Это был он.
Он стоял, слегка опершись о толстый ствол какого-то дерева. Его усталый чуть отстранённый взгляд скользил по кронам деревьев, по тёмной земле, по вечернему небу. Но он, кажется, ничего этого не видел. Печальный взор остановился на миниатюрной фигурке Мины, устало бредущей по лесу.
Она бродит уже ни один час, не замечая времени, и приходит в величайшее изумление, узнав, что вечер уже наступил. Мина сделала последний шаг, и теперь встреча с Луи неизбежна.
Два усталых пустых взгляда встречаются. И вновь глаза вопрошают : «зачем?». Всю жизнь их учили с любовью встречать друг друга, а они прощались.
Он протягивает руку, хочет коснуться, но трогает лишь пустоту. Она хочет отвести глаза, развернуться и уйти прочь, как когда-то. Вот, только она не может пошевелиться. Неужели живительное для неё, но обжигающее всех вокруг пламя угасло навсегда? Как же его сейчас не хватает Мине. Любить значит заставлять другого страдать - как забавно. Вначале она пытала его, потом он терзал её, а что будет теперь? Дароать другому силу растерзать тебя? Даровать ему право уничтожить тебя? Зачем? Зачем приклоняться перед другим, надеясь, что он никогда не воспользуется правом принести тебе смерть? Но ведь смысл любви — это доверие и взаимопонимание. Такая любовь должна выносить всё. Почему же тогда их не выстояла? Быть может, они были слишком счастливы и позабыли о том, что счастье не бывает вечным, забыли о благоразумии? Но что же им делать теперь, когда уже столько воды утекло? Понять и простить? Но как? Кажется, что теперь это уже невозможно.
А они всё стоят и молчат. Смешно. Столько лет знакомы и не знают что сказать друг другу. Она качает головой из стороны в сторону, как бы не сознавая, что делает, задумчиво вглядывается в лицо возлюбленного. Оно совсем не изменилось — всё такое же молодое и красивое, тёмные волосы растрепались, одежда вся в пыли, видно, он долго шёл пешком, только в глазах отражается грусть и усталость, слишком ранняя усталость. Она усмехается одними губами.
- А ты не изменился, — задумчиво замечает девушка, — вот только за собой меньше следить стал.
Горькая насмешка сквозит в её словах, на что мужчина отвечает усталой улыбкой.
— А твои насмешки потеряли свою горечь. Разучилась убивать словами? — Луи ненадолго замолчал. — А ты ещё расцвела. Моя восхитительная Мина, моя обольстительная царица, ты становишься слишком губительна для чужого взора, ведь ты слишком пленительна в своём отчаяньи.
— Верно, я становлюсь прекрасной в своей горести, но я живу. Ты же видишь меня насквозь, мой чёрный принц, ты читаешь в моей душе и испиваешь из чаши скорби вместе со мной. Ты становишься бесконечно мудрым, прекрасное дитя ночи, но твоё знание не ограждает тебя от боли. Ты спокоен подобно античной статуе, но глаза выдают тебя, в них слишком много страдания, страдания всеобьемлющего, всепоглощающего, страдание и смерть стали твоими вечными спутниками, твоими страждущими друзьями, как впрочем и моими. Мы стараемся заменить слёзы смехом, но маски не утешат нас. Слёзы, всегда слёзы. И в этом наша схожесть — у нас обоих великий талант к страданию, к иссушающей скорби. Наши души, алчущие любви, всегда воспевают нашу скорбь. Но у нас есть одно различие — там, где ты бежишь от всего мира насладиться своим одиночеством, я нацепляю на себя улыбку и учусь жить заново, учусь быть сильной. Смотри же, мой Луи, ты снова и снова отпускаешь мои руки, а я не падаю. Мы слишком часто прощаемся. И я не знаю, от чего устала больше — от встреч или прощаний. Как нам перестать прощаться? Ведь когда мы находим взгляды друг друга, мне хочется броситься в твои объятья, зарыться пальцами в волосы и спрятать лицо у тебя на груди, мне хочется прильнуть к твоим губам и целовать тебя снова и снова, я бы желала, чтобы ты просто украл меня, поднял бы на руки, прижал к груди и унёс за горизонт, я хочу убежать с тобой за далёкие моря и горы, подальше от мирской суеты, от докучливого шума. Но я не позволю себе сломаться. Я не стану слабой, пусть и прежней мне уже не быть, но во мне всё ещё есть сильный стержень. Я не дам тебе одержать победу, мой вечный мучитель. Прости, но я не брошусь в твои объятья, не буду со слезами на глазах умолять тебя остаться, ни в этот раз. Напротив я буду гнать тебя прочь от себя. В этот раз я буду жестока. Я люблю тебя, Луи, но я не буду милосердна. Уходи же прочь от меня!
он отступает немного назад. Луи чуть склоняет голову на бок, а с губ его срывается горький смешок.
- Я всегда требовал от тебя правды, а ты пряталась за маской холодной язвительности и горделивого презрения, чем причиняла мне боль. Теперь же ты не скрываешь от меня истины, ибо она теперь причиняет мне неменьшие страдания. Но я действительно сделал много ошибок, которые исправить не в силах, а я бы хотел. После всего случившегося я не должен был возвращаться, не должен был снова видеть тебя, но и быть всё время вдали я не могу.
— Ты хочешь, чтобы я простила тебя, чтобы сказала, как люблю тебя. Но я уже сказала это, а теперь сожалею о сказанном. Ты требуешь слишком многого. Увы, придётся мне тебя огорчить, я устала любить тебя. Ради тебя я оставила свою гордость, старалась стать покорной и кроткой. А чем ты мне отплатил.Ты оставил меня наедине с моим разбитым сердцем, а теперь вернулся склеить. И вновь я огорчу тебя, то, что уже разбито, не склеишь. Ведь даже собрав по осколкам разбитую вазу, прежней она уже не будет, вода просочится сквозь трещины, невидимые человеческому взору, а без воды цветы завянут. Я сама склеила своё сердце, но для любви к тебе оно умерло. Да, я хочу простить тебя, сбежать с тобой, но не могу, ибо ты опустошил меня. Ты хотел ещё раз увидеть меня, Что ж ты увидел, а теперь убирайся!
непривычная жёсткость звучала в её голосе, нечто надменное, ледяное в тоне голоса девушки вызывало в душе юноши сильное смятение. Нет, он вовсе не ждал тёплого и радушного приёма, но и такой холодной ярости он тоже не ждал. А тем временем Мина сделала над собой усилие и повернулась чтобы уйти. Но не успела она сделать и нескольких шагов, как Луи остановил её, схватив за запястие.
— Стой, прошу тебя. Не уходи так скоро. Подари мне только одну прогулку, пленительная возлюбленная, и я сразу уйду. Пройдёмся по лесу, ты познакомишь меня со своей прекрасной подругой, я проведу тебя под руку всего один раз.
Мина замерла в смущении, с их замужества Луи почти никогда не умолял жену ни о чём, да и ей бы ещё раз хотелось пройтись с ним под руку, но в то же время девушка боялась нового расставания. Сейчас она ещё бы могла проститься спокойно, и как же избежать слёз при более позднем прощании? С минуту девушка молчала. Но затем просто послала всё к чертям и протянула возлюбленному руку.
Под руку с Луи Мина направилась в обратном направлении, к мостику, где она оставила Татьяну. Несмотря на поздний час, Мина была уверена, что застанет подругу всё там же. Она не ошиблась, черноволосая девушка всё ещё не оставила своего излюбленного места. Татьяна стояла, слегка опершись одной рукой о старые перила, и свесив другую вниз. Девушка задумчиво всматривалась в недвижную гладь воды, время от времени чуть покачивая головой, или едва заметно шевеля губами, она окончательно уходила в себя. Казалось, девушка была увлечена безмолвной беседой с кем-то невидимым, возможно, так всё и было. Появление двоих незванных гостей отвлекло её. Татьяна выпрямилась и обернулась на звук шагов. Обворожительная улыбка осветила её лицо. Девушка спустилась на землю и быстро, почти бегом, преодолела разделяющее их расстояние.
— Вижу, и ты в этот раз не без спутника, — ласково проговорила Татьяна. — Так представь же мне его, хотя я, кажется, уже знаю, кто пришёл с тобой.
— О, да. Я думаю, ты действительно угадала его имя. Позволь представить тебе моего мужа — Луи де Валуа.
последние слова Мина произнесла с сильным чувством и с неким неповторимым полным иронии пафосом. В ответ Татьяна лишь тихо рассмеялась и, подавая юноше руку, сказала своим нежным благозвучным голосом:
— Я бесконечно рада, наконец, познакомиться с вами, месье. Мина столько говорила мне о вас.
— Неужели? — Улыбнулся Луи, целуя руку княгини. — Пологаю, только самое дурное.
по одному тону голоса девушки Луи понял, что Татьяна знает всю правду о её сущности. Даже всецело доверившись подруге, Мина бы не рассказала всей правды. Что же приключилось в жизни этой красивой и доброй женщины. А меж тем разговор продолжался.
— Напротив. Мина предо мной лишь превозносила вас и вашу к ней любовь, — ответила Татьяна на последние слова мужчины, — но думаю, что вы не знаете моего имени.
— Вы ошибаетесь, мадам, — перебил её Луи. — Я прочёл ваше имя в мыслях Мины. Но я совсем ничего не знаю о вас, а между тем вам, кажется, многое обо мне известно.
— О, да, — улыбнулась Татьяна. — Мина ничего от меня не скрыла в вашей истории любви. Но я предпочту, чтобы и мою историю вам поведала наша дрожайшая подруга.
С этими словами девушка отвернулась и взглянула на небо.
— Уже довольно поздно, — проговорила она, — и я бы хотела вернуться в дом, думаю, Мина тоже. Надеюсь, вы нас проводите, месье?
— С большой радостью.
так, втроём они двинулись в сторону дома. Луи поражало то, как спокойно и непринуждённо держала себя в его обществе, ведь из её слов выходило, что она знает правду о её сущности.
— Так, вы останетесь у нас погостить или заглянули лишь с тем чтобы повидать возлюбленную жену? — пропела своим мелодичным голосом Татьяна. — Кажется, Мина не упоминала о вашем приезде.
— Я приехал лишь чтобы увидеть возлюбленную…
— И в очередной раз попрощаться, — сухо закончила Мина.
— Чтож, я вижу, вы слишком часто прощаетесь, — спокойно, но не без доли насмешки, произнесла Татьяна. — Почему бы вам хоть раз не поздороваться?
Луи с изумлением воззрился на молодую княгиню.
— Действительно, останьтесь хотя бы до завтра, — добавила она.
Тем временем все трое приблизились к усадьбе.
— Добро пожаловать! — провозгласила она, приглашая молодого человека за собой и Миной в сад.
— Благодарю, — улыбнулся Луи. — Пожалуй, я останусь ненадолго.
Втроём они отужинали, а вернее ужинали только женщины, Луи же лишь притворялся, что ест. Они вели неторопливый разговор, всё больше говорила Татьяна, Мина хмуро молчала, Луи, опечаленный этим, тоже говорил мало. В конце концов молодой человек обещал княгине остаться здесь до следующей ночи и попросил лишь предоставить ему тёмную никому ненужную комнату для дневного сна, о чём Татьяна не приминула позаботиться.
поздно вечером в своей комнате Татьяна вновь застала своего ночного посетителя.
— Вижу, у меня сегодня день встреч, — проговорила она с нежностью в голосе. — Я безмерно рада снова видеть тебя, хотя ты и обещал вернуться лишь к рождению ребёнка.
— Я хотел ещё раз увидеть тебя, любовь моя, — произнёс он своим низким рокочущим голосом, заключая девушку в объятия.
Демон с нежностью поцеловал Татьяну. Она же прижалась к нему и улыбнулась.
- Я скучала по тебе, мой тёмный возлюбленный, - прошептала она, пряча лицо на груди Демона.
- Как и я. Но лучше расскажи мне о себе. Чем ты живёшь?
- Ты же и так знаешь.
- И всё же.
- Я живу мыслью о моём будущем ребёнке, - она немного помолчала. - А сегодня сюда приехал муж моей подруги. Он, конечно, вампир, и всё же я бы хотела, чтобы он ненадолго остался, и, быть может, они ещё помирятся, ведь Мина слишком одинока. Она глубоко обижена на Луи. Но на его месте я поступила бы так же. Луи просто не хотел, чтобы и его возлюбленная стала частью вечной ночи, вечного скитания. Я хорошо понимаю его.
Демон кивнул.
- Ты хорошо чувствуешь их обоих, понимаешь их обоих, сознаёшь всё отчаянье их положения и хочешь помочь.
- Да, так, - медленно ответила девушка. - Прости, но я очень устала. Я бы так хотела проговорить с тобой всю ночь, использовать каждое мгновение чтобы чувствовать твоё присутствие рядом, ведь я знаю, что утром ты оставишь меня на несколько долгих месяцев. Но веки мои тяжелы, разум затуманен усталостью, сон одолевает меня.
- Спи же, моя светлая возлюбленная, - он снова поцеловал девушку, - спи в моих объятиях, и пускай, ничто не тревожит твой покой. Этой ночью я буду беречь твой сон.
Он поднял Татьяну на руки, как куклу. Девушка казалась такой маленькой, такой хрупкой, как ребёнок. Демон уложил её на кровать. Татьяна обвила его руками за шею, он прижал её к себе, покрыл лицо поцелуями. Она медленно засыпала, плыла по волнам забытья, что всё ближе подбиралось к её сознанью, а он всё целовал, целовал, пока сон окончательно не завладел ею.
***
прошли месяцы. Осень закончилась, в след за ними пришла зима, холодная и снежная.Татьяна всегда любила русскую зиму. Вот, только в этот раз она чувствовала себя слишком плохо. Слабость и головокружение мучали её целыми днями. К концу беременности добавился ещё и непрекращающийся кашель, сухой и изматывающий. Девушка не могла дождаться, когда же наконец появится дитя, почему-то она была уверена в том, что родится девочка. И Татьяна была бесконечно влюблена в будущую дочь.
В то время Михаил уже три месяца прибывал в деревне, также с нетерпением ожидая появление ребёнка. Врач приезжал к княгине при любой возможности, и Татьяна выполняла все его требования. Мина неотлучно была рядом с подругой, пиглядывала за ней и помогала. Луи уже вернулся в деревню, хотя место, где он поселился, осталось всем неизвестно, он ежедневно навещал Мину и Татьяну.
Беременность протекала спокойно, родов ждали ещё только через две недели. Только, ребёнок решил прийти в мир раньше назначенного срока.
Татьяна чувствовала в себе силу девочки, слышала её голос. Девочка звала свою мать, просилась на свободу, она жаждала вступить в мир, почувствовать себя живой, вдохнуть свежий воздух, узреть мир во всех красках, почувствовать себя сильной и живой. Ей было тесно в материнском чреве, и она неистово просилась наружу со всей своей детской необузданностью.
Роды начались, когда девушка вышла на балкон чтобы полюбоваться на снег. Но вдруг она поняла, что теряет сознание. В тот миг пришла боль, неистовая, всепоглощающая. Острая боль ножом вонзилась в живот и распространялась по всему телу. Пелена подступила к глазам, по щекам против воли потекли слёзы, Татьяна открыла рот, пытаясь позвать на помощь, но вместо крика с губ сорвался лишь слабый стон. Она согнулась до земли, пытаясь превозмочь боль, но темнота затягивала её всё сильнее. Чёрная волна со страшной силой обрушалась на её голову и повлекла за собой в забытьё.
Через несколько минут Мина нашла Татьяну, лежащую без чувств на балконе, истекающую кровью. На её зов сбежался весь дом. Врач, как раз приехавший навестить княгиню, немедленно поднялся наверх. Женщину перенесли в её комнату, откуда были изгнаны все посторонние за исключением Мины, которая убедила доктора остаться и помочь, ведь больше некому было помочь ему. Татьяну привели в чувство, и теперь все вокруг боролись за её жизнь и за жизнь ребёнка. И Татьяна, несмотря на всеобьемлющую боль, тоже боролась за свою девочку. Мина почти физически чувствовала боль подруги. Татьяна кричала, слёзы текли по её щекам, но она продолжала сражаться со смертью. И Мина чувствовала эту борьбу и тоже боролась. Все её чувства в один миг обострились. Мина слашала, как где-то под окном Луи ходил из стороны в сторону, не находя себе места от волнения. Как же ей сейчас его не хватало! Она ощущала, как за дверью сходил с ума от бесспокойствиа Гремин. И Мина внезапно увидела чёрного человека, сидящего на крае кровати Татьяны. Странно, но когда он появился, Татьяне сразу стало легче. Он держал её за руку, перебирал её волосы, шептал ей что-то на ухо, осыпал лицо поцелуями. И Мина явственно слышала его слова : "держись, любовь моя, живи ради нашей дочери". И Татьяна победила.
Через несколько минут в комнате раздался детский крик. Девочка явилась в этот мир, такая хрупкая, такая маленькая, такая прекрасная.
Ночь мучений подошла к концу, Татьяна потеряла много крови, но всё ещё была жива.
Приди в этот мир, моё возлюбленное дитя. Приди и узри всё виличие, всю красоту этого мира. Приди и почувствуй каждый запох, услышь каждый звук, увидь каждое движение, ощути каждое мгновение, проживи его, проживи эту жизнь, как победительница, как царица. Насладись этой жизнью, полюби этот мир, как я люблю его. Смейся, моё прекрасное дитя, танцуй под луной, пой ей свои песни. Сражайся за каждый счастливый миг своей жизни. Освети этот мир своим божественным светом, как освещаешь мою жизнь. Яви же себя этому миру, и пусть же он ответит безграничной любовью на нашу с тобой любовь.
