Раздвоение реальности

Утро. Шаловливые лучи солнца пробираются сквозь светлые шторы, бегая по комнате с неслышимым топотом меленьких ножек. Слегка касаясь ресниц закрытых глаз и тут же в страхе вновь отбегают на безопасное расстояние. Подобное длится долго, пока обладатель тех самых ресниц не решает прекратить игру, переворачиваясь на другой бок, подальше от навязчивой ребятни. Но здесь его тоже ждет кое-что интересное. Чужое дыхание достигает лица, принося не меньший дискомфорт. Мне нравилось дуть на его лицо и смотреть на сжимающиеся вслед этим проделкам веки. Я долго любовался спящим Минхо, восторгаясь красотой идеального лица. Осматривал каждый миллиметр, запоминал любую черточку, вдыхал его запах. Мой прекрасный друг, ты столько всего заслуживаешь в этом мире, столько можешь достигнуть, а я нагло и так самозабвенно разрушаю эти дороги к светлому будущему. - Ну, и чего ты мне ураганы устраиваешь? – проснулся наконец. Уйма сил была потрачена на твое пробуждение, что я даже выдохся. - Время много. Иди домой и валяйся там сколько хочешь, - смотрю в эти карие глаза и буквально тону в пучине шоколадного океана. Настолько темные, что зрачки обнаруживаются с трудом. Вчера, после долгого празднования Минхо не раз прикладывался к спидболу, разбавляя его нашим общением. Раз за разом его потухающее настроение загоралось прежним улыбающимся огнем благодаря новой порции белоснежного порошка. Кюхен лукаво улыбался, поглядывал на меня и кивал головой, одобряя существующее положение вещей. Он держался от нас двоих на расстоянии, но я все время чувствовал его поддержку, улавливал подсказки в воздухе и с каждым разом все больше наркотика отсыпал для Минхо. В голове был уже четко спланированный план атаки. Нападать я буду со спины, беспощадно втыкая нож в спину, и с садистским удовольствием крутить его в живом теле. - Не жадничай, мелкий, - улыбается, само очарование смотреть на такого лучезарного человека. Пожалуй, он единственный, кто дарит мне искреннюю улыбку. А я неблагодарно толкаю его на пол, скидывая как ненужный элемент с кровати. -Хей! Я тебе не гостиница! Я и так всю ночь на полу валялся, мне тоже нужна мягкая постель. Все, до свидания! И да, кокаин тут не причем! Это мои искренние хотения! Я демонстративно накрылся одеялом, огораживая себя от яркого дневного солнца и недоумевающего друга. Знаю, сейчас он полностью сбит с толку, глядит на бугор ватного одеяла и пытается найти причины моего раздражения, но безуспешно. Прошлой ночью все было иначе. Верно, Минхо? Он ушел, вежливо попрощавшись с моей мамой, отказался от предложенного ею завтрака и скрылся, тихо закрыв за собой дверь квартиры. На душе становилось с каждой минутой тяжелее. Мое поведение не есть высшая благодарность, это явное хамство. Получаю помощь, дружбу, его любовь и зарываю в черную дыру вглубь себя. Хочу успокоиться. Где-то там, в кармане куртки, лежит заветный пакетик, который прояснит разум, опять поможет привести мысли в порядок и выстроить всех по команде «смирно» в ровную шеренгу. Это обычное стремление к блаженству, это естественно. Минхо не должен больше негативно реагировать: он сам несколько часов назад употреблял наркотик - такой ужасный и вредный продукт, по его предположениям. Вдыхаю дорожку элитного снега. Кокаин в прошлом, ему на замену пришел спидбол, который купил Минхо на вечеринке. Бесплатный сыр только в мышеловке, за потребности приходиться платить, и ему пришлось потратить некоторые средства. Казалось, что кокаин это лучшее, но я отмечал присутствие отдельных минусов. Я все время балансировал между радостью собственного существования и подозрительностью. Повышенное настроение за считанные секунды могло стать первоклассной депрессией и подавленностью. Она тянула меня, привязанная словно камень к шее, на дно собственных переживаний. Концентрация эйфории с каждым очередным употребление становилась меньше. Прикосновения чужих рук к оголенным участкам кожи доставляли неприятные ощущения. Все чаще ловил на себе подозрительные взгляды окружающих… Достичь первоначального опьянения не получалось, хотя я не особо стремился, но факт остается фактом. Однако плюсы перевешивали, и все отрицательные стороны забывались с той же легкостью, с какой обнаруживались. Я превращался из гадкого утенка в первоклассного лебедя с чистокровной родословной, все остальные же остались далеко позади в своем развитии. Спидбол действовал совсем иначе, пусть я не ощутил полноты его действия на организм, отличия чувствовались с явной яркостью своего присутствия. Многое из того что не позволял кокаин, даровал героин. Они стали неотделимы как Инь-Янь, как дождь без туч, как смерть без жизни. Только вместе, действуя воедино, они становятся мощнее. Я теперь думаю с ускорением, превышающим человеческие способности. За те несколько секунд, пока рука распределяла любимый витамин на тоненькие полоски, мозг успевал генерировать десятки, если не сотни мыслей. POV Минхо Слабак, самый настоящий слабак. Пойти на поводу у эмоций, у чужих ухмылок, у собственной секундной слабости. Я человек, считавший себя выше всех безволий чужих характеров, думающий ранее только лишь своей головой, стал обычной управляемой куклой. Те язвительные выражения в мой адрес со стороны Кюхена вызвали мягкотелость, ослабили защиту и впустили жучка по имени «думаешь не смогу?». В таком случае стоит обвинить и Тэмина, который слишком явно подтверждал сказанные слова хитрыми улыбками, острыми лезвиями режущими душу. Соревновательный дух сыграл надо мной злую шутку. Для меня нет невозможных вещей, я с детства приучен бить в центр мишени, брать кубок в руки, оставляя за спиной очередной пройденный этап. Однако обдумывать прошлое безрезультатно, изменений наблюдаться не будет уже точно. Теперь я понял, о чем говорил все это время Тэмин. Эти чувства не спутать с другими, их нельзя забыть и описать в полной мере. Все, что вы почувствуете, будет индивидуальным, предоставленным по собственному заказу лишь для вас и удовлетворит лишь ваши самые сокровенные потребности. Хотели на море? Момент и в ушах шум прибоя, крики чаек, в носу аромат мокрого песка смешанный с соленым ветром… Полет сквозь звезды? Пожалуйста. Все материализуется, что-то станет ощутимым на вкус и прикосновения, а иное же, наоборот, окунет в фантастический ураган, заставляя забыться в своем сочном мираже. Всему телу становится легко настолько, что еще немного и вы, как семечко одуванчика, воспарите над землей подгоняемые загадочными видениями. До сих пор не могу забыть те живописные картины, представленные мне после понюшки. Слишком яркие, чтобы быть реальностью, слишком явные, чтобы просто отпустить. Не за этим ли все наркоманы тянутся? Попробовав однажды, вы будете изнемогать от потребности снять с глаз пелену, открыть мир полный сказочной феерии. Ими без остатка будет управлять потребность к достижению заветной цели, все будет меркнуть и бледнеть по сравнению с главной потребностью. Это как дразнить ребенка игрушкой: давать смотреть издалека, не давая шанса на прикосновения. Истерики, слезы, мольбы… В моём случае Кюхен тот, кто руководит ситуацией, именно в его руках та заветная для моего малыша вещь. - О, Тэ… - не отрывая глаз, смотрю на его прелестное личико, по-детски милое, по-взрослому мудрое. Мне предстоит узнать о нем. Я только начал изучать его мир маленькими семимильными шажками. - Ну, и что ты мне ураганы устраиваешь? – лукаво улыбается, как только умеет он, отодвигаясь от моего лица на более дальнее расстояние. Я имел неосторожность приблизиться к нему слишком близко. Забывая о дистанции. - Почему ты такой красивый? Я глаз оторвать не могу, - после таких слов мысленно прошу Тэмина простить меня. Странно, что он сияет с еще большим энтузиазмом. Не отвечает, лишь укладывает мою голову к себе на колени и, перебирая волы между тонкими пальчиками, напевает колыбельную. Его голос колокольчиками раздается в ушах, которых не могут перекрыть даже шумные голоса окружающих. Я слышу только нежные ноты медленного напева, продолжая осыпать комплиментами своего мальчика. Мне ничего не препятствует называть так Тэмина, хотя бы в своих мечтах. - Понимаю теперь, о чем ты говорил раньше. Это действительно волшебно. - Это преувеличено… Это наркотик. Я резко поднимаюсь с его колен и с удивленным выражением жду продолжения. - Твои слова. Разве нет? Ты же, как и большинство других, категоричен к такому виду удовольствия! Когда это вдруг стало волшебством? Он теперь так же выжидающе смотрит прямо в глаза, вытягивая из меня правду, которая прячется за дверью собственного страха. Хочет услышать крик души… Но я сам сейчас нахожусь в прострации. В противовес моего ясного осознания мнимой упорядоченности, внутри, где-то на резких поворотах, прячется затерянное «я». Тэмин знает. Чувствует, что я открылся не полностью, что я не тот, кто руководствуется собственными правилами, а тот, кому эти правила навязаны. Он первый не выдерживает молчания: -Господи! Нас с детства учат жить. Выпускают целые тома книг – пособия по правильной жизни, а мы с упоением глотаем это, как воду в пустыне. Глупость. Рады жить по предписанным законам, переименовывая со временем их в свои собственные. Никогда не думал, что этот школьник может рассуждать столь взросло. Это действие наркотика или его собственные выводы? - Да ты бунтарь! – разбавляю воцарившееся недопонимание. Философствовать в данное время не хотелось, к тому же судить о человечестве в общем слишком сложно в таком состоянии. Оставшийся вечер я нежился под его ласковыми прикосновениями, не забывая дарить благодарность в форме нежных слов. Именно о такой идиллии я мечтал. Любимый человек рядом, и не имеет значения, что это далеко не та шикарная девушка из богатой семьи с высшим образованием и поставленной речью, а паренек из бедного комплекса, за спиной у которого лишь сумка с тетрадями. Осознание окатило ледяной волной. Тэмин идет против системы. Моя любовь к нему не состыковывается с правилами, которые он смело игнорирует. Ему нужно что-то особенное, не такое как у всех, не такое скучно серое, которое засасывает в рутину… Тот случай с переодеванием, кража, наркотики, я. Он специально становится магнитом для живых событий своей судьбы. С великим азартом разрисовывает акриловыми красками свое существование. Его исповедь, если можно так назвать, когда он говорил о причинах употребления кокаина, теперь более чем ясна! Говорил про одиночество, про серость... До меня наконец дошел смысл. Я беспорядочно искал способы еще более сильного сближения наших судеб. Прокручивал варианты, не находя единственно верного. Все, что касается Тэмина, обязано быть неожиданным. Не знаешь, в какой момент будет нанесен удар и с какой стороны извиняющиеся касания. Так и случилось. Утром меня выгнали из дома, скинув с кровати, и, не прощаясь, попросили покинуть помещение. Всю дорогу до дома моими мыслями завладел уже не план по захвату сердца друга, а причина такой резкой смены поведения. Прошлым вечером Тэмин объяснил свои выходки, обвинив во всем пресловутый кокаин. Но ни вчера, ни сегодня он не нюхал его, зрачки рассказали мне правду и без непосредственного участия хозяина. Тогда это - его собственное решение… * * * - Привет, - легкий, едва заметный поклон с моей стороны не привлекает внимание парня напротив, он ловко скрывается за поворотом школьного коридора, игнорируя меня со всей серьезностью. Я же остаюсь наедине со своими проблемами. История повторяется. Можно сказать, что такое отношение ко мне стало привычным для Тэмина, но не для меня самого. Никаких разговоров, каждый из нас живет, будто отдельной жизнью. Иногда мы можем перекинуться парой фраз, некоторое время провести вместе, но остаемся на расстоянии. Это случается довольно часто: после очередной встречи с большой компанией, на которой Тэмин опять мой близкий друг, а затем я становлюсь невидимым объектом для того же человека следующим утром. Во время наркотического опьянения наше общение поднимается на должную ему планку. Мы смеемся вместе, принимаем участие в обсуждениях заглавных новостей, часто подтруниваем, дарим внимание друг другу, как в былые времена. Я часто лежу у него на коленях в такие моменты, пользуюсь случаем и наверстываю все упущенное за те несколько дней молчанки. Тэмин и я, мы объединяемся, наши души переплетаются между собой, запутываются в пространстве неразборчивых чувств, а на утро скрываются вновь в своих телах. Другим днем взамен отзывчивого приветствия я получаю резкие ответы и тошнотворные колкости. Раз за разом этот ритуал повторяется, а я не могу найти выход из сложившегося положения. Джонхен инструктирует меня, часто ругает, говорит, что я превращаюсь в половую тряпку. А что я? Как всегда проглатываю собственную обиду и иду по следам своего мученика, готовый в любой момент прибежать на зов и позволить растоптать собственную гордость грязным ботинком. Он единственный, кому позволена эта грубость. Это двойной удар. - Что ты в него зубами вцепился? Взгляни правде в глаза. Парнишка играет с тобой, с твоими чувствами. Тебе кажется, что ты влюбился, но это ошибка, ты не такой, я тебя давно знаю! Запутался, со всеми бывает, - успокаивал меня Джонг, на подмоге у которого был рядом стоящий Ки. - А что, если такой Джонг? Было бы это ошибкой, я не изводил бы себя до такой степени. Каким-то образом один человек может стать центром системы – солнцем, а другой – планетой, вращающейся вокруг и подчиняющейся всем установленным канонам. Согласен или нет, но следуешь, потому что исходит это подчинение изнутри, и совершенно не в твоей власти противиться этому. Обидишься, разозлишься и проклянешь, но любовь никуда не уйдет, а одна единственная улыбка способна заново возродить светлые чувства. Друзья. Они помогали мне справиться с апатией, ставили на ноги после очередного удара, пытались вернуть былого Минхо. А я, подлечивая раны, снова сломя голову бросался в водоворот . Жить от одной вечеринки до другой стало обычным делом. Только там Тэмин видел во мне человека и друга, чего не скажешь о повседневной жизни. Именно тогда и в то время мне казалось, что я жил. И именно в те моменты я мог наслаждаться полной остротой ощущений, подгоняемых наркотиками. Я не был от них зависим. Мог в любой момент скинуть злосчастный порошок на пол, развернуться и уйти, как можно дальше от этих ненормальных, с упоением втягивающих собственную смерть. Но мной управляла эта ненормальная любовь к худенькому парню. - Хватит, Мино, - твердый и уверенный голос Кибома. – Остановись. Если ты будешь продолжать в таком духе, то мы… Закончить ему я не дал: - Что вы? Что вы сделаете? Собственно вас никаким боком не должны касаться мои дела! Вы не понимаете, - они действительно не понимали. Проникнуть в голову и узнать весь хаос, господствующий в ней невозможно, а предположить проблематично. Я разрываюсь на части. Одна хочет быть с Тэмином, другая остерегает от его компании, ибо там, где он, там и наркотики, еще одна просит возможности освободиться от всех проблем, уйти в темноту и забыться. Меня дергали за нитки. Я был средством добычи спидбола, комплиментов, невесомых ласк, заботы, не получая ничего взамен. Самое ужасное в том, что я осознавал свою беспомощность и податливость, отчего ненависть к собственному характеру неумолимо росла. Я одновременно ненавидел и любил. Эта двойственность ощущений загоняла в тупик получше всех тех математических задач, решаемых за школьной партой. - Это ты не понимаешь! – стукнув кулаком по подоконнику, взвыл Джонг. – Ты подстилка что ли? Куда подевались твои моральные принципы? Водишься с наркоманом, нюхаешь эту дрянь, бегаешь по вечеринкам, забыв про учебу, друзей и свое будущее! Этот недоросток специально играет на твоей мнимой любви. Хочет привязать тебя к себе при помощи порошка! Появятся темы для разговора, дружное наркотическое опьянение! Не жизнь, а сказка! Я внимательно слушал, пытаясь не упустить ни одного слова. Его лекция могла превратиться в величайшую подсказку для моей не соображающей головы. - Он хочет, чтобы ты играл по его правилам! Пытается заманить в ловушку, чтобы потом захлопнуть двери на засов. У него не было друзей, ты говорил, и теперь отказываться от предоставленной на блюдечке возможности он не будет! Заставить тебя быть рядом ему не требуется, ты сам даешь ему такую возможность. Осталось только быть с тобой на одной волне. Сделать Минхо подобно себе! Он с надеждой посмотрел на меня, улавливая перемены во взгляде. Кибом говорил потом еще что-то не настолько важное и не несущее в себе новой информации. Джонхен был прав. Я с таким упорством копался в собственных ошибках, что не смог заметить главного. Истина наконец дошла до меня. Не думаю, что друг добился той реакции, которую ожидал. Вероятно, я должен был разозлиться, скинуть цветочный горшок на пол, взвыть от негодования, плюнуть в сторону Тэмина и выкинуть мысли о нем, как ненужный элемент. Но все обернулось иначе. Джонг и сам не заметил, что подкинул мне ответ, дело за малым – найти верное решение. И уже не прислушиваясь более к пустой речи Ки, я, будто ошпаренный кипятком, бросился вслед ушедшему Тэмину. Я дам тебе время полюбить меня, дам шанс привыкнуть. И я не буду играть по твоим правилам больше. Погрузимся вместе во мрак – пускай. Если есть способ стать ближе, я им воспользуюсь. Уйду с тобой на дно, а после помогу вынырнуть. Главное самому найти потом силы для финишного прыжка. А пока пусть все будет так, как хочешь ты. - Тэ! – я подбежал к его классу намереваясь обрадовать новостью. Но что я скажу? «Привет, давай будем наркоманами вместе?» или «Слушай, я тут понял, что использовать наркотик для собственной выгоды в полнее реально. Пойдем нюхнем, а потом ты влюбишься в меня». Бред сивой кобылы. Он говорил по телефону, недоуменно глядя на меня. - Ладно, сегодня так сегодня. Я приду. Не знаю, не спрашивал. Если захочет. Все, пока. Знаю. Он говорил сейчас с Кюхеном. Вновь его зовут на «прогулку», где будут возлюбленные белые пакетики, ароматная дымка кальяна и дружелюбная атмосфера среди наркотических пьяниц. Идеал светских бесед, где обсуждаются моральные проблемы человеческой популяции. Как глупо подобное смотрится на свежую голову, на не затуманенный разум. Тэмин крутит в руках телефон, подаренный мною на его день рождения, и нервно прикусывает язык. Хочет предложить сходить вдвоем, но образ, который он вынужден выставлять напоказ, хранит вырывающиеся слова из груди. - Если ты говорил обо мне, я тоже иду, - улыбаюсь со всей преданностью собственному палачу. - Откуда такая радость? Вроде ты не любитель подобных встреч. Тэмин весь сжался, боясь услышать отказ и мои повторные категорические суждения. До этого момента все так и было. Частые ссоры и недомолвки стали привычным делом, я даже перестал заострять на них внимание, включая их в ежедневный рацион. - Я иду к друзьям… с тобой. Почему бы мне не порадоваться? - Но раньше ты, - договорить ему не дала моя ладонь, предотвращающая вылет еще не сказанных слов. Я уверен, что Тэмин смутился резкому перепаду моего поведения, и вряд ли его отпустят сомнения в ближайшее время. - Раньше было давно. Теперь я понял, что нужно делать, - оглядываюсь на учеников в классе, наблюдающих за последовательностью наших действий. Таким только представления, будто на пьесу пришли: рты разинули, притихли, отложили все дела, прислушиваются. Со слов своего друга я знаю каждого по фамилии. Кто чем увлекается, кто лидер, кто шестерка, кто общается, использует, пытается дружить, подшучивает над ним. - Билетики малышня покупаем, тут вам не школьная экскурсия, - они младше, я могу позволить себе маленькие грубости. Я уважаемый ученик, представитель школы по футболу, мальчик из довольно богатой семьи, старший по годам, меня будут слушаться. И они слушаются. Толпа приобретает былую сумбурность, ее минутное помешательство сменяется на всеобщий гогот. Рука медленно отодвигается от мягких губ и погружается в узкий карман брюк. - Тогда сегодня после уроков подождешь меня на поле. После тренировки мы идем к тебе, наносим макияж и натираем каблучки, - подмигнув, быстро выскакиваю из класса в направлении собственного кабинета. От Тэмина слышу лишь тихое «хорошо», но и его достаточно, чтобы ощутить прилив жизненной силы. План будет работать, я уверен в его правильности при точном исполнении. Против своей воли или по ней, я раз за разом буду прикладывать к носу злосчастную трубочку, вдыхая порошок. Освобождать место вернувшемуся забвению и растворяться в нежных объятиях любимого человека. Он создаст для меня иллюзию любви, чтобы сохранить подле себя, а я тем временем буду превращать эту иллюзию в реальность. На тот момент этот план виделся мне безупречным. Любовь творит не только чудеса. Самые свирепые расправы - ее рук дело. Если ее недостаточно, вы иссыхаете, становитесь выжатым до последней капли...