Ничего личного

Уложив Эдди на кровать боком, я застегнул на нем наручники и занялся остальными. Они смотрели на меня из своих клеток со страхом, понимая, что сейчас что-то изменится, но еще не зная, что именно. - Повернись спиной, заведи руки за спину, - приказал я шестому. Тот упрямо качнул головой. Пришлось достать пистолет. Стоило навести на него дуло, как дело пошло быстрее. Я защелкнул на нем наручники, в который раз отмечая про себя его длинные, тонкие пальцы. Не особо церемонясь, словно наказывая пленника за собственную слабость, я крепко ухватил его за локоть и поволок в седьмую камеру. Постепенно она наполнялась, я запирал её за каждым новым номером. Остался только Кристофер. Мы смотрели друг на друга и рыжий впервые молчал, не пытаясь напомнить мне свое имя, не обсуждая со мной ничего. Он лишь молча повернулся спиной, завел руки за спину. Наверное, в этот момент меня впервые по-настоящему проняло. Я застегнул на нем наручники, не спеша вести его к остальным. Просто стоял за спиной Криса, смотрел на его затылок и пытался выгнать непрошеные мысли из головы. - Ничего личного, - тихо произнес я, беря его за локоть и ведя к седьмой камере. В шаге от финиша нельзя сдаваться, нельзя раскисать. В камеру мы зашли вместе, я закрыл двери изнутри, тут же поворачиваясь к своим пленникам. Мне бы хотелось отвернуться, не смотреть на их лица, но это было слишком рискованно и я смотрел на них, невольно рассматривая и запоминая. Возможно, они будут сниться мне в кошмарах, даже наверняка будут, я-то точно буду им сниться, они меня вряд ли забудут. Я бы не забыл, не смог. Время неумолимо, невероятно медленно, но шло. Мы так и стояли , я напротив них. Третий сел на кровать к седьмому. Кристофер не выдержал, спросил меня, что дальше, я не ответил. А потом они отшатнулись, все, кроме Эдди, тот еще спал. Значит, встроенный в дверь телепорт заработал за моей спиной. - Давайте, дружной компанией, вам всем туда, - я достал пистолет, прислонившись спиной к стене обходя их. Выбор , между знакомым и смертоносным оружием в моих руках и непонятным светящимся порталом , первым сделал хмурый третий. Он лишь на секунду задержался в шаге от телепорта, затем зажмурился и зашел. Не услышав криков боли, не увидев крови, остальные пошли следом. Только второго и пятого пришлось запихивать силой. Я поднял за локоть еще толком не проснувшегося Эдди и зашел последним. Техники быстро забрали у меня Эдди, остальных я и не увидел в белоснежной небольшой лаборатории телепортации. Я оглянулся, портал по-прежнему был открыт. Это удивляло, слишком много энергии впустую расходуется. - Мартин, - обратился ко мне мужчина в военной форме. Я вытянулся по стойке смирно, не веря в свое счастье: они не узнали про мой провал! Но офицер разбил мои мечты. – Мы знаем, что ты чуть не попался, даже имел неприятности с местной полицией. В другое время все бы на этом и закончилось. Но нам не хватает четверых. - Простите, сэр, - перебил я. – Но какая разница? Осталось часов двенадцать… - Нет, Они сами перенесли срок. У тебя есть девять дней, - сухо сообщил военный. – Ты ведь понимаешь, что если откажешься, то одним из недостающих четверых будешь ты сам, вторым – он, и еще двоих определит случай. - Понимаю, - киваю я обреченно. – Я постараюсь. Я развернулся и пошел к порталу, уже перешагивая его я услышал пожелание удачи. О да, она мне понадобится. Я прошел по пустому дому до кухни, привычно включая на кухне телик, налил себе виски и сел думать. Мне нужны четверо за девять дней, обо мне знают, детектив Беннет думает, что у меня его брат. Это все минусы… А плюсы? У меня есть шанс вывести из-под удара хотя бы брата. Действовать тут я не буду, это глупо и слишком рискованно, но можно раздразнить местную полицию и ФБР, заставить искать меня в этом штате, в этом городе. Я достал карту, размышляя, стараясь собраться. К тому моменту, когда в бутылке закончилось виски, у меня был рискованный, почти безумный план. Я прочесал сеть в поисках подходящих жертв, не сильно надеясь, что мне повезет так сразу. Найти удобный таксофон оказалось не так уж и просто, мобильные фактически вытеснили уличные телефоны, слишком уж редко те стали нужны. Номер детектива Беннета я запомнил ещё когда смотрел на него в телефоне Эдди. Желание отомстить за собственный провал, во мне тогда, боролось со здравым смыслом и выиграло. - Детектив,- промурлыкал я в трубку, едва тот ответил. – Знаете, я тут понял, что ошибся. Нужно было забрать вас, а не вашего Эдда. Как думаете, я прав? - Да, ты чертовски прав, - твердо ответил тот, ни секунды не колеблясь. - Ваш брат считает так же. Да и доллар он взял, - продолжил я. – Я вас найду и заберу себе. Я повесил трубку, неспешно направившись в метро, оставляя машину Эдди у таксофона. Пусть полиция хотя бы пару дней последит за детективом, думая, что я явлюсь за ним. Окрашенные в ярко-синий волосы, сбритые брови и сегодня сделанный пирсинг привлекали ко мне внимание прохожих, но делали меня фриком, совсем не тем серьезным деловым молодым человеком, что смотрел на меня в каждом выпуске новостей, с призывом звонить в полицию, если увижу. Проще всего прятаться находясь на виду. Я сел в последний вагон, воткнул наушники в уши, стараясь не заснуть, что было не так уж и легко, учитывая похмелье от виски и бессонную ночь. Я зевнул, смотря на дорогу, мотнул головой, стараясь взбодриться. Кофе давно уже не помогал, но по плану, нужно было проехать еще семьдесят миль, только потом я мог себе позволить шестичасовой сон в трейлере. Затем снова дорога. Я жертвовал двумя днями пути туда и двумя днями на путь обратно ради призрачной возможности на удачную охоту. В этот раз я планировал не так скрупулезно выбирать жертв. Не будет у меня на это времени. В бардачке лежали пять тысяч долларов, которые позже я потрачу на наркотики. Наркоманки поменяют на дозу все и всех, даже своих детей, да, когда отпустит, порошок закончится, они же первыми и пойдут в полицию, влекомые чувством вины и раскаяния, но мне уже будет все равно. Главное, чтобы новое описание моей внешности у полиции появилось не раньше, чем я окажусь дома. В этот раз я не буду избегать детей, даже наоборот. С малолетками будет проще справится в дороге, чем с четырьмя взрослыми. Моя совесть это как-нибудь переживет, особенно если я в результате не попаду на их место. - Они не настоящие, их жизни не важны, - повторил я в который раз, выглядывая дорогу, на которую можно было бы съехать, чтобы остановится и поспать, наконец. Охота в этот раз была грязной и быстрой, всего лишь две «леди». Первой было слегка за сорок, может, и под пятьдесят. Сколовшаяся в конец , она не видела своих мальчиков давно. Голодных детей забрали соцслужбы, те, все трое, жили у временных опекунов. Заплатив частью купленного героина, я отложил момент изъятия мальчишек на потом. Опекуны явно бы подняли шум, а мне еще не хватало одного. Второй «леди» было чуть за тридцать и она выглядела значительно лучше. Ее восьмилетний сын жил с ней и явно успел многое повидать, он смотрел на меня даже с какой-то надеждой, доверчиво идя следом, в мой трейлер. Пара гамбургеров, молочный коктейль и мультики – этого хватило, чтобы он поверил, что меня прислал его отец, чтобы забрать от мамы и увести в лучшую жизнь. Никогда прежде я не чувствовал себя таким мерзким и грязным, как сидя с этим мальчиком и рассказывая ему, что в школу все же придется ходить, даже зубы чистить, но зато есть он будет трижды в день, в его комнате будет чисто, да и велосипед с телефоном уже ждут его. Я купил мальчишке чистую, новую одежду, подстриг его поприличнее. Он должен был стать моей наживкой, моим прикрытием. Выкрасть детей проще, если с ними в контакт вступит ребенок, а не взрослый странный парень. - Ладно, Питер, уже очень поздно, - серьезно сказал я. – Тебе пора спать. Завтра мы отправимся в путь. - А долго нам ехать к папе?- спросил с предвкушением мальчик. - Два дня, - сообщил я, улыбаясь.- Только вначале нужно будет заехать в одно место, навестить моих младших братьев. Знаешь, моя мама была такой же, как твоя. Хорошей, но больной. Нас всех забрали у неё. Я был уже почти взрослым и вскоре ушел из приемной семьи, а они все еще живут там. Хочу сделать им сюрприз, мы очень давно не виделись. Ты мне поможешь? - Конечно, - кивнул серьезно Питер, не подозревая, что вскоре его наивная вера в меня рухнет. – А ты скучаешь по маме? - Нет, - я сел у постели ребенка, придумав очередную, сладкую ложь. Пусть хотя бы сегодня он заснет счастливым. – Мы для мамы самые важные, когда она нас лишилась, она начала поправляться. Сейчас она еще не до конца здорова, но употребляет теперь не часто. Полгода держится, иногда и дольше. Думаю, сейчас, когда она пытается вернуть своих сыновей, у неё получится. - И моя может поправиться?- с надеждой спросил доверчивый ребенок. - Может, - кивнул я, стараясь выглядеть убедительным. – Думаю, твое исчезновение ее подстегнет, она начнет поправляться. Папа у тебя добрый, он её простит, позволит вам иногда видеться. Может, со временем, ты будешь к ней прилетать на выходные. Я смотрел, как он улыбался, засыпая и желал его матери передоза. Это она сказала мне имя отца Питера и подсказала ложь, в которую поверит её сын. Я даже не мог понять, как можно так не любить собственного ребенка.