Трилогия: Гореть

Глава 1,6. Дуэль С самого утра она чувствовала беспокойство. Она не знала, откуда оно взялось, но, казалось, с приближением вечера это волнение только усиливалось. Когда маленькая-толстая стрелка доползла до цифры шесть, она не могла ничего держать в руках. Что-то должно было произойти, если уже не произошло… Продолжать сидеть в четырёх стенах было невыносимо и, собравшись, Сакура вышла на улицу. Казалось, сегодня небо было темнее, чем обычно. Солнце закрыли серые тучи. Где-то вдалеке гремел гром, от каждого раската которого девушка чуть ли не подпрыгивала. Ей нужно было расслабиться. Снести пару деревьев, прорыхлить гектаров десять земли… Она знала, где можно было это сделать. Девушка уверенным шагом направилась к лесу. Там, глубже в чащу, был один очень хороший полигон. Люди туда наведывались редко: кто зверей обитающих там боялся, а кто просто не хотел переться в такую даль… ~ * ~ Изуно пришёл раньше своего брата. Нет, Мадара не опаздывал. Он вообще никогда не опаздывал. Просто в кои-то веки мальчику захотелось быть первым, потому что он знал, что первым больше никогда не будет. Его трясло. Мадара убьёт его. Сегодня. Здесь. Разорвёт в клочья его дурацкое слабое тело, перед этим заставив унижаться и молить о пощаде. Чем он думал, когда вызывал своего старшего брата на дуэль?! Вот именно — ничем. С Мадарой нельзя было играть. Это был не Нойкаре, который так просто позволил себя убить, его старший брат не будет наклоняться перед ним, чтобы проверить сдох он или нет, ему будет достаточно одного взгляда. Да даже если бы Изуно и выпала возможность убить своего брата, то он бы просто не смог. Мадара был его старшим братом. Мадара был тем, на кого Изуно всегда хотел быть похож… Убить его — Изуно не мог даже думать об этом. Услышав тихие шаги, мальчик обернулся. Видимо, его старший брат тоже хотел сегодня прийти пораньше… Они стояли и смотрели друг на друга. Молчание между ними затянулось и стало неудобным, но Изуно не знал, что можно было сказать. «Привет, нии-сан!» — это бы звучало ужасно глупо. «Здравствуй, брат!» — это слишком напыщенно. «Ну, вот этот день и наступил…» — а это, казалось, должно было прозвучать никак не из его уст, скорее это мог бы сказать сам Мадара. — Я думаю, раз мы оба здесь, можно начать… — Изуно вздрогнул от глубокого голоса брата и, немного помедлив, кивнул. Мальчик полностью повернулся к брату и встал в позицию, на что Мадара насмешливо фыркнул. — И ты даже ничего не скажешь? — Настоящий ниндзя никогда не отступается от своих решений, — прошептал Изуно, но старший Учиха всё же услышал его и хрипло рассмеялся. — Настоящий ниндзя? — переспросил он. Изуно стиснул зубы. Мадара никогда не считал, что он был хотя бы второсортным ниндзя, что уж говорить о настоящем. Да и сам Изуно не считал себя таковым… Мадара покачал головой. — Это смешно, — сказал он уверенно. — Изуно, ты никогда не был силён в физическом плане, но я не думал, что ты отстаёшь и в умственном. Скажи, кто тебя надоумил на это? Или тебе жить надоело? — Не говори так! — рыкнул Изуно. Его стойка стала напряжённой. Руки опять стали дрожать. — Может быть, я и не самый сильный ниндзя, но ничто не позволяет тебе так говорить обо мне! И знаешь, мне и правда надоело жить тем, за кого меня все принимают! Я не слабак, слышишь!? Мадара обвёл стоящего перед ним мальчика взглядом, как будто впервые видел его. Изуно не хотел сражаться с ним, более того, он прекрасно осознавал все последствия этой глупой дуэли. Чёрт! Они собирались драться из-за девчонки! Скажи ему кто-нибудь об этом всего полгода назад, он бы сперва очень долго ржал, а потом бы закопал заживо этого неудачливого шутника. Ну а сейчас он стоял здесь, на полигоне номер десять, и смотрел на своего младшего брата, которого ему, видимо, придётся убить. *Ретроспектива* Это был тихий вечер. Солнце уже скрылось за горизонтом, но розовая полоса, разделяющая тёмную землю и мрачное небо, ещё была яркой. Этот день ничем не отличался от череды тысячи других дней, складывающихся в недели, потом в месяцы, а потом в года. Разве только… весь это день Мадара провёл в раздумьях. Не то что бы это был нонсенс: он привык анализировать каждое своё действие, но то, что произошло с ним вчера, не поддавалось абсолютно никакому анализу. Это было просто и банально нелогично. Это не мог быть он. Он бы никогда не остался у девчонки, чтобы уложить её в кроватку, трогательно, как в любимом романе тринадцатилетних мечтательных девочек погладить её по голове и, прослезившись от милой сцены спящей невинной красавицы перед ним, свалить восвояси. Это было смешно, чёрт возьми! И если тогда он не чувствовал никакого подвоха, то теперь ему казалось, что его очень хитро и жестоко обманули! Правда, он до сих пор не разобрался в чём именно, что бесило его ещё больше. Благо, его сегодня никто не трогал, видимо, его родня, наконец, научилась отмечать его расстроенное настроение, которое обычно при не узнавании чёрным крестиком помечалось в календаре, висящем в закопченной кухне у его троюродного деда по отцу. Он, пожалуй, перебрал все возможные коварные планы, которые могли бы быть в голове девчонки, когда она попросила его остаться, но к логичному выводу прийти так и не смог. Оставалось только одно: раз уж и его гениальные мозги отказывали в решении столь чудаковатой головоломки, всё было ещё проще — никакой головоломки не было. Просто ему так захотелось. Он хотел остаться там, в этом скрипучем доме, и сидеть на её кровати, пока она сопела в две свои прелестные дырочки. Мадара скривился и помотал головой. Что за мысли?! Теперь его настроение скатилось с отметки «минус десять» куда-то на «минус пятьдесят». И Учиха неожиданно захотелось, чтобы кто-нибудь рядом с ним что-нибудь тявкнул, что дало бы ему вполне весомый аргумент на особо жестокое, с хорошим выявлением садизма над жертвой, убийства. Видимо, это было не просто желание, а скорее предвидение, потому что всего через минуту как он подумал об этом, перед ним замельтешил Изуно, и Мадаре стало ещё хуже. Нет, своего младшего брата убивать он не собирался, но если так и дальше пойдёт, то он точно свихнётся. А Изуно всё что-то бубнил, размахивал перед его лицом руками и вёл возбуждённую повествовательную речь, из которой Мадара не услышал ни слова, чему был очень рад, так как по виду мальчишки он понял, что тот что-то от него хотел, а это значило, что придётся брать себя в руки, когда ему этого очень и очень не хотелось. — Ну, поэтому я к тебе и пришёл, — закончил Изуно и тяжело вздохнул. — Ты же мне поможешь? Мадара поднял на брата взгляд глаз, которые обещали все муки ада, но мальчишку, казалось, это совсем не проняло. Тяжело вздохнув, парень поднял руки и стал массировать виски. — Давай, — прошипел он сквозь зубы и, заметив, что Изуно набрал побольше воздуха наверняка для очень длинной и проникновенной речи, рыкнул: — Только быстро, пока я не передумал… И тогда началось… Неужели этот выродок и правда думал, что даже с его помощью сможет понравиться ей? Да как он вообще посмел прийти к нему и просить такое?! Мадара слушал в пол уха, когда понял, что именно от него хотел гадёныш. Когда же Изуно замолчал, поняв, что брат его совсем не слушает, Мадара посмотрел ему в глаза и, найдя в них непонимание, усмехнулся. — Молодец, — насмешливо сказал он. — Но с такой ерундой я не собираюсь тебе помогать, — хоть и назвал он это «ерундой», но его руки почему-то сжались в кулаки, а всё тело напряглось так, как обычно это бывало в бою. Весь этот заряд нужно было выпустить, иначе бы он не удержался, набросился на своего братишку и придушил его. Мадара резко встал. Вообще его тело сейчас было больше похоже на пружину, которая, если не выпрямится, то лопнет от потуги. Изуно заметил это, но отступать не собирался. — Нии-сан, ты не поможешь мне? — спросил он осторожно. Мадара в ответ оскалился. — Значит, нет. Почему? Шаринган активировался сам собой, и уже в следующую секунду Изуно был припечатан к стенке сильным телом брата, который был похож больше на разъярённого огромного быка, очень опасного, чем на человека. Волосы Мадары встали на затылке дыбом, зрачки сузились, от чего казалось, будто его глаза налились кровью, а на руках, схвативших младшего брата за грудки, вздулись вены. Изуно тяжело дышал. Было страшно. Но он не мог понять, чем так разъярил брата. Казалось, Мадара был готов убить его. Внезапно тело его старшего брата расслабилось, он отпустил его и отступил. Его лицо стало спокойным. Ничто не выдавало того, что было всего секунду назад: ни гнева, ни красных глаз — ни-че-го. Мадара был вспыльчив, жесток, непредсказуем, но это не мешало ему быть всегда выше всех, поэтому им все и восхищались - поэтому им восхищался Изуно. И он хотел быть как он, но он понимал, что не сможет быть таким, даже если бы он обладал такими же способностями, как и его брат — это злило: то, что он никогда не сможет стать чем-то большим, чем просто Изуно - младший брат Великого гения Мадары Учиха. — Изуно, ты ведь хороший мальчик, — сказал Мадара своим вечно спокойным, ничего не выражающим голосом. — И поэтому я дам тебе совет: не суйся в это и оставь Сакуру в покое, если не хочешь проблем, — и развернувшись, пошёл в дом. Мадара слышал рык своего младшего брата и позволил себе громко усмехнуться, наверное, это и послужило толчком к тому, что произошло… Изуно заранее не подумал о последствиях. Опять. *Конец ретроспективы* Её ноги подкосились, когда она увидела их, а дыхание стало быстрее. Они просто стояли и смотрели друг на друга. Мадара был как всегда расслаблен, Изуно же стоял напряжённо в стойке. И это можно было бы назвать просто тренировкой, развернуться и уйти, чтобы не мешать им, если бы не их глаза и мощная взбешенная чакра, которая танцевала вокруг Мадары. Она не знала, что произошло, но, казалось, они собирались поубивать друг друга. Хотя, что там говорить… Мадара собирался убить своего младшего брата… Раздвинув кусты, чтобы было лучше видно, Сакура решила понаблюдать, ведь своим вмешательством она могла сделать только ещё хуже: Изуно не захочет показаться слабым и может напасть на Мадару, а тот не будет терпеть и всё опять сведётся к одному — он убьёт Изуно. В самом деле, что между ними могло произойти, чтобы дойти да подобного? Однако, все её надежды рухнули, когда Мадара активировал шаринган, и ей оставалось лишь испуганно глотать воздух, когда прогремел взрыв. Мадара исчез в облаке пыли и через мгновенье появился за спиной Изуно. — Подготовился, значит? — хмыкнул он и легким щелчком по затылку брата рассеял иллюзию Изуно. Грудь опять заболела. Стало нечем дышать, но почему-то приступ не был таким же сильным, каким он бывал обычно. В принципе, она не собиралась сидеть и ждать, пока он окончательно её свалит и, вскочив, понеслась на полигон. Мадара не был удивлен, когда увидел её. Эта девчонка имела плохую привычку появляться там, где её совсем не ждали. Но было забавно видеть недоумение в её глазах, когда он запустил в неё кунаем с взрывной печатью, к тому же он буквально почувствовал, как сердце Изуно, прятавшегося в кустах и прекрасно понявшего, что помочь ей ничем не сможет, зашлось с бешеной скоростью. Сакура смотрела на кунай летящей к ней с тупостью морского котика, да она себя сейчас и почувствовала этим самым морским котиком: ничего не понимаю, где нахожусь — не знаю. Кунай врезался в её грудь, хотя нет, он дотронулся и завис у её груди, будто натолкнувшись на какую-то незримую преграду, и взорвался. Девушка зажмурилась и не почувствовала абсолютно ничего. Даже не было малейшего шевеления ветра. Открыв глаза, она обнаружила вокруг себя зеленовато-прозрачный купол. Взглядом найдя Мадару, она заскрипела зубами, когда увидела на его лице торжествующую ухмылку. — Гад! — гаркнула она. Мадара улыбнулся и отвесил ей шутливый поклон. — Культурный гад, — поправил он её. Девушка открыла рот для нового оскорбления, как прямо над её щитом просвистело десятка два кунаев, от которых Мадара успешно увернулся. Лицо парня вмиг потеряло все эмоции, оставив лишь холодное безразличие и расчёт в глазах. То, что было дальше, девушка хотела забыть… Столкновение железа быстро прекратилось, и тогда начался настоящий бой. Она не ожидала такого от Изуно. В бою братья были очень похожи. Почти идентичны. Но всё равно, как бы страшен не был их бой, Сакура видела — Мадара не сражался в полную силу, когда Изуно полностью отдал себя темпу боя. Даже тогда, когда мальчик смог активировать аматэрасу и Мадаре пришлось прятаться, чтобы чёрное пламя не сожрало его, он не сражался в полную силу. Но даже так, исход был очевиден. Изуно уставал, его чакра кончалась, а Мадара уклонялся от его атак всё с той же прыткостью и атаковал всё так же чётко и быстро. Это было вопросом времени, когда Изуно бы ошибся настолько, чтобы Мадаре пришлось нанести свой удар, который поставит точку. А она долбилась в щит. Кричала. Плакала. Умоляла их остановиться. ~ * ~ Мадара смотрел в лицо своего брата, распластавшегося на земле. Всё же было плохо, что Сакура видела всё это. Он слышал каждое её слово, а потом её рёв. Её всхлипы стали совсем тихими, но он всё ещё мог слышать их и её лепет: — Не убивай его… Пожалуйста... Не убивай его… Он перевёл на неё взгляд. Девушка стояла на коленях, прижавшись лбом к щиту, вокруг которого танцевало чёрное пламя, и смотрела на него мокрыми от слёз глазами. Нет, определённо, это было очень плохо, что она видела их бой. Мадара посмотрел на своего брата. Он ещё дышал, но что-то сделать ему не мог. У него не было чакры и оружия под рукой. Мадара сел рядом с ним и опять посмотрел на Сакуру. Она ни за что не простит ему этого. Вздохнув, он сложил левой рукой печать, в его руке с хлопком появился пергамент. Мадара склонился к брату, сперва схватив и заведя ему руки над головой, и прошептал ему на ухо: — Хочешь жить? — Изуно вздрогнул. — Д-да… — он правда хотел жить. — И ты всё отдашь, чтобы жить? — Да… — он хныкнул. Было так чертовски страшно и больно. — Даже свои глаза? Изуно на мгновенье забыл, как дышать. Он хотел закрыть лицо руками, хоть как-то спрятаться от старшего брата, но не смог поднять их, Мадара до сих пор держал их. — Ну? — голос Мадары был спокоен, как будто он каждый день торговал жизнями. — Да. Мадара кивнул и щёлкнул пальцами. Свиток в его руках вспыхнул голубым пламенем и растворился в воздухе. Он отпустил руки брата и, поднявшись, пошёл к Сакуре. Рассеяв щит, он поднял обмякшую девушку на руки и кинул младшему брату напоследок: — Огонь сам уберёшь, — пошёл прочь. ~ * ~ Это был конец. Она больше никак не могла назвать это. Девушка не знала, что Мадара говорил брату, но узнать печати, да и сам свиток не составило труда. «Кровавая клятва». Ему даже ничего делать не нужно было, только задавать вопросы, на которые Изуно пришлось бы отвечать однозначно и положительно. Крови Изуно хватало с лихвой, у Мадары же было пару царапин. Было бы глупо предполагать, что брюнет заставил младшего брата поклясться, что впредь он будет хорошим мальчиком. 1 — хо-хо, у Рикодо бороды не было) Так что это я так, «чёрт возьми» в пятый раз не хотелось писать, а фанф как бэ без мата идёт, ну, думаю, пусть и дальше так идёт^^ 2 мисэбая — японские цветочки^^ Вот ссылочка 3 — улавливаете? Нет? Поясню: романтики в Хашираме Сенджу ни на грамм. Он даже любимую девушку анализировал, как врага на поле боя. Почему я пришла к такому выводу? Если вспомнить всё то, что рассказывалось нам о Первом Хокаге в манге то, по-моему, к этому легко можно прийти. Да и вспомнив только его лицо (мордочку) кирпичиком, то всё сразу становится ясно. Вот. В Мадаре и то романтики больше. Взять того же Тоби! Чем не кавай и романтика, а? 4 ацикубата — тоже цветы, но ссылки я на них не нашла. Ну, короче опишу. Они бывает разные (чёрные, белые, красные), колючие такие, чем-то напоминают гладиолусы, но меньше и листочки у них похожи на ножовку (не то чтобы ими пилить что-то можно, формой^^). Стебель часто бывает голубоватый… ну, как иголки у наших голубых елей. Что-то в этом роде. 5 — итак, это психологический ход. Хаширама был хорошим воином. А каков же хороший воин, который ни черта не смыслит в психологии? Так вот, Сенджу смыслит и очень даже хорошо. Вот только из него делали хорошего Воина, то есть психологию он женскую не знает. Да и не только женскую. Знай он психологию простого человека, то стычек с Мадарой у него бы не было. Мыслит Хаширама исключительно как воин, он не знает как по-другому. По своему любит. По своему опекает и поощряет. Любую ситуацию из жизни сравнивает с поединком, не потому что так правильно, а потому что ему так легче и пару-тройку раз до этого срабатывало. Ну, так уж вышло, Сакура в эту таблицу не вписывается и никакие знания в ведении боя вряд ли помогут ему с ней. 6 — пишу сразу, чтобы не вталкивать это в следующую главу. Дуэль нашего мира и дуэль ниндзя очень сильно отличаются. Во-первых, никаких пистолетов естественно. Во-вторых, не нужны секунданты. В-третьих, дуэль по меркам ниндзя тот же бой только не до первой крови, а насмерть. Не убить своего противника считается сильнейшим нарушением и возможно об этом никто и не узнает, но для самого ниндзя это позор. 7 — (я что-то себя превзошла! До шести звёздочек дошло!). Все помним кто такой Рикудо? Ну, что ж, для тех, кто не помнит, напомню: Рикудо Сэннин (яп. досл. «Мудрец Шести Путей») — легендарный основатель мира шиноби, первый обладатель риннэгана. За много лет до начала основного действия манги, он заточил в себе ужасного Десятихвостого монстра, таким образом, став первым дзинтюрики. (подробнее ищите в Википедии, ну, или ещё где…). Итак, вспоминаем сам процесс запечатывания. Не каждый мог запечатать в себе дзинтюрики и жить себе дальше припеваючи. Столько народу угробили! Теперь перейдём к самой чакре и психологии Наруто, ну, или того же Гаары. Я считаю, что у обоих есть неплохое взаимопонимание с животными(хо-хо), а если нет этого, то они зачастую сами напоминают зверей. Я думаю, нарисовав у Наруто такие своеобразные шрамы на щеках, Масаси Кисимото тем самым показал эту ипостась в Узумаки. Итак, выходит, чтобы иметь в запечатанном виде в себе бидзю (это те же самые животные, только в мире Наруто они имеют разум), взаимопонимание должно быть. К тому же эта самая «звериность» должна быть в самом дзинтюрики. 8 — морские котики очень милые существа. Очень добрые (не все, конечно, но бывают) и… очень тупые. Легко поддаются дрессировке, но мозга ни к чёрту. Если в воде они настоящие асы, то в наземном пространстве легко теряются. Очень тормозящая реакция. Не чувствуют опасности. Могут таращится на своего будущего убийцу с очень забавным выражением морды.