Оторва или Тихоня?

У меня нервы по швам трещали, особенно, когда Чживон с порога начал стаскивать с себя толстовку. Он небрежно бросил вещь на тумбу и врубил телек. Не зная, что мне лучше делать – раздеваться; бежать домой или же всё-таки сделать вид, что ничего такого в моей голове не разыгралось - я прошла вглубь квартиры, неуклюже размахивая руками взад-вперед. Чживон подхватил яблоко из вазы, которую я вчера поставила на письменный стол, и с хрустом откусил. Жуя, он даже не почувствовал неловкости, а я бесстыдно рассматривала его поджарое тело, пока Ким увлечённо что-то искал на столе. Мысленно я проводила пальцами по ярко вычерченному прессу, надавливая подушечками внизу у кромки джинс. Моя фантазия рисовала яркие картинки, чего я жаждала сделать сейчас больше всего – беззастенчиво стащить с него ненужные вещи и, сев на тупой стол, раздвинуть пошире ноги. И, чёрт возьми, мне стало жарко от собственных представлений о сексуальной сцене. Нужно либо сваливать, либо срываться. - Чжи… - конечно же, мой разум склонялся к первому, поэтому я хотела сказать, что мне пора, но Бобби повернулся и показал мне какие-то цветастые брошюры. - Ханбин дал мне кучу приглашений в Саппоро. На Рождество мы частенько едем туда, у семьи Ханбина там что-то типо маленького санатория с горячими источниками, а зимой это лучшее, что мог бы придумать мир, - объяснил он и уперся задницей об стол. Я помолчала, безэмоционально переведя взгляд на эти самые приглашения, как выяснилось, и вздохнула. Здесь только у меня по ходу развратные мысли в голове. Немного расслабившись, я понимающе улыбнулась юноше, ничего не ответив. Значит, на Рождество он всё-таки уедет, и не будет страдать от неразделенной любви, как обещал. - Из всех мне понадобится только один, но… - он замялся, взглянув на эти билеты, и ухмыльнулся. Я продолжала молчать, не понимая, что он хотел до меня донести, - не хочешь поехать со мной? Мне показалось, что у меня сердце судорогой свело, если такое возможно. Дышать стало тяжело, а язык прилип к нёбу. Одновременно мне сталось хорошо и плохо. Единственной разумной мыслью было молчать, потому что отказ казался невыносимым, а согласие безумным. Поэтому я нервно улыбнулась ему и неопределенно пожала плечами. Мне показалось, что Чживон занервничал от моей неопределенной реакции – он прикусил с внутренней стороны щеку и сжал пальцами бумажки. - Ты можешь взять Суджин, если хочешь. Ну, или ту чудную соседку. Да и Ханбин уже, какой год подряд пытается затащить туда Чжунхэ, но из-за тебя он не едет, - сделался отстранённым Ким. Я улыбнулась ему, чувствуя себя в этот раз спокойнее. Не думала, что враньё будет принять проще, чем этот, казалось бы, невозможный вопрос. И на самом деле не хочу задаваться вопросом, почему именно меня он приглашал в Саппоро на Рождество. - Я подумаю над этим, - пообещала я и подошла к тумбе, чтобы прибрать брошенную им толстовку. Не проронив ни слова, я сложила одежду и спрятала её в шкаф. И чем теперь заняться? Чживон снова откусил яблоко и положил обратно в вазу. Он подошёл ко мне со спины и приобнял за плечи. - Меня кое-что выводит из себя, - неожиданно проговорил он, уперев подбородок о мою макушку. У меня в животе скрутило от странного ощущения. Он погладил меня по длине рук и сплел наши пальцы. От его прикосновений у меня на затылке волосы дыбом встали, а тело изнывало от желания выпросить больше. - Что? – хрипло выдала я и поспешно прочистила горло, испугавшись своего нескрываемого нервоза. Но Бобби, кажется, и не заметил или сделал вид. - Бесит меня, что ты вроде уже и сказала о своей симпатии, но всё равно меня сторонишься, будто потакаешь моим прихотям, а не сама этого хочешь, - монотонно сказал Ким, напуская безразличие, но, тем не менее, от его слов меня передёрнуло. Дыхание спёрло и стало больно вдыхать его запах, который мгновенно окутал меня, стоило ему только подойти. Я попыталась развернуться, дабы взглянуть ему в глаза – мне необходимо было понять его намерения и, наверное, состояние – но Чживон твёрдо сжал мои ладошки и надавил подбородком на макушку, призывая не двигаться. И я сделалась покорной. Возможно, для меня же будет лучше не видеть его лица. - Будто тебе не достаточно, что я не отказываю, - на тот же манер ответила я и слабо улыбнулась, когда Бобби стал поглаживать пальцами мои запястья. До чего же просто приятно находиться рядом с ним, ощущать его близость и чувствовать запах его выветрившегося парфюма. От этого в груди разрастался пузырь тепла, грея и одновременно перекрывая выход кислороду. - А тебе этого достаточно? – вопрос с подвохом, поэтому я молчала лишние пару минут, потому что мне, чёрт возьми, не достаточно. Настолько не хватало, что хочется сесть в угол и разреветься, возможно, закатить всепоглощающую истерику, обвинить всех за их нерасторопность и узколобость, а, может, и перестать ломать комедию и просто потрахаться с Чживоном, но всё это, в конце, не решит проблемы. Мне нужен Бобби не только в моей постели на одну ночь, может, две. Сейчас он мне нужен постоянно. - Мне было бы достаточно хоть раз понять тебя, - соврала я. Мне хотелось его понять, но снова – этого было бы не достаточно. Буду ли я удовлетворена этим самым пониманием – неизвестно. А гнаться за призраками не в моём стиле. Поэтому я согласна недоумевать от его поступков, слов, вопросов, а не огорчаться, потому что мне не хотелось чего-то слышать. - Ну, поймёшь, и что дальше? - Помру от счастья, - добротно съязвила и улыбнулась, услышав его смешок. Он некоторое время помолчал, а потом отпустил меня, отчего я недовольно заворчала – мне хотелось дольше, а может и насовсем, но срастись мы не могли. Ким не спешил прикрыть свою наготу выше пояса, поэтому я всеми силами старалась на него не пялиться, разглядывая то потолок, то стены, то полы. - Как ты смотришь на минет? – вдруг спросил Ким, развалившись на диване. Я поперхнулась воздухом, обескураженная вопросом. Откашлявшись, уставилась во все глаза на него, а тот довольно улыбался, что смог меня смутить. Неосознанно я обратила внимание на его позу. Руки раскинул по обе от себя стороны и широко раздвинул ноги, а сам откинулся на спинку дивана. Он выглядел вызывающе, хоть без этого его вопроса, возможно, я бы и не заметила. - А ты уже боеготовность принял? Можешь расслабиться, без моего рта операция проваливается по умолчанию, а я сосать тебе не стану, - твёрдо заверила Чживона, стараясь выглядеть невозмутимой и достаточно уверенной, но его порочная полуулыбка заставляла сомневаться в своей решимости. Ни в какой другой ситуации я и не стала бы думать о том, чтобы пососать чей-то хер сродни леденцу, но сейчас я прилагаю ещё больших усилий не смотреть на его ширинку, потому что, чёрт возьми, мне любопытно, что из этого бы вышло. - Чтобы ты себе там ничего не накручивала, хочу заранее сказать, что у меня и в мыслях не было просить тебя отлизать мне, - хохотнул Чживон, припомнив мне тот самый облом в библиотеке, когда мы впервые встретились лоб в лоб друг с другом, - но почему? - Что почему? – вскинула брови, не желая акцентировать внимание на «отлизать». - Не станешь делать мне минет? – и снова его вопрос застал меня врасплох. Я нахмурилась и начала недовольно на него взирать, упёрто сжав губы, намекая на то, что отвечать я не стану. А Чживон и не стал настаивать. Некоторое время мы разговаривали ни о чём, избегая тем отношений, чувств и прочей белиберды. Чживон не пытался трогать меня, целовать и даже обнимать. Моё тело тосковало по его прикосновениям, но я сдерживала порывы умолять его поцеловать меня. С каждой секундой становилось всё сложнее, потому что хотелось стать ближе. К одиннадцати я засобиралась домой, потому что оставаться с ним становилось невыносимо. И вместо разговоров мне хотелось сократить это чёртово расстояние, которое было между нами. Самое ужасное было то, что сам он и не пытался ни разу случайно задеть меня, не говоря уже о специальных прикосновениях. Это сводило с ума похлеще, чем то, когда он изощрялся с моим телом. Чживон был на кухне, когда я стала одеваться, чтобы уйти. Если честно, то идя сюда, я рисовала себе самые порочные картинки в голове, потому что думала, что Ким не будет сидеть, сложа руки, но он и пальцем не пошевелил в мою сторону. Не знаю, обидно мне от этого или нет, но досада определенно грызла меня изнутри. - Ты куда? – осведомился Чживон, выйдя из кухни и заметив меня в прихожей. - Домой, - не глядя, ответила, застегивая куртку. Бобби подошёл и осмотрел меня с ног до головы. - Ага, щас, - фыркнул он, подхватив меня за локоть и придвинув к себе. Я вскинула брови, недоверчиво взглянув на юношу, а тот, не объясняясь, стал расстегивать мою куртку. - Чживон, - хотела его вразумить, но Ким окинул меня строгим взглядом, и я сжала губы, нахмурившись. - Ты сегодня остаёшься у меня, - оповестил он, стянув с меня верхнюю одежду. Я впрочем, не особо сопротивлялась, но услышав про ночёвку у него, уцепилась за спасительную вещь и выпучила глаза. - С какого хрена? Бобби снисходительно окинул меня взглядом и отодрал у меня куртку. Моё сердце забилось в грудной клетке, как сумасшедшее, разгоняя по венам разгоряченную кровь. Дышать стало невыносимо сложно. - Не заставляй меня применять силу, - фыркнул он. Я уже раскрыла рот, чтобы запричитать, о том, что мне необходимо вернуться домой и прочее, как этот наглец обхватил меня поперёк талии, согнувшись в коленках, и закинул меня на своё плечо. Ахнув, я оказалась висящей на его плече. Носом уткнулась в его голую спину и у меня побежали мурашки по всему телу, особенно, когда я сделала вдох – запах его кожи и пачули. У меня закружилась голова, и что-то скрутило внизу живота. Напрягшись всем телом, я взмолилась всем существующим Богам, чтобы Чживон не узнал о моём вспыхнувшем желании. Я и думать не могла, куда тащил меня Чживон, потому что назойливый запах затмевал рассудок и бунтовал все некогда усмирённые чувства. Во мне будто бередили противные царапины, которые чуть что щипали. И какого было моё удивление, когда Чживон поставил меня на кафель – это была ванная. Я кое-как удержалась на своих двоих, не ожидав скорейшей «свободы». Уперев руки о край раковины, я нашла равновесие и выпрямилась, наблюдая за тем, как Ким снимал с батареи растянутую серую футболку и нюхал её, проверяя свежесть вещи. Убедившись, что она не воняет потом, он протянул одежду мне и направился на выход. - Мойся, купайся, в общем, все там свои девичьи процедуры, а потом ужинать и спатки, - подмигнул Чживон и вышел. Моё сердце на мгновение замерло, и я посмотрела на футболку в моих руках. Сердце сорвалось, рассудок отключился. Прежде чем начать раздеваться, я написала Чжунхэ СМС, стараясь не посвещать его в подробности моего отсутствия. Я настрочила, что сегодня останусь у Суджин, а следом той написала, что если что, я у неё. Да уж, словно от строгих предков прячусь. Я осталась лишь в его футболке, которая доходила мне до середины бёдер и трусиках. Будь я у какого-нибудь другого мужчины на ночевке (это вообще вряд ли когда-нибудь случилось бы, но ладно), то я определенно потребовала ещё бы шорты. Но мне нравилась мысль о том, что лишней ткани не будет и нам она не помешает. Хотя с какой такой стати я взяла, что этой ночью между нами хоть что-то будет? Окинув меня взглядом, Чживон улыбнулся и накрыл на стол. Надо же, в коем-то веке мне не пришлось готовить ужин. Мы сели за стол, первое время уминая вкусную еду молча. - Если бы ты захотел построить с какой-нибудь девушкой отношения, то какими качествами она должна обладать? – спросила я, дожевывая рис. Чживон не смутился от этого вопроса и на некоторое время призадумался. - Не знаю, - пожал он плечами, но заметив, что не удовлетворил меня этим ответом, продолжил, - на полном серьёзе. Просто она меня должна устраивать. Она должна быть такой, чтобы я никогда не хотел другую. Но определённых каких-то качеств нет. Типо химия какая-то. Слушай, разве ты не читаешь книги? Там же написано, что просто вспыхивает и всё тут. - Каждое чувство чем-то подстрекается. - Твоё чем подстрекается? – спросил Ким, даже отложив палочки. Я чуть не поперхнулась от этого вопроса, уставившись во все глаза на Бобби. А я ведь надеялась, что даже намека на это никогда не услышу с его стороны. Нервно облизнув губы, я всё же решила не держать это в себе. - В каком-то смысле страстью. Но еще, потому что ты часто рядом со мной, ты бестактен и нарушаешь моё личное пространство по собственному желанию. Ты понимаешь меня и не осуждаешь, принимая всех моих чертей. Это много стоит, - я боялась смотреть ему в глаза, но пересилила себя и посмотрела. Он мягко улыбался, смотрел на меня с неясной мне теплотой и молчал. Смутившись окончательно, я поблагодарила его за ужин, убрала за собой и поспешила расправлять постель. Через полчаса мы уже оба лежали под пушистым одеялом. Чживон был на спине, закинув за голову руки, и смотрел в потолок, словно ища на нём ответы на множество своих вопросов, о которых я и не подразумевала. А я беспристрастно рассматривала его лицо в полумраке, кое-как сдерживая порыв провести пальцами по точёным скулам, широкому носу, худым щекам, маленьким векам, густым бровям и пухлым губам. Хотелось запечатлеть его и его запах на своей коже, чтобы впитать. Моё сердечко нещадно билось от разочарования, которое подступило к горлу ещё в тот момент, когда я осознала, что Чживон в последнее время не прикасался ко мне с подтекстом. Это угнетало даже больше, чем мысль о том, что я ему безразлична. - Ави, - хрипло произнёс Чживон, не сводя взора с потолка. - М? - Знаешь, если ты хочешь меня обнять – обнимай, если хочешь потрогать – трогай, если хочешь поцеловать – целуй. Я вижу, что… - начал он объясняться, и я вдруг поняла, что сама поставила этот барьер. Ограничила нас обоих, заключив в тесные рамки. Естественно Чживон перестал быть более наглым, потому что это его изводило больше, чем меня. Бобби мужчина, и он, возбудившись, не может просто взять себя в руки и переждать – для него отсутствие разрядки болезненно. Конечно, он перестал испытывать нас обоих, ожидая от меня инициативы, чтобы знать, когда бы он смог получить, чего хотели мы оба. Да и мне вдруг показалось, что я готова. Поэтому, не дождавшись окончания его реплики, я откинула одеяло и оседлала его бедра. Чживон от неожиданности подался чуть вперед, напрягшись. Изумлённо вскинув брови, он не успел даже шелохнуться, как я наклонилась и поцеловала его. Локтями я оперлась о подушку возле его лица, а пальцы запустила в кучерявые волосы Кима, несильно их сжимая. Я протолкнула язык в его рот, углубляя поцелуй, и Чживон осмелел. Точнее, пришёл в себя. Он нетерпеливо и даже грубо обхватил мои ягодицы, вжимая меня в себя. Промежностью я ощущала нарастающее возбуждение и дрожала от желания более откровенных прикосновений, более пошлых, порочных и грубых. Я невнятно промычала ему в губы, навалившись всем телом на него. Наш поцелуй был иступлённый, страстный, мокрый и обескураживающий. Мы терзали губы друг друга до немеющей пульсации и изводили себя кончающимся кислородом. Неосознанно я начала извращённо двигать тазом вверх-вниз - терлась о его член и надавливала до головокружений и уничтожающей дрожи во всем теле. Даже через пелену дикого возбуждения, я ощущала, что стала совершенно мокрой. Чживон пробрался под тонкую ткань трусов, сжимая мои голые ягодицы и двигая меня под правильным углом. Он сам насаживал меня, заставляя чувствовать через ткань его размеры и вырывая из моей груди приглушённые стоны. У меня там всё пылало и зудело от какого-то неведомого желания. Растеряв остатки воздуха, я разорвала поцелуй и поспешила выпрямиться, чтобы вдохнуть больше кислорода, иначе я могла просто умереть. Ким убрал от задницы руки, переместив их на мои бока. Он до боли сжимал кожу через футболку и надавливал на себя сильнее, кусая губы, чтобы сдерживать рвущиеся наружу непристойные стоны. Я закрыла глаза, пытаясь уловить больше неистового наслаждения. Чживон тем временем пробрался под ткань футболки, плотно ведя руками по моему животу вверх, тем самым задирая одежду. Я охнула, когда Бобби сжал мою грудь. Разум уже давно покинул меня, а тело пронзало ознобом. Но даже в этом беспамятстве, я могла ощущать то растущее счастье в груди, заполняющее меня до краев. Для меня в эти мгновения ничего, кроме Чживона не существовало. Я млела и умирала под его пальцами, которыми он водил по моей груди, сжимал соски и крутил их, отчего по телу ударяли разряды, доводя меня до головокружения. Всё вокруг переставало что-либо значить, лишь его губы, руки, страсть, температура тела, лишь он сам – это всё, что меня интересовало. Всё, чего я жаждала – это чёртов самый блядский из всех Ким Чживон, который умело уничтожал меня и превращал в ничто. Бобби нетерпеливо подался мне навстречу, обхватывая губами пульсирующий сосок и начиная беспардонно с ним играть – то облизывая, то легонько кусая, то всасывая. Я не разбирала собственных стонов, уцепившись пальцами одной руки в его волосы, а второй обняв за плечи. Чживон положил мне большую ладонь между лопаток, надавливая и прижимая к себе сильнее, и пальцами пробрался под ткань трусиков. Я почувствовала его прохладные пальцы на своей разгорячённой плоти. Пискнув, сдерживая излишне громкий стон, я сжалась в его руках, потому что это прикосновение стало для меня чем-то крышесносным, чем-то новым. Чживон надавил на клитор, разламывая меня пополам, а потом начал его массажировать. Я потерялась. Совершенно не соображая, что происходило, отдавшись неведомой раньше страсти, сгорая от похоти – я уперлась лбом о его лоб и тяжело задышала. Чживон прекратил изводить меня игрой с моей грудью и поднял на меня затуманенный, потемневший взгляд. Я буквально утонула в черноте его омутов, настолько они казались мне чувственными, глубокими и завораживающими. Бобби медленно потянулся за неистовым поцелуем и через секунду отпрянул. Он меня выпустил из кокона своих рук и откинулся на подушки. От нехватки сил, чтобы держать равновесие, я уперлась руками о его грудь и наблюдала за ним. У меня попросту не было больше ни на что сил. Он копошился руками под подушкой, хмурясь, периодически ругаясь матом. Видимо, что-то искал. Я успела за этот короткий промежуток времени чуть-чуть прийти в себя и разобрать, как гулко бьётся в груди сердце и дрожит в ознобе всё тело. Прежде у меня никогда такого не было. И вряд ли с кем-то другим будет. Я не хотела пускать в свою голову мысли о том, что с нами будет после того, как мы… сглотнув, я ощутила, как скручивался неприятный узел в животе. А когда увидела, что Чживон достал из-под подушки презерватив, одичала от страха. Меня буквально пронзила острая боль, которую я испытывала последний раз при сексе. - С-стой, - пикнула я, но он и не собирался меня слушать. Чживон зубами начал открывать пачку контрацепции, а я подалась своим инстинктам – бежать – и спрыгнула с него. Чживон, офигевший моей переменой, попытался словить меня рукой, но я извернулась и со всех ног понеслась на кухню, ища там спасение. И напоследок услышала, как жутко ругнулся Бобби за моей спиной. Забежав в кухню, я заметалась в ней, как лишенная свободы птица. Мне нужно было что-то сделать. Хоть что-нибудь, что могло бы меня спасти. Но прежде, чем я успела хоть о чём-то подумать, в кухню ворвался разъярённый Чживон и с ходу схватил меня за локоть, разворачивая к себе спиной и упирая меня о край стола, чтобы я никуда не делась. - Удрать решила? – сквозь зубы процедил он, но это не звучало зло, скорее вспыльчиво. Хоть мне и было больно, ощутив задницей его возбужденный член, я почти издала стон. - Я-я… Чживон, я не… - невнятно пыталась что-то сказать я, но Чживон не слушал, а настырно задирал футболку, пытаясь стянуть её с меня. Я неуверенно сопротивлялась, но в итоге всё же оказалась без верхней одежды. - Ты готова. В этот раз точно готова, и я тебя никуда не пущу, - на ухо выдохнул мне он, плотно проведя ладошками от груди до тазовой косточки. У меня судорогой сердце сводило от него такого. Хоть я и без особого энтузиазма сопротивлялась, я всё равно непроизвольно прижималась к нему, мечтая срастись с ним. Чживон подцепил край трусов и одним рывком лишил меня их. Я в эту секунду, будто прозрела и вспыхнула. - Чживон! Нет! Стой! – завопила я, но он оглох. Я ощутила, как Бобби облизал меня от ягодицы до лопатки, нарисовав влажную дорожку языком, и ахнула, потому что это лишало рассудка. Так же резко и грубо он развернул меня к себе и одним движением закинул на плечо, возвращая меня в постель. Бросив мою тушку на диван, он сжал мои бёдра коленками, чтобы я снова от него не сбежала, и отыскал брошенный на постели полуоткрытый презерватив. У меня всё тело от страха сковало, но я не сопротивлялась, смысла уже не было. Чживон опёрся рукой о диван и снял с себя боксеры. У меня свело внизу живота, сердце сошло на чокнутый ритм, а воздух перестал поступать в лёгкие. Он раскатал по члену презерватив и раздвинул мои ноги, пристроившись между. Чживон опустился ко мне, успокаивающе проведя ладонью по моему боку, и со всей нежностью, которой только мог, поцеловал глубоко. Я начала расслабляться в его руках, надеясь, что он не сделает ничего безрассудного, но через секунду громко вскрикнула, потому что Бобби вошёл в меня резко и без предупреждения. На секунду мне стало больно, отчего я вцепилась ногтями в его плечи, сильно зажмурилась и сжалась. - Эй-эй-эй, - взволнованно зашептал срывающимся голосом Чживон, навалившись на меня всем телом и целуя в ключицу. Он просунул руки через пространство между моей спиной и диваном и обхватил снова мои ягодицы. Я чувствовала его всем телом, ощущала его дикое сердцебиение и слышала тяжелое дыхание на ухо, а ещё я была вся напряжена, потому что боялась, что дальше снова будет больно. Хоть и сейчас всё, что я чувствовала – это плотно сжимающие стенки влагалища вокруг его большого члена и никакого даже дискомфорта, я всё равно трусила. - Расслабься, иначе сделаешь неприятно и себе и мне, - снова шепнул он и облизал мочку моего уха. Стараясь слушаться его, я постепенно начала расслабляться, обхватывая руками плечи Чживона и прижимая к себе ещё сильнее, чтобы он никуда не делся. Он держался из последних сил, чтобы не сорваться на дикий ритм, который ещё даже не задал. И я была ему благодарна хоть за это. Он целовал меня в шею, облизывая и всасывая кожу, водил носом по ключице, тёрся щекой о мою щеку. И когда я окончательно разомлела в его руках, он сделал первый толчок. Я снова вскрикнула, выгнувшись в спине, но в этот раз от разрывающего на части наслаждения. Чживон медленно начал двигаться, переходя на быстрый темп. Его толчки становились более размашистыми и глубокими, проникая с каждой минутой всё более остервенело. Он то замедлялся, то выходил, то вдалбливал с ужаснейшей мощью, то вновь замедлялся и двигался размеренно. Желая ощутить его ещё глубже, когда казалось, что это просто уже невозможно, я упёрлась ступнями в его ягодицы, надавливая сильнее. Он изводил меня до исступления. Мои стоны смешались с невнятным бормотанием его имени в том бреду, котором я пребывала. Ким умело дарил мне наслаждение, всё время попадая по той самой чувствительной точке. Я неосознанно укусила его за плечо, сразу же облизывая место укуса. Чживон срывался на гортанные стоны, яростно сжимая мои ягодицы, отчего могли остаться синяки, и на последних толчках, проникнув по особенному глубоко, он, как мне показалось, шепнул какой-то незамысловатый бред, а может что-то важное – я не услышала. В ту самую секунду моё тело пронзил оргазм, отчего судорогой даже ноги свело. Покалывало всё тело. Моё сердце стало в разы оглушительнее стучать, а дыхание с Чживоном сплелось в унисон. Все сократилось до нас, весь мир. Это было что-то невероятное. Он вышел из меня и снял презерватив. Умчался на кухню, наверное, чтобы избавиться от него. Я тяжело дышала, пытаясь привести чувства в хоть какой-то порядок, и пялилась в потолок. Наверное, в нём точно есть ответы на все вопросы. Чживон быстро вернулся, не пряча довольной улыбки на всё лицо. Он прыгнул под одеяло рядом со мной и притянул меня для объятий. Я охотно уткнулась носом в его грудь и обняла в ответ. Мне было приятно, даже больше, я ощущала себя искренне счастливой, поэтому не хотела, чтобы этот момент заканчивался. - Ты как? – учтиво спросил он, вдыхая запах моих волос. Я прикрыла веки и улыбнулась. - Замечательно. На некоторое время повисла тишина. Мне не хотелось просто засыпать, так и не выяснив до конца, что же всё-таки теперь станет. - Чживон. - М? - Что теперь с нами будет? – задала я беспокоящий меня вопрос. Чживон молчал и рисовал незамысловатые узоры большим пальцем на моей спине. - А что-то должно быть? – у меня сперло дыхание, а сердцу стало невыносимо больно. Всё, как я… - Уже успела накрутить себя. Я имел в виду, что… я не собираюсь вдруг исчезать и забивать на тебя, - нервно объяснился он, отчего в груди моей появилась хоть какая-то надежда. - Я тебе нравлюсь? – я уже больше не могла ходить вокруг да около этого вопроса. Чтобы он ни ответил, я должна была задать его. Иначе я попросту разорвала бы себя сомнениями. Я не видела лица Кима, поэтому не могла понять, что он чувствовал в этот момент, но ладошкой я ощущала, как нервно бьётся в груди его мотор. Наверное, не одному ему тяжело разговаривать насчёт чувств, но я поняла лишь то, что без слов тяжело понять абсолютно правильно его поступки и его чувства. Без слов я могу лишь строить догадки, рассуждать и думать, строить какие-то логические цепочки, замечая лишь то, что врезалось в моё сердце, а не то, что намеренно пытался он показать. Я всё могла воспринять не правильно, поэтому хотело слышать всё от первого лица. Наверное, я всё же ему не соврала. Мне будет и впрямь достаточно лишь понять его. - Сейчас ты всё, что меня интересует. Я не знала, как реагировать на этот ответ. Не знала, стоит ли беспокоиться о его «сейчас» или оставлять акцент на «интересует». У меня кругом голова от его неоднозначных ответов шла. Но всё равно мне стало уютнее в его объятиях и спокойнее, потому я закрыла глаза и стала погружаться в сон.