Волшебники нашего времени

      Через четыре года после событий в «Акулах-короедах» https://ficbook.net/readfic/5808288 ___________________________________       Квартира в Потсдаме по габаритам была не чета двухэтажному фамильному особняку в другой стране, однако Гера любил оба жилища. Поскольку отец находился большую часть жизни в немецком городе, то обставил квартиру антиквариатом полностью. Заходя в нее, казалось, что ты попал в позапрошлый век, а то и давнее. Но музейно-искусственным интерьер не был, несмотря на старинные массивные кресла, шкафы красного дерева, индийские комоды с инкрустацией и ванну на крепких львиных лапах. Все потому, что в музеях не живут, а в таких красивых квартирах – да, отсюда и уют, и общая атмосфера домашнего тепла.       – Дед жаловался, что тебе не нравились настоящие имя и фамилия, – сказал Райнер фон Шеллендорф, когда они с сыном поужинали и остались за столом, чтобы по традиции поговорить о прошедшем дне. – Я тебя не осуждаю: зовись как угодно. Просто интересно, почему.       – Раньше они для меня звучали грубо, по-чужому. Наверно, потому что меня воспринимали как чужака, вот я и пытался влиться в общество, – Гера вздохнул, но не загрустил. – Выяснилось, что я был чужой сам себе.       – А сейчас?       – До приезда в Германию я получил свой дар, и затем пришло осознание: это и есть я, не надо казаться другим – обычным трусливым студентом-заучкой Германом Звоновым*. Я же необычный, – нынешний выпускник Потсдамского государственного университета улыбнулся. – Хотя к «Гере» привык.       «Гера» тоже пришелся Райнеру по вкусу, и он все чаще и чаще называл сына так.       – Жаль, мама не видит, каким славным ты вырос, – отец не хотел омрачать душевную беседу, однако Лину вспомнить пришлось. У Герхарда такие же лучистые серые глаза, как у нее. Цвет волос у потомков рода фон Шеллендорфов, как правило, темных оттенков – каштановые, шоколадные. Гера же получил смешанный – золотисто-русые волосы Лины плюс фамильная генетика выдали рыжеватый окрас, по мере взросления становящийся темно-русо-медным.       – Если она на небесах, то видит. А если жива, то вернется и увидит, – подбодрил сын.       Райнер не стал его разубеждать. Лина пропала в составе геологической экспедиции в Уругвае, когда Герхарду было четыре года. И он ее помнил не только по фотографиям: детская память сохранила в своих недрах образ и прикосновения матери. К тому же Гера всегда говорил отцу, что она, возможно, не умерла.       Разумеется, при первом удобном случае он вызвал поисковую серебристую нить, чтобы та указала направление к маме. Но до Уругвая слишком далеко, и нить, несколько раз прокатившись волнами, пропала.       – Когда отправишься к деду? – спросил Райнер.       – Хочу через день-два. Ты присоединишься? – с надеждой спросил Гера. Это было бы здорово! Они редко собирались всей семьей, и каждой такой встрече несказанно радовались. Особняк набивался гостями под завязку. Однажды даже приехал дед Людвига, Леслав Потоцкий, подружившийся с Аврелием еще на Второй мировой войне. Для волшебников не существовало преград в виде национальностей. Гера услышал столько невероятных военных историй, что дух захватывало.       – Предлагаю тебе задержаться здесь немного, и потом полетим вместе, – ответил отец. – Тем более для тебя есть интересная работа. Ты же мастер искать и соединять людей, в связи с чем требуется твоя помощь.

***

      У одноэтажного дома с неровно постриженным газоном остановился спортивный синий «БМВ 328», откуда вышел молодой человек в солнцезащитных очках-авиаторах с коричневатыми стеклами, в модной кожаной куртке, столь же качественных штанах и ботинках цвета ржавчины. Заперев машину, он направился к дому, откуда за ним наблюдали, чуть отодвинув старую занавеску.       Дождавшись, когда после звонка откроется дверь, Гера снял очки и вежливо поздоровался:       – Добрый день! Это дом Вайссов? Я не ошибся?       – Угу, – буркнул стоявший на пороге полный мужчина в спортивных штанах с заправленной рубашкой и в потертых тапочках. На небритом лице предположительно герра Вайсса читалось раздражение крупным шрифтом, растущее с каждой секундой.       – Я Герхард Шеллендорф, – «фон» Гера иногда забывал, да и отдавала приставка излишней аристократичностью, с которой он никак не мог сродниться.       Протянутую ладонь неопрятный мужчина проигнорировал – пришлось опустить руку.       – И че? – сердито спросил он.       – Я в курсе, что ваша дочь пропала.       – И че? – повторил герр Вайсс. – Тебе-то чего с этого?       – Меня попросили ее найти, – так же дружелюбно ответил Гера, пытаясь заглянуть в дом, однако мужчина вышел на крыльцо и захлопнул дверь.       – Кто?       – БФФ**.       На самом деле отец служил в организации, нацеленной исключительно на волшебников – оказание помощи, подсчет их среди обычных людей и так далее. Для прикрытия Райнер действительно числился в БФФ, работая на две структуры.       – Полицейские отказались искать. Уже два месяца прошло. Не поздновато ли явились? – саркастически и одновременно горько усмехнулся герр Вайсс.       – Надеюсь, что вовремя. Вы можете пропустить меня в дом? Там говорить гораздо удобнее.       Поначалу разозлившийся на парня герр Вайсс хотел его прогнать за наглость вообще интересоваться его пропавшей Фридой (наверняка врет про БФФ). Однако открытое лицо Шеллендорфа, дурацкий косой пробор (не носят такие чудные прически уже лет сто. Это утрированно, конечно. Сто лет назад гораздо чуднее носили) и уверенность склонили герра Вайсса поменять мнение.       – Ладно, заходи, – он кивнул на дверь.

***

      Исчезнувшую Фриду Вайсс полиция продолжала искать, но не столь активно, как с первых суток пропажи. Девушкой двадцати одного года более интересовалась организация Райнера фон Шеллендорфа. В их реестре у Фриды значилась способность становиться невидимой, что сильно затрудняло поиски. Она могла уйти из дома нарочно и, чтобы не попасться полиции, исчезала в прямом смысле слова. Скорее всего, организация не стала бы принудительно возвращать девушку в семью (она совершеннолетняя и вольна быть там, где вздумается), внеся ее в список волшебников Германии. Однако не имелось сведений, жива ли она вообще. В положительном случае можно бы обрадовать безутешного отца, что дочь в порядке.       Помимо Фриды у организации были иные, не менее важные дела, поэтому о ней Райнер сказал сыну лишь вчера. К тому же Гера заканчивал учебу, и отвлекать его от экзаменов нехорошо. Волшебник с такими умениями организации бы не помешал, но Гера захотел вернуться к деду. Еще он переписывался со своей бывшей одногруппницей по институту и кроме Аврелия мечтал с ней снова встретиться. Подробно о чувствах к этой Тамаре Гера не распространялся, называя ее хорошим другом, а Райнер не настаивал. Но подозревал, что милая блондинка на фото, похожая на Бриджит Бардо, занимает место не только друга в сердце Геры. Этот вывод фон Шеллендорф-старший сделал, наблюдая за поведением сына среди девушек. Он общался с ними нормально, не тушевался, не избегал, но и особого интереса не проявлял.       «Сами разберутся», – решил Райнер.       Поиск Фриды Вайсс был также своеобразным способом показать Гере, насколько он нужен этой стране с ее структурированностью и педантичностью, особенно, по отношению к волшебникам. Они своих не бросают, так что Фриду требовалось все-таки отыскать. И кому, как не Гере, обладающим даром соединения, этим заниматься? Если же он не увлечется работой, то Райнер не будет его задерживать – пусть едет к деду. Ах да, еще и к Тамаре.