***
— Нэо? — А? — Ты в последнее время меня пугаешь. Инузука и Хасэгава сидели на крыше одного из домов близ резиденции, прихватив с собой несколько онигири с начинкой из умебоси. Нэо давненько ничего не ела, и в ней проснулся просто зверский аппетит. — Ты о том, что до этого я съела разом две миски лапши, а теперь еще и это? — Нет. Ешь, набирайся сил! Я о том, — он посмотрел вдаль, — что ты воскликнула, когда очнулась. — И что же? — она внезапно помрачнела. — Скажи, что ты чувствуешь к Шикамару? — спросил он. Нэо застыла, а комок риса застрял в горле. Мимо промелькнула сцена из прошлого, где он успокаивал ее, когда та была совсем одна. Промелькнула и его улыбка, которой обычно никогда не дождешься. В тот момент она поняла, что попала. — Он тебе нравится, да? — переспросил он, подмигнув. Ответа не последовало. Девушка не понимала, знает ли Нара о ее чувствах. Она испытывала теплую дрожь в сердце, думая о нем, но не могла никому сказать. Это сделало бы ее слабой и уязвимой. — Но ведь тебе семнадцать. Возможно… неужели тебе никто не нравится? — Нет, — непринужденно ответил парень и растянулся на кровле. — Девчонки вздорные и капризные, а еще зачастую глупые. — Это звучит обидно, — сказала Нэо и посмотрела вдаль, вдохнув полной грудью прохладный воздух. — Ох, прости, Нэо-чан! Я не о тебе! Конечно, не о тебе! .. Ты мне так и не ответила. Сухая листва шелестела в призрачных кронах, провожая последние дни осени. Ярко-красный лесной наряд исчезал, а белый саван еще не был надет. — Тебе это еще не надоело? — буркнул Шикамару, опершись о близлежащий каштан. — Ну и что? Я хочу научиться этому. Шиноби, который ничего не умеет, — не шиноби вовсе. — Но ведь, если постоянно так растрачивать время и силы… — И это говорит человек, который смотрит в небо сутки напролет. Нара должен бы был обидеться на Нэо, но лишь ухмыльнулся, потому что у девчонки губа не дура. Она легко парировала его комментарий. — Ты неправильно складываешь четвертую печать, у тебя соскальзывает рука. Смотри, — он подошел ближе, — нужно так. Нэо не хотела, чтобы ей помогали, но ее ткнули носом в очевидную вещь, и от этого ей даже стало немного стыдно. Со складываемых ею в различные фигуры ладоней уже капала кровь. Приходилось не один десяток раз надкусывать пальцы ради «жертвенной крови». — Вот, теперь верно. Теперь подумай над тем, как ты направляешь чакру… А вообще, прекращай на сегодня это. Идем лучше, сыграем в сеги. — Но я не очень-то и умею… — Ох, женщины… Девушка посмотрела на плетущегося впереди нее брюнета и сразу оттаяла. — Хорошо. Давай. Тогда она довела игру до ничьей, чем завела Шикамару в тупик. Девушка выдержала еще одну паузу. Она тряхнула копной черных взлохмаченных волос, вздохнула и тепло улыбнулась напарнику: — Шикамару мой друг, и я просто переживала за него. Если бы ты оказался на его месте, я точно также беспокоилась бы и о тебе. «Ты все равно меня не проведешь, Нэо! — ухмыльнулся Инузука». — О, вот вы где, ребята? — А, Шикамару, а мы тут как раз обсуждали… — тут Киба почувствовал, как девчонка кольнула его острым локтем в бок, — последние события. — Эти ребята были теми еще отморозками, как оказалось… нам стоило подумать об этом, поскольку, будь они робкими новичками, Кумогакуре безжалостно бы стерла их с лица земли самостоятельно. — Получается, мы могли не справиться? — Не думаю, что стоит рассуждать о том, что уже прошло, — отрезал Нара, отчего девушка заметно приуныла. — Ты могла погибнуть. Куда ты смотрела, когда летела под оружие? И ты не рассчитала чакру, ничего себе не оставив. «Так и крикни, что я — бездарность!» — Но я хотела как лучше. — В следующий раз оценивай свои действия тщательней, Нэо. И не забывай защищаться, — он прошел обратно, — будет очень печально потерять тебя. — Ты куда это? — спросил Киба. — Заберу письмо для Цунаде от Райкаге и вернусь. Скоро выдвигаемся. Нэо печально опустила голову. Ее жертва была напрасной: верное средство не оказалось изящным и эффективным решением. Кажется, теперь Шикамару был на нее рассержен. Но почему сейчас? Почему не сразу?***
— Даруи-сан! — А? Что? — спросил немного устало темнокожий мужчина. Девушка, увидев его на улице возле тележки с жареной рыбой, решила задать пару волновавших ее вопросов. Ей думалось, что люди помладше, просто за неимением опыта, не смогут ответить. — Вы ведь, несмотря на то, что молоды, очень уважаемый и известный шиноби, поэтому я решила спросить у вас: когда люди перестанут строить мнимые изгороди между собой? — Что ты имеешь ввиду? — Недоверие, заранее сформированное предвзятое отношение и тому подобные напасти. — Хм… любопытно, — он в задумчивости почесал затылок. Как ответить на то, о чем сам себе все еще продолжаешь задавать вопросы? — Думаю, тебе нужно просто отпустить эту ситуацию. Несмотря на то, что мы сами творцы своих жизней, чужую картину мира не поломаешь. Это наложение может сильно исказить чужую жизнь, но, чтобы защитить себя от ран, просто отпусти эти вожжи. — … Девушка молча стояла перед ним, опустив глаза. Ее лицо непроизвольно проявляло все ее внутренние беспорядочные эмоции, полные переживаний и волнения. — Тебя что-то тяготит? — Нет. Уже нет, Даруи-сан… — она подняла глаза. Преисполненная благодарности, она даже не стала дерзить. — Большое вам спасибо, — она поклонилась, — передайте также мою благодарность тому медику, Шии-сану, он очень быстро поставил меня на ноги. — Почему бы тебе самой не сходить? — Мы должны отбывать. Возможно, когда-нибудь мы окажемся на одном поле битвы, надеюсь, по одну сторону баррикад. В несколько прыжков ее фигура превратилась в маленькую точку, которых через минуту стало четыре. Они двинулись на юго-запад, и вскоре совсем исчезли из виду. Вечером команда организовала привал у небольшой быстрой реки. От воды веяло прохладой, и это сильно спасало в душную ночь. Киба крепко спал, положив голову на посапывающего пса, в то время как поодаль от него, у самой кромки воды, сидел нахмурившийся Шикамару. Мысли в его голове летали огромной стаей птиц. И эти птицы не сулили ему ничего хорошего. — Шикамару… — Нэо, ты чего не спишь? — У меня какая-то тревога на душе, и она меня начинает во сне душить. Я не могу отключиться от этого. Девушка присела рядом. — Тебя тоже что-то тревожит, я права? — Знаешь, до последнего времени у нас было не так уж много возможностей пообщаться, и мне показалось прекрасной возможностью биться бок о бок с тобой — достаточно сильным и талантливым бойцом, но в этот раз ты растратила свои силы ради вещи для людей, которые все равно не оценят твои старания. Те шиноби из Кумо… На этих словах Нэо совершенно запуталась в его ночных рассуждениях и стала просто ловить пустым взглядом блики на воде. Брюнет продолжил: — В Кумогакуре полно опасностей. Если тебе показалось, что они очень милые люди, то, наверное, эти двое просто были лучшими экземплярами. Всегда оставайся настороже. — Шикамару. — А? Парень обернулся. Слабый лунный свет освещал его вытянутое лицо, а в карих глазах парил вопрос. — Почему ты так обеспокоен? На секунды время застыло. Они смотрели друг на друга в полной тишине, разрываемой лишь шумом воды и свистом ветра. Ее сердце пропустило удар. Затем равномерное биение сменил сумасшедший стук. Как это унять? Она хотела бы услышать нечто важное и теплое, отчего по всему телу разольется что-то тяжелое, похожее на сургуч. Брюнет поправил выбившуюся прядь волос Нэо, и девушка почувствовала, что никогда прежде она не была так счастлива. Пауза стала слишком долгой. Парень положил свою теплую ладонь на ее шею и притянул Нэо к себе. Это был лучший момент, пока их любопытный друг спал. Нэо была словно вспышка — вот она есть, и вот ее уже нет, и та ночь была лучшим случаем, чтобы высказать ей о своих чувствах. Брюнет поцеловал ее, мягко, осторожно, одним лишь касанием губ. Девчонка удивленно посмотрела на него, она даже не подозревала о том, что он испытывает к ней те же чувства. — Шикамару, я… — Киба сказал мне то, о чем я давно догадывался… У меня для тебя кое-что есть. Парень, немного пошарив в жилете, достал оттуда маленький тряпичный сверток, из которого вынул плоский круглый кулон, внутри которого было выдавлено лишь одно слово — «помни». «Киба? Вот балабол! Глаз на жопу натяну!» — Шикамару, но… — Я помню, как долго ты тренировалась, чтобы стать той, кто ты сейчас, и сколько раз ты била колени — тоже помню, — он вложил его в ее ладонь и задумался, — пусть это будет тебе напоминанием, что ты — особенная. И сильная. — Я до сих пор очень слабая. — Вовсе нет, Нэо, — он улыбнулся ей, — ты можешь многое. Ты всегда должна это помнить. Он провел ладонью по ее щеке. На мгновение она прижала его ладонь своей. После неприветливой Ямигакуре, она перестала чувствовать враждебность по отношении к себе в Конохе. — Спасибо тебе, — девушка с улыбкой прижала подарок к груди, — Шикамару.