Ничего личного

Портал заработал ровно в полночь и я выгнал вначале подростков, потом вышел сам. Техники встретили меня настороженно, сразу отключив телепорт. Но я и не думал сопротивляться или пытаться покончить с собой. Послушно снял всю одежду, прошел через обеззараживающий душ и натянул белые спортивные штаны и широкую желтую майку. Я никогда не спрашивал, что бывает с ними после того, как они проходят через портал. Хотя, не думаю, что мне бы ответили. Охотников всегда ограждали от лишних подробностей. Каждый третий из нас становился постоянным пациентом психолога, несмотря на все предосторожности. Некоторые так и не смогли вернуться с охоты и становились профессиональными охотниками на людей. Меня отвели во вполне уютную комнатку, метра два на метр, с совмещенным санузлом. Серые стены, кровать и все, даже пройтись негде. Но я то знал, что ждать осталось недолго. - Они ненастоящие, как и я, - пробормотал, ложась на кровать. Мы сами привлекли внимание к планете на краю вселенной, сами передали сигнал в космос с данными о человеке и его культуре. Никто в серьез не думал, что эти данные, зашифрованные в цифрах, кто-то будет расшифровывать. Ошиблись. Они, как оказалось, расшифровали и даже прилетели «знакомится». Разные, в основном гуманоидные, с более развитой техникой, с оружием, против которого наше было бессильно. Пришли не с миром, не с войной, а с требованием дани. Зачем Им понадобились люди я не знаю, никто не знает. Даже сообщили, что наше послание было приглашением. Первые годы вторжения пришлись на мое детство и я не помню толком ничего, кроме чувства страха и огромных овальных ракет, или летающих тарелок, не важно, закрывших небо. Человечество было бессильно, оно просто сдалось, без боя почти, признавая право победителя. Когда мне исполнилось девять, один из русских ученых смог собрать машину времени, то, что казалось невозможным, стало реальным. Хорошо подготовленная группа людей отправилась в прошлое, чтобы не дать отправить в безмерный космос этот чертов сигнал. Они думали, что в случае удачного завершения своей миссии просто не смогут вернуться в свое время. Им удалось, но они вернулись: настоящее оказалось невозможно изменить в прошлом. Мы просто создали параллельную историю человечества. Еще оказалось, что энергии для перехода из той истории к нам нужно меньше, чем для перехода от нашей к ним. Рассматривалось множество вариантов, даже полное переселение нашего человечества в параллельное прошлое. Вот только родная старушка Земля не смогла бы прокормить выросшее в два раза человечество, да и переместить всех, еще и с вещами, оружием было почти нереально. Тогда попробовали другой выход, просто нахватали людей из того мира и попытались всучить захватчикам. Не вышло: в нашем послании в космос какой-то шутник добавил фразу «придите и заберите нас», это было разрешением, а те люди из параллельного прошлого подобного не давали. Мы могли отдать Им только тех, кого купили у родственников и на базаре. Можно было попробовать вернутся в прошлое еще дальше и просто покупать рабов, но на это требовалось слишком много энергии, так что мы остановились на времени в три десятилетия назад. Мы создали реальность тех, кого отдавали вместо себя, и это казалось почти справедливым, почти правильным… Вот только сколько бы я не твердил про себя, что они не настоящие, эти люди были такими же, как я. Детектив Беннет был сейчас так же раздавлен горем, как будет раздавлен мой брат, мои родители и сестра, когда узнают, что я не вернусь. - Вставай, - ровно, не смотря мне в глаза, сказал незнакомый техник. Я не стал добавлять парню работы и послушно встал, сводя руки за спину, давая защелкнуть на запястьях мягкие латексные наручники, надеть на ноги кандалы, не дающие сделать нормальный шаг. Нас выстроили в коридоре, все, кроме меня , были во всем белом. Прямо напротив стоял Эдди и смотрел на меня, внимательно, пытаясь вспомнить, где видел. - Я тебя похитил, - безразлично сообщил я. Парень было рванул ко мне, но упал: кандалы сделали свое дело. - Ничего личного, просто не хотел быть на твоем месте, - тихо сообщил я, пока техник поднимал парня.- Как видишь, не удалось. - Тварь, - зло сказал Эдди, пытаясь вырваться из крепких рук.- Я тебя достану, гад. - Может, так даже будет лучше для меня, - ухмыльнулся я. Вытащив всех пленников, техники направили нас к главному коридору. Один из них, Майло, кажется, все время держался возле меня. Из четырех других ответвлений тоже выводили людей, я отмечал знакомые лица: вот мои подростки идут рядом с друг другом, вот там впереди мелькнула рыжая шевелюра, наверное Кристофер. Я рассматривал этих парней во всем белом, думая, как и кто их продал. Вскоре я заметил еще одну желтую майку и хмыкнул. Подтвердилось мое предположение: в желтом были охотники-неудачники. Я помнил Стивена по учебке, уже тогда я понимал, что он может попасться, слишком уж наивно-прямолинейным он был. И жалостливым. Наверняка не смог, не набрал нужного количества и именно из-за его ошибки мне и пришлось забирать вторую группу. Нас повели по коридору к воротам. Те находились в метрах двадцати над землей, на уровне шестого этажа. Обычно они были надежно заперты и вели просто на улицу, этакая мечта суицидника, но сейчас ворота были открыты и вели на корабль инопланетян. Они уже принимали первых пленников, расстегивали кандалы, наручники и снимали с них одежду. Все это бросалось на территории Центра Спасения, как ненужный хлам. Голых, сопротивляющихся людей засовывали в пластиковые ящики, похожие на прозрачные гробы. Три ящика в ряд, едва все были заполнены, они отъезжали вверх, позволяя тройке следующих «пустых» занять свое место. Питер попал во вторую партию, из тех, что я застал. Мальчик извивался и орал, пытался ударить одного из двух занятых инопланетянина, но не попал. Я зажмурился, хотелось еще и не слышать криков Питера, но зажать уши я не мог. Я начал протискиваться вперед, меня легко пропускали, никто не хотел быть следующим. А вот я хотел, хотел не слышать чужих криков, боялся увидеть очередного моего пленника. Холодные руки в черных перчатках из синтетической гадости выхватили меня и подтащили к кораблю, вскоре были свободны и руки, и ноги. Я молча и спокойно поднял руки, позволяя стащить майку, переступил через штаны, сам забрался в свой «гроб» и неожиданно услышал глухое и тихое «молодец» от одного из тех, кто занимался мной. Крышка закрылась, отрезая от звуков, я закрыл глаза, чтобы не видеть, как сопротивляются те, кто должен занять соседние ящики. Пару-тройку минут и «гроб» плавно, как лифт, пошел вверх, моих ступней коснулась теплая вязкая жидкость. Открыв глаза я понял, что ящик снизу заполняется красной жидкостью, похожей на кровь. Парень слева от меня стучал по крышке, сосед справа паниковал и пытался выбраться вверх ящика, чтобы не мочить ноги. Наш ряд отодвинулся вглубь, уступая места еще трем несчастным, жидкость уже дошла почти до колен. Все, что меня волновало, это желание обернутся и посмотреть, как там Питер. Я боролся с ним, как мог, но когда уровень жидкости дошел до груди, а мой «гроб» занял свое место в подобии хранилища и прекратил двигаться, я все же обернулся. За мной, вплотную, был пустой ящик. Выдохнув, я расслабился. Пока была возможность, я старался держать голову, а позже хотя бы рот и нос над уровнем жидкости. Паника все же пришла, когда ящик заполнился полностью, и я зачем-то, цепляясь за жизнь, пытался выбить крышку, задержать дыхание дольше. Сейчас мое увлечение фридайвингом казалось лишним, просто дополнительными минутами до смерти. Казалось, что легкие вот-вот разорвет, хотелось вдохнуть, но тренированное тело знало, что может терпеть еще. Пытку эту я разорвал сам, заставив себя выдохнуть и вдохнуть, глубоко и резко. Легкие как огнем обожгло, но сердце забилось ровнее и ленивее. Я выдохнул и вдохнул вновь, осознавая, что могу дышать этим. Легкие уже не рвало, я спокойно дышал, чувствуя, как помимо воли начинаю дышать реже, ровнее, как расслабляются мышцы, как сами собой закрываются глаза. Сонливость, ровная и вязкая, постепенно завоевывала мое тело, я же не совсем осознавал, кто я, где я, не чувствовал течения времени, просто дремал, не открывая глаз, но и не совсем спя. Иногда мне, словно сквозь воду чудились звуки, иногда темноту прорезал свет, тусклый, приглушенный. Даже мысли ленивые и медленные никуда не ушли, просто они не вызывали эмоций и мне было лень додумывать их до конца. Меня иногда будила сильная тряска, я даже пытался открыть глаза, но кругом было темно и тихо, а сонный покой так манил обратно, что я вновь закрывал их.