему? Увидев ошарашенное лицо Вольдемара, Татьяна подошла к нему. - Не огорчайтесь, мсье Ленский, - сказала она, - пригласите меня? - Конечно, Татьяна Дмитриевна, - машинально ответил Ленский, подавая ей руку. - Наконец-то мы можем поговорить, - начала между тем Ольга, кружась в вальсе с Евгением. – Я вся горю от нетерпения! Расскажите же мне, что узнали наши разведчики! Действительно, лицо Оленьки раскраснелось, глаза блестели, выражая нетерпение. - Дорогая Ольга Дмитриевна, - начал бодрым голосом Евгений, - Я счастлив сообщить Вам, что все ваши подозрения абсолютно беспочвенны. Да, Вольдемар летал на Большую Покровку. Но посещал всего лишь офис DEX-компани. - Ах! – вырвалось у Ольги. – Это точно? - Абсолютно. Во-первых, они проследили его от появления в черте города до возвращения на аэротрассу. Больше нигде он не высаживался. Во-вторых, вашей Карине Родионовне удалось приблизиться к офису и подключиться к внутренней сети. - О, да. В этом ей не откажешь! Расторопна и пронырлива! - Она всего лишь пролистала журнал посещений, и всего лишь на три недели назад. Но все три минувших понедельника в числе посетителей показывали фамилию Ленский. - Если бы Вы знали, Евгений Александрович, какую тяжесть сняли с моего сердца! - Сердечно рад. Не зря я был уверен в своем друге. Кстати, я тоже кое-что вспомнил, проанализировал, и, пожалуй, могу поведать вам свою версию событий. - Будьте так любезны. А то я прямо теряюсь в догадках. Какие дела могут быть у Вольдемара с DEX-компани? Ах! – Ольга буквально подскочила, сраженная внезапной догадкой. – Не покупает ли он себе Irien-a женской модификации? Я этого не вынесу! - Нет, что вы, все гораздо проще и прозаичней. Я постараюсь Вам все объяснить. Но, кажется, танец кончился. Как бы нам продолжить разговор? - Очень просто! Сейчас я попрошу распорядителя объявить белый танец и выберу вас. Мы продолжим нашу беседу, и, я надеюсь, Вы успокоите меня окончательно. Евгений проводил Ольгу к мягкому диванчику, где уже ждала ее сестра. Рядом стоял Владимир. Лицо его было весьма озадаченным. Весь танец с Татьяной он молчал и косился в сторону танцующих друга с невестой. Татьяна пыталась объяснить ему, что Ольга обсуждает с Евгением некие бытовые вопросы, связанные с будущей свадьбой, что нет ни малейшего повода для ревности, что Ольга все сама скоро объяснит. Владимир молча кивал, ничего не отвечая. Следующей была ламбада – танец, в коем партнер и партнерша пребывают в довольно тесном контакте. И надо же было случиться тому, что распорядитель объявил белый танец! Владимир приободрился, не сомневаясь, что Оленька подбежит к нему со своей всегдашней ясной улыбкой. Но что это? Его невеста снова хватает под руку Евгения, и они уносятся в центр зала. Татьяна подходит к нему с какими-то объяснениями, они тоже начинают танцевать, но двигаются как две деревянные куклы. Ленский постоянно смотрит на другую пару и не слушает Танечкиных слов. Коварный Евгений прижимает Ольгу к себе. Она уверенно закидывает руку ему на плечо. Он что-то говорит с улыбкой. Она хохочет, запрокидывая голову. Покраснела… Снова засмеялась… Бедный юноша не знал, что подумать… - Как-то около месяца назад мы с Вольдемаром отправились к Зарецким, будучи приглашенными на рыбную ловлю. У нас собралась чисто мужская компания. Все было в лучших традициях – удобный палаточный модуль, резиновые лодки на воздушных подушках, электронно-импульсные удочки, противомоскитные репелленты и, конечно, посиделки вокруг костра. Так мы развлекались двое суток. А когда Вольдемар вернулся домой, узнал, что некая компания из его домашнего персонала, три молодых оболтуса - помощник повара, автослесарь и разнорабочий, а также две девицы-горничные, напоили управляющего. Он дал им доступ к хозяйскому компьютеру, и они всю ночь смотрели в кабинете Вольдемара голофильмы. Причем один из новых блокбастеров решили скачать прямо из инфранета. В результате подцепили в сети ужаснейший вирус. Я прошу у вас прощения, Ольга Дмитриевна, за такие подробности… Короче, это была настоящая порнуха. Ольга звонко расхохоталась, но при этом все же покраснела, как и подобает благовоспитанной девице. - Вся система была выведена из строя. Работать с компьютером стало совершенно невозможно. Специалиста по ремонту нужного уровня в городе N не оказалось, и Вольдемар искал его через знакомых в столице. Как-то он случайно обмолвился, что у него есть приятель в DEX-компани, который и мог рекомендовать нужного человека. Я думаю, именно к нему Ваш жених приезжал. Попутно, я считаю, он решил сделать заказ на нескольких киборгов. Я помню какие-то обрывки наших разговоров, он собирался заказать двух Mary и несколько штук моделей Job – для сельскохозяйственных работ. А поскольку это серьезная покупка, на немалую сумму, Ленский, наверное, тщательно изучал каталоги и образцы продукции, чем и были вызваны эти регулярные визиты… Вот и этот танец кончился… Возвращайтесь к жениху, Ольга Дмитриевна, и больше не думайте ни о чем плохом. Вернуться к жениху не получилось. Около диванчика стояла растерянная Татьяна. Она была одна. - Он бросил меня посреди танца прямо на паркете и убежал, - сказала она, не дожидаясь вопроса. - Куда убежал? – встревожился Евгений. Неужели глупый юнец вздумал ревновать? Татьяна махнула веером куда-то во внутренние покои. - Я найду его, дорогие дамы. Найду и все ему расскажу, - с этими словами Онегин вышел в коридор с намерением отыскать друга и наконец-то объясниться. Ленский между тем забыл обо всем на свете. Он бросил именинницу посреди танца, не помня себя от обиды, вбежал в первую попавшуюся пустую и темную комнату и сел в кресло у стены. Он был вне себя от горя. Накануне свадьбы! Любимая девушка и лучший друг! Как они могли! В вопросах чести надо быть решительным, подсказывала ему уязвленная гордость. Негодяй должен быть наказан. Дуэль! Вот выход. Только дуэль. В памяти возникло имя – Зарецкий. Во время достопамятной рыбной ловли все члены мужской компании отзывались о Зарецком как о знатоке обычаев, в том числе и Дуэльного кодекса. Впрочем, слухи о нем ходили самые разные. Что в молодости он был картежником и хулиганом. Что его любимым развлечением было вызвать кого-нибудь на дуэль на пистолетах, да и прихлопнуть – стрелком он был отменным. Что он был не только участником дуэлей, но и их организатором, как никто умея распустить злую сплетню, поссорить друзей, довести их до барьера, а то и до смертоубийства. Но поскольку Ленский в этой области не знал почти ничего, он решился все же обратиться к этому одиозному персонажу. Владимир отыскал Зарецкого у игрового автомата. Вкратце объяснил суть вопроса и тут же получил полную поддержку в организации вызова. - По уголовному кодексу Новой Деревни, - рассказывал Зарецкий, когда они с Ленским уединились все в той же пустой комнате, - убийство на дуэли не является уголовно наказуемым деянием при следующих условиях: если вызов был совершен при свидетелях, и если сама дуэль проходила со строгим соблюдением всех правил. Дуэль производится на старинных пистолетах – с порохом и пулями. Пистолетов должно быть два, по две пули в каждом. Мсье Ленский, могу вас успокоить. Буквально через несколько минут вам представится удобный случай. Я вам с удовольствием помогу. Обычаи Новой Деревни хранили множество старинных обрядов и ритуалов. Например, в перерывах между танцевальными сериями дамы и кавалеры собирались отдельно, первые – в кофейной комнате, вторые – в коньячной. Именно в коньячную комнату после котильона и танго потянулась вся мужская часть приглашенных к Лариным гостей. Туда же отправился и Евгений, так и не отыскав Ленского ни в саду, ни в нескольких пустых комнатах. Коньячная встретила Евгения сдержанным гулом, тут же прекратившимся при его появлении. Онегин, не обращая ни на кого внимания, направился прямо к Владимиру. - Вольдемар, - сказал он примирительно, - я с самого начала праздника хочу с тобой поговорить. Ты, может быть, несколько обижен на меня, но я сейчас все объясню. -Ах, сударь, - прервал его Ленский с горькой усмешкой. – Оставьте ваши объяснения. Они никому не нужны. - Подожди. Не злись. Ты просто не знаешь… - Я все знаю. Я все видел. И этого просто так я не оставлю, - заявил Ленский странным звенящим и чуть ли не срывающимся голосом. Только теперь Евгений заподозрил неладное. - Что с тобой? – спросил он обеспокоенно. – Ты… неужели ты подумал… Евгений огляделся вокруг. Все общество с жадным любопытством прислушивалось к разговору друзей. Причем ни одного сочувственного лица Евгений не заметил. Он догадывался, что его тут недолюбливают как столичного выскочку, но такой откровенной враждебности и злорадства он не ожидал. - Может, мы все-таки поговорим наедине? – предложил он, чувствуя, к чему идет дело, но все еще стараясь не довести до беды. - Нет, - отрезал взбешенный его спокойствием и уверенностью Ленский. Ослепленный ревностью, он принимал их за презрение и наглость. - Извольте выслушать, - продолжал между тем бедный обманутый поэт. – Я хочу сказать, что Вы, сударь, коего я считал своим лучшим другом, обманули мое доверие и нанесли мне смертельное оскорбление. Ленский протянул назад руку. Стоящий там Зарецкий услужливо вложил в его пальцы бальную перчатку. - Вы, сударь, бесчестный негодяй. Я Вас вызываю на поединок, - сказал Ленский и замахнулся. Он бы, несомненно, ударил бывшего друга по лицу перчаткой. Но Онегин был кем угодно, только не трусом. Он ответил на вызов таким бесстрашным и невозмутимым взглядом, что у Ленского дрогнула рука. Перчатка описала замысловатую траекторию и была брошена к ногам Онегина. - Изволь, - медленно и холодно произнес Евгений. – Коль тебе охота стреляться, то будь по-твоему. Моим секундантом прошу быть… Вперед вышли местные помещики, Скотинин и Гвоздин. Их незамысловатые души предвкушали хорошее развлечение. - … вас, господин Скотинин. - Прекрасно, - поддержал Ленский. – А господин Гвоздин проассистирует мне. Попавший в свою стихию Зарецкий подытожил: - Итак, согласно дуэльному кодексу Новой Деревни, поединок назначается на двадцати шагах. Состоится он завтра в шесть утра. - Где тут у нас обычно проходят дуэли? – спросил неискушенный Ленский. - Известно где, на Воловьих Лужках, - охотно сообщил Зарецкий. - Хорошо, дуэль так дуэль, - потеряв всяческое терпение, топнул ногой Евгений, - но, может быть, ты все-таки поговоришь со мной, Володя? - Ни за что! – почти выкрикнул Ленский и выбежал в сад. Там он побродил какое-то время в отдаленных аллеях. Потом присел на скамью и огляделся вокруг. Сомнение закралось в его душу. Не совершает ли он непоправимой ошибки? Может, надо было выслушать друга? Нет, он видел все собственными глазами. Вероломство и предательство - вот что это было. Несчастный Владимир и сам не заметил, как его рука тянется к карманному планшету. Из глубин его поэтической души уже лились строки. Может быть, это его последнее стихотворение в жизни? Золотые мои, мои вешние дни, Ну куда же, куда удалились они? День грядущий во тьме, мглой тумана укрыт. Что готовит он мне? Что сулит, чем грозит? Он шальною стрелой мое сердце пробьет Иль удар роковой стороною пройдет? Будет утро сиять, золотить небосвод, Но увижу ли я солнца новый восход? Или тьма впереди мне захочет сказать: Не зови и не жди, и надежду утрать… Покоряюсь судьбе, без упреков и слёз, Об одной о тебе мой последний вопрос: Не забудешь ли ты, как тебя я любил? Все стихи и мечты лишь тебе я дарил? Будешь помнить те дни, что и солнца светлей? Хоть слезу урони на могиле моей… Бросив планшет прямо там же, на скамье, Ленский отыскал свой флайер на стоянке для гостей и, ни с кем не попрощавшись, полетел домой…»