Ничего личного

Взяв ручку и бумагу, я принялся записывать вопросы, ответы на которые мне было бы интересно знать. Вместе с простыми и вполне понятными вопросами, про мое новое состояние, я записывал на другом листе вопросы, ответы на которые могли бы мне помочь выбраться из этой ситуации, вновь получить свободу. Вынашивать их ребенка я не собирался, так что, как избавиться от него, меня интересовало в первую очередь. Конечно, спрашивать о таком напрямую было бы глупо, но можно было идти от противного, слушать, что мне нужно в этом положении делать и поступать наоборот. Фаррой вернулся до того, как я закончил весь свой список и вышел из своей комнаты. Они тихо говорили на кухне, замолкнув, едва я вошел. Брюнет поставил передо мной стул и тарелку со стейком и салатом. — Прости, Мартин, — начал говорить Фаррой. — Я думаю, мой муж слегка погорячился и слишком рано и резко тебе все рассказал, но этого уже не исправишь. Поговорим? — Давай, — кивнул я.- У меня много вопросов и мне бы хотелось получить на них ответы заранее. Например, как вы узнаете, что я беременный? — Мужчины не бывают беременными, в тебе наши эмбрионы живут как паразиты. Ничего общего с беременностью ваших самок это не имеет. Совсем разные физиологические процессы. Наши эмбрионы питаются твоей кровью, в обмен выделяя в твою кровеносную систему целый букет гормонов, возбуждая аппетит и запуская восстановительные процессы, — пояснил мне Фаррой. — Но ты носишь их в себе, это видно по аппетиту. — И сколько по времени я буду… в этом состоянии? — спросил я. — Это состояние делится на две фазы. В первой в тебе тысячи эмбрионов, чей размер не превышает десяти клеток. Они травят через твою кровь друг друга, так определяется сильнейший, — пояснял мне брюнет.- В этой фазе, кроме повышенного аппетита, будет присутствовать утренняя тошнота. Она длится от двух до пяти месяцев, в зависимости от того, как быстро останется один. Во второй фазе тот, что выжил в тебе, начинает развиваться. Тут уже не будет никакой тошноты, аппетит по-прежнему повышен. Вторая фаза длится от трех до семи месяцев. — То есть минимум пять месяцев, максимум год? — ошарашенно переспросил я. — Да, именно так, — кивнул Фаррой. — Только не волнуйся, за твоим состоянием будет следить врач и плод будет извлечен, как только созреет. Но это важно, чтобы ты говорил нам о своем состоянии, особенно о шевелении плода. Он не будет шевелиться, пока не будет готов появиться на свет. Я кивнул, все еще пытаясь осознать, насколько они другие. — Это очень важно, Мартин. Как только плод отделится от твоих артерий, он попытается выбраться сам и может тебя при этом убить, — серьезно добавил инопланетник.- Нам бы очень этого не хотелось бы. Раз в две недели ты будешь ходить на сканирование в первой фазе. Во второй — чаще. Ближе к появлению ребенка на свет — через день. Мы сделаем все, чтобы ты не пострадал. — А если извлечь плод заранее, до того, как он будет готов? Не хочется случайно сдохнуть… — ошарашенно спросил я. — Не выйдет. Плод крепится к главным сосудам и может их порвать при преждевременном извлечении. Аборт возможен лишь на первой фазе, — без всякой задней мысли ответил Фаррой. Значит, у меня от двух до пяти месяцев… — Чем мне грозит это состояние? — продолжил я вопросы. — Чего мне стоит избегать? — Есть только две опасности для тебя: голод и время рождения. Про то, чем опасно пропустить время извлечения, я уже говорил. Ну, а в случае голода эмбрионы могут начать поедать тебя. — А пить и курить мне не опасно? — поддел я. — Ни тебе, ни им. Спирт, конечно, вреден тебе, но им вреда не причинит, да и тебе алкоголь так же вреден и без эмбрионов, — пояснил Фаррой, убивая мою надежду отделаться алкоголизмом. — Не волнуйся, это состояние не несет в себе никаких ограничений. Я понуро кивнул, так и не найдя никакой информации о прекращении беременности. У меня вообще появилось больше вопросов, чем было до этого. Ладно, не стоит изводить себя раньше времени. Вполне возможно, что данную информацию просто не сообщают. Раз есть слово «аборт» и эмбрионы могут друг друга травить, то и я могу от этих паразитов избавиться! Нужно будет как можно быстрее попасть к медицинской литературе. Где-то же она есть! Я натянуто улыбнулся и кивнул. Мне нужно их доверие, нужно получить больше свободы. — Я сладкого хочу, — с чувством вины признал я. — Да, да… Конечно, — тут же подорвался Фаррой. — Есть мороженое. Мы по рецептам вашего мира его делаем. Так же пирожное и шоколад из вашего мира. — Меня вполне устроит плитка шоколада, — выбрал я самое дорогое, на свой взгляд. Мне тут же предложили несколько на мой выбор. Взяв плитку молочного, я поблагодарил и поднялся к себе. Мне нужно было придумать план и чем быстрее, тем лучше. Все же перспектива, использования моего тела как инкубатора, меня не прельщала. Я впервые так сильно жалел, что плохо и невнимательно учился, пока был заперт в «террариуме». Если бы я сейчас знал больше слов, больше терминов… Вот только жалеть было поздно и я решил, что сейчас, когда я уставший и ошарашенный, мне лучше просто включить фильм, их фильм, снятый их расой. Все же художественные фильмы могут подсказать особенности менталитета и мировосприятия, культурные и моральные нормы. Следующее утро началось с нового жуткого приступа тошноты. Лишь когда меня вырвало, она отступила. Мне даже не удалось лечь назад и поспать: почти сразу, когда я еще мыл лицо и полоскал рот, мне захотелось есть. На кухне, не смотря на раннее время, уже был Фаррой, он жарил на сковороде овощи, незнакомые мне, но вкусно пахнущие едой. Поздоровавшись, он наложил мне полную тарелку и достал из холодильника банку с соусом. — Сегодня с тобой я. Предлагаю провести время весело: сходим купим тебе все, что нужно, потом можем заглянуть в кино или слетать к морю, — весело и жизнерадостно начал говорить брюнет. — А может, вначале покупки, потом кино и только потом на море, на пару часов? — послушно предложил я. Те фильмы, что были у меня, никак не затрагивали «беременность» и рейхе. А это интересовало меня больше всего. Даже комедия о паре с рейхе расскажет мне больше и достовернее, чем «счастливые родители». — Конечно, — кивнул, легко соглашаясь, инопланетник.- Ты список нужного составил? — Одежда мне нужна в первую очередь, — честно сказал я, а потом с досадой спросил. — Мне теперь что, придется одеваться в магазинах для «беременных»? — Не сейчас, — «обнадежил» меня Фаррой.- Ты ешь! Знаю, тебе очень хочется. Я хмуро кивнул: есть действительно хотелось и очень. Я жевал, почти не чувствуя вкуса, думая только о том, что этим самым, помогаю паразитам внутри меня развиваться, отбирая у меня же мое тело, становиться сильнее и быстрее появляться на свет. В какой-то момент что-то во рту хрустнуло и я выплюнул на ладонь вставной зуб, поставленный всего год назад после неудачной попытки научится кататься на коньках. — Мне бы к врачу, — сообщал я инопланетнику, не вспомнив слова «дантист» на местном. — А? — он взглянул на мою ладонь. — Новый за пару дней отрастет, не волнуйся. — У нас не растут новые, — зло сообщил я. — Молочные один раз выпадают и вырастают коренные, уже на всю жизнь. Это коренной. — С нашими эмбрионами растут, — заверил брюнет. — Тебе не о чем волноваться. Я же сидел, смотрел на зуб в своей руке, на огромную порцию и старался сам себя успокоить, не сорваться. На минуту я даже поверил, что это все сон, плохой, злой, сюрреалистичный сон.