Трилогия: Гореть

Было так хорошо. Лёгкий бриз шевелил её волосы и ласкал лицо. Рядом шуршали волны, кричали чайки. Не хотелось открывать глаза. Не хотелось портить эту идиллию, но любопытство узнать, где же это она находилась, пересиливало. Она медленно раскрыла глаза и вздохнула не то от страха, не то от удивления. Вокруг неё было море, а сама она стояла на маленьком песчаном островке, длина и ширина которого не позволяла сделать и десяти шагов, а вокруг неё над водой зависли бледные тени. Глубоко вздохнув, она обвела тяжёлым взглядом тени. Она знала их всех и остановилась на столь знакомом силуэте, таком родном… — Наруто… — выдохнула она и, сделав в сторону тени шаг, вздрогнула, когда ледяная вода коснулась её босых ног. Он смотрел на неё своими голубыми глазами, сейчас безжизненными и затуманенными, из-за чего они казались рыбьими. Она протянула к нему руки и сделала ещё один шаг навстречу в воду, несмотря на то, что кожа, казалось, онемела от обжигающего холода. Но Наруто смотрел на неё всё также бесстрастно и явно приближаться не собирался. Её побелевшие губы опять прошептали его имя, к которому блондин был безразличен. Когда она сделала к нему ещё один шаг, Наруто вдруг тряхнул головой в бок, и послышался звон колокольчика. Он сделал так ещё несколько раз, что вызвало в девушке настоящую панику. — Наруто, п-почему ты звенишь? — спросила она дрожащим то ли от холода, то ли от страха голосом. Наруто замер и медленно, всё с тем же звоном вернул голову в нормальное положение. Он смотрел на неё своими голубыми глазами, но теперь она видела там заинтересованность, они не были пустыми и холодными. Он открыл рот и закрыл его, губы Узумаки зашевелились, будто кто-то выключил звук. Наконец, кашлянув, он тихо и сипло спросил её: — А почему ты бросила меня? — его лицо приняло обиженное выражение. Другие тени забормотали. Некоторые трясли со звоном головами, как это делал недавно Наруто. — Я… я не бросала тебя! — она попыталась сделать к нему ещё один шаг, тогда бы вода доходила ей до колена, но та, будто превратившись в липкую жижу, не дала поднять ей ноги. Или она просто отморозила их? Наруто нахмурился. — Ты бросила меня! Нет, ты предала меня! — крикнул он ей рассерженно. Девушка вздрогнула. Сейчас Наруто озвучил все те мысли, которые кружились у неё в голове не один день. Она правда предала его? Она не знала… — Н-нет! Я не хотела! Я не предавала!.. — попыталась она оправдаться. Наруто помотал головой. Опять зазвенели колокольчики, будто они были в его голове. Он поднял на неё взгляд вновь опустевших глаз и зашипел: — Предательница! — другие тени подхватили. Они стали надвигаться на неё и шипеть это ужасное слово. Отступив, девушка зажмурилась и зажала уши руками, но ничто не смогло спасти её от ощущений мёртвых прикосновений теней. Они все пытались толкнуть её, ударить… — Не трогайте меня! — в отчаянье закричала она и попыталась оттолкнуть теней, но её руки проходили сквозь них. Окутав её, словно кокон, тени бессвязно шипели, шептали отвратительные слова. Сводило руки и ноги, в горле вдруг образовался огромный болезненный ком, мешающий дышать. Девушка распахнула рот в немом крике, и тени поползли и в него. Резко закрыв рот и помотав потяжелевшей головой, девушка распахнула глаза и вздрогнула, встретив разгневанный взгляд голубых глаз Наруто. Все звуки вокруг вдруг стихли, как будто в уши ей запихали ваты. — Ты ненавидишь меня? — спросила она охрипшим голосом. Наруто по-птичьи опустил голову к плечу, опять послышался звон колокольчика. — Дело не в том, ненавижу ли я тебя. Здесь важно: ненавидишь ли ты себя? — сказал он ей и резко вернул голову в нормальное положение. Его рот распахнулся, показывая ей острые белые зубы и его покрасневшие гланды. Громко зарычав, Наруто бросился на неё. А девушке показалось, что она полностью уходит в его пасть. ~ * ~ Сакура резко села на кровати. Она тяжело дышала, а с её лба тёк пот. Ошалевшим взглядом обведя комнату, девушка выдохнула и, закрыв глаза в надежде успокоиться, тут же распахнула их - перед ними до сих пор была ужасная пасть Наруто. Именно пасть, потому что назвать эти острые зубы, этот пупырчатый посиневший язык, эти вздувшиеся гланды ртом — нет, это было бы слишком отвратительно и страшно. Правда, она не могла утверждать, что «пасть» делала то, что ей приснилось менее страшным. Наконец, успокоившись, девушка встала с кровати и на негнущихся ногах пошла в ванную. Хлопнув по выключателю, Сакура подошла к раковине и, облокотившись об неё, уставилась в зеркало. Её воображение опять превзошло себя, когда она поняла, что в отражении видит не себя, а Наруто. Тяжело вздохнув и помотав головой, девушка перекрутила краник холодной воды и, умывшись ею, выключила его. Оставаться в ванне, чтобы помыться, понимая, что каждый раз смотря в это чёртово зеркало, будешь видеть всякие кошмары, не было никакого желания. Поэтому, оттолкнувшись от раковины и старательно отводя от зеркала взгляд, девушка вышла из ванной комнаты. Только когда она вышла из ванной и оглядела комнату, Сакура вспомнила вчерашний вечер… или ночь? Мадары не было. Наверное, это было только к лучшему. Вряд ли бы он задавал много вопросов и интересовался её мнением, прежде чем залезть ей в голову. Девушка поморщилась. То-то у неё совесть проснулась. Вон даже, что сниться стало! Однако девушка не могла не признать, что её сон не был исключительно бредом. То, что она делала, было непростительным! Она не только вмешалась в ткань времени, она, возможно, порвала её, испоганила к чертям собачьим! Она даже до сих пор не знала, было ли всё то, что произошло в том времени, будущем для всех и прошлом для неё — её вина. Хотя если вспомнить её встречу с Тем Мадарой, то, похоже, он её помнил… и имел с ней счёты. О, да, пожалуй, ей только Мадары Учиха в списке врагов не хватало. Почему она не думала об этом раньше?! План! Она составила план! Это было просто смешно! Мадара был настолько непредсказуем и гениален, что даже если бы она имела мозги десяти Шикамару, то она бы не справилась с ним. Казалось, это Учиха медленно и методично окутывал её своими липкими, хорошо спланированными сетями, чем она пыталась сделать что-то с ним. Это было, чёрт возьми, безнадёжно! Она не впервые думала об этом. Пожалуй, первый раз был тогда, когда она начала ловить себя на косых взглядах на Учиху. А то беспокойство за него, которое она испытала, когда напали на деревню! Это нельзя было игнорировать! Но точку поставил именно этот сон… или тот вечер. Она привязалась к нему. Она попросила его остаться. И если даже забыть на мгновенье, что он — Мадара Учиха, вашу же мать, она не могла остаться здесь навсегда, она была из будущего, как бы смешно и одновременно сумасшедшее это не звучало, а Мадара не был ослом, чтобы в конце концов сложить дважды два и прийти к вполне логичному выводу. Он и так уже много знал о ней, и дойти ему не составит труда, когда начнётся построение Конохи. В конце концов, он был там, в её воспоминаниях, а из истории она знала, что её родную деревню со времени построения почти не меняли, сохраняли в первоначальном виде, а Мадара на склероз не жаловался. Всё было против неё. Все были против неё. А Хаширама. Даже здесь был тупик, настолько тупой и безоговорочный, что ей иногда очень хотелось задушиться шнурками собственных сапог. Да и его чокнувшаяся сестрица не внушала особого доверия. Казалось, ещё чуть-чуть, и она дойдет для того, чтобы насолить ей - расскажет всем её тайну. Сакура закрыла лицо руками, собираясь разреветься. Она постояла так с минуту в полной тишине и, наконец, оторвав руки от лица и недоверчиво посмотрев на них, рассмеялась. Они были сухими. Она, Рикудо за бороду*, что, теперь даже и поплакать по-человечески не сможет?! Девушка, также как и начала, резко перестала смеяться. Взгляд изумрудных глаз устремился в полуоткрытое окно, через которое комнату освещала бледная луна. — А не пошло бы всё к чёрту. ~ * ~ Хаширама чувствовал себя нервным. Неудивительно, он только что наблюдал все виды казней и теперь стучал в дверь дома Сакуры. Он не хотел идти на площадь, где были казнены все представители Сиройин, но, как Глава клана Сенджу, он был обязан быть там. Всю так называемую «церемонию» он простоял молча и смотря в одну точку. Последними казнили детей, правда, одной девочке сохранили жизнь, так как она была слишком маленькой, и одна высокопоставленная семья согласилась принять её. Было понятно — никакое светлое будущее эту девочку не ждёт, но она хотя бы осталась в живых. Узнать, почему клан Сиройин проявил такую агрессию, Хашираме так и не удалось: то ли скрывалось это слишком хорошо, может быть, узнай он причину, и сам бы принял их сторону, а может, сами Сиройин толком причины не знали, на них вполне возможно могли давить те же самые власти. Ему до сих пор не открыли, да и шагов он пока не слышал. После их разговора, если таковым его можно было назвать, он долго думал, осмыслял всю ситуацию, взвешивал все свои слова и пришёл к выводу, что он был настоящим козлом. Тупым-безмозглым-животным! Так что теперь в руках он держал букетик мисэбая** и постоянно одергивал себя, чтобы не теребить хрупкие бутоны. Вообще, Сенджу себя чувствовал помимо нервозности до ужаса глупо. Речь, которую он готовил для Сакуры не один час перед зеркалом, он очень сомневался, что она вообще станет слушать. Сам Хаширама был превосходным стратегом. Прекрасно подмечал все промахи и позиции противника, что помогало ему угадывать его следующие ходы***, так было и с Сакурой. За чертежами её поведения он просидел очень долго. Короче, он знал, что она сделает, когда откроет дверь и увидит его с букетом этих сомнительных цветов, а то есть выхватит этот самый букет и хорошенько отлупит им по его козлиной роже. В прочем, поэтому он и купил их: мисэбая получать по лицу намного менее болезненно, чем колючими розами или той же ацикубата****. Наконец, послышались шаги. Они затихли где-то в метрах двух от двери, из чего Хаширама понял: узнала. Он уже подумал, что девушка просто не откроет ему, как дверь медленно отварилась, и он увидел хмурое лицо Сакуры, под глазами которой залегли тёмные тени. Сенджу почувствовал себя совестно. Ну, вот, она из-за него ночами не спала, плакала. Смерив стоящего на пороге парня тяжёлым взглядом и остановившись на цветах, так странно смотрящихся в его больших руках, сразу же задавшись вопросом, из-за которого у неё дёрнулась рука, чтобы ударить себя по лицу: а как бы этот букетик смотрелся в руках Мадары? Девушка сжала губы в тонкую полоску и махнула рукой, приглашая парня зайти. Вся стратегия и планы великого гения Сенджу полетела коту под хвост, чему он был несказанно рад. Хаширама неуверенно вошёл внутрь и, закрыв за собой дверь, повернулся к Сакуре, которая, скрестив руки на груди, стояла напротив, прислонившись к стене. — Как дела? — выдавил он из себя и натянул на лицо глупую улыбку. Не найдя такой же неуместной и глупой улыбки на лице Сакуры, он неудобно уставился на цветы, которые держал в руке. Девушка не ответила. Опомнившись, Хаширама потупил взгляд и протянул их Сакуре. — Э-это тебе… Послышался тяжелый вздох, тихие шаги, и Сенджу почувствовал, как Сакура коснулась его ладони, забирая цветы. Не дав ей отойти, он схватил девушку за руку и, притянув к себе, впился в её глаза испытующим взглядом. Букет с шумом шлёпнулся на пол. Сакура не сопротивлялась, не кричала, что подтолкнуло Хашираму продолжить. — Нам нужно поговорить, — низким голосом прошептал он. Девушка вздохнула, от чего-то этот вздох Сенджу показался обречённым, как будто уставший в битве воин, потерявший всю свою команду, покарав всех своих врагов, наконец, сдавался смерти.***** — Хаширама, пожалуйста, отпусти меня, — тихо попросила она. Сенджу повиновался. Девушка сделала от него шаг и, остановившись, подняла на него взгляд сейчас пустых зелёных глаз. — Я думала, мы с тобой обо всём уже поговорили. — Нет, — Хаширама помотал головой. — Я знаю, тогда я… Я повёл себя неправильно, нельзя так сразу… — он замялся и уже собирался продолжить, как Сакура прервала его. — Хаширама, — позвала она его. — Прекрати. Сенджу замолк. Они стояли и смотрели друг на друга, пока Сакура не отвела взгляд. — Хочешь чаю? — поинтересовалась она. Парень помотал головой. — Это мы уже проходили. Она, улыбнувшись, кивнула и подняла на него взгляд вдруг погрустневших глаз. — Тогда, пока? — Ты уверена? — Нет, — Хаширама затаил дыхание. — Но так будет лучше для всех. — Лучше для всех? — хрипло повторил он. — Лучше для всех?! Почему?! — он сделал к ней шаг и, зарычав, отступил, увидев, что девушка сделала шаг назад. — Ты же знаешь, я не сделаю тебе больно! — Да причём здесь это, — проворчала девушка и устало провела рукой по волосам. — Слушай, давай так, если поменяю своё мнение, то я приду к тебе, хорошо? Хаширама отвернулся. Он не мог смотреть на неё сейчас. — Хорошо. — А пока… Останемся друзьями? — девушка протянула ему руку для рукопожатия. Сенджу не смотрел на неё, когда пожимал её маленькую ручку. Это прикосновение было так далеко от того, что он хотел… Скользнув полным боли взглядом по девушке, от которого она съёжилась, Хаширама развернулся и пошёл к двери. Он уже открыл её, когда обернулся и сказал: — Я буду ждать тебя. И резко захлопнул за собой дверь. Сакура отвернулась от закрытой двери. Её лицо исказила гримаса боли. Девушка подняла руки к лицу и, кончиками пальцев проведя по нижнему веку, подняла их к глазам. Они были мокрыми. — Хаширама, ты опять заставил меня плакать, — дрожащим голосом от кое-как сдерживаемых всхлипов прошептала девушка и, закрыв лицо руками, разревелась. Он опять заставил её чувствовать себя живой. ~ * ~ — Я знаю, что на самом деле ты думаешь обо мне! — крикнул Изуно в след Мадаре. Тот, резко остановившись, обернулся. — И что же? — поинтересовался он безразлично. Его антрацитовые глаза, сейчас будто бархатные, завораживали. Он был змей-искуситель, немую просьбу-приказ которого было невозможно не выполнить, но Изуно слишком хорошо знал своего старшего брата, чтобы поддаться на эту уловку. Мадара просто не хотел говорить с ним. Он до сих пор не воспринимал его как что-то большее, чем просто выродок. Руки мальчика сжались в кулаки. — Ты думаешь, что я слабак, да?! — громким дрожащим голосом он скорее утверждал, чем спрашивал. Мадара тяжело вздохнул и, закрыв свои гипнотизирующие глаза, поняв, что толку в них никакого не было, обречённо помотал головой, будто случай перед ним, в данный момент которым был Изуно и его дурацкий разговор, что тот пытался навязать ему, был совсем безнадёжен. — Допустим, да, я так думаю. Ну и что? — Я не слабак! — дрожа от кое-как сдерживаемого гнева, зарычал Изуно. Губы Мадары сжались в тонкую полоску, но мальчик заметил, что их правый уголок так и норовил подняться вверх. Его старший брат смеялся над ним и даже не пытался этого скрыть! Конечно же, Мадара знал, что он заметит это, не мог же он считать его настолько неспособным?.. Да, чёрт возьми, он считал его неспособным! Да весь его клан, да что там, вся деревня думала о нём так! И так будет всегда, настолько этот транспарант закрепился за ним, что взять и содрать его в один миг было просто невозможно. Из этого нужно было выбираться, но он не знал как. Он вообще не знал, почему он вдруг захотел другого отношения к себе. Что он такого сделал? Неужели убийство его лучшего друга прибавляло ему чести? А Изуно всё это просто надоело. Он не собирался быть этой грязью до конца своих дней и, почувствовав, что он может быть чем-то большим, он сразу же ухватился за эту идею, за эту мечту. Наверное, поэтому он сделал то, что он сделал. — Мадара Учиха, нии-сан, я, Изуно Учиха, вызываю тебя на дуэль*(6). Вот только он не учёл того, что его старший брат был гением, каким он стать никогда не сможет, и что в людях Мадара разбирался лучше, чем Рикудо в зверях*(7). * — хо-хо, у Рикодо бороды не было) Так что это я так, «чёрт возьми» в пятый раз не хотелось писать, а фанф как бэ без мата идёт, ну, думаю, пусть и дальше так идёт^^ мисэбая** — японские цветочки^^ Вот ссылочка *** — улавливаете? Нет? Поясню: романтики в Хашираме Сенджу ни на грамм. Он даже любимую девушку анализировал, как врага на поле боя. Почему я пришла к такому выводу? Если вспомнить всё то, что рассказывалось нам о Первом Хокаге в манге то, по-моему, к этому легко можно прийти. Да и вспомнив только его лицо (мордочку) кирпичиком, то всё сразу становится ясно. Вот. В Мадаре и то романтики больше. Взять того же Тоби! Чем не кавай и романтика, а? ацикубата**** — тоже цветы, но ссылки я на них не нашла. Ну, короче опишу. Они бывает разные (чёрные, белые, красные), колючие такие, чем-то напоминают гладиолусы, но меньше и листочки у них похожи на ножовку (не то чтобы ими пилить что-то можно, формой^^). Стебель часто бывает голубоватый… ну, как иголки у наших голубых елей. Что-то в этом роде. ***** — итак, это психологический ход. Хаширама был хорошим воином. А каков же хороший воин, который ни черта не смыслит в психологии? Так вот, Сенджу смыслит и очень даже хорошо. Вот только из него делали хорошего Воина, то есть психологию он женскую не знает. Да и не только женскую. Знай он психологию простого человека, то стычек с Мадарой у него бы не было. Мыслит Хаширама исключительно как воин, он не знает как по-другому. По своему любит. По своему опекает и поощряет. Любую ситуацию из жизни сравнивает с поединком, не потому что так правильно, а потому что ему так легче и пару-тройку раз до этого срабатывало. Ну, так уж вышло, Сакура в эту таблицу не вписывается и никакие знания в ведении боя вряд ли помогут ему с ней. *(6) — пишу сразу, чтобы не вталкивать это в следующую главу. Дуэль нашего мира и дуэль ниндзя очень сильно отличаются. Во-первых, никаких пистолетов естественно. Во-вторых, не нужны секунданты. В-третьих, дуэль по меркам ниндзя тот же бой только не до первой крови, а насмерть. Не убить своего противника считается сильнейшим нарушением и возможно об этом никто и не узнает, но для самого ниндзя это позор. *(7) — (я что-то себя превзошла! До шести звёздочек дошло!). Все помним кто такой Рикудо? Ну, что ж, для тех, кто не помнит, напомню: Рикудо Сэннин (яп. досл. «Мудрец Шести Путей») — легендарный основатель мира шиноби, первый обладатель риннэгана. За много лет до начала основного действия манги, он заточил в себе ужасного Десятихвостого монстра, таким образом, став первым дзинтюрики. (подробнее ищите в Википедии, ну, или ещё где…). Итак, вспоминаем сам процесс запечатывания. Не каждый мог запечатать в себе дзинтюрики и жить себе дальше припеваючи. Столько народу угробили! Теперь перейдём к самой чакре и психологии Наруто, ну, или того же Гаары. Я считаю, что у обоих есть неплохое взаимопонимание с животными(хо-хо), а если нет этого, то они зачастую сами напоминают зверей. Я думаю, нарисовав у Наруто такие своеобразные шрамы на щеках, Масаси Кисимото тем самым показал эту ипостась в Узумаки. Итак, выходит, чтобы иметь в запечатанном виде в себе бидзю (это те же самые животные, только в мире Наруто они имеют разум), взаимопонимание должно быть. К тому же эта самая «звериность» должна быть в самом дзинтюрики.