Рука помощи

      Воскресенье пролетело незаметно для всех. Последний день выходных просто провела за книжкой, старалась тем самым забыть про тот неприятный инцидент. Дедуля тогда еще смеялся надо мной, мол не умею я воевать, но воевать не мое… Не привыкла добиваться счастья, зная, что счастья не хочет, чтобы его добивались. — Лен, опять проспишь. Ну, вставать, — ворчал дедушка, — первый рабочий день, а ты не хочешь подниматься. — Доброе утро, — бормочу сквозь сон, — уже встаю. — Уж будь добра. Я чай на столе оставил. — А сам куда? Опять к другу? Третий день подряд уже. — Потянувшись смотрю на дедушку. — Что же вы там такое делаете? — Штирлиц, оставить допросы. — Смеется он, — у нас есть одно дельце. Мы разрабатываем идею… — Фикс? — Почти. Ладно, я побегу, а ты поешь и не опаздывай.       Киваю, и даже не знаю, нужно ли говорить то, что я вообще не собираюсь никуда идти. Ведь история со Степновым в край разбила меня. Не выдержит сердце видеть их снова в школе, таких довольных и счастливых.       Стряхиваю головой и снова накрываюсь одеялом. За окном светит солнце, которое озаряет нашу улице и как раз бьет своими лучами в моей окно, отчего морщу нос и прикрываю глаза.       Сзади слышно как тихо тикают часы, привезенные из деревни. За стенкой слышно, как сосед собирается на работу и, как лает его собака—вредная Джульетта.       Улыбаюсь и переворачиваюсь на другой бок. От разных посторонних шумов сон больше не приходит ко мне, поэтому просто лежу с прикрытыми глазами и жду пока все стихнет.       Но этого не дождалась. Дверной звонок противно запищал, разнося всем весть о том, что кто-то пришел. В голове прокручиваю всех, кто может придти. Неужели дедуля забыл ключи? Не мог. Он не выкладывает их из сумки. Лера? Нет. Перед школой уж точно не зайдет. Кто? Незнакомец еще раз позвонил, и этот звоночек был настойчивее чем тот.       Когда в голове закончились идеи, кто может прийти, встаю и направляюсь к двери, чтобы лично проверить утреннего гостя. Громко выдыхаю и, встав на цыпочки, смотрю в глазок. От увиденного бледнею и краснею одновременно. Незнакомцем оказался Степнов, который не переставал давить на звонок.       Делаю пару глубокий вдохов-выдохов и решаюсь открыть двери. А то зная его, он может там долго простоять, а этого мне уж точно не надо. — Здравствуйте, — говорю еле слышно пытаюсь не смотреть на него. — О, Кулемина, спишь еще? — Плохо себя чувствую. — А я так и знал. Так и знал, Кулемина, что ты больна. Поэтому, — он поднимает пакет в котором лежат апельсины. — Не знал, какие именно фрукты ты любишь, но видел, что всем больным носят именно апельсины. Так что, держи. А за школу не волнуйся. Я сказал, что ты сегодня не придешь. — Степнов подает мне пакет и широко улыбается. — Спасибо, Виктор Михайлович, проходите. — Открываю двери нараспашку, пропуская его вовнутрь. — Вы меня выручаете очень. — Ленка ты что, своих не бросаем. Так, де у вас можно помыть руки? — киваю в сторону двери, что слева, и принимаю курточку Степнова.       Когда он скрывается в ванной, не удерживаюсь и вдыхаю аромат его одеколона, которым так пропитана одежда. — Ленка, у вас там кран протекает. Давай я починю. — Не стоит, Виктор Михайлович, пойдемте лучше чай пить. — О, это я люблю. Слушай, Светочка… — от этого имени сердце начинает покалывать. — Вы пришли рассказать мне про неё? — в голосе так и заметна та грусть, что вызывает это имя. — Нет. — Спокойно отвечает физкультурник, — просто она очень надоедливая. Привязалась тогда ко мне, ну, в субботу, ты помнишь. И давай мне голову забивать своими женскими штучками. — Штучками? — переспрашиваю идя на кухню. — Да, — садясь за стол говорит Степнов, — йога разная, косметика, юбочки, платья… А я в этом не понимаю. Ну, не советчик, да и не хочу. Вот ты, Ленка, молодец. Этой чепухой не страдаешь. — Вы считаете, что я не девушка что ли? — голос предательски дрогнул. — Нет, конечно. Ты, что ни есть, девушка. Просто, ну как тебе сказать… Не занимаешься этим. — Чем этим? — интересуюсь наливая чай в кружки. — Ой, Ленка, ты меня запутала. Ты не Светочка и это замечательно. Я вообще не знаю, как с ней можно жить. — А вы попробуйте. — Ставлю кружки на стол и подаю булочки. — Потом расскажите. — Кулемина, в своем уме? Мне тебя тренировать надо. Какая Светочка? Она же только мешать будет. Да и Уткина…не вписывается в идеал моей женщины. — Да? У вас и идеал есть? — Степнов гордо кивает. — И если не секрет, то какой же он? — Ну…красивая, умная, ухоженная, которая умеет красиво одеваться, скромная, сильная, волевая, умеющая правильно флиртовать, кокетка одним словом. — Физкультурник откусил булку и мечтательно посмотрел в окно. — Как Зеленова…- говорю опуская голову, ведь девушка, которую он описал, полная противоположность меня. — Кулемина, я сказал умная, а не глупая пустышка. — Я слышала, что вы говорил, Виктор Михайлович. Кушайте булочки. — Вкусно. Сама пекла? — Готовка не мое, — пожимаю плечами, — не люблю этого. — Ну, ничего. Спорт будет тебя кормить. Когда будешь золото поднимать на олимпиаде, то еду тебе будут готовить личные повара. — Ой, Виктор Михайлович, какие повара? Олимпиада? — Вот попомнишь еще мои слова, Ленка. Так, много булочек нельзя. — Говорит Степнов, кладя вторую сдобу на тарелку. — Лучше скажи, помнишь ту новенькую учительницу, ну та, которая к вам пришла неделю назад? — Екатерину Валентиновну? Добровольцеву? — Именно. Скажи, как думаешь, у неё парень есть? Я просто колеч…        То, что говорит Степнов дальше даже и не слушаю, ведь перед глазами все плывет, а руки начинают трястись от обиды и злости на саму себя. Ведь оказалось, что соперница, если так можно назвать, не только Светочка. — Лен, ты меня слушаешь? — Виктор Михайлович, вам нужно уйти. Дедушка скоро придет. Спасибо за фрукты. — Понял. Так что, узнаешь? — Что узнать? — Я же говорил. — Цокает он. — Про вашу учительницу узнай как-то, а то мой друг очень хочет с ней познакомится. А сам я подходить не буду. — Друг? — переспрашиваю, сдерживая смех. — Да, Лен ты чего? — Ой, Виктор Михалович, а я-то…- не удерживаюсь и начинаю заливисто смеяться.       Спустя некоторое время недоумения, Степнов тоже начинает смеяться. Его рука нечаянно ложится на мою и пожалуй, это самое лучшее прикосновение, которое мне приходилось ощущать. — Ленка, ты чего смеешься? — спрашивает физкультурник, не убирая руку с моей. — Что тебе так рассмешило? — Ничего. — Слегка покраснев, отвечаю, — просто стало смешно. Наверное, я уже почти здорова. — Это же чудесно! — почти вскрикивает Степнов. — Значит, мы можем пойти погулять? — А вы все туда же? Давайте лучше дома посидим. Как идея? — Ленок, как ты захочешь. Ну, что спортсменка, покажешь свою комнату? — хитро спрашивает Виктор Михайлович. — Покажу.       Отставляю чашу и, взяв Степнова за руку, веду в свое маленькое убежище. Открыв дверь, хочу отпустить его руку и пропустить вперед, но физкультурник явно не желает подаваться моему сценарию. Он еще крепче сжимает мою ладонь и мы вместе, хоть это и коряво получилось, вошли в помещение. — Здесь не прибрано. — Зато уютно, — мягко говорит Степнов. — Сразу видно, что ты Ленка здесь живешь. — Почему? — Запах, который присущий только тебе. — Ох, Виктор Михайлович, вы как скажите. — Честно! — Подходя ко мне и смотря сверху вниз говорит он. — Честно! Не веришь? — мотаю головой. — Зря. Я твой аромат, Кулемина, за километр чую. А ты не веришь. Зря, зря… — Ладно, — немножко погладив его по руке соглашаюсь, — верю вам, верю. — Ага. Знаю тебя, Кулемина, ты всегда так говоришь, лишь бы я отстал. — Ну, не дуйтесь. Мужчинам это не идет. — Ленка, — Степнов наклоняется ко мне, — такая мелкая еще. — Взрослая. — обижено бурчу подавляя улыбку. — Нет. Малышка еще.       Неожиданно физкультурник кладет свою руку мне на щеку и легонько начинает поглаживать, все время смотря в глаза. От такого поворота голова идет кругом и кажется, что земля из-под ног сейчас вот-вот уйдет. Слегка пошатнувшись, делаю шаг к нему, почти падая ему на грудь. Степнов ласково улыбается и даже не пытается отойти или оттолкнуть. — Ленка, какая же ты еще маленькая. — Говорит он, преодолевая последнее расстояние между нами.       Виктор Михайлович наклоняется и вдыхает запах моих волос. Этот жест мне кажется немного неловким, но физкультурник всем видом показывает, что это нормально, отчего облегченно выдыхаю. В голове круговорот из мыслей, но одна все же многократно повторяется: «Если не сейчас, то когда?»       И это заставляет собрать волю в кулак и дотронутся к щеке Стенова, повторить то, что он сделал — погладить и заглянуть в глаза. В них, в таких любимых учительских глазах, сейчас читается…уверенность? Да, именно. Степнов не сводя с меня глаз целует сначала саму руку, а потом переворачивает и целует ладонь. Кожа сразу реагирует и покрывается мурашками. Губы физкультурника жаркие, сухие, но это ни каплю не противно. Наоборот даже, это зарождает во мне новые чувства. — Ленка, — шепчет Степнов, — что же мы делаем? — Я не вписываюсь в ваш идеал? — криво улыбаюсь сжимая его плечо. — Так нельзя. — Виктор Михайлович отворачивается, ну, неужели он стыдится своих чувств? — Лен, мне нужно на уроки. Я зайду вечером. Прости. Как выйти я знаю.       Степнов с легкостью отпускает мои руки и, последний раз взглянув, уходит. Нет. Убегает. Да, именно убегает и лишь громко хлопнутая дверь оповещает, что снова осталась одна.       Вся ситуация получилась скомканный, неловкой и совершенно вроде неуместной, но, это был самый лучший момент в моей жизни. Степнов снова подарил надежду. И возможно дедушка прав, мне пора научиться бороться за свое.