Оторва или Тихоня?

Проснулась я ни свет, ни заря, где-то часов в пять утра. Полночи мне снились какие-то кошмары, не давая нормально расслабиться и выспаться. Чживона же, с виду казалось, совершенно ничего не беспокоило. Он спал, пускал слюни, прихрапывал и закидывал на меня все свои конечности. И отчего-то хотелось психануть, скинуть его с постели, пнуть и уйти. Что-то меня неимоверно бесило, сжимая грудную клетку и мешая нормальному сну. Возможно, всё из-за его неоднозначного ответа, который нифига не смягчил мой нервоз, а наоборот разжёг всё страхи и предрассудки. А может из-за того, что в одночасье всё внутри меня оборвалось, всё изменилось. Я подпитала и без того проблемные чувства, сдалась и переступила через свои опасения. Как говорится, сама себе могилу вырыла. И вот теперь-то я точно не знаю, что делать дальше. Притвориться, что ничего не было? Или добиваться от него непонятно чего? Не в силах больше лежать рядом с ним, потому что мысли давили на меня, я встала, оделась, положила на тумбу обещанные 50 000 вон и ушла. Деньги было жалко оставлять, но я выглядела бы ещё глупее, если бы свела всё в шутку. Чувствовала себя крайне мерзко, вот так оставив между нами океан недосказанности, и просто ушла. Сбежала, как трусиха. А неподозревающий ничего Чживон даже не шелохнулся, когда я шумела, собираясь. Чего я вообще ждала, не понимаю. Дома меня ждал, к слову, ещё один сюрприз. В дверях квартиры я столкнулась с Чжунхэ. Он был одет, как раз обувался, причёска его всклокочена, под глазами пролегли синяки, да и сам выглядел так, будто всю ночь не спал. Сомневаюсь, что это из-за моего отсутствия, но какого-то хрена ощутила себя виноватой. У меня в груди защемило от его такого вида. - Если не ошибаюсь, то время шесть утра. Какого хрена ты не спишь? – беспристрастно бросила я, снимая верхнюю одежду. Чжунхэ никак не отреагировал на вопрос, пригладив волосы, и достал с тумбочки несколько купюр. Он засунул деньги в карман джинс, а сам уже собирался уходить, но его будто осенило, и Ку подошёл ко мне вплотную. У меня дыхание спёрло из-за его пристального и осуждающего взгляда. - Ещё раз надумаешь мне врать, посажу на домашний арест, как маленькую, понятно? – строго осведомил меня Чжунхэ и, не дождавшись ответа, ушёл. Я сглотнула и кивнула пустоте. Вот это да. У меня коленки от его грозности затряслись. Вот тебе и хотела, как лучше. Как он вообще понял, что я наврала насчёт ночёвки у Суджин? Неужели, всё было настолько очевидным? Не заморачиваясь более, я ушла в душ, а потом стала готовить завтрак. Спать совершенно не хотелось. И я боялась снова запутаться в собственных мыслях, а если лягу, то такая возможность будет очень вероятной. Правда, готовя завтрак, я особо не избавилась от этого подавленного состояния. Никогда раньше не отличалась жизнерадостностью, но сейчас такое чувство, что ковш дерьма на голову вылили. Чжунхэ вернулся меньше, чем через полчаса. С выпивкой. - Если хочешь, можешь, позвать подружек, - сказал он, положив пакет с соджу и закусками на стол. Я безэмоционально взглянула на покупку, а потом на него. Мне хотелось понять, что в его голове, почему он выглядит не лучше моего, но решила не совать свой нос в его дела. Точнее, я просто испугалась, что он ощетинится и выльет на меня весь свой гнев. Наверное, снова что-то с Миюн приключилось. На его предложение я лишь кивнула, посчитав, что это и впрямь хорошая идея. Выпить с Суджин было бы круто. Она бы меня растормошила. Может, и Кану позову. - У тебя всё нормально? – уточнил Чжун прежде, чем покинуть кухню. И, к слову, своё говно на него я выливать тоже не собиралась, поэтому слабо улыбнулась и пожала плечами в ответ. Ку не стал докапываться и просто ушёл в свою спальню. Мне хотелось узнать, что стряслось у него, но, возможно, потом? Мы с братом позавтракали, и ближе к одиннадцати я позвонила Суджин, пригласив её в гости, а Чжунхэ тем временем тихо себе играл в приставку. К Кане решила наведаться чуть позже. Брат выпивал в одиночку, пока я прибиралась и ждала подругу. Что же с ним произошло за одну ночь-то? До двух мы так и пробыли в полнейшем молчании. Я занималась делами по квартире, стараясь не думать о Чживоне и сосредоточиться на чистоте квартиры, а Чжунхэ пил, играл и писал СМСки. Когда ко мне пришла Суджин, братец после кратких приветствий ушёл в свою спальню и врубил музыку. Он явно сегодня не в духе. Да и не каждый день его в раннее время суток можно увидеть не спящим. Я и Суджин сели на кухне, разложив на столе выпивку и закуски. Кто бы мог подумать, что выходной день я буду встречать с поганым настроением и рюмкой в зубах. Даже как-то на работу захотелось, чтобы отвлечься от долбанного самобичевания, которое сгрызает меня изнутри, отделяя каждый позвонок от кожи. Первый час даже компания подруги не успокаивала меня. Я сидела на иголках, мимолётно поглядывая на свой телефон в какой-то бестолковой надежде, и задавалась вопросом, что было бы со мной, если я отказалась ночевать у него? Как-то с самого начала всё пошло под откос. У меня как будто не было иного выхода. Хотелось бы просто отпустить всё и отдаться алкогольному забвению, но с каждой рюмкой в душе становилось всё поганей. Каждое чувство обострилось, и готово было разорвать меня на части от переизбытка. Слишком мысли смешались с досадой. Я подкурилась, когда в кухню вошёл Чжунхэ. Он взял с холодильника две бутылки пива под пристальным взглядом Пак. Сегодня словно день такой – у всех кошки заскреблись внутри, оставляя неглубокие, но жгучие и воспалённые царапины. Мне бы взять себя в руки – бывало и похуже, но с виду у Чжунхэ всё, куда хуже, чем у меня. От этого даже совестно становится. Мой брат спокойно взял со стола пару сигарет и ушёл. Всё слишком непривычно. Для начала даже, потому что я никогда ранее не позволяла себе курить в кухне. - Не всегда на этой сексапильной заднице угрюмая мина, что-то стряслось? – осведомилась Суджин, когда младший Ку покинул кухню. Я сделала глубокую затяжку, чувствуя, как сжигающее тепло распространяется в лёгких. Не скажу, что я получала удовольствие от курения, но мне явно было лучше, чем без этой вредной привычки. Она не заглушала и не успокаивала, абсолютно ничего от сигарет я не получала – полнейшая пустота. Но, тем не менее, курение придавало иллюзию силы. Правда, со временем иллюзия переросла в зависимость, и сейчас всё, что я чувствую – утоление голода. - Хотелось бы и мне это знать, - стряхнула пепел и налила в рюмку ещё соджу. Я никогда не умела правильно страдать и загоняться из-за каких-то проблем/переживаний/чувств. Возможно, я слишком чёрствая, возможно, просто низкий порог душевной боли. Такого, конечно, не существует, но лучше обозваться такой, нежели признать, что я мазохистка. Мне словно проще становится, когда на душе наоборот тяжело. - Почему не спросишь? – не отстает с выпивкой она. Я уже пьяна. Серьёзно пьяна. Даже мысли, кажется, сжёвывают окончания. Ещё немного и я стану похожей на тех идиоток, которые сначала бросают, потом напиваются и возвращают. Но утро уже не вернёшь, а раз к этому времени Чживон так и не соизволил о себе напомнить – значит, его интерес угас. Он не соврал, когда сказал - сейчас ты всё, что меня интересует – просто его «сейчас» уже закончилось. Но чёрт. Я всё ещё зла на саму себя. - Потому что не ответит, - попыталась сосредоточиться на разговоре с Суджин о моём брате. И хоть я была вся на взводе из-за собственных переживаний, мне хотелось отвлечься. А Пак просто обязана мне в этом помочь. - Ты даже не попробовала, - фыркнула Суджин. Я докурила и потушила сигарету о пепельницу. Не пробовала? Разве. Пробовала. Не сегодня, до этого. Меня удивляют эти её упреки с подтекстом о моём сущем безразличии ко всем. Она и впрямь считает, что мне всё равно на Чжунхэ? Меня это задевает. Потому что он мой брат. Потому что мне вдобавок к переживаниям о его проблемах добавляется обида от того, что он не считает нужным со мной делиться. Ощущаю себя не основным приложением во всех наших идиотских взаимоотношениях. - Его я знаю лучше, чем себя. Если говорю, что бессмысленно спрашивать, значит, так и есть, - холодно сказала я и окинула подругу таким же взглядом. Но это же Суджин, её таким не смутить! Подруга откинулась на стуле и прищурила глаза, осматривая меня так, словно оценивала. Я старалась быть невозмутимой, но в животе до спазмов скручивался в узел весь воздух, выбитый из лёгких. Как будто после ночи с Чживоном у меня всё обострилось. - Тебе никогда не приходило в голову, что он попросту стесняется показывать чувства? Такие орешки, как Чжунхэ, нужно колоть, а не облизывать, - задумчиво протянула подруга, погладив подбородок. Я недобро на неё взглянула. Прекратите! Просто прекратите учить меня! Упрекать и наставлять! Я знаю всё сама! И это не так просто. Сказать можно, что угодно. Даже поверить в свои слова и ощутить, что это весьма выполнимо, раз возможно было произнести, но это не так. Едва ли существует хоть что-то, что можно выполнить без задоринки, как было сказано. - Я не могу понять каждого человека, Суджин, - вздохнула, стараясь не сорваться на Пак. Сейчас я просто взвинчена, но как отойду, то всё, что мне сказала подруга, уже не покажется таким раздражающим. - Но своего-то брата можешь? – настаивала она. Я подперла рукой щеку и устало посмотрела в её глаза. Она выглядит такой наивной и неиспорченной на моём фоне. Бесит. - Сейчас мне кажется, что я не в силах саму себя понять, а ты говоришь о других, - монотонно ответила я, продолжая сверлить подругу взглядом. Казалось, что я даже забыла моргать. А Суджин на мои речи нахмурилась и придвинулась чуть ко мне. - А у тебя что стряслось? – уточнила она, наконец, замечая моё поганое настроение. Наверное, она привыкла, что на моей роже постоянно царствует какое-нибудь отрешённое или угнетенное выражение, потому и не обратила внимания. Пора завязывать с самобичеванием. Никому до него нет дела, а существует оно как раз для того, чтобы привлекать чужое внимание. Я ничьё не привлекла. Пора сдаться. - Я переспала с Чживоном. Суджин недоверчиво на меня покосилась и застучала пальцем по поверхности стола. А меня начинало подташнивать, ведь воспоминания вспыли перед глазами, мешая восстанавливаться. Я нервно схватила пачку сигарет и достала одну. Мне ничего не нужно было от Пак, ни советов, ни слов поддержки, от них всё равно никакого толку, но её молчание нервировало. Наверное, лучше всего было перевести тему и забыть о Чживоне, как о прекрасном сне. Вяло улыбнувшись подруге, я собиралась ляпнуть какую-нибудь неважную фигню, но глаза Суджин засверкали. - Было больно? Ты поэтому расстроена? – с довольной ухмылкой спросила она. Ну вот, и почему на её лице цветет набожная улыбка, когда мне хочется истерить и реветь в голос? - Нет, всё было прекрасно, - я подкурилась и налила себе выпивку. Сделала глубокую затяжку, отчего в легких мигом потяжелело, и выдохнула, прикрыв глаза. От выпитого алкоголя голова кружилась неимоверно, всё тело, словно пёрышко, казалось невесомым и едва ощутимым, в то время как, горечь, заполнившая меня, казалась ещё ядовитее, чем есть на самом деле. Действие градусов? Возможно. Утром, когда я была ещё трезвой, меня так не одолевали отрицательные эмоции и чувства. Всё будто было притуплённым. - Тогда, что? – пуще прежнего нахмурилась Пак. Я опустила взгляд, делая очередную затяжку, и задумалась, как бы правильнее объяснить всё подруге. Мне хотелось, чтобы она меня поняла. Хотя бы в этот раз. Насколько бы крепкой наша дружба ни была, в плане понимания у нас никогда не складывалось, как подабается. Слишком разные у нас взгляды на всё, и потому мне хотелось, чтобы сейчас впервые между нами возникло это самое понимание. - Я вляпалась, Суджин-а. По самые уши. Влюбилась в этого мальчишку, как школьница и теперь не знаю, что делать с этим, потому что он не из тех, кто даёт обыкновенную надежду, не говоря уже о чём-то большем. А смотреть, как он спит с толпой девушек, мне претит, - я сморщила нос, вспоминая блондинку в женском туалете клуба. Сейчас, как и тогда у меня руки чесались от желания вырвать все её волосы, - хотелось бы хоть что-то изменить, но сейчас ощущаю себя беспомощной настолько, что даже шевелиться не хочется. И вроде бы всё просто, где-то на поверхности, но я зачем-то по локоть впихиваю руки в слизкую грязь, а потом задаю сама себе вопрос – почему на мне так много грязи? Разве это не глупость? – угрюмо хохотнула, потушив о пепельницу сотлевшую сигарету. Суджин выгнула бровь, явно не воодушевившись от моего изложения. Ещё бы, ей не нравится, когда всё усложняется. - То есть создаешь себе проблемы сама? Тогда, какую именно проблему ты создала? – прищурилась подруга. - Уныние, - бездумно бросила я, а потом вспомнила о человеческой слабости, превратившейся в грех. Сама себя оборачиваю в колючую ткань, - один из семи смертных грехов, да? – произнесла мысли вслух, взглядывая в прозрачную жидкость в рюмке. Как будто я могла там что-то найти. - Что ты несёшь, подруга? – пытаясь заглянуть мне в глаза, уточнила Суджин. Я отдёрнула себя и слабо улыбнулась. Оглушила рюмку и тяжко выдохнула. Я уже плохо соображала, напилась – мама не горюй. Оттого и мысли дурацкие начали посещать мою дурную голову. - Говорю, что сама себя загоняю в уныние, - не упоминая в этот раз смертельные грехи. Зачем я вообще о них вспомнила? Нет, точно перепила. Суджин недовольно что-то проворчала себе под нос и подлила в мою и свою рюмку ещё соджу. Завтра я либо не проснусь до самого вечера, либо проснусь утром и весь день промучаюсь в тяжелейшем похмелье. - Я думала, тебя беспокоит, что ты втрескалась в своего Демона страсти, - напомнила мне Суджин и откинулась на спинку стула. Я обреченно застонала, стараясь выкинуть из головы образ Чживона, и опустила голову на стол. Так не должно продолжаться, почему так плакать хочется? - Именно поэтому и довожу сама себя. Самобичевание, флагеллация, покаяние, риазат, называй это как хочешь, - проскулила я, вырывая из памяти все подходящие слова. Хотя, наверное, перестаралась, судя по недовольному выражению лица подруги. Она заправила за ухо прядь коротких волос и в один глоток осушила рюмку. Пронаблюдав за ней, я лишь икнула и вцепилась пальцами в свою рюмку, но не стала её пить. Меня начинало неумолимо тошнить. - Знаешь, твоё мышление мне, глупому человеку, не понятно, поэтому я не буду стараться тебя понять, хорошо? Все эти твои словечки – я их не знаю. Запутанные речи мне тоже неясны. Для меня всё просто, Ави, ты влюбилась, но не хочешь этого. Я промолчала. И так всё это знала. Незачем было это говорить. Тишина затягивалась, и я уже хотела отправиться спать, потому что устала за полдня так, как не уставала за всю неделю. - Ты ничего с этим не сделаешь. У меня нет советов, - вдруг озвучила Суджин и хмыкнула, скрестив руки на уровне груди. Я подняла голову и опустошенно на неё посмотрела. Отличная поддержка. Ладно, я ведь и не рассчитывала ни на что, кроме понимания, которого, к слову, так и не нашла. В дверь позвонили, и я вспомнила, что звала ещё и миловидную соседку. - Кана пришла. Вернувшись в кухню уже с соседкой, я достала рюмку для неё, хотя сомневалась, что она будет пить. Правда, девушка беззастенчиво первым делом налила себе выпивку, а потом села за стол. Возможно, не такая уж она покладистая и непорочная, как я считала. - Привет, - поздоровалась Лим с Суджин. Моя подруга лениво её осмотрела и так же лениво улыбнулась Кане. Мне нужно было поесть, иначе через двадцать минут я уже не смогу контролировать себя. Поэтому я достала с холодильника кимчи и рис. Разложив на три блюда еды, расставила их на столе и села. - Вот скажи, Кана, ты встречаешься с кем-то? – не растерялась перед новой знакомой Пак. В отсутствии моего брата Кана не казалась такой стеснительной и неразговорчивой. Девушка расслабленно улыбнулась и неопределенно пожала плечами. - Нет. Переведя взгляд с соседки на подругу и обратно, я откинулась на спинку стула, закинув ногу на ногу, и снова закурила. Скоро все легкие себе прокурю. И завтра буду мучаться от передоза никотина в моём организме, а не от похмелья. - А встречалась? – продолжала расспрашивать Суджин Кану. А я молча наблюдала за ними, куря. - Единожды и неудачно, - пожала плечами младшая. Я незаметно хмыкнула. Люди вообще удачно влюбляются и встречаются? У каждого свои собственные взгляды на то, какими должны быть отношения, впоследствии чего возникают недопонимания и скандалы. Разве можно удачно найти такого человека, который полностью тебя дополнит и разделит твои взгляды? Эгоизм, присущий каждому человеку, поглощает и становится пугающим – никто не хочет уступать своим принципам. Каждый взращивает своё собственное эго и ставит в колону первым свою прихоть/желание, не понимая, почему вторая половинка не может понять и принять. Найти компромисс, как многие это называют. Вот только когда дело доходит до поиска чего-то, что уравновесит прихоти обоих, как каждый ворочает носом, не видя смысла принимать чужое желание. Тогда отношения начинают рушиться, как карточный домик, оставляя после себя хаотично разбросанные карты. - То есть, советы ты не раздаешь, да? – вздохнула Суджин. Кухня порядком провонялась сигаретным дымом, который я напустила. Сизые клубки кружились перед глазами, заполняя собой всё пространство. А тяжелый запах оседал на легких, заставляя кашлять. - У меня плохие взгляды на отношения, - с неохотой ответила Кана. - Это ещё почему? - Я умудряюсь влюбляться только в подонков, - девушка осушила рюмку и скривилась. Она явно не из тех, кто привык ко вкусу алкоголя. - Женская натура, - пожала я плечами, делая затяжку. Кана опустила взгляд и облизала губы. Она не выглядела расстроенной, немного задумчивой, да, но не более. Почесав шею, Лим слабо улыбнулась, будто из-под палки. - Возможно, я никогда всерьёз на этот счёт не задумывалась, - сказала она. Я ничего ей не ответила, да и, когда говорила про натуру, не ждала каких-либо дополнений. Но вежливость Каны зашкаливает, потому я получила туманный, но ответ. Который мне был совершенно не нужен. На самом деле мне плевать, что она думала по поводу того, почему умудрялась влюбляться именно в плохих мальчиков. Плевать и на то, что, наверное, она не равнодушна к моему брату. Плевать, когда эти чувства успели появиться. Плевать на всё. Меня не касаются чужие проблемы, я в своих-то разобраться не могу. - О, Чжун, вышел из подполья? – раздался на кухне голос Суджин. Я растерянно посмотрела на вошедшего братца. Настолько задумалась, что даже не заметила, как он весьма шумно прошёл к холодильнику. Кана мигом притихла, подливая себе соджу. - Что тебе нужно, извращённая женщина? – фыркнул младший Ку. - Пошли бухать к нам, - достала из-под стола ещё один табурет Пак. Я молчала и не принимала участия в разговоре, докуривая сигарету. Чжунхэ на меня не смотрел, будто я его чем-то огорчила или обидела. Сегодня слишком всё напряженно. Последний раз мне было не комфортно рядом с братом в первые полгода после смерти родителей. Что же такое у него случилось? - Чтобы слушать бабские пьяные бредни? – недовольно проворчал он, доставая с холодильника пиво. - Для тебя это шанс научиться нас, наконец, понимать, - промямлила Суджин какую-то фигню и разулыбалась во все зубы. Не откинула попыток соблазнить моего брата? До чего же упёртая женщина. - Они близки, да? – наклонилась ко мне и прошептала Кана. Не смотря на Лим, я пожала плечами и потушила сигарету. - Я не знаю, - мне просто было лень объяснять всю суть. Да и зачем ей, она бы беспокоилась не о Суджин, а о Миюн. Во всяком случае, у Чжунхэ и в мыслях нет крутить шашни с моей подругой. Если бы такое случилось, я бы померла от смеха. И дело даже не в том, что Суджин не настолько красива, как его нынешняя девушка, а в том, что это будет напоминать мне Чживона. Чёртового и до головокружения блядского Ким Чживона. Чжун «сдался» уговорам Суджин и сел выпить с нами. Хотя думаю, что ему попросту стало скучно в своей комнате, поэтому он и пришёл якобы за банкой пива. - Вот скажи, мачо, вот мы три неудачницы в отношениях, в чём наша проблема? Как мужчина, скажи, - неожиданно для всех спросила Суджин. Кана подавилась рисом, Чжунхэ недоверчиво на неё покосился, уже жалея, что решил присоединиться, а я тяжко вздохнула. За что? - Что за бредовый вопрос? – пробурчала я и сжала в пальцах пустую рюмку. Пить уже было попросту некуда, я почти себя не контролировала, да и движения уже стали размашистые, рваные и нерасторопные. - Вот поэтому я не хотел пить с вами, - не скрывал своего раздражения Чжун. - У кого нам ещё спросить это, как не у родного человека? – толкнула его в бок Суджин. Кана пилила взглядом тарелку с рисом, иногда поглядывая в сторону моего брата. А тот в свою очередь пару минут размышлял, стоит ли вести подобного рода разговор, но всё же обреченно вздохнул и покачал головой. Сдался. - Фейри Тейл наживка для таких засранцев, как я, - тыкнул он в сторону гостьи и хищно растянул губы в улыбке. Кана вздрогнула и подняла напуганный взгляд на младшего Ку, - слишком наивная, скромная, эти большие полные искренности глаза, дрожащие пальцы в моменты физического сближения и пунцовые щеки – всё это заставляет кровь в венах бурлить, - спокойно объяснил Чжунхэ, отчего на губах Лим появилась смущенная полуулыбка, которая через секунду стёрлась, - хочется растоптать её, потому что собственные черти кажутся на её фоне слишком мерзкими. Такие, как она будоражат в таких, как я мысли о несовершенстве. Сразу начинаешь копаться в себе и понимаешь – какая же я сволочь. И потому просыпается единственное желание – слепить из этого цветочка такое же говно. Поэтому Фейри Тейл будет постоянно скакать с одних грабель на другие, пока не сделается другой, - непринужденно пожал плечами Чжунхэ, отпивая пива. - Ты, как извращенец говоришь, - фыркнула Суджин, единственная не задетая речью моего ненаглядного братца. А вот я и Кана погрузились на некоторое время в думы. Не знаю, о чём думала малышка, но судя по её мрачному выражению лица - ни о чём хорошем. А я просто считала иначе. Чжунхэ разбил мою теорию в пух и прах. Конечно, он ничем толковым не аргументировал своё изложение, но оно и не нужно. Хватает лишь того, что он мужчина, и будет прав априори в данном случае. - То есть хорошие девочки – это плохо? – уточнила я. Чжунхэ ухмыльнулся – то, что этот вопрос задала именно я уже смешно. Какая мне разница, если я всё равно не отношусь к типу хороших девочек? Так, скорее всего, думал Ку. Я задала этот вопрос всего лишь из любопытства. - Нет. Но я не хотел бы связываться с хорошей, - всё же удосужился ответить мне братец. Я закатила глаза. - А как же искренность? Разве парни не говорят о том, что им нужна честность и прочая ерунда? – вспыльчиво вопросила Кана, нахмурившись. Я с любопытством повернулась к ней. Её задели слова Чжунхэ, это видно по влажным глазам и дрожащей нижней губе. - Всем парням нужен отличный секс и моральная встряска, чтобы не скучать, - не остался в долгу Чжунхэ и осадил Лим. Кана вздрогнула от его тона и отвернулась. Ей понадобится время, чтобы успокоиться. - Да, совсем отличается от романтических фильмов, - почесала затылок Суджин, единственная не заметившая напряжения между Каной и Чжунхэ. Или она отлично делала вид, что ничего не замечает, или у неё просто дар абстрагироваться от чужого дерьма. Мне бы так. - Вот ты, в тебе пыла нужно поубавить, - переключился Чжунхэ на Суджин. Та почесала кончик носа, пытаясь понять, чтобы это могло значить, - вся твоя дерзость и прямолинейность лишь отталкивает. Нам, парням, интересно с такими, как ты, но вне постели. Посмеяться, да, но встречаться – определенно, нет! Слишком много в тебе пацанского. Лучше бы ты была тупой кралей, чем такой, - щелкнул по носу её Чжунхэ и улыбнулся, потому что Суджин никак не отреагировала на замечания и лишь гордо хмыкнула, - но это еще, куда не шло. Твоя настойчивость – вот, что конкретно отталкивает. Парни любят гоняться за своей добычей, а ты, добыча, сама гоняешься за своим хищником. Это отпугивает, - театрально вздрогнул Чжун, поглаживая себя по плечам, словно разогревая плоть. Суджин закатила глаза, явно мечтая услышать больше, но Чжунхэ не стал более ничего добавлять. - Я же говорила, что проблема не в твоей внешности, - хохотнула я. - Нет, в ней тоже, конечно, есть определенная проблема, но многие люди влюбляются не во внешность, - всё-таки кое-что добавил Чжун. - Но ты точно не из этих людей. - Что, насчёт твоей сестры? – проигнорировала упоминание про её внешность Суджин и показала пальцем на меня. Наши взгляды с братом встретились. Я ждала своего приговора, а он искал подходящие слова. - Она выглядит всегда так, будто все ей безразличны, - вложив в короткое предложение больше значения, чем эмоций, ответил Чжунхэ. Я отвела взгляд, почувствовав себя виноватой. Да что же это такое? - Это всё? – недоверчиво перевела взгляд с меня на младшего Ку Суджин. - Всё. И это настоящая проблема на фоне ваших недостатков. - Кажется, мы безнадёжны, девочки, - оживилась я, вяло улыбнувшись. Хотелось уже поскорее оставить эту тему. Лучше бы он сказал, что всех отталкивает цвет моей кожи, чем это. Я вправду не понимала, почему многие окружающие думают, что я безразлична к ним, когда это не так. Я не пытаюсь притупить свои эмоции, я показываю им всё, что получается показать. И ни в коем случае, я не пытаюсь никем пренебрегать, так почему же все видят какую-то безразличность? Мне и Чживон не раз об этом говорил. Как я должна себя вести, чтобы люди не видели несуществующую отрешенность? - Они нет, а вот ты – да, - съязвил Чжунхэ. - Ты вообще мне брат? - Я сделала вывод, что вы, парни, просто боитесь сложностей, поэтому делаете выбор в пользу тех, с кем проще справиться, - вклинилась в разговор Кана, успокоившись. - Не боимся, а избегаем. И да, ты сделала верный вывод. Зачем заморачиваться и усложнять себе задачу, если под вашими юбками у всех одна и та же жемчужина? – весьма грубо ответил ей Чжунхэ. Было видно, что он хотел оттолкнуть соседку, но девушка настолько была взбешена его первоначальной репликой, что эту даже не восприняла на слух. - Больше никогда в жизни не смогу слышать слово жемчужина, - в притворном ужасе пробурчала я, надеясь свести эту беседу в непринужденную и веселую. - А мне понравилось. Сказал, как отрезал, - поддержала братца Суджин и растянула губы в довольной улыбке. Вся посиделка катилась в тартарары. - А тебе всегда нравится ерунда какая-то, - пробурчала я и надула губы. - В таком случае, мне нужно стать наглее и перестать быть нюней, Суджин-онни нужно прекратить вешаться на мужиков, а Ави-онни стать мягче? – с вызовом в голосе поинтересовалась Кана. - Я и так мягкая, - запротестовала я, но мой порыв был проигнорирован всеми. Суджин, кажется, начала замечать изменения в Кане, а Чжунхэ был полностью поглощен своим желанием «победить». - Всё верно подмечено, Фейри Тейл. - Тогда, с сегодняшнего дня я буду называть тебя Оппа. Когда Суджин уехала домой, а Кана ушла к себе, мы с Чжунхэ принялись убирать на кухне. Я была хорошо выпившей, потому он не оставил всё на мне. Иначе бы пол кухни разгромила. Некоторое время между нами царила тишина. Я размышляла над многочисленными высказываниями в мой адрес. Мне было любопытно, почему Чживон за сегодня ни разу мне не позвонил. Даже если не хотел больше ничего иметь со мной, то всё равно из уважения к Чжунхэ мог и позвонить. И я еле сдерживала себя, чтобы не позвонить самой. Мне вдруг хотелось объясниться с ним и доказать Бобби, что я не безразлична к нему. Что я не просто так говорила о симпатии. Слова Чжунхэ прочно засели в моей голове. Я хотела спросить у него ещё что-нибудь относительно сегодняшней беседы, но не стала. Потому что на лице Чжунхэ пролегла заметная горечь, которую мне безудержно хотелось стереть. Но я даже не знала, что же такое сегодня с ним приключилось. Или вчера. - Чжун, - позвала его я. - Что? – продолжая мыть посуду, и даже не взглянув на меня. - Сегодня с утра, что у тебя стряслось? - Ничего. Я облизала губы, чувствуя нервоз. Чжунхэ не пытался быть грубым или отталкивающим, но его тон был весьма строгим и жестким. У меня по спине мурашки от него бежали. - Я не буду тебя доставать, просто скажи. Мне не нравится смотреть на тебя такого, - мне хотелось его обнять и разделить, а может и забрать всю боль и горечь, что скопилась внутри него. Но это было невозможно. - Какого? – вздохнул он, повернувшись ко мне. - Подавленного. - Всё нормально, правда. Дело во мне самом. Сегодня ночью я остался один и успел о многом подумать и сделал определенные выводы, - примирительно проговорил он, стараясь успокоить меня. Наверное, решимость и желание узнать были слишком очевидны. - Поделишься? - Я с самого начала делал всё не правильно. Но вот, как начать делать правильно – не знаю, - покачал он головой и отвернулся. И я даже не понимала, говорил он это обо мне или о Миюн. - Я… - Мне хочется разобраться самому, - оборвал он меня. - Хорошо, - согласилась я и ушла в свою спальню, оставив остальное на него. Как вообще он смеет называть меня безразличной, когда сам не даёт мне шанса для сближения? Чёртовы мужики! В конечном счете, второй выходной прошёл в одиночестве. Чжунхэ ушёл на целый день, Кана куда-то испарилась, а Суджин была занята на работе. Чживон так и не позвонил. Поэтому на работу я пошла в поганом настроении. Снова. Конечно, вчера меня попустило от всяких бредовых мыслей, но обида до сих пор грызла глотку. У студентов начались каникулы, а это значит, что я даже случайно не встречу Чживона. Мне хотелось бы просто посмотреть ему в глаза и понять, что всё. Всё закончилось. Но осознавать придётся в полном одиночестве. После того, как я покурила в туалете, я всё-таки столкнулась с ним в коридоре. - Чживон? Ч-что ты здесь делаешь? У тебя же каникулы! – ошеломленно затараторила я, когда он ловко подскочил ко мне и обхватил пальцами чуть выше локтя. - Я болел, поэтому у меня остались хвосты, - спокойно ответил Чживон, но я слышала нотки недовольства и, наверное, даже раздражения. Он направился в сторону, потащив меня следом. - Куда ты меня тащишь? – протестовала я, пытаясь вырваться из его хватки. У меня мигом в горле пересохло и видеть его оказалось очень тяжело. Всё было, словно во сне. Если минуту назад я хотела посмотреть ему в глаза, чтобы поставить все точки, то сейчас единственное, чего мне хотелось – это бежать. Без оглядки. - В подсобку, - ответил он всё тем же невозмутимым тоном. У меня в животе узел скрутился, а сердце забилось, как сумасшедшее. - З-зачем? - Потрахаться. - Чживон! – воскликнула я, забыв, как дышать. Он одним словом почву из-под ног выбил. Да и голова закружилась. Мне стало дурно в одночасье, а отголоски прошлой нашей ночи заставили почувствовать напряжение во всем теле. Вся кожа воспылала от предвкушения и дикого страха собственного желания. - Что, Ави? – злобно рыкнул на меня Чживон, резко развернув к себе. Я сразу забыла думать о сексе, потому что стало страшно. Чживон пальцами сжимал мои плечи, и мне было больно. Я его рассердила. Но когда успела? - оставила мне на тумбе 50 000 вон, как шлюшке, и думаешь, что отделалась? О нет, малышка, ты вляпалась и помочь тебе разве что небеса могут, - с раздражением выплюнул мне в лицо он и затолкал в подсобку. Я вскрикнула, едва устояв на ногах, и всё же вняла его словам и взмолилась тем самым небесам. Раз уж другого спасителя у меня нет, буду до последнего надеяться на них.