Раздвоение реальности

Боже! Как же давно я не выкладывала... Стыдно очень. Это называется кризис, вроде. Прикасаться к фанфику не было никакого желания. Вроде есть идея, в голове крутится сюжет, а выложить на бумагу не можешь. Лень это или же отсутствие музы, как говорят... Не знаю. Мысли ни одной не было оооочень долгое время, но теперь я вновь взялась за работу! Алиллуя! Отныне, я надеюсь, главы чаще выходить будут))) POV Минхо Все было нормально. Все шло так, как я и предполагал: Тэмин согласился, и я сделал ему подарок в виде новой одежды, а затем повел в клуб, о котором он так давно грезил, дал попробовать алкоголь. Но я не предполагал, что последнее мое действие приведет к столь интересным, а заодно и шокирующим, последствиям. Я стоял, как и большинство других, любуясь удивительно захватывающим танцем Тэмина, пока сам не оказался в центре событий. Толпа пуще прежнего визжала от восторга, все больше раззадоривая горящую звезду танцпола. Я пытался повторять хоть малость того, чему меня научили, но после нескольких секунд оставил жалкие попытки и уже было направлялся вновь на зрительское место, как чужие руки сомкнулись на моих бедрах. Тэмин больше не танцевал рядом, он танцевал вокруг меня. Извивался, как кошка под ласковыми руками хозяина, то отстраняясь, то вплотную прижимаясь ко мне. Я стоял неподвижно, боясь сделать малейшее движение, чтобы не прервать созданную им игру. Он водил пальцем по моей спине, пересчитывая все позвонки, поворачивался ко мне лицом, при этом страстно прикусывая нижнюю губу, вызывающе вилял тазом, после чего резко опускался на колени и, чуть ли не ползая по полу на четвереньках, ловко пролезал между моих ног и вновь оказывался сзади. Дежавю. Мне вспомнились события той вечеринки, когда в роли девушки Тэмин, так же как и сейчас, выгибался под жадными взглядами парней. В тот вечер, когда я влюбился в собственный обман зрения, он был таким же соблазнительным, как и сейчас. Все повторяется, меня снова хотят заманить в капкан, из которого я недавно выбрался. Вроде бы. - Тебе не следует рыпаться, хен, - он пресек мои очередные попытки сбежать в более безопасное место от его неизвестно откуда взявшейся смелой страсти. Глаза искрятся, дыхание сбивчивое, волосы больше не уложены в аккуратный хвост, они прилипают к влажным губам, ко лбу, к шее. Я твердо решил для себя в этот момент не давать больше парню и капли алкоголя. Я был его шестом в этом представлении, и он играл со мной как мог, пробуждая неведомые до этого чувства. Никогда. Никогда раньше я не видел его такую натуру: желанную, манящую своей сексуальностью в магический водоворот возбуждения. На секунду мне захотелось поймать его, заключить в объятия, прикоснуться к этим пылающим губам и ощутить его дыхание. «Голубой… И когда это мы успели стать такими чувствительными к противоположному полу?» Этот внутренний голос и стал стоп-краном для моего почти сошедшего с катушек разума. В перерыве между мельканиями Тэмина перед глазами я успел схватить со спины его талию, а после чего прижать разгоряченное тело к себе. - Перестань заниматься ерундой, иначе я себя не контролирую. Ты ведь знаешь, по каким причинам мы подружились, - шепчу ему на ухо, от злости чуть сжимая пальцами гладкую кожу. Он должен вернуться в трезвое состояние и перестать строить из себя циркового попугая. Меня совсем не привлекало данное положение дел. Я боялся, что действительно могу сорваться на парнишке. К тому же не могу не признаться, что он мастерски может довести до трясучки любого, будь то девушка или же как в моем случае… В тот же момент музыка резко затихает, но громкие аплодисменты почти всего клуба вновь прогоняют тишину прочь. Тэмин, вырываясь из моего захвата, смущенно кланяется, закрывает лицо руками от стеснения, хлопает, поворачиваясь лицом ко мне, как бы разделяя со мной общественную похвалу. После этого концерта мы не стали обсуждать всех подробностей, а просто разговаривали на совершенно отдаленные темы. Вот только как бы мы не пытались избегать столь щекотливую сцену, друзья, да и просто проходящие мимо люди, постоянно напоминали о недавно случившемся. И если я смущался, то Тэмин вполне радовался своему успеху, одобряюще улыбаясь мне. Создавалось впечатление, что он стихотворение в детском саду рассказал, за что взрослые его гладят теперь по головке. Мне бы была понятна его реакция, не принимай я в этом всем участие, но, увы, все наоборот. Поэтому я сделал вывод, что щекотливо было все-таки для меня, и именно я избегал даже предлогов, направленных на тот танец. - Может хватит уже обсуждать? Все, проехали, - не выдержал я. Честно, мне до ужаса неловко слышать комплименты, которые вовсе и не являются таковыми для меня. Через некоторое время все утихомирились, и постепенно разговор перетекал в другое русло. В глаза бросился тот факт, что Тэмин был чересчур активным: он громко смеялся, привлекал к себе внимание всей нашей компании задорными шутками и комментариями. Он был центром событий. Черта с два! Я смотрел на его оживленное лицо и не мог понять, что в нем так привлекало меня, от чего я каждый раз улыбаюсь, ловя на себе его взгляд, и почему пытаюсь сесть поближе. Не могу не признаться - я был пленен им. Теперь уже не той девушкой в коротенькой юбчонке и с накладной грудью, а тем, кто сидел сейчас рядом. Я восхищался его красотой и утонченностью черт лица, малейшими недостатками, движениями, мимикой, голосом. Отчего-то мне казалось, что будь Тэмин девушкой, он не был бы столь прекрасен, как сейчас, в роли самого себя. Но на тот момент признавать свое поражение, в котором мною овладели чувства, противоречащие всем моральным законам, не хотелось, и я пытался одергивать сам себя от навязчивых мыслей, танцующих мамбу в голове. В то время, пока я раздумывал о собственной ориентации, бойкое настроение малыша начало пропадать: он сдулся, как надувной шар. Я уже не слышал его звонкого смеха, только редкие полуулыбки и потерянный взгляд, направленный куда-то в визжащую толпу. Еще через некоторое время Тэмин уже просил меня проводить его до дома, ссылаясь на вселенскую усталость и желание прильнуть к мягкой подушке. - Выпей таблетку на утро, иначе голова твоя просто сделает большой бум, - давал я наставления заходящему в подъезд другу. Состояние Тэмина меня очень обеспокоило, я пытался припомнить все, что могло его ввести в такую угрюмость. Ответов и зацепок в моих воспоминаний не обнаружилось, поэтому, решив устроить ему завтра допрос по всем правилам, я отправился восвояси, подальше от темных улиц и нищеты, давящей со всех сторон. Что ни говори, но меня пугала бедность. Мы – те, кто не думает о деньгах, как о великой ценности, мы не можем понять всей горести бедняков, для которых все в точности, да наоборот. Я родился там, где меня могли обеспечить по высшим стандартам, там, где потребности удовлетворялись лишь одним взмахом купюр из кошелька, и об ущемлении желаний не могло идти и речи. А что насчет других? Тех, которые сидят сейчас в своих маленьких коморках, именуемых квартирами, в свете тусклой лампы раздумывают о недостающей сумме на оплату кредитов и рассчитывают затраты на еду. Для них это все привычно. Ограничивать себя здесь, чтобы отдать туда. Думать о том, что примерно в таком же положении живет и Тэмин, не хотелось абсолютно. Мне не противно; материальное положение моего друга нисколько не перебивает мою потребность в его присутствии, напротив, побуждает проявить заботу. И каким окажется мое следующее чувство к нему? * * * - Что, похмелье мучает? – я уже поджидал его около кабинета. Знаю по собственному опыту: после хорошо проведенного вечера, утром ты настоящее бревно, хоть костер разжигай, гореть будешь за милую душу. В такие моменты волшебной палочкой может служить только таблетка антипохмелина, превращающая пинокио в нормального человека. Волшебство, не меньше. Мы сидели недалеко от школы на лавочке, наблюдая за резвыми то выбегающими из школы с дикими воплями, то еле переносящими конечности от усталости учениками. Мне казалось, что Тэмин должен походить на последних, однако, он был в полном здравии, с ясными, совсем не красными глазами. Либо он хорошо притворяется пьяным, как вчера, либо хорошо маскирует похмелье, как сегодня. Ко второму варианту я все же больше склонялся. - Ты чего такой молчаливый? – все-таки интересно было узнать. Я хотел получить хоть какую-нибудь эмоцию на его лице, ужасно напрягало это безразличие. Сначала, во время очередной прогулки, я старался не вспоминать вчерашний вечер с его последствиями, зная, что неловкость может вмиг охватить и без того напряженную атмосферу, поэтому говорить пришлось на абсолютно потусторонние темы. Вот только пытаясь вызвать у него хотя бы мимолетную улыбку, я натыкался на одну и ту же реакцию: меня игнорировали, а в лучшем случае отвечали глухим мычанием. Очередные вопросы о настроении моего мнимого собеседника заканчивались рядовым: - Все нормально. - Да что, блин, случилось с тобой? – остановил я раскачивающиеся вместе с Тэмином качели. Его состояние разбудило во мне беспокойство, еще с вечера давящее на грудь. Ничего не говорит, словно и не слышит. – В клубе ты чуть ли не светился от счастья, а сегодня ходишь как в воду опущенный! Это похмелье на тебя так действует? Машет в знак отрицания головой. Ладно, буду гадать дальше. Магомет не идет к горе, гора пойдет к Магомеду. - Обиделся на меня? - Нет. Тэмин вчера и Тэмин сегодня очень отличаются. Я бы все отдал за способность уметь читать мысли людей. Скажите только, где можно научиться. - Ты вчера, конечно, такое выдал, - разорвал воцарившееся неловкое молчание я, одновременно с ним изрисовывая песок под ногами, - скорее всего, не помнишь этого цирка. И тут я, наконец услышал вразумительный ответ, с четкой расстановкой слов, со смыслом и чувством. - Хватит доставать меня вопросами! Я помню, что произошло, слава Богу, не алкоголик, не маразматик, чтобы забывать. И у меня не похмелье, а всего-навсего проблемы. Не закапывайся так глубоко в поисках причины моих выходок. Сейчас мне грустно, тогда было весело, через полчаса я могу пойти ограбить банк, а потом, заливаясь истерическим смехом, выдать все за шутку. Растущий организм, играют гормоны, не хватает адреналина, поиск смысла жизни. Минхо, разве у тебя так не было? Ты старше меня, должен понимать. Такой речи не ожидал от него, признаюсь, положа руку на сердце. Но Тэмин был прав. Я, как его хен, должен был сопоставить все данные и решить задачу сам, не прибегая к помощи младшего. Зато оставшееся время мы провели с пользой. Вопрос о настроении больше не поднимался, и я с большим усилием пытался привести мальчика в былое состояние. День ото дня все больше притягивался к нему, меня как будто пристегнули наручниками, а ключ выкинули за ненадобностью. Каждодневные встречи... В школе на перерывах я бежал к нему сломя голову, тащил его в столовую, угощал обедом, дарил маленькие подарки, приходил и приглашал в гости. Мы стали намного ближе. Поначалу, в ответ на свою дружелюбность я получал лишь нахмуренные брови и недоверчивый взгляд. От меня постоянно ждали оплошности и подвоха в действиях, поэтому приходилось вкладывать все больше сил, доказывая лишь чистые помыслы. И это действовало. Не сразу, но постепенно я заслуживал доверие с его стороны. Только теперь наша дружба становилась взаимной, не односторонней, как было раньше. Человеку нужно определенное время для сближения с другим. Глупости все это – что нельзя заставить нравиться человеку как в дружбе, так и в любви. Первой цели я достиг, что уже являлось прогрессом. Тэмин был одним из тех замкнутых людей, держащих на расстоянии вытянутой руки – интроверт. Но, как только я решил эту проблему, на пути возникла еще одна. При достижении одной цели возникает желание подняться еще на ступень выше. Моя ступень была, однако, выше меня на целую голову. Ранее, не будучи уличенным в тяге к парням, как к таковым половым партнерам, я мог теперь не без стыда сказать, что попался на такую удочку. В детстве никто не учил, что любовь должна разворачиваться лишь между мужчиной и женщиной. Родители и окружающие не прививали это негативное чувство отвращения к подобным вещам, и я вырос способным адекватно реагировать на различные проявления любви. Хотя, червячок внутри меня не мог не грызть здравый смысл, действуя в противовес моей психологии. Не встреть я Тэмина тогда, на дне рождения, до сих пор бы бегал, как Казанова по девчонкам, не задумываясь о хранении верности парню. Смириться с этим фактом было проще, чем попробовать самого виновника испытывать те же чувства, что бурлили во мне. Отчаяние порой перерастало в навязчивую идею скрыться за горами и лесами от объекта моих стенаний, и я, преследуемый этой идеей, скрывался от мальца: закрывал глаза на его присутствие, пропускал его звонки и попытки диалога. От такого моего поведения впервые и произошла ссора. Я лишь прятал взгляд в щелочках деревянного покрытия пола, когда, усиленно жестикулируя, Тэмин кидал в меня обвинения. Дружба между нами была почти родственной, мы привыкли друг к другу настолько, что не понимали, как раньше обходились без привычных уже нам двоим вещей. Возможно, я совершил худшую в мире ошибку, рассказав о своих уже переменившихся чувствах, этим самым перечеркнув все, что так старательно создавал… Тогда Тэмин ушел не ответив. Нет ужаснее чувства неопределенности. Скажи он мне свою точку зрения, даже в грубой форме, мне стало бы легче. А сейчас я сижу в полной прострации в темной комнате с давящими на меня стенами и предугадываю дальнейший ход событий. Этой ночью я в который раз не смог сомкнуть глаз. Тэмин. Что же мы будем делать? * * * -Не смотри так на меня. Но я, увы, не мог. С виду ребенок, внутри Тэмин был взрослым и мыслящим человеком. Все мои ночные страхи перед предстоящим днем не оправдались. Мы разговаривали вполне естественным для нас дружеским тоном, никакой фальши и неловкости. Расставили все факты по своим местам, определили будущее моих чувств и нашей дружбы в целом. Тэмин не ответил мне взаимностью, да и вряд ли когда-нибудь ответит, поэтому выбора не было, кроме, как согласиться с условиями и замуровать в себе эту любовь на неопределенный срок. Порой закрыть глаза на некоторые вещи бывает болезненно, но только так можно миновать часть проблем. Согласны были обе стороны. - Ах да, чуть не забыл, - прервал воцарившееся молчание Тэмин, поднимая указательный палец к губам. Я с нетерпением ждал умной фразы, последнее время малый все чаще удивляет меня способностью к рассудительной речи. – Ты, - он ткнул меня в грудь и принял устрашающий вид, который с каждым его следующим словом становился все наиграннее, - должен предупредить меня заранее, когда захочешь уложить в койку, чтобы я смог вовремя сбежать. Я отвесил нехилый подзатыльник уже вовсю гогочущему другу. Для него это игра. Шахматная доска, где он самолично решает какой фигурой ему пойти, какую защитить или подставить под удар. С этого дня я стал одной из этих пешек на черно-белом поле битвы. День ото дня его поведение скакало, словно шкала эквалайзера: то опускалось вниз, то стремилось с новой силой вверх. В один из дней мы могли говорить по душам, делиться секретами и давать советы, но на другой день банальные шутки вызывали агрессию, а я попадал в его черный список. Мне приходилось заглядывать вглубь сознания, вычисляя нынешнее состояние и планировать заранее все свои действия, дабы не получить новую порцию язвительных высказываний на свой счет. Тэмин все время стоял на черте между торжественной радостью и враждебностью. Спустя месяц после моего признания и полгода после нашего первого знакомства, я уже полностью не узнавал Тэмина. Однажды, идя по коридору после завершения тренировки, я заметил знакомую фигуру на перилах школьного крыльца. Не узнать было невозможно. Тэмин сидел неподвижно, лишь изредка покачиваясь, словно тонкое дерево под силой ветра. - Тэмин! Ты чего сидишь там, как приведение? – окликнул я, намереваясь привлечь его внимание. Но никакой ответной реакции не последовало. Он все так же сидел, склонив голову, рассматривал выложенную замысловатыми узорами плитку. Уже привыкнув к такому поведению, я присел рядом, ожидая его пробуждения и способности ответить на мои вопросы. Такое было и раньше: он уходил в собственные мысли настолько, что не замечал окружающего мира, точно находился в нирване. - Ты специально? – наконец услышал я слабые признаки жизни. Его лицо полностью закрывали длинные волосы, создавая помеху и так тихому голосу собеседника. Те, накладные пряди, которые когда-то свисали до плеч, давно доживали свой век в городской свалке. На их смену пришли настоящие, чуть меньшей длинны, но более привлекательные и ухоженные волосы. И хотя его одноклассникам было в диковину видеть такое зрелище, о стрижке не шло и речи. Он часто злился, кричал при мне, обвиняя тех в отсутствии ума, бывало даже, ввязывался в драки, но упорно доказывал свою правоту. На случай если его сил было недостаточно, в ход шла тяжелая артиллерия в виде лучшего друга и защитника – Чой Минхо. Моей гордости не было предела, когда одним лишь взглядом я обезглавливал толпу гудящей шайки, до этого плюющей в сторону Тэмина. Отныне никто не смел даже пальцем его задеть, кинуть смешок или покоситься в его сторону. Поэтому теперь, видя, как на землю падают едва заметные при оконном освещении слезы, на ум пришло только одно – проблемы с одноклассниками. - Что случилось? Хватит ныть и ответь, кому мне на этот раз преподать урок хороших манер, - все выпытывал я правду, тряся Тэмина за плечи. Но тот лишь оттолкнул меня, чуть не опрокинув через перила на цветник под школьными окнами. - Себе преподай! Как и в какое время, нужно предупреждать друга не ждать его до вечера, пока сам спокойно гоняешь мяч по залу, - начало истерики было положено. Глаза красные от слез, волосы растрепаны от беспорядочных движений головы, руки трясутся… - Ты придурок, а не друг! - А самому подумать логически так сложно было? - Я делаю то, что ты просил: ждать после окончания уроков. Как будто мне это нравится! Если бы ты сказал раньше, я бы не сидел, как сирота все это время! - Может это тебя нужно научить манерам? – мы друзья, но этикет никто не отменял. Младшие с уважением относятся к старшим, разница была в два года. Тэмин об этом часто забывал, и как теперь повышал на меня голос, упрекал и оскорблял, в результате чего иногда получал по заслугам. – Вместо того чтобы устраивать тут концерт, взглянул бы внимательнее на телефон и убедился бы в том, что сообщение было отправлено! Если уж глаза подводят, купи очки! Не нужно сейчас винить меня в своей невнимательности! Кто из нас является придурком, нужно посмотреть! Я рывком поднял брошенную на полу сумку и огромными шагами направился в сторону дома. Внутри все закипало от злости, если бы я не ушел, то непременно ударил бы Тэмина. Это стало пиком моего терпения. Его слова задели за самое нутро. Если он говорит такое, значит и думает соответствующе. В подсознании зарождалось чувство, что он вовсе не считает меня другом. Как назло лезли только самые худшие моменты. Недавно, играя на баскетбольной площадке вдвоем, я, пытаясь отобрать мяч, случайно прикоснулся к коже Тэмина на животе из-за задравшейся футболки. Это почти незаметное движение, клянусь Богом, совершенно неумышленное, вызвало незамедлительную реакцию. Он, будто ошпаренный кипятком резко вырвался из захвата, смотря на меня ошалелыми глазами, позже обращаясь с просьбой не прикасаться к нему. С того момента я был предусмотрительнее, понимая, что где-то в нем живет страх моих возможных поступков. Значит, не доверяет, боится. - Хен, - я вновь слышу его голос, но даже издалека можно понять, что он уже вполне спокойный и бодрый. Тэмин успокаивает меня, дергает за руки, улыбается… Все как раньше. Вновь тот задорный мальчишка, по-детски наивен и игрив. - Знаешь что, мой друг сердечный, - я решил проучить его раз и навсегда, - отвали-ка! Разберись для начала в себе. Делать мне одолжение и дружить не надо! Бояться за свою пятую точку тоже! И ждать меня не надо, если это ТАК утомляет! Вновь выдергивая руку из его плотно сомкнувшихся пальцев, я оставил друга посреди пустой дороги. Желание выплеснуть гнев при помощи кулаков все еще оставалось. Ярость струилась вместе с кровью по венам с безумной скоростью, отчего рьяно стучало в висках, а на лбу выступали капельки пота. Уже дома я заметил, как мое лицо исказилось от злости и обиды. И стоя в комнате, с сжатыми кулаками я ни разу не усомнился в правильности своих действий. Прежде чем помириться, Тэмин должен был хорошенько подумать о своем поведении, нормах приличия и сделать соответствующие выводы. Говоря ранее о нем, как о взрослом человеке, я катастрофически ошибался. В голове у него до сих пор солома и опилки, не успевшие превратиться в полноценный мозг здравомыслящего человека. POV Тэмин Я не наркоман, вовсе нет. Это просто способ расслабиться и почувствовать легкость жизни хоть на некоторое время. Забыть о проблемах и радоваться любой мелочи, когда кажется душа готова разорваться от переполняемых чувств. Ранее наркотики были для меня закрытой книгой. Кругом твердили о их вреде, об опасности здоровья, о возможности стать зависимым. Нет, если не злоупотреблять ими, все будет идти своим чередом, только с большим весельем. - Тэмин, вот так встреча! – я сидел на лавочке в переполненном людьми парке, когда ко мне подсел знакомый парень. Узнал я его только по голосу, яркому, как перезвон колокольчиков. В подсознании мелькали события недельной давности, в обрывках которых мелькало лицо Кюхена. Я вспомнил не только имя, но и то, что он помог мне испытать. Тот самый первый прием кокаина и те неземные ощущения, которые белый порошок вызвал. Я пожал крепкую руку нового знакомого, удивляясь его уверенной речи. На его фоне я смотрелся потерянным бездомным щенком. Назвать меня жизнерадостным нельзя было и раньше, но в тени последних событий я все больше склонял голову под тяжестью проблем. День ото дня чувствуя разрастающуюся пустоту внутри меня… Мне не хватало ярких событий, даже в большей степени, чем прежде, для поднятия духа, для способности стоять твердо на ногах. - Совсем хмурый ты, парень, - не без усмешки выдал Кюхен. Как бы я ни старался скрыть под фальшивой улыбкой свою апатию, его зоркий взгляд выследил непутевые жалкие попытки. – Ну, и что же случилось с тем весельчаком? Куда ты его спрятал, отвечай. Я лишь пожал плечами, не отрывая взора от шугающих голубей детей. Наверно, Бог гоняет меня с таким же извращенным удовольствием. - Эй! – я не расслышал собеседника, вновь полностью погрузившись в раздумья. - Говори, что там у тебя случилось. Я решил поделиться частичкой своих мыслей. И был крайне удивлен, когда меня поняли и поддержали. Вот чего мне не хватало. Человека, который будет вместе со мной уповать на несправедливость окружающего мира, подлость людей, серость действительности. Чем больше я думал об этом всем, тем сильнее было расстройство. Меня все больше посещала жалость к себе, делая меня ворчливым стариком с огромными шрамами на душе. После долгого разговора с Кюхеном я почувствовал некоторую легкость. Возможно, его слова и не были настолько искренны насколько казались, но я пришел домой с улыбкой на лице и менее тяжелым грузом за плечами. В квартире тихо, слышно только отголоски сирен и машин с центра города, разбавляемые непрерывным бегом секундной стрелки на часах. Пусто. Внутри нет никого кроме меня и порошка, зажатого в ладони. Это подарок Кюхена. Сказал, что хочет помочь, при этом незаметно кладя в руку пакет с мягким содержимым. За окном моросил дождь, и, падая на козырек окна, придавал ритм колотящемуся и без его помощи сердцу. «Те, кто принимают снежок в умеренных количествах, не страдают зависимостью. Взгляни на меня, я вполне здоровый человек, хотя не отказываю себе в удовольствии сделать понюшку в компании. Нам забивают голову всеми этими страшными историями про наркоманов, но выбор всегда за тобой, Тэмин», - крутилась фраза сказанная мне напоследок. Действительно, выбор за мной. Кокаин своего рода будет мне витамином, а если я почувствую привязанность, то тут же брошу, это не так сложно сделать. Если он помогает мне раскрыть себя и приобрести чувство эйфории, не вижу причин отказывать себе. Многие знаменитые люди употребляли наркотики, но никогда не погибали от них. Единичные случаи происходили по неумению ограничивать собственные потребности. Нет ничего плохого в профилактическом приеме наркотиков, ведь так? * * * Я хотел найти то, что изменит меня, вознесет к небесам и подарит блаженное наслаждение от собственного существования. И я нашел. Каждая клеточка моего тела излучала заряд энергии, я был неограничен в своей силе, как физической, так и умственной. Понимать школьные предметы стало настолько простым делом, что я изумлялся, как раньше не мог понять элементарных вещей. Оценки улучшались, и как следствие стремление к совершенству становилось все сильнее. Казалось, все совершаемые мной действия являются единственно правильными. Я мог свернуть горы, получить нобелевскую премию, полететь в космос при желании. Все проблемы стали столь мелочными, что я давил их, как муравьев под ногами. И только теперь я жил. Получал удовольствие, всего лишь вдыхая влажный весенний воздух, распускаясь подстать цветку под теплым солнцем. Все преобразилось. Я видел краски такими яркими, какими не видел их никогда прежде. Кокаин, как художник, преобразивший умелыми руками детский рисунок до шедевра. Читая книги и слушая рассказы посторонних невозможно понять всего букета впечатлений, получаемых после принятия белого, словно снег порошка. Прочувствовать лучше все самому. За то ощущение сладкой неги можно отдать жизнь... Снова и снова. Глаза открылись, я стал видеть то, что не мог заметить обычный человек. Как в замедленной съемке я мог наблюдать за течением жизни, людской суетой, поглащенный ароматной кокаиновой дымкой. Наконец, я был творцом собственной жизни. Только я распоряжался ей, только я имел право изменять ее. Окружающие становились фоном, второстепенными героями этой истории. Единственный, кого я выделял из толпы, был Минхо. Поначалу я опасался, искал в нем изъяны, сторонился его настойчивости. Но теперь, оценивая трезво ситуацию, понимаю что крупно ошибался. Минхо стал для меня необходимой частичкой в повседневном потоке событий, моей опорой и звездой. И тот факт, что я являюсь еще большим сокровищем для него, пробудил во мне эгоиста. Сам того не замечая, я использовал его в собственных нуждах. Дите, получившее в распоряжение большую куклу. Но наше общение становилось от этого еще крепче, мы были сплочены, око за око. Все было бы отлично если бы не небольшие недочеты: его прикосновения мне были неприятны, как, впрочем, и любых других людей. В такие моменты кожу пронзало тысячами иголок, через которые подавался ток, пронизывал тело насквозь и возвращался обратно внутрь, а иногда это были просто неприятные ощущения. Я понял, что такая резкая реакция организма возникает только под действием кокаина. Еще одним минусом было сбивчивое настроение. Измены происходили, не подчиняясь моей воле, сами собой. Вот я сижу сосредоточенный, а в следующую секунду завожусь: швыряю ручки, рву листы тетрадей, рычу от злости. Минхо начал замечать эти перебои в поведении, а я старался максимально сдерживать эмоции. Это было следствие приема наркотика. Несколько раз я замечал, что дорожка снежка становилась все больше, и я старался ограничивать собственный аппетит. То привыкание, о котором кричат на каждом углу – полный бред. Остановиться можно было в любой момент, и иногда я нажимал на стоп кран, когда мог обойтись без очередной дозы. Тем временем, происходящие со мной изменения, откладывали свой отпечаток на наше общение с Минхо. Ссоры стали частыми, шутки язвительнее, понимание катилось по наклонной в пропасть. Я все чаще слышал упреки в свой адрес, не понимая их истинной природы. Но он остывал с такой же легкостью, как и заводился, нужно было просто переждать это время. Сегодня, например, из нас двоих только я был пострадавшим, но резкие слова полетели в мой адрес. Не исключаю возможности, что я в некоторой степени являюсь виновным, но черт возьми! Это не повод сжимать до посинения кулаки! Хочет увидеть меня извиняющимся - пусть ждет. На смертном одре, когда я буду замаливать грехи, я вспомню этот случай и попрошу прощения. Гордость – она стала моей незаменимой спутницей, поэтому я просто сидел, сложив руки, в надежде появления самого Минхо. Долго ожидать не пришлось. - Куда ты собираешься? – с интересом заглядывая в комнату, спросил Минхо. Голос спокойный, немного удивленный, но все тот же теплый и родной. В течение целой недели ни один из нас не проронил и слова в адрес другого. Ощущать его отсутствие было пыткой. Может поэтому, ища поддержку, я сблизился с Кюхеном и его компанией. Только в ней не было никого подходящего. Все сливки общества или, как их называют, золотая молодежь, сбрасывали меня со счетов, полностью игнорируя присутствие. Пытаясь привлечь к себе внимание или войти в непрерывный поток их диалогов, я получал косые взгляды, буквально испепеляющие меня на корню. Поэтому после одного такого проведенного вечера в компании «друзей», я общался только с Кюхеном. - Как куда? На прогулку... - ответил я, лучезарно улыбаясь. Спустя такое долгое время я был рад видеть Минхо на пороге своей квартиры. Простое «привет» - и мы снова забыли о ссоре. Он смотрел на меня желая услышать продолжение. - ...с тобой. И вот его улыбка. Как прежде искренняя и яркая. До прихода Мино, я лежал, глядя в потолок, не имея совершенно никакого понятия о том, как сделать первый шаг ему навстречу, и задумываясь над способами примирения. А все получилось так спонтанно и быстро, что все прошлые тревоги улетели прочь. Пожалуй, все было слишком безоблачным и так быстро расслабляться мне не стоило. - Это. Что. Такое? – около меня возник дьявол из преисподней. Могу с полной уверенностью сказать, что видел молнии, вылетающие из его глаз. Перед моим лицом возник пакетик с остатками порошка кокаина, который предательски заканчивался. К сожалению, мою голову не посетило ни одного умного оправдания, кроме: - Ничего. Впереди предстоял долгий и напряженный разговор.