Курт сидел на скамейке в уединенном уголке Центрального парка. Когда он переехал в Нью-Йорк после выпуска из школы, то был слегка ошеломлен большим городом и толпами людей вокруг. Он всей душой любил Нью-Йорк и знал, что принадлежит этому месту, и никакое другое место не вызывало у него этого чувства, но всё же не мог сопротивляться желанию спрятаться. И однажды, в самый первый год, Курт нашел это уединенное местечко и сделал его своим. Он сидел на старой деревянной скамье и слышал, как мимо проходят люди, но они не могли увидеть его, так как скамью окружали высокие кусты и деревья. И это было прекрасное место, чтобы подумать. Это было клише — мужчина, сидящий в одиночестве на скамейке среди растений, предающийся своим мыслям, но Курта это не волновало. Это было единственное место, где он чувствовал себя безопасно.
Прошло пять дней с тех пор, как Берт постучал в его дверь ранним утром, и с тех пор Курт частенько приходил сюда. Когда он впервые увидел своего отца, то сразу же узнал его, несмотря на то, что не видел его уже больше десяти лет. У Берта был тот же стиль в одежде и то же лицо, которое сохранилось в памяти Курта.
Когда он увидел Берта после стольких лет, это вытащило наружу чувства, которые Курт подавлял долгие годы. Он чувствовал протест, гнев, боль — и не хотел вновь погружаться в это. Курт был так зол на отца не только потому, что тот не сражался за него, но и потому, что тот был косвенно ответственен за худшие годы в жизни Курта. И сейчас, когда он начал снова выстраивать свою жизнь с Блейном, Эмили и Айзеком, Берт пришел, чтобы разрушить это и заставить Курта сомневаться во всем.
С тех пор, как Берт приехал, Курт проводил всё больше времени за пределами квартиры, потому что хотел остаться наедине с собой и не желал, чтобы Блейн и Эмили видели его уязвимость. Он знал, что это нерационально, и что его поведение наверняка ранит Блейна, потому что тот не сделал ничего, чтобы это заслужить, но Курт не мог с собой ничего поделать. Он был влюблен в Блейна, теперь он это осознавал, и не было смысла больше это отрицать. Но кто знает, когда Блейн оставит его? Сколько ещё пройдет времени, прежде чем он потеряет свою новую семью, которую выбрал себе сам, и останется один на один со своей болью? Чувства Курта были лишены логики, но он был так напуган, а Блейн постоянно напоминал ему всё, что он потерял и что ему предстоит потерять в будущем.
Он с трудом выжил в годы одиночества, и не думал, что сможет пережить потерю Блейна и Эмили, не теперь, когда он так сильно любит их. Поэтому он избегал их и старался не находиться дома. Не то чтобы он не хотел быть с Блейном, ему просто нужно было время наедине с собой, чтобы разобраться в своих чувствах и выстроить обратно свою стену, а сделать это рядом с любимым человеком он не мог. Блейн заставлял его чувствовать всё в сто раз сильнее и пробуждал желание разговаривать и открывать свои чувства, он рождал внутри Курта желание любить и быть любимым, и это было не тем, что Курт хотел делать сейчас. Он просто хотел немного личного пространства, чтобы снова обрести точку опоры, и только потом он смог бы поговорить с Блейном и быть с ним без всей этой лавины чувств, накрывающей его.
— Возможно нам стоит выкупить эту скамью и выгравировать на ней твое имя, учитывая, сколько ты проводишь тут времени, — произнес голос позади него, заставляя Курта слегка подпрыгнуть на месте.
Он повернулся на звук и обнаружил Айзека, который стоял возле кустов, в паре метров от Курта. Тот был так погружен в свои мысли, что не слышал, как друг подошел, и понятия не имел, как долго тот стоял здесь и смотрел на него.
Айзек подошел к скамье и тихонько сел рядом.
— Как ты узнал, что я здесь? — спросил Курт, смотря перед собой и не поворачиваясь к Айзеку, хотя и чувствовал его дыхание и знал, что тот внимательно смотрит на него.
— Я знаю тебя, Курт. И знаю, куда ты приходишь, когда что-то случается и ты начинаешь психовать. И ты абсолютно точно сейчас психуешь, — сказал Айзек. Его слова могли показаться бестактными и равнодушными, но Курт знал, что это способ друга прояснить ситуацию, давая Курту возможность решить, хочет ли он обсуждать произошедшие события.
Как никто другой в его жизни, Айзек понимал, через что он сейчас проходит. Даже учитывая, что Курт рассказал Блейну о своем прошлом и поделился историей о своих родителях, тот не мог представить, как тяжела была жизнь в системе социальной защиты. Айзек же постоянно был рядом и видел всё, через что проходил Курт, и знал, какой гнев у него внутри.
Оба парня сидели в тишине какое-то время. Курт был погружен в свои мысли, Айзек же просто смотрел на него. Он знал, что давить на Курта и заставлять его говорить бессмысленно, но также он не хотел, чтобы друг остался один на один со всем этим. Особенно после того, как Айзек поговорил с Блейном и знал, что Курт продолжает отталкивать всех, кто ему близок, из страха.
Прошло около десяти минут, когда Курт глубоко вздохнул и наконец задал тихим голосом вопрос, который мучил его с тех пор, как он снова увидел отца.
— Зачем ему нужно было приезжать? Почему сейчас? — спросил он тихо, поворачиваясь к Айзеку. В его глазах блестели слезы, хотя он хотел быть сильным и не позволять этому событию влиять на себя.
Айзеку было больно видеть друга таким грустным и сломленным. Он притянул Курта к себе и крепко его обнял, несмотря на то, что тот пытался оттолкнуть его и скрыть свои чувства. После нескольких секунд борьбы Курт сдался, прижался к Айзеку, спрятав лицо в его шею, и разрыдался. Он плакал о своем отце, потому что, несмотря на всё, через что он прошел из-за него, он всё ещё его любил. Он плакал о Блейне и Эмили, потому что страх потерять свою новую семью был так велик, что Курт едва мог дышать. Он плакал о том, каким хаосом стала его жизнь всего за неделю, и он совершенно не знал, что со всем этим делать. Он не знал, что делать с отцом, с Блейном, и он устал от этого.
Пока Курт плакал, Айзек прижимал его к себе, одной рукой массируя кожу его головы, а другой мягко поглаживая по спине, шепча успокаивающие слова.
Через некоторое время Курт наконец начал приходить в себя. Он не знал, сколько он проплакал на плече у Айзека. Он слегка отодвинулся от друга и тот позволил это, видя, что Курт успокоился.
— Боже, я ужасен, — сказал Курт, вытирая слезы и усмехаясь.
— Да уж, — ответил Айзек, посмеиваясь над другом, и радуясь, что тот улыбнулся в ответ.
— Я не знаю, что делать, — сказал Курт, наконец отодвинувшись от Айзека и сев прямо на скамье. — В моей голове полный хаос, я не знаю, что думать. Я так сильно ненавижу отца за то, через что он заставил меня пройти, но в то же время я не могу не любить его, и я просто не знаю, что делать. Он оставил свой номер, и я вроде как хочу выкинуть его, но не могу заставить себя это сделать. Должен ли я поговорить с ним, могу ли я вообще хотеть говорить с ним после всего? Я не могу это понять.
— Тебе не обязательно всё решать сейчас, Курт, — сказал Айзек, сжимая плечо друга. — Прошло всего пять дней, и это крайне неприятная ситуация. Но ты должен знать, что твое решение в любом случае будет правильным. Никто не может осуждать тебя за то, что ты не хочешь видеть своего отца и говорить с ним. Но тебе также позволено хотеть увидеться с ним и обсудить всё. Ты можешь желать выстраивать с ним отношения даже после того, что он сделал. Здесь нет верных или неверных решений, здесь есть только твои чувства и твои желания. У тебя есть сколько угодно времени, чтобы принять решение. Никто не ждет, что у тебя есть ответы на все вопросы прямо сейчас. И самое главное, Курт, — ты не один. Ты не должен больше разбираться с этим один.
Курт кивнул в ответ на монолог друга. Айзек оставил свою руку на его плече, давая время подумать обо всем сказанном, но при этом напоминая о своей поддержке. После нескольких минут тишины Айзек нарушил её, переходя к тому, из-за чего он пришел.
— Ты злишься на Блейна? — мягко спросил он, уже зная ответ на свой вопрос.
Эти слова заставили Курта поднять голову и нахмуриться.
— Злюсь? С чего мне злиться на него? — недоверчиво спросил он.
— Не знаю, потому и спрашиваю, — спокойно ответил Айзек. Он хотел, чтобы Курт осознал связь того, о чем они говорили, с тем, как он вел себя с Блейном в последнее время.
— Конечно я не злюсь, с чего ты это взял? — спросил тот, не понимая, откуда у друга могли взяться такие мысли, ведь Блейн ничем не мог это заслужить.
— Это не я, это Блейн.
Услышав это, Курт почувствовал вину и горечь. Он избегал Блейна и был отстранен и холоден с ним с тех пор, как увидел своего отца. Понятно, почему у того зародились такие мысли, даже если он никогда не делал ничего плохого. Он вел себя идеально и пытался заботиться о Курте с того момента, как раздался тот звонок в дверь.
— Ты избегал его и теперь он чувствует, что не подходит тебе, и что он — не то, что тебе нужно. Он считает, что теряет тебя, Курт, — сказал Айзек мягко, зная, какой эффект эти слова произведут на друга. Но в то же время он хотел, что тот понимал, что он делал с Блейном всё это время.
Чувство вины Курта усилилось в разы после этих слов и слезы снова стали наворачиваться на глаза. Из-за того, что он избегал общества Блейна все эти дни, мужчина, которого он любил, начал сомневаться в том, какое место он занимает в жизни Курта. И Курт чувствовал себя ужасно из-за этого. Он боялся, он хотел отстраниться от Блейна и от своих чувств, но он никогда не хотел его обидеть, и не хотел, чтобы Блейн начал сомневаться в себе или умалять свое влияние на жизнь Курта. Ведь Блейн, наравне с Айзеком и Эмили, был человеком, которого он любил больше всех в этом мире.
Курт понимал, что должен разобраться в своих чувствах и страхах, или он продолжит причинять боль тому, кто совершенно этого не заслужил.
— Это не так. Он — всё, что мне нужно, — сказал наконец Курт, потому что это было то, в чем он был уверен. Блейн был идеален, и он был всем, что Курту было нужно, и он не хотел, чтобы Блейн в этом сомневался.
— Тогда, может быть, стоит сказать ему об этом, потому что он невероятно волнуется о тебе, и не знает, что сделать, чтобы ты поговорил с ним, — сказал Айзек.
На мгновение Курт замер, пытаясь облечь чувства в слова.
— Я боюсь, Айз. Когда я потеряю и его? Я люблю его, и я не смогу без него жить, — наконец признался он тихим голосом, раскрывая свой самый большой страх.
— Я знаю, Курт. И я понимаю, что, когда ты снова увидел Берта, ты опять столкнулся со всем этим, но Блейн здесь, и он ждет, что ты откроешься ему, чтобы он мог быть рядом. Он хочет помочь тебе, так что перестань его отталкивать, — мягко ответил Айзек, зная, как тяжело было Курту признаться во всем. — Слушай… Могу ли я пообещать, что ты никогда не потеряешь его? Нет. Мы оба знаем, что это не так работает, и это будет тем обещанием, которое я, может быть, не смогу сдержать. Мы не знаем, что будет в будущем. Но что я точно могу тебе пообещать, так это то, что Блейн тебя любит, даже если он ещё не сказал об этом, и любит он тебя давно. Я знаю, что ты тоже его любишь, и именно поэтому ты боишься и ведешь себя так, но он рядом и хочет помочь тебе пройти через всё это. И знаешь, он тоже напуган. Ты не единственный, кто терял близких, и у него есть Эмили, о благополучии которой он также должен думать. Так что, как бы ты не был чертовски испуган сейчас, попробуй взглянуть на всё с его точки зрения и просто… Будь с ним. По-настоящему, ради всего святого, — продолжил Айзек, стараясь показать, какое место Курт занимает в жизни Блейна и пытаясь убедить друга осознать последствия своих поступков и сделать что-нибудь прежде, чем он оттолкнет Блейна так далеко, что уже не сможет вернуть.
— Боже, я был таким эгоистом, да? Думал только о себе и не понимал, что он тоже может быть напуган, — самоуничижительно сказал Курт.
— Не эгоистом, нет, — попытался разубедить его Айзек. — На тебя многое свалилось, и понятно, что ты боишься открыться другим людям, но ты больше не один. У тебя есть я, и Блейн, и Эмили, и мы все готовы помочь. Я просто хочу сказать, может, сейчас наступило время всё это осознать и сделать что-то, чтобы успокоить своего мужчину, пока он не довел себя до сумасшествия?
С этими словами Айзек легонько толкнул плечом друга и улыбнулся. Курт снова помолчал прежде чем выпрямиться, расправить плечи и решительно кивнуть.
— Ты прав. Я пойду и поговорю с ним, — сказал он уверенно, решив успокоить Блейна и объяснить, сколько тот значил для него. Всё это могло рассыпаться позже, но Блейн стоил этого риска и Курт больше не хотел, чтобы его любимый мужчина сомневался в себе. Он обнял Айзека, шепнув «спасибо», поднялся со скамьи и решительно отправился домой, оставляя друга сидеть с довольной счастливой улыбкой на лице.
— Молодчина, — радостно прошептал Айзек. Он знал, что с отцом Курта ещё ничего не решено, и другу ещё предстоит разобраться во многом, но сейчас он был уверен, что между Блейном и Куртом всё наладится, а вместе они могут противостоять чему угодно. Решив, что нужно дать друзьям побыть наедине, Айзек достал телефон и позвонил Марку, намереваясь увидеться с ним и поделиться, как он стал спасителем отношений.
***
После разговора с другом Курт решил исправить всё, что происходило между ним и Блейном. Он всё ещё боялся. На самом деле, он был в ужасе от идеи потерять Блейна и Эмили, испытать боль и снова остаться одному. Но, поговорив с Айзеком, Курт понял, что прямо сейчас он может потерять Блейна из-за своего поведения, а не из-за чего-то ещё. И пусть он и пытался держаться от любимого человека подальше эти пять дней, все произошедшие события заставили его понять, что между ними всё очень серьезно, и он любит Блейна всем сердцем. Мысль о том, что он может сейчас потерять его, сводила Курта с ума и он не был к этому готов. К тому же, Блейн заслужил честности и откровенности.
Курт покинул парк и сделал остановку в цветочном магазине недалеко от дома, чтобы купить букет из красных и желтых цветов. Он понимал, что без извинений и объяснений этого будет недостаточно, но так он хотел показать Блейну, что заботиться о нем. С этими мыслями он вошел в здание.
Войдя в квартиру, Курт увидел, что Блейн и Эмили сидят на полу и играют с электрическим пианино, которое Блейн принес несколько недель назад. Малышка смеялась, стуча кулачками по клавишам, а Блейн улыбался ей. Курт видел любовь и преданность в глазах мужчины, когда он смотрел на Эмили, и это заставляло его сердце наполняться нежностью.
Услышав, как открылась входная дверь, Блейн повернулся, ожидая увидеть вернувшегося Айзека, думая, что Курт продолжит избегать возвращения домой, как происходило все эти дни. Курт увидел удивление на его лице, когда Блейн осознал, кто стоит в прихожей, а затем оно сменилось сомнением и неуверенностью. Это разбило Курту сердце. Он не мог поверить, что довел всё до того, что Блейн выглядит таким неуверенным, видя Курта.
Блейн, видимо, не заметил цветы и с трудом улыбнулся, шепнув «Привет», а затем повернулся обратно к Эмили, совершенно точно ожидая, что Курт направится прямо в свою комнату, что он и делал все эти дни, как только возвращался.
Курт разулся, снял куртку и направился прямо к Блейну, садясь на пол рядом с ним. Тот развернулся, озадаченный его поведением. Курт увидел, что Блейн всё ещё выглядит неуверенно, а в его взгляде, устремленным на Курта, было столько тоски, что он почувствовал себя ещё больше виноватым за то, как обращался с Блейном.
Отложив цветы в сторону, Курт наклонился вперед и, притянув к себе голову Блейна, поцеловал его. Он был уверен, что парень был удивлен этими действиями, потому что несколько секунд Блейн не отвечал на поцелуй. Когда же он сделал это, Курт почувствовал облегчение. Он бы понял, если бы Блейн оттолкнул его, после всего, и тот факт, что он этого не сделал, заставлял Курта любить его ещё больше.
Губы Блейна были мягкими и идеальными, и Курт не мог поверить, что провел пять дней без этих поцелуев. В этот момент он поклялся себе, что такого больше не повторится. Обменявшись несколькими легкими поцелуями, они оторвались друг от друга и Курт бросил взгляд на Эмили. Малышка сидела рядом и играла со своими игрушками. Он повернулся обратно, встретившись с растерянным взглядом Блейна.
— Я идиот, — мягко сказал Курт, — и я прошу прощения.
Блейн молчал какое-то время и просто продолжал смотреть на него, как будто не мог поверить, что эти поцелуи и эти слова были реальны. Затем он прочистил горло и спросил:
— Почему?
Было непонятно, к какому именно из утверждений относится это вопрос.
— Я идиот, потому что я провел пять дней, не целуя тебя, а только самый большой придурок может поступать так, имея такого чудесного бойфренда, как ты. И я прошу прощения, что избегал тебя. Когда приехал мой отец, это вытащило наружу много нежелательных чувств, и мне необходимо было побыть одному, но я был таким дураком, и мне жаль, что я заставил нас обоих пройти через всё это, — Курт одновременно извинялся и пытался объяснить свое поведение.
— Всё хорошо, Курт, ты не должен ничего объяснять. Я понимаю, что тебе нужно было немного времени наедине с собой, — ответил Блейн. Он был так счастлив, что Курт рядом, и не хотел, чтобы тот оттолкнул его снова из-за того, что его заставляют объясняться.
— Ещё как должен, и я хочу этого, — возразил Курт, гладя Блейна по щеке. Он видел, как тот боится, что разозлит его, или что Курт снова начнет отстраняться. Поэтому он хотел, что Блейн понял, почему он себя так вел.
— Как я сказал, когда мой отец приехал, это вытащило на поверхность все старые и нежеланные чувства. Причина, по которой я отстранялся и избегал тебя… Это потому, что я боюсь, Блейн, — признался Курт, ненавидя быть ранимым, но понимая, что Блейн должен знать о его чувствах. Если они хотят построить отношения, а Курт этого действительно хотел, ему придется научиться говорить о своих чувствах.
Блейн ничего не отвечал и просто смотрел на него с выражением непонимания на лице, так что Курт сделал глубокий вдох и опустил руки. Блейн тут же взял их в свои и слегка сжал, показывая, что он рядом и внимательно слушает.
— Я боюсь, потому что однажды потерял всё. Когда я был моложе, я потерял свою маму и затем отца всего через год, и я знаю, как это больно — потерять всю свою семью. Сейчас ты и Эмили стали так важны для меня и… — его голос немного задрожал и он вынужден был прерваться на несколько секунд прежде чем продолжить.
— Ох, Курт… — прошептал Блейн и, обхватив руками лицо Курта, погладил его щеки большими пальцами, чувствуя боль в груди от того, как страдал Курт.
— Теперь вы — моя семья, Блейн. Ты, Эмили и Айзек — самые важные для меня люди, и я до смерти боюсь, что потеряю вас, и я не думаю, что смогу пережить потерю ещё одной семьи, — наконец признался Курт.
— Ты не потеряешь нас, — сказал Блейн твердо, желая показать Курту, как много он значит для него, и давая понять, что он не один, — я здесь, и Эмили тоже. Мы никуда не собираемся. Ты же знаешь, что для Эмили ты теперь часть семьи, и ты так важен для меня, больше, чем ты можешь себе представить.
— Мне кажется, я начинаю понимать, — мягко ответил Курт. — Но мне тяжело довериться, и я всё ещё боюсь, что всё это однажды закончится, и я останусь один. Но я больше не хочу бояться. Даже если это сложно, я хочу быть с тобой и Эмили, открыто и честно, если вы всё ещё готовы принять меня, учитывая моё последнее поведение.
— Курт… разумеется. Даже не сомневайся в этом. Я здесь, и мы будем вместе до тех пор, пока ты этого хочешь. И я не хочу, чтобы ты боялся потерять меня, нас… Хорошо? — сказал Блейн, пытаясь показать Курту, насколько он любит его, пусть пока и не готов произнести это вслух.
— Хорошо, — ответил Курт, потянувшись за новым поцелуем.
После этого он повернулся и поднял с пола букет роз, о котором он почти забыл, вручая его Блейну с улыбкой.
— Это для тебя, потому что ты потрясающий и заслуживаешь прекрасных подарков, — сказал он, и Блейн улыбнулся ему в ответ.
Курт повернулся к Эмили и глубоко вздохнул, успокаиваясь.
— Во что будем играть? — спросил он малышку, что заставило её воодушевленно болтать в ответ, хотя Курт не понимал ни слова.
Блейн, всё ещё с прекрасным букетом в руках, улыбался и наблюдал за тем, как его дочь что-то рассказывает Курту, а тот вовремя вставляет ахи и охи. Он положил голову на плечо парня, чувствуя себя невероятно счастливым от того, что Курт рядом. И когда он почувствовал поцелуй на макушке, от счастья от закрыл глаза и улыбнулся. Он знал, что всё будет хорошо.
***
Позже тем же вечером, уложив Эмили в кроватку и прочитав ей вместе сказку, Курт и Блейн устроились в горячей ванне, обнимаясь и согреваясь в воде. Блейн сидел на дне ванной, а Курт — между его ногами, прижимаясь спиной к груди Блейна. Тот обнимал его руками, даря комфорт.
— Я думал, что теряю тебя, — тихо признался Блейн после нескольких минут молчания. Курт снова почувствовал грусть и вину. Несмотря на то, что они поговорили обо всем и обсудили всё, что их беспокоило, он был рад, что Блейн делиться с ним своими чувствами, пусть они и заставляли его чувствовать себя плохо.
— Я знаю, и мне очень жаль, — тихо ответил он. Он взял руку Блейна, покоившуюся на его груди и поднес ко рту, целуя ладонь. — Мне просто нужно было немного времени, чтобы всё прояснить и прекратить быть идиотом. Ты не потеряешь меня, дорогой. Я здесь.
Вместо ответа Блейн наклонился и начал целовать плечи и шею Курта. Это не было сексуальным жестом, он просто хотел без слов дать понять, что он тоже здесь. Никто из них ничего не говорил какое-то время, и Блейн просто продолжал оставлять поцелуи на плечах и шее своего парня.
— Почему он приехал? — тихо спросил Курт, наконец чувствуя готовность говорить о том, что занимало его мысли эти пять дней. — Почему он позволил забрать меня тогда, когда я нуждался к нем больше всего, а теперь, когда у меня наконец всё хорошо, он вернулся? Почему сейчас, спустя столько времени?
Блейн обнял его руками и крепко прижал к себе.
— Я не знаю, детка. Может быть, эти вопросы стоит задать ему, — прошептал он в его ухо, целуя его в висок.
— Просто… У меня столько вопросов. Почему, чем я заслужил всё это, почему он вернулся, что он делал эти десять лет… Но я всё ещё не уверен, что хочу видеть его. Я даже не уверен, что он заслуживает того, чтобы я уделял ему свое время.
Блейн слегка приподнялся и разжал руки, давая Курту возможность немного отстраниться. Когда Курт это сделал, Блейн повернул его голову так, чтобы они смотрели друг другу в глаза. Теперь он мог видеть слезы в глазах Курта, и из-за этого ему хотелось задушить Берта Хаммела, пусть он никогда его и не видел. Тем не менее, он заставил себя игнорировать эти чувства и сосредоточиться на Курте.
— Думаю ли я, что он заслуживает второго шанса и встречи с тобой? Совершенно точно нет. Этот мужчина был идиотом, что отпустил тебя однажды и не смог увидеть, какой у него вырос потрясающий сын, это всегда будет с ним и делает его недостойным упоминания. Однако, думаю ли я, что ты заслуживаешь этого? Да, — попытался объяснить Блейн.
— Но я не знаю… — попытался начать Курт, но Блейн поднес палец к его губам, останавливая.
— Позволь мне объяснить. Если ты не хочешь видеть его и говорить с ним никогда больше, это нормально. Мы не будем, и, если он явится снова, мы разберемся с этим. Но… Я думаю, это не то, чего ты хочешь. Ты сам это сказал, у тебя так много вопросов, и я думаю, что, если это заставит тебя чувствовать себя лучше, ты заслуживаешь ответов. Может быть, встреча с ним поможет тебе. Может быть, ты захочешь выстроить с ним новые отношения, или эта встреча будет финалом.
Курт ненадолго затих, обдумывая эти слова и пытаясь понять, что он хотел бы сделать. Хотя он понимал, что знал это с самого начала. И это было причиной, по которой он не выкинул листок с номером Берта, когда Блейн отдал его ему.
— Ты не думаешь, что это покажет мою слабость? Возвращение к человеку, который через столько заставил меня пройти, пусть и неосознанно? — спросил Курт, не уверенный, что хочет показывать отцу свою слабость.
— Я думаю, это покажет твою храбрость. Сталкиваться лицом к лицу с прошлым, и двигаться вперед к новой жизни, неважно, выстраивая новые отношения с отцом, или оставляя его позади. Мне кажется, тот факт, что ты размышляешь об этом после всего, через что ты прошел, говорит о том, какой ты сильный на самом деле. После всего этого он всё ещё твой отец. Никто не может судить или обвинять тебя за то, что ты хочешь наладить с ним отношения. Независимо от того, что ты решишь — никогда не связываться с ним или встретиться, я поддержу тебя и буду рядом на каждом шагу, — сказал Блейн, легко целуя Курта в губы и вытирая с его щек слезы.
Курт развернулся и снова прижался спиной к груди Блейна. Когда тот обнял его руками, Курт взял одну из них и стал целовать запястье и пальцы, а затем устроил обе руки Блейна на своем животе.
— Я так сильно люблю тебя, Блейн, — прошептал он, закрывая глаза и прижимаясь к парню.
Лежа на его груди, он чувствовал, как Блейн резко выдохнул, услышав слова, которые они ещё никогда не говорили друг другу. Курт задержал дыхание, ожидая ответа.
Спустя несколько секунд Блейн снова развернул лицо Курта к себе и посмотрел в его глаза, поглаживая его лицо и целуя до тех пор, пока им обоим не понадобилось вдохнуть.
— Я тоже люблю тебя, — наконец ответил он, и Курт видел в его глазах любовь и преданность.
Он не знал, какое будущее их ждет, он не знал, как всё пройдет с отцом, но в этот момент, в объятьях Блейна, он был уверен, что у него есть всё, чего он когда-либо хотел от жизни.
