Магазинчик Микото-сан

Над городом сползались тяжелые дождевые облака. Ветер свирепым зверем трепал вывеску, дверь жалобно поскрипывала. Из маленьких щелей раздавался протяжный свист, напоминающий птичьи трели, и стоило им затихнуть, стекло в тонкой рамке начинало угрожающе дребезжать. Спрятавшись в темном уголке за витриной, Саске наблюдал, как разгорается представление и медленно сёрбал виноградный чай. Люди выскальзывали из автобусов, прикрывая головы от первых капель дождя, искали укрытие под карнизами и навесами, торопились домой, перепрыгивая через намечающиеся лужи. Комнату освещал мягкий теплый свет, разбиваясь о цветные кувшинки свежих цветов – некоторые привезли только сегодня и бутоны стояли закрытыми. С другой стороны от витрины и полок с вазонами, рядом с раковиной, доживал свой долгий век древний, как египетские пирамиды, винтажный диван. На нем и обосновался Учиха, с чашкой и завидным разнообразием сладостей. Затишье длилось недолго. Саске не успел допить даже до половины, как из коридора, ведущего к лестнице наверх, выпорхнула мама. Точеную фигурку обволакивало дымчато-белое платье с легкомысленными рюшками на рукавах. В нём она, тонкая, хрупкая и пахнущая розами, была похожа на нимфу, соскользнувшую с картин восемнадцатого века. Следом за ней появился Итачи, уже успевший переодеть растянутую до размеров паруса футболку на более-менее представительную темную рубашку (правда всё равно небрежно закатав рукава до локтя) и нацепить любимые серые джинсы. – Мам, ты такая шикарная, – тихо сказал он, как-то слегка подрастеряв хваленое красноречие. – И... ты шикарная. Правда? И повернулся к Саске. Тот оценил внешний вид мамы в максимум по десятибальной. Микото смутилась, мягко всплеснула руками и зависла у зеркала и небольшой полки с женскими принадлежностями, завершая свой образ. Длинные шелковистые пряди собрала в изящный пучок, брызнула в воздух из тонкого прозрачного флакона, мазнула тонкие бледные губы алой помадой. – Так, мальчики, вы точно справитесь? – поинтересовалась она, закончив приготовления. – Мам, – Итачи ободряюще сжал её плечи. – Ну какой нормальный человек в такую погоду припрется за цветами? – Ты лучше спроси, кто в такую погоду ходит на свидания, – отмахнулась она. – Не забывайте: чек, запись в журнале. – Мам, Саске знает. Если что, поможет, – Итачи ласково подпихнул женщину к двери. – Такси уже приехало. Ради бога, просто иди и оторвись как следует. – Всё, всё, я побежала! Не распугайте клиентов! Проводив до двери, Итачи сунул ей в руку зонт. Микото, мягко чмокнув старшего сына в щечку и кивнув на прощание, исчезла в пелене дождя. Сунув за щеку крекер, Саске с нежностью наблюдал за тем, как она прыгает в машину, поправляет взлохмаченную ветром прическу и машет им с заднего сидения. – Когда последний раз она была такой? – Итачи повернулся к Саске, стирая с щеки пятно от помады. Тот пожал плечами, а потом сложил пальцы. – На прошлой неделе? Погоди, так она разве не к врачу ходила? Саске кивнул и снова потянулся за крекером. Глянул вопросительно, мол, чего задумался? – Так это он и есть, тот доктор. Ай, ладно. Главное, что она счастлива. Скоро Итачи уже сидел напротив и с видом царственной особы наворачивал шоколадный рулетик. Иногда он раздражал окружающих своей манерой драть хлеб пальцами, но Саске это зрелище скорее успокаивало. Длинные темные волосы растрепанной волной сползали на плечо, глаза сверкали, как у кошки – Итачи явно беспокоился и с трудом гнал из головы мысли о Микото. – Как у тебя дела? Саске чуть нахмурился, а затем улыбнулся. Прохладное спокойствие осело на его лице невесомой тенью. «Уже лучше. Вчера выдал собаку хозяину, ухо зажило, ставили прививки». – Прививки? «Несколько». Итачи хмыкнул и хотел было что-то спросить, но дверь громыхнула и в цветочное царство Микото-сан ворвался ураган с загорелым лицом модели из дешевых каталогов нижнего белья. Ворвался и застыл, с ужасом в голубых глазах уставившись на ряды букетов, ваз и икебан. Черная кенгуруха была почти насквозь мокрой – дождь уже успел полить прохожих и познакомиться с их недовольными лицами. Итачи поднялся. – Чего желаете? Блондинистый нарушитель спокойствия не ответил. – Простите? Наконец, обратив внимание на Итачи, парнишка сунул записку в худые пальцы. «Меня зовут Наруто! Я глухонемой, пожалуйста помогите выбрать цветы, у мамы день рождения». И заулыбался, виновато почесывая затылок. – Саске, похоже, это по твоей части. Следующие десять минут Итачи наблюдал презабавный диалог. Саске «разговаривал» медленно, его жесты сплетались в замысловатую пантомиму, руки порхали изящно и плавно, в то время как покупатель отвечал рваными, резкими движениями, короткими и ёмкими. Если бы кто-то потрудился перевести это представление в слова, то выходило так, словно Саске глаголил поставленным голосом дипломата, а собеседник – орал отдельные словосочетания и даже не трудился соединять их в фразы. Итачи, правда, разбирал не все. Он привык к монотонной и терпеливой манере Саске изъясняться максимально просто и доступно, и впервые сталкивался с резкой отрывистой жестикуляцией. Парни перемещались по ряду, обсуждая значения и преимущества тех или иных цветов. Букеты, старательно собранные чуткими пальчиками Микото, под взглядом потенциального покупателя словно налились силы, встрепенулись и заиграли еще ярче. Итачи уловил: ...«Стоят дольше, запах тонкий и ненавязчивый». «А эти?» «Эти больше подходят для подарка девушке, к примеру, на свидании», - отвечая, Учиха вдруг замер, а потом повернул ладонь, неожиданно завершая фразу вопросительно «...свидании?». Затем понял свою ошибку, смутился, и вырулил на вопрос: «есть?». Итачи потихоньку офигел и спер недопитый чай. Он, наверное, впервые за долгие годы засвидетельствовал ошибку брата. Тишину нарушал только тихий шорох и слегка сбитое дыхание торопившегося покупателя. Наруто ни капельки не смутился, и, скользнув по лицу Учихи озорным взглядом, быстро ответил: «Нет». Спина Саске, держащаяся так прямо, словно у того вместо позвоночника была палка, немного расслабилась. На самом деле Саске редко общался с себе подобными. На работе он предпочитал изъясняться записками, хотя дядя Обито сносно знал жестовый – ему не хотелось доставлять неудобства окружающим, ведь иногда разъяснение элементарнейших вещей занимало неприлично много времени. Ему было проще подстроиться под общество, нежели заставлять общество меняться. Начиная жестовый диалог с себе подобными, чаще всего Саске чувствовал себя неловко. Со всеми, кроме Итачи, который давно привык к особенностям его характера и привычкам. Но в этот раз произошло странное. «Как тебя зовут»? – спросил парнишка, склонив голову к плечу и заглянув Учихе в лицо. Он все еще выглядел удивленным – не ожидал, что наткнется на кого-то подобного себе в цветочном магазинчике на углу улицы. «Саске» – дактильно ответил Учиха. «Я не флорист, магазин принадлежит моей матери, но помочь смогу». «Наруто» – по букве вывел парнишка, слабо улыбнувшись. Этот магазин был самым уютным из всех, виденных им когда-либо. В воздухе витали приятные свежие ароматы, яркий жизнерадостный свет и обилие красок создавали атмосферу сказочного домика. И Саске вписывался в неё, будто какой-то фентезийный персонаж. Мысли Наруто было уже не остановить, так что перед внутренним взором появился черноволосый остроухий эльф, соскальзывающий по каменным ступенькам с луком наперевес и стреляющий – метко, быстро, изящно. Картинка получилась забавная. «Что решил?» – Саске описал ладонью замысловатую дугу, указав на подходящие цветы. «Красные хризантемы». Саске сгреб букет, надрезал длинные стебли, распушил ветки сопровождающих веточек, копируя мамины ловкие и нежные движения. Всё это время Наруто исподтишка наблюдал, пытаясь прикрыть глаза влажной светлой челкой и не палиться. На красивых, худых руках Саске выступали крепкие мышцы. И даже его пальцы сгибались как-то не так, как у нормальных людей – плавно, с редким природным изяществом. Они завораживали, и отвлекали даже от его приятного лица и темных глаз. «Спасибо». Получив букет, Наруто расплатился и прошел вглубь магазина, пока Саске возился с кассой. Ветер за витриной сходил с ума и с удвоенной силой разгонял людей по домам. Придется, видимо, добираться домой на машине. – Может быть, переждешь дождь? – спросил Итачи. Затем чертыхнулся, вспомнив, что Наруто глухонемой и подошел в упор. Встал к Саске спиной, чтобы тот ничего не увидел. «Переждешь дождь?» Наруто помотал головой, кивнул на букет и улыбнулся. «А ты ему понравился» – жестово доложил Учиха. По-детски открытое лицо Наруто загорелось румянцем. Пару минут так и стояли: хитрый Итачи и гармонирующий с хризантемами Наруто. Их с Саске взгляды встретились, и оба поспешили разбежаться по углам – Саске на диванный пост, Наруто – на улицу, в дождь и истерию. Хитрый Итачи остался стоять на месте и следить за удаляющейся спиной. Когда звякнул колокольчик, Саске все-таки подглядел, в какую сторону побежал Наруто и даже слегка выглянул за угол. Слегка – так, что длинная шея едва не затрещала от напряжения. – Тебе что, пять лет? – возмутился Итачи, наконец, перестав изображать детектива. – Взял бы телефон, что ли. Саске нахохлился, аки воробушек, и стал сливаться с людьми на остановке. Иногда, в отличном расположении духа, он мог говорить без жестов и вообще любого текста – язык его тела был так же прост и очевиден. По крайней мере для Итачи. – Ой, да конечно, не хотел быть навязчивым и всё такое. Давай я опережу события: и друзья тебе не нужны, и ты один прекрасно справляешься, и вообще лучше собак и кошек никого в мире нет, и пошел ты в баню, Итачи, со своей заботой. Всё так? Оттолкнувшись от края дивана-пенсионера, Саске переполз поближе к столику и обнаружив пустую кружку, кивнул. Поднял внимательные темные глаза, медленно пододвинул её к Итачи, словно подлый кот, который собрался скинуть чертовски неуместный предмет с тумбочки. – А, ну да. Сделай мне чай, а потом иди в баню. Неодобрительно покачав головой, Итачи пошел за чайником. Саске откопал в вазочке любимое печенье и задумчиво покосился на витрину. Дождь утихать не собирался.